Говорим по-русски. Передача-игра - 2012-08-12

М. КОРОЛЁВА: 11-06 в Москве. Марина Королева в студии.

О. СЕВЕРСКАЯ: Ольга Северская в студии. Звукорежиссер Светлана Ростовцева на своем рабочем месте, улыбается нам и вам, вы слышите это.

М. КОРОЛЁВА: Что это такое: «Маша без задних ног, медведь». Что за смс-ки тут приходят?

О. СЕВЕРСКАЯ: Есть люди, которые сейчас проснулись, а кто-то еще спит без задних ног и правильно делает, потому что каникулы.

М. КОРОЛЁВА: Это тот, кто проснулся и пишет.

О. СЕВЕРСКАЯ: Тот, кто проснулся, он услышал в конце прошлого часа в программе «Открывашка» интересный вопрос, который касается выражения «спать без задних ног».

М. КОРОЛЁВА: У нас уже есть победители?

О. СЕВЕРСКАЯ: Да. Мы спрашивали, что выражение «спать без задних ног» возникло из наблюдения людей за животными. И мы спрашивали, какие именно животные спали без задних ног: кошки, собаки, лошади или коровы? Есть умные дети и их родители, которые уже знают ответ на этот вопрос.

М. КОРОЛЁВА: И они получают книжку Давида Гроссмана «Дуэль», издательство «Радуга».

О. СЕВЕРСКАЯ: ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.

М. КОРОЛЁВА: Книжку получит еще один человек, который позвонит нам сейчас по телефону 8-495-363-36-59 и сказать правильный ответ, кто спит без задних ног.

О. СЕВЕРСКАЯ: Кошки, собаки, лошади или коровы. Доброе утро.

СЛУШАТЕЛЬ1: Здравствуйте. Меня зовут Айнур, я из Казани. Это лошадь.

О. СЕВЕРСКАЯ: В Казани знают, что так спят лошади. Вы победили.

М. КОРОЛЁВА: К вашей тысяче книг мы посылаем еще одну книгу – «Дуэль» Давида Гроссмана. Расскажи про лошадь.

О. СЕВЕРСКАЯ: Действительно, люди, когда наблюдали за лошадьми, заметили, что после тяжелого рабочего дня – ведь лошадь не просто как кот гуляет сама по себе, она работает, она пашет… И спит без задних ног. Так вот если ее разбудить – допустим, хозяину в город прокатиться надо за чем-нибудь, – у нее передние ноги встают, а задние еще не могут. Поэтому и сказали – спит без задних ног. Наверное, сначала было «без задних ног, как лошадь», а теперь осталось только «без задних ног».

М. КОРОЛЁВА: Мы продолжаем с вами «говорить по-русски».Вы можете присылать вопросы на смс +7-985-970-4545, мы по ходу эфира будем на них потихонечку отвечать. Много интересных вопросов пришло по Интернету, остались домашние заготовки. Но начать мы сегодня хотели бы с текста без слов.

О. СЕВЕРСКАЯ: Сначала будет все-таки текст со словами, потому что это законопроект, который правительство внесло на рассмотрение. Сначала рассмотрит на своем заседании, потом будет вносить на рассмотрение в Думу. Это проект о развитии в России национального языка жестов. А на самом деле это будут поправки в закон о защите прав инвалидов. Речь идет о сурдопереводе. Мы знаем, что примерно 20% вещания по федеральным каналам, новости сопровождают сурдопереводом или бегущей строкой, чтобы люди могли хотя бы читать эти новости. Собираются развивать это и дальше, обязать каналы 40% вещания сопровождать сурдопереводом. Но речь идет еще о развитии языка жестов.

М. КОРОЛЁВА: Кроме всего прочего, там речь идет не только о телевидении. Я смотрю цитату Максима Топилина, главы Министерства труда, он говорит о том, чтобы услуги сурдоперевода представлялись и в учреждениях тоже: «Если говорить о практическом применении, постепенно, поэтапно учреждения различного плана, это и учреждения здравоохранения, учреждения социальной защиты, учреждения, которые занимаются предоставлением материальных услуг, то есть весь комплекс государственных и негосударственных услуг, должны быть адаптированы к тому, чтобы люди с ограниченными возможностями и лица, которые могут общаться только с помощью русского жестового языка, могли получать эти услуги в доступном для себя виде». Это что означает?

