На каком языке говорят пользователи мобильных телефонов? - Леонид Крысин, Александр Василевич - Говорим по-русски. Передача-игра - 2010-07-18

С. БУНТМАН: Мы в широком составе здесь. Марина Королева, Ольга Северская. И у нас в гостях сегодня Александр Петрович Василевич. Добрый день.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Доброе утро.

С. БУНТМАН: Почему я всё время «день» говорю?

М. КОРОЛЕВА: Потому что день начинается так рано. Послушай, в шесть утра уже день, уже жарко. Какое утро?

С. БУНТМАН: Здесь меня уже психоанализировали: он просто не может сказать «утро», он никогда утром не работает.

О. СЕВЕРСКАЯ: Это неправда. Во-первых, это было ужасно смешно. Я была в кинотеатре, меня билетёрша поправила, я даже не могла понять в чем дело: может, мне билет не на тот сеанс дали. Она говорит: «Еще утро». Обычно я не говорю «добрый день», но, видимо, сказала. Я сначала вспомнила про свою бабушку, которая вздыхала тяжело и говорила, что день уже закончился. А потом я ей прочитала маленькую лекцию про русский язык, потому что «добрый день» и «доброго дня» – это пожелание, чтобы день сложился.

С. БУНТМАН: Это слишком сложно для жизни.

О. СЕВЕРСКАЯ: Между прочим, наши с тобой любимые французы, они же вряд ли говорят Bon matin по утрам друг другу.

С. БУНТМАН: Так никто не говорит.

О. СЕВЕРСКАЯ: А говорят они Bonjour.

М. КОРОЛЕВА: Вот всё и объяснилось – ты просто переводишь с французского.

С. БУНТМАН: Конечно.

О. СЕВЕРСКАЯ: На самом деле это совершенно нормально – добрый день, доброго вам дня, хорошего вам настроения.

М. КОРОЛЕВА: Секундочку. Мобильники все отключили?

С. БУНТМАН: Отключили. Мы сегодня как раз и будем о мобильниках говорить. Я не очень понял. «На каком языке говорят пользователи мобильных телефонов?» Они говорят на своем языке, на том же, что и обычно. Что имеется в виду.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Это русский язык, но это жаргон, специальный язык владельцев мобильников.

С. БУНТМАН: Серьезно?

О. СЕВЕРСКАЯ: Абсолютно. И специально для того, чтобы определить, как они говорят на своем специальном языке, Институт русского языка инициировал это исследование, портал imhonet.ru радостно поддержал эту инициативу. Это продолжалось примерно месяц. Проводилось целое исследование. Сначала был выложен список, потом проводилось голосование. Удалось собрать портрет общества…

С. БУНТМАН: А в чем тут специфика? Мы же что по мобильному телефону, что по любому…

М. КОРОЛЕВА: Ты хочешь сказать, что мы говорим на обычном русском языке?

На каком языке говорят пользователи мобильных телефонов?

О. СЕВЕРСКАЯ: На русском. Но как мы называем нашего мобильного друга.

С. БУНТМАН: Вот здесь надо разделить тогда.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Язык в двух ипостасях выступает – это словарь и сама манера говорить, само общение. Так вот оба эти компонента, они подлежат исследованию. Я думаю, по предварительным данным, это действительно отличный от обычного языка специальный язык. Пока я готов говорить только о словаре, поскольку мы его исследовали. Но еще предстоит исследовать, как они общаются.

С. БУНТМАН: У меня есть потрясающее маленькое воспоминание. Я однажды переехал. И, как всегда, на новом месте не только приснись жених невесте, но и еще всегда не понимаешь, где ты находишься. Я переехал. Абсолютно пустой переулок. Весна. Уже достаточно тепло, открыты окна, балконы. И всю ночь человек стоял, судя по всему, посреди переулка и говорил по мобильному телефону. И говорил он как? «Ну ты понял? Ты понял, что ты попал? Нет, ты понял? Ты понял, что ты попал? Нет, ты попал. Ты понял?»