О. СЕВЕРСКАЯ: Кстати, это абсолютно не праздная вещь. Потому что совсем недавно я в поликлинике наблюдала одну такую сцену – подошла женщина, которая не может говорить, с карточкой, и ей нужно сделать исследование. А сестра и врач не понимают, что они должны сделать. Т.е. речь идет о том, что этот язык жестов в каком-то минимальном объеме должны изучать люди, которые работают в сферах здравоохранения хотя бы, в государственных учреждениях.

М. КОРОЛЁВА: Мне кажется, прав Максим Топилин. Почему бы в каком-то минимальном объеме, пусть какую-то базовую часть, но почему это не преподавать всем?

О. СЕВЕРСКАЯ: Я думаю, это имеет смысл.

М. КОРОЛЁВА: Мы с тобой так думаем. Но, может быть, кто-то думает по-другому. Мы хотим вас спросить, надо ли обучать всех основам языка глухонемых. Можно называть это сурдопереводом, можно называть это языком глухонемых. Где нужно вводить это базовое обучение? Я так предполагаю, что почему бы, например, и не в школе?

О. СЕВЕРСКАЯ: Может быть, не с первого класса, в каких-то осмысленных классах, когда дети становятся подростками, практически взрослыми и понимают, что есть их сверстники, которые лишены этой радости человеческого общения с помощью голоса.

М. КОРОЛЁВА: У нас даже не все об этом знают. Так у нас сложилось, что, действительно, люди с ограниченными возможностями учатся отдельно. Сегодня у нас в новостях были результаты очередного опроса, как люди хотят, чтобы учились такие люди – отдельно, вместе со всеми остальными. Неоднозначный получился расклад голосов, примерно половина считают, что они должны учиться со всеми вместе. Сейчас они учатся отдельно. Но, может быть, настанет такое время, когда эти люди будут интегрированы в нашу общую жизнь. И тогда возникает вопрос – а как сделать так, чтобы хотя бы по минимуму их понимали и они могли интегрироваться в эту жизнь? Как вам кажется, нужно ли уже со школы обучать всех основам языка глухонемых. 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира, для ваших смс +7-985-970-4545. «Эхо Москвы». Мы слушаем вас. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ2: Доброе утро. Матвей.

О. СЕВЕРСКАЯ: Матвей, как вы думаете, нужно ли нам всем в каком-то объеме изучать язык глухонемых?

СЛУШАТЕЛЬ2: Я думаю, что у всех людей есть компьютеры, на которых можно написать всё, что человек хочет сказать, поэтому изучать язык глухонемых не нужно – итак в школе изучают много того, что нужно изучать.

О. СЕВЕРСКАЯ: Вы, наверное, очень удивитесь, но не у всех есть компьютеры.

СЛУШАТЕЛЬ2: Скоро у всех будут компьютеры. Если человек глухой, ему можно бесплатный особый компьютер выдавать, чтобы ему было просто писать то, что он хочет сказать.

О. СЕВЕРСКАЯ: Прекрасно. Но, допустим, этот человек приходит туда, где нет компьютера. Как он будет общаться?

СЛУШАТЕЛЬ2: К сожалению, невозможно всех адаптировать к жизни. Так нужно изучать язык глухих, потом азбуку слепых и всё такое. В школе и так не изучается то, что человеку нужно знать. А люди, которые имеют какие-то трудности, их нужно адаптировать. Но это должно исходить от людей, которых мы адаптируем, а не от других людей, которые вынуждены будут изучать то, что очень специально.

О. СЕВЕРСКАЯ: Спасибо, Матвей, ваше мнение понятно.

М. КОРОЛЁВА: Мне показалось, что у Матвея это прозвучало несколько свысока – что это мы будем тут напрягаться, чтобы изучить их язык хотя бы по минимуму. Мне кажется, иногда достаточно 20 слов, 20 выражений, самое основное.

О. СЕВЕРСКАЯ: Чтобы хоть как-то можно было помочь. Например, Владимир и Валерия нам написали: «А разве сейчас не всех глухих выучивают говорить? А если человек еще не только глухой, но еще и немой? Сразу же вспоминается «Страна глухих», где, между прочим, героиня Чулпан Хаматовой очень быстро освоила этот язык. Поэтому особо дети не перенапрягутся в школе, если им некоторые 20 слов преподать.

М. КОРОЛЁВА: Хотя в словах Матвея есть здравая мысль. Понятно, что человек, который приходит в учреждение, типа поликлиники, или это будет какая-то социальная служба, понятно, что там есть компьютер, и человек может подойти к компьютеру и напечатать свою просьбу. Или мы можем себе представить, что в каждом даже небольшом учреждении можно иметь планшетники специально, чтобы человек мог набрать свою просьбу. Но, например, на улице. Я не уверена, что у нас все полицейские владеют основами сурдоперевода. А на самом деле надо бы. Если человек хочет подойти и задать свой вопрос – а у него какой-то важный вопрос, он, например, заблудился, – как он это сделает? Нужно носить с собой обязательно какое-то устройство типа компьютера, смартфона и так далее. А если этого нет, то что?

О. СЕВЕРСКАЯ: Саша нам пишет: «Не надо никому изучать язык глухонемых, потому что есть социальные службы, из которых при необходимости выезжает переводчик к глухому». Если я правильно понимаю, в этом случае полицейский должен просто сообразить, в чем проблема, позвонить в соответствующую службу и вызвать переводчика на место. Это довольно сложный путь.

М. КОРОЛЁВА: Это так же, как вызывать представителя страховой компании, это требует времени. А если ситуация экстренная?

О. СЕВЕРСКАЯ: Рок нам пишет: «Нет компьютера? Ручка, бумага есть». Не всегда и не везде есть у вас под рукой ручка или бумага.

М. КОРОЛЁВА: Давайте еще послушаем звонок. Надо ли обучать всех основам языка глухонемых, хотя бы на базовом уровне? Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ3: Здравствуйте. Меня зовут Серафима, я звоню из Москвы. Старшие классы – это уже поздно учить детей языку глухонемых. Гораздо раньше дети начинают изучать языки, и они это делают практически на рефлекторном уровне. Поэтому, допустим, в американских детских садах те же пальчиковые игры, которые сейчас очень развиты в детских садах Монтессори, они заменены на песни с жестами. Они поют песни и поют их с языком жестов. Может быть, он никогда не применит это в жизни, но у него это в подкорке заложено. И когда он сталкивается с глухонемым человеком, он всё равно помнит, и он может элементарные вещи объяснить этому человеку.

М. КОРОЛЁВА: Серафима, скажите, пожалуйста, а язык жестов, о котором вы говорите, это тот самый язык сурдоперевода? Т.е. это не просто жесты, а именно язык сурдоперевода?

СЛУШАТЕЛЬ3: Да, язык, который потом используется взрослыми в общении между собой. Т.е. они начинают это с элементарных алфавитных песенок, потом это всё усложняется. Я не знаю, почему бы у нас не ввести такое. Это же игра.

М. КОРОЛЁВА: Причем с детского сада.

СЛУШАТЕЛЬ3: Именно с детского сада.

М. КОРОЛЁВА: Здорово.

СЛУШАТЕЛЬ3: Это и для детей полезно – пальчиковые игры, мелкая моторика, и это решает массу проблем. Другое дело, что система дошкольного образования, она еще не готова к этому.

О. СЕВЕРСКАЯ: Мне хочется Серафиму поблагодарить за эту ценную информацию в нашем эфире.

М. КОРОЛЁВА: Мы вам какую-нибудь хорошую книжку найдем и подарим.

О. СЕВЕРСКАЯ: Смотри, какое интересное сообщение нам прислал Антон из Самары: «В Новой Зеландии язык жестов является государственным наравне с английским и маори».

М. КОРОЛЁВА: Вряд ли в Новой Зеландии больше глухонемых, чем у нас. Но просто их права учитываются.

О. СЕВЕРСКАЯ: Там просто абсолютно толерантное общество, когда все считают, что все люди равны и с ними тоже можно общаться. Государственный язык в Новой Зеландии. Насколько я понимаю, наше правительство подало именно под таким соусом, что национальный язык жестов имеет в виду то же самое. Давай еще один звоночек, а дальше перейдем на язык жестов, посмотрим, все ли его понимают. «Эхо Москвы». Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ4: Добрый день. Я из Санкт-Петербурга, Валерия, я руковожу ассоциацией родителей детей с нарушением слуха.