М. КОРОЛЕВА: Но боюсь, что этот человек говорит так не только по мобильному телефону.

С. БУНТМАН: Я о том и говорю. Он так разговаривает.

О. СЕВЕРСКАЯ: Я очень надеюсь, что у нас в эфир уже попал Леонид Петрович Крысин. Да, он попал, говорит нам Алексей Нарышкин. Леонид Петрович, доброе утро.

Л. КРЫСИН: Доброе утро.

М. КОРОЛЕВА: Давайте только допредставим Леонида Петровича Крысина, заместителя директора Института русского языка РАН.

О. СЕВЕРСКАЯ: На самом деле давайте спросим Леонида Петровича, как возникла мысль изучать этот мобильный словарь, как возникла вообще эта тема.

С. БУНТМАН: Мобильный словарь и мобильный… что еще, относящееся к языку?

Л. КРЫСИН: Я сначала хотел бы сказать вот о чем. За последние десятилетия появилось столько технических новинок, которые не просто радуют человечество, но и входят в наш быт, в повседневность… Поскольку это бытовые вещи – телевизор, компьютер, Интернет, мобильные телефоны, – то они не могут иметь длинных терминологических наименований, народ придумывает какие-то короткие, разговорные, иногда жаргонные. Не говорят «телепередатчик» или «телеприемник», а говорят «телек», «ящик».

С. БУНТМАН: И в разные эпохи по-разному, но неизменно коротко называли.

Л. КРЫСИН: Конечно. Вместо «компьютер» пользователи говорят «комп». И то же с мобильником произошло: вместо «мобильный телефон» (это более-менее официальное название) говорят просто «мобильный», и «сотовый», и «мобила», и «мобик» и так далее.

С. БУНТМАН: Трубка

Л. КРЫСИН: Как раз очень много с помощью портала imhonet.ru было выявлено названий, чуть ли не полтысячи названий именно для самого аппарата. Но отдельная проблема – вы ее уже затронули – это общение: чем отличается общение по мобильному телефону от обычного телефонного разговора по стационарному.

М. КОРОЛЕВА: Чем?

Л. КРЫСИН: Есть определенные отличия. Навскидку такие. Когда вы звоните по стационарному телефону, то вы можете кого-то позвать к телефону, поинтересоваться, кто у телефона. А по мобильному это бессмысленно, вы звоните определенному человеку, вы знаете, кто у телефона и никого звать не надо.

С. БУНТМАН: Если вы знаете, что это именно мобильный.

Л. КРЫСИН: Именно если вид связи определен. Еще есть некоторые особенности. Дело в том, что вообще разговор по телефону – независимо от того, стационарный это или мобильный, – в определенном смысле клишированные начала и концы разговоров, определен порядок: здоровается первым тот, кто звонит, отвечает по определенной формуле тот, кому звонят.

С. БУНТМАН: Ритуал свой есть, конечно.

Л. КРЫСИН: Такого рода исследования делались давно, лет 40 назад и американцами, и нашими. Оказывается, существуют жесткие шаблоны начал и концов телефонного разговора. В течение разговора, конечно, там свобода. Вопрос – при общении по мобильному телефону существуют такие шаблоны или нет. Вот они мало исследованы, их тоже надо исследовать.

М. КОРОЛЕВА: А они существуют, Леонид Петрович?

Л. КРЫСИН: Они существуют. Моя аспирантка Ира Алхимова – у нее как раз тема диссертации «Речевое общение по мобильному телефону» – задалась такой целью – не только выявить какие-то особые названия, но главный упор у нее на то, в чем отличие общения по мобильному телефону от общения по обычному телефону.

М. КОРОЛЕВА: Кстати, краткость, наверное, еще.