М. КОРОЛЁВА: Валерия, вы-то нам и нужны.

СЛУШАТЕЛЬ4: Прежде всего, не надо в школах, особенно в детских садах, Серафима ввела вас в жуткое заблуждение. Дети, которые посещают общеобразовательные детские сады уже много лет по системе Леонгарда, в Москве у вас есть специалист… Современные дети, у которых в ранний, доречевой период утрачен слух, они сейчас очень хорошо протезируются. Многие родители хорошо подготовлены. И у них начинается естественное развитие речи. Навязывать им жестовую речь в раннем возрасте – это значит сократить из возможности.

М. КОРОЛЁВА: Валерия, это же не все случаи.

СЛУШАТЕЛЬ4: Ни в коем случае в раннем возрасте в общеобразовательных садах это не нужно.

М. КОРОЛЁВА: Почему?

СЛУШАТЕЛЬ4: Потому что иначе тормозится развитие глухого ребенка, если он есть в группе.

М. КОРОЛЁВА: Валерия, вы специалист, я боюсь с вами спорить. Но как вам на самом деле Новая Зеландия, где это государственный язык?

СЛУШАТЕЛЬ4: У нас это должен быть государственный язык. Но для чего? Не для того, чтобы весь народ этому обучать, а для того, чтобы любой чиновник, любой специалист, любой милиционер на улице уважал права глухонемого человека.

М. КОРОЛЁВА: И мы о том же.

СЛУШАТЕЛЬ4: Но этого не надо в школах делать. Надо специалистов готовить. Из моего жизненного опыта. Сейчас мой ребенок уже старше вас, наверное. Она никогда не училась ни в одной специальной школе. К сожалению, в наших просторах еще пока что детей аккумулируют в специальные школы, кроме Санкт-Петербурга и Москвы.

М. КОРОЛЁВА: Мы об этом и говорим.

СЛУШАТЕЛЬ4: В принципе, там учат говорить. Почему они получаются глухонемые? Потому что это сообщество, оно поглощает, и они не хотят просто говорить. Это серьезная проблема. И отсюда они уже присутствуют во взрослом существовании.

М. КОРОЛЁВА: Валерия, мы тоже говорим о том, что движение должно быть с двух сторон – не только они к нам, но и мы к ним.

СЛУШАТЕЛЬ4: И техника должна быть, какой-то мобильный сурдопереводчик. Из нашего опыта мы знаем, что до 15 лет глухого ребенка ни в коем случае нельзя подпускать к жестовому языку. А после 15 лет – это уже будет как иностранный, ради бога. Потому что никто не знает, как у него жизнь сложится, может быть, он женится или выйдет замуж за человека, который не умеет говорить. Он должен общаться.

О. СЕВЕРСКАЯ: Спасибо большое, Валерия. Мы тоже отметим ваше участие в эфире, мы вам позвоним и наградим вас за это. Наталья нам пишет: «Работаю педагогом в музыкальной школе». Наталья считает, что обязательно педагогам, врачам и другим работникам социальной сферы необходимо давать основы языка глухих и слепых.

М. КОРОЛЁВА: Игорь пишет очень правильную вещь: «Язык жестов очень удобен и слышащим». Это правда. Бывают ситуации, когда очень шумно, шум перекрывает всё, и вы можете жестом в какой-то экстренной ситуации показать нечто. Опять-таки это не изучение языка жестов во всем его объеме, это просто на каком-то базовом уровне. Мне кажется, неожиданную проблему мы подняли.

О. СЕВЕРСКАЯ: Есть Лена, Мара, которые с удовольствием выучили бы язык жестов. Давай мы к ним и обратимся. Потому что мы сегодня придумали игру «расшифруй жест». Попутно скажем, что у нас есть Словарь языка русских жестов, составили его Григорий Крейдлин и Светлана и Николай Григорьевы. Есть такой замечательный язык жестов, из которого следует, что, например, кивнуть головой… Там есть и картинки, и полное описание того, как выглядит жест, словами. Жестом считается то, что имеет какое-то соответствие в выражении в русском языке. Это как раз говорит о том, что это конвенционально, как говорят умные люди, т.е. то, что это понимают все, понимают, что это значит.

М. КОРОЛЁВА: Главное, чтобы все не поняли, что мы сейчас разыграем «Язык жестов». Разыграем мы не менее важную и интересную книгу Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик», издательство «Астрель». Вот эту книгу мы сейчас разыграем для тех, кто позвонит в прямой эфир и ответит на наши вопросы, которые касаются языка жестов.

О. СЕВЕРСКАЯ: Т.е. просто переведет жест на русский язык и найдет соответствующее выражение. Что делает человек, когда подносит пальцы к губам, а потом дует на раскрытую ладонь, обращенную к собеседнику? Подсказок не будет. Нужно просто сказать, какой жест описывается.

М. КОРОЛЁВА: 8-495-363-36-59. «Эхо Москвы». Слушаем вас. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ5: Здравствуйте. Меня зовут Наталья, я из Москвы. Я считаю, что передает поцелуй.

О. СЕВЕРСКАЯ: Совершенно правильно, посылает воздушный поцелуй. Есть такой выражение. Вы очень правильно поняли этот жест.

М. КОРОЛЁВА: Людмила Улицкая «Даниэль Штайн, переводчик» – ваша книга. У нас следующий вопрос. Каким жестом выражают обиду капризные дети и кокетливые женщины? Вот я думаю – это жест или это элемент мимики?

О. СЕВЕРСКАЯ: Авторы словаря договорились считать элементы мимики, которые получают какое-то значение в языке жестов, тоже жестом.

СЛУШАТЕЛЬ6: Здравствуйте. Мне кажется, они морщатся.

О. СЕВЕРСКАЯ: Нет, ответ неверный.

М. КОРОЛЁВА: Каким жестом выражают обиду капризные дети и кокетливые женщины? Мимически выражают.

СЛУШАТЕЛЬ7: Я думаю, что они хмурятся и дуют губы.

О. СЕВЕРСКАЯ: Дуют губы – это правильный ответ. Может быть, они еще и хмурятся, но самое главное, что они надувают губы.

М. КОРОЛЁВА: Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ7: Евгений.

О. СЕВЕРСКАЯ: Сколько лет?

СЛУШАТЕЛЬ7: 12.

М. КОРОЛЁВА: Специально пометим тогда, что-нибудь подберем.

О. СЕВЕРСКАЯ: Есть у нас еще один вопрос.

М. КОРОЛЁВА: После новостей уже.

НОВОСТИ

М. КОРОЛЁВА: Программа «Говорим по-русски». Сегодня мы пока говорим о языке жестов. Тут довольно много смс-ок, мы их сейчас почитаем. Тут есть интересное предложение, которое пришло по Интернету. Человек предлагает: «Как и в Новой Зеландии просто необходимо сделать язык жестов вторым государственным». И тогда это предложение правительства, о котором мы сегодня говорили, о том, чтобы усилить долю сурдопереводов телепрограмм, о том, чтобы ввести элементы сурдоперевода во всяких государственных учреждениях, тогда и законопроектов никаких не потребуется, просто это будет второй государственный язык, национальный вариант языка жестов. Но мы хотим тогда проголосовать. Как вам кажется, надо ли это сделать? Надо ли сделать язык жестов вторым государственным в России? Если вы считаете, что надо, позвоните по телефону 660-06-64. Если вам кажется, что делать этого не надо, для вас второй телефон – 660-06-65.

О. СЕВЕРСКАЯ: Я бы хотела ответить нашему слушателю И.Л. Есть такое хорошее предложение – выдать всем инвалидам специальное устройство преобразования текста в звук и наоборот. Это было бы замечательно, мы с вами солидарны. Но вы еще нам пишете, что нужно сначала изучить вопрос, чтобы не было поверхностно, нужно знать основы неврологии. Да, мы не специалисты в неврологии, в дефектологии и так далее. Но мы и ставим вопрос не на этом уровне. Мы спрашиваем, не стоит ли обществу понять, что люди в нем разные. Знаете, идет такая социальная реклама, что дети могут не любить манную кашу, могут чего-то другого не любить, могут что-то обожать, но дети не делятся по-другому признаку, они всё равно дети, они не делятся на больных и небольных.

М. КОРОЛЁВА: А потом они будут взрослыми, и им жить среди нас, и жить им трудно.

О. СЕВЕРСКАЯ: И нам жить с ними. И мы тоже лишаем себя удовольствия полноценно с ними общаться, может быть, что-то такое постигать. Мы говорим только об этом.

М. КОРОЛЁВА: Конечно, люди приспосабливаются. Сергей из Тюмени пишет: «В поликлинике в регистратуре всегда есть ручка и клочок бумаги». Врач Людмила из Томска: «Я на приеме глухонемого прошу коротко написать проблему на бумаге». Конечно, все как-то выходят из положения. Но, может быть, стоит сделать так, чтобы мы двинулись навстречу этим людям, проявили уважение, понимание, просто сделать так, чтобы они жили среди нас нормально. Они-то наш язык учат, причем преодолевая страшные трудности, а мы их не хотим даже на каком-то базовом уровне. У нас идет голосование. Мы спрашиваем вас, надо ли сделать язык жестов вторым государственным. Мы будем задавать наш вопрос на смс?

О. СЕВЕРСКАЯ: У нас остался последний вопрос по переводу языка жестов. Номер смс +7-985-970-4545. Человек, выполняя некий ритуал, молча, отрешенно сидит 1-2 минуты, потом резко встает и идет. Что он, по-вашему, сделал?

М. КОРОЛЁВА: На смс присылайте ваши ответы. Тот, кто первый даст правильный ответ на смс, получит книгу «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкий, издательство «Астрель». Алексей из Санкт-Петербурга пишет: «Мама и отец глухонемые, но работали в обычных коллективах. Меня не научили языку жестов. С рождения общались по губам. Я слышащий. Но когда смотрю ТВ, машинально смотрю на губы диктора». Мы завершаем электронное голосование, расклад голосов абсолютно понятен. 36% тех, кто нам позвонили сегодня, считают, что надо сделать язык жестов, как в Новой Зеландии, вторым государственным языком в России. Кстати, не так мало. 64% полагают, что делать этого не стоит. Пока ваш ответ такой. Посмотрим, может быть, что-то изменится, будут какие-то новые законы, будут изменения в этой области, может быть, и общественное мнение тоже сдвинется в эту сторону.

О. СЕВЕРСКАЯ: Дмитрий из Екатеринбурга постоянно нас спрашивает, как спрягаются глаголы и что пишется в окончания. Например, в 3-м лице единственного числа глагол «слышать»: он слышит, он видит – через «и». Дмитрий, зайдите на сайт Института русского языка РАН ruslang.ru, там есть раздел «Ресурсы», там есть академическая грамматика – «Русская грамматика», так и написано. Наберите «спряжение глаголов», и вы получите все ответы на ваши вопросы.

М. КОРОЛЁВА: Во-первых, вы можете на смс присылать не только ответы, но и вопросы к нам. У нас довольно много вопросов пришло в Интернет. Кроме того, вопросы у нас остались с предыдущей передачи. В Интернете есть довольно интересный вопрос по аббревиатурам. Спрашивает Ефим: «Почему в русском языке НЭП и РАПП мужского рода, а НКВД - вообще среднего? Чем вызваны такие фокусы? Как они вообще возникают?» Насчет НКВД я не слышала, чтобы НКВД был среднего рода.

О. СЕВЕРСКАЯ: А как? НКВД забрало, КГБ забрало, хотя это тоже комитет.

М. КОРОЛЁВА: НКВД – это Народный комиссариат внутренних дел, поэтому мужского рода. Я бы сказала «НКВД забрал». Я не видела среднего рода.

О. СЕВЕРСКАЯ: А я видела. Потому что это такое нечто страшное. А КГБ для тебя какого рода?

М. КОРОЛЁВА: КГБ – однозначно он, потому что комитет.

О. СЕВЕРСКАЯ: Потому что ты правила русского языка знаешь.

М. КОРОЛЁВА: По поводу слова НЭП, почему в русском языке слово НЭП мужского рода, хотя это новая экономическая политика. И вот это вопрос хороший. Мы в связи с аббревиатурой МИД уже это объясняли и не раз. Есть такие сокращения, которые часто используются и которые звучат как слова русского языка. Т.е. слово НЭП очень напоминает обычное существительное мужского рода с окончанием на согласный, и поэтому оно со временем начинает вести себя в языке как обычное существительное мужского рода, начинает склоняться – НЭПу, НЭПа и так далее, – в конце концов просто приобретает мужской род. Все как бы забывают о том, что это аббревиатура.

О. СЕВЕРСКАЯ: Два таких классических примера – это вуз, который вообще-то заведение, должен был быть среднего рода, а второй ЖЭК, который вообще контора, т.е. должен был быть женский род.

М. КОРОЛЁВА: Мы в новостях всегда склоняем слово МИД – из МИДа, МИДу и так далее. Хотя это министерство и должно быть среднего рода, между тем это явное существительное мужского рода, таким образом оно себя в русском языке и ведет. Поэтому получается, что у нас все аббревиатуры делятся на два больших класса: один класс, которые собственно аббревиатуры, это слова типа НКВД, не похожие на существительные какого-то определенного рода, и тогда, по правилам русского языка, к ним нужно применять правило, когда основное слово определяет род, т.е. если комитет или комиссариат, соответственно, это будет слово мужского рода.

Был еще вопрос по поводу улиц Москвы, который показался мне странноватым: «Я привык к КадашЕвской слободе, в которой родился я и мой родитель, и КадАшевская набережная режет мне слух». Я еще раз себя проверила и посмотрела в словаре «Имена московских улиц» Руфи Агеевой. Конечно, не КадАшевский переулок и не КадАшевская набережная, но и не КадашЕвская, а Кадашёвская. 1-й, 2-й, 3-й Кадашёвские переулки и Кадашёвская набережная. Словари дают именно такое произнесение и написание.

О. СЕВЕРСКАЯ: Был забавный вопрос от Люди в прошлый раз, почему суп рыбный, а жир рыбий. Потому что, Люся, есть у нас два разных прилагательных. Рыбным называется всё, что так или иначе относится к рыбе – например, рыбная промышленность, рыбный промысел, то, что приготовлено из рыбы – рыбный суп или рыбные котлеты, или то, что пахнет рыбой – рыбный запах многие не выносят, он не очень приятный, хотя свежая рыба, на мой взгляд, пахнет морем. А рыбьим является всё то, что является неотъемлемой принадлежностью этой самой рыбы, частью ее организма – например, рыбья чешуя, рыбьи плавники.

М. КОРОЛЁВА: Рыбий глаз.

О. СЕВЕРСКАЯ: Рыбий жир. Это жир, который находится в рыбе. Точно так же различается всё: крокодиловое и крокодилье, черепаховое и черепашье.

М. КОРОЛЁВА: Чтобы не накапливать долги, скажу по поводу разыгранной книги «Даниэль Штайн, переводчик». Елена у нас правильно ответила на третий вопрос из серии «расшифруй жест». Человек, выполняя некий ритуал, молча, отрешенно сидит 1-2 минуты, потом резко встает и идет. Что он, по-вашему, сделал? Он присел на дорожку, конечно. Елена была первой, кто правильно ответила на этот вопрос, телефон 915-397. Вам позвонят, и книжку вы обязательно получите. Что делаем дальше? Задаем вопросы сами?

О. СЕВЕРСКАЯ: Конечно. Например, у нас есть «Умные мысли» о языке и слове.

М. КОРОЛЁВА: Мы за это отдаем Розамунду Пилчер «Начать сначала» и «Штормовой день».

О. СЕВЕРСКАЯ: Хорошие романы, хорошая писательница. Сократ просил: «Заговори, чтобы я…» Тебя понял, тебя услышал или тебя увидел.

М. КОРОЛЁВА: Язык жестов прямо. 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира.

СЛУШАТЕЛЬ8: Здравствуйте. Галина из Москвы. Наверное, чтобы я тебя увидел.

О. СЕВЕРСКАЯ: Абсолютно правильно, Галина. Вы просто конгениальны Сократу.

СЛУШАТЕЛЬ8: Просто угадала. Повезло.

О. СЕВЕРСКАЯ: Заговори, чтобы я тебя увидел.

М. КОРОЛЁВА: А чего это он так говорил? Не понять нам Сократа.

О. СЕВЕРСКАЯ: Почему? Можно же себе представить человека и по голосу, и по строю его речи. Я тебя увижу.

М. КОРОЛЁВА: Давай тогда Льва Толстого. Лев Толстой отождествлял слово с чем? С поступком, с характером или с мыслью? «Эхо Москвы». Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ9: Здравствуйте. Я думаю, что с поступком. То есть нет… Я забыла.

О. СЕВЕРСКАЯ: Хорошо, что забыли. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ9: Меня зовут Лариса. Правильно я сказала?

О. СЕВЕРСКАЯ: Правильно. Лев Толстой говорил: «Слово есть поступок». Вовремя я вас остановила в ваших размышлениях. Следующего мы просим договорить за Плавта, еще один великий философ древности: «Всякий слышит лишь то, что…» Хочет услышать, что ему выгодно, что понимает.

СЛУШАТЕЛЬ10: Здравствуйте. Кирилл из Москвы. Всякий слышит лишь то, что понимает.

О. СЕВЕРСКАЯ: Правильно, Кирилл.

М. КОРОЛЁВА: Прямо в русле с Плавтом Кирилл идет.

О. СЕВЕРСКАЯ: Получаете книгу. Спасибо вам большое. И наконец, Марк Твен.

М. КОРОЛЁВА: Люблю Марка Твена. Он вот что сказал: «Правильная дозировка афоризмов – минимум слов, максимум…» Юмора, поучительности или смысла.

СЛУШАТЕЛЬ11: Здравствуйте. Скорее всего, это максимум смысла.

М. КОРОЛЁВА: Браво. Это так – максимум смысла. Как вам зовут?

СЛУШАТЕЛЬ11: Ольга.

М. КОРОЛЁВА: Розамунда Пилчер вся ваша.

О. СЕВЕРСКАЯ: Может, не вся, но два романа точно ваши.

М. КОРОЛЁВА: У нас осталось совсем немного времени. Тогда несколько ответов на вопросы. У меня вопрос, который пришел по Интернету: «Существует ли слово «возмездность»? С некоторых пор в рекламе постоянно звучит словосочетание – «возмездная основа», которого прежде слышать не приходилось. Это моя неграмотность, или на наших глазах рождается новое слово?» – спрашивает Аркадий. Аркадий, ничего нового. Я посмотрела, как минимум два больших словаря – орфографический, там есть слово «возмездный», и в Большом толковом словаре тоже есть это прилагательное «возмездный», там есть помета «официальное» – предусматривающий компенсацию, возмещение затрат: возмездный труд, возмездный договор, возмездная передача земель. Только сразу еще раз скажу, что это не разговорное слово, а вот это помета «официальное» точно указывает место этого слова в речи.

О. СЕВЕРСКАЯ: У меня осталось совсем немного времени, чтобы поставить окончательную точку над «и», вернее разрешить для наших слушателей вопрос, можно ли так делать. Первый ответ – делать так нельзя, потому что вы либо ставите точку, либо расставляете точки над «и». Т.е. не надо смешивать два фразеологизма, устойчивых оборота, кроме того, вставлять лишние слова – например, «поставить окончательную точку», тоже норма не разрешает. Устойчивый оборот на то и устойчивый, что его не меняем. Теперь почему он возник. Потому что это калька с французского языка, с французского оборота. Там над «и» ставят либо одну точку, либо две, для того чтобы показать, что звук произносится самостоятельно, а не является частью дифтонга. Например, сочетание «oi» читается как «уа», а «ai» читается как «э». Если над i стоит две точки, то знайте, что перед вами «oi» и «ai». В русский язык вошло потому, что у нас было два разных «и» - было «и» обычное, которое сохранилось до наших дней, и десятеричное. Пресловутая проблема – как различать мир и мiр, о чем писал Толстой – о состоянии общества или об отсутствии войны, вот это как раз и было смыслоразличение с помощью этих букв.

М. КОРОЛЁВА: Оля, поскольку мы с тобой в отпуска и в отпуск пока не собираемся, но тут есть люди, которые уходят в отпуск или в отпуска… Более того, спрашивают, как правильно. Сотрудники уходят в отпуск или в отпуска? Т.е. допустимо ли слово «отпуска». Граждане дорогие, оно не просто допустимо, оно существует во всех словарях. И если вы посмотрите, то там сейчас даже вариантов никаких нет. Т.е. отпуск – это единственное число, а множественное число – отпуска, отпусков. Там есть варианты в предложном падеже единственного числа, вы можете говорить «в отпуске» и «в отпуску», второй вариант тоже считается допустим. Хотя я предпочитаю говорить «в отпуске». Но у нас пока никаких отпусков нет.

О. СЕВЕРСКАЯ: Поэтому специально для И.Л. из Санкт-Петербурга – услышимся. Счастливо.