Л. КРЫСИН: Краткость, конечно. Но из-за того, что лицо, которому звонишь, полностью идентифицировано, тебе не надо ничего выяснять, и, кроме того, часто это бывает близкий человек, то там очень многое опускается, так, как мы многое опускаем в обычном разговоре. Мы же не называем вещи, мы их видим. Обычно какие-то действия обозначаются или качества, а сами вещи никак не называются. Возможно, что по когда человек общается по мобильному, многое не называется, оно как бы известно двум лицам, которые общаются.

М. КОРОЛЕВА: Леонид Петрович, но есть ведь еще жесткая экономическая составляющая, которая подталкивает к краткости, должна подталкивать по сравнению со стационарным телефоном.

Л. КРЫСИН: Конечно.

С. БУНТМАН: «У тебя есть полминутки?»

М. КОРОЛЕВА: «Ты можешь сейчас говорить?»

А. ВАСИЛЕВИЧ: Еще проблема, что из двух один более экономически страдает. Это, по-видимому, тоже накладывает какие-то ограничения.

С. БУНТМАН: Исходящие и входящие звонки.

М. КОРОЛЕВА: Как говорит один мой знакомый, «твои же расходы – пожалуйста, я готов поговорить».

Л. КРЫСИН: Я готов другим дать возможность поговорить, потому что я уже довольно много времени занял.

О. СЕВЕРСКАЯ: Еще хотела вас спросить. Я знаю, что словарь не просто так составляется, он действительно будет иметь какой-то словарный выход. Будет иметь?

Л. КРЫСИН: Планируется в далекой перспективе. Работа у моей аспирантки находится еще в самом начале. Но сейчас у нас в Институте идет работа над толковым словарем русской разговорной речи, где именно разговорные слова, не какие-то официальные. А многие из тех слов, которые мы включаем в свой словарь, они отсутствуют в обычных толковых словарях. Думаем, что, может быть, часть лексики, которая и называет мобильные аппараты и вид этой связи, и лексика, которая используется в таких разговорах по мобильному телефону, если она разговорная, если она непринужденная, бытовая, то она тоже каким-то компонентом войдет в наш словарь.

М. КОРОЛЕВА: Т.е. отдельный словарь – скажем, в бумажном виде – такой мобильный словарик выпускать не предполагается пока?

Л. КРЫСИН: Нет, конечно. Русский язык при этом остается тем же самым, просто присутствуют какие-то особенности его использования. Но сделать целый словарь из этого, мне кажется, не удастся.

О. СЕВЕРСКАЯ: А мне кажется, удастся. Посмотрим, жизнь нас рассудит, Леонид Петрович.

Л. КРЫСИН: Посмотрим, конечно.

О. СЕВЕРСКАЯ: Я вас буду мотивировать на это.

М. КОРОЛЕВА: Спасибо большое. Леонид Петрович Крысин, заместитель директора Института русского языка РАН.

С. БУНТМАН: Вот здесь исследование, как называют свой девайс (извините меня за выражение) люди. И выходит, что «мобильник» – 37,2%.

О. СЕВЕРСКАЯ: По опросу портала imhonet.ru именно так. Моя подруга сказала, что ее мама называет это мобилкой, считая при этом мобилку самым нейтральным словом для обозначения. А подругу это страшно раздражает.

С. БУНТМАН: Потому что мобилка – это нежно. А мобила? 12,9%. Сотовый телефон – 24%.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Я хочу вас прервать. Здесь немножко неточное представление о том, что было на самом деле. Все-таки чистым эксперимент был бы, если было бы следующее. Людям предлагают каждому сообщить, как он называет свой телефон.

С. БУНТМАН: Не выбрать, а сообщить.

А. ВАСИЛЕВИЧ: И вы опросили 10 тысяч человек и дальше смотрите, сколько человек какое слово сообщили. А вот эти ваши цифры – это совсем другое было исследование. Уже по предварительному списку, который был получен таким образом, как я сказал, были отобраны (к сожалению, не мной, я не могу сказать точных критериев, как они были отобраны) примерно слов 60-70. Список давался, и из них предлагалось пальцем указать, какое или вам нравится, или вы сами употребляете (я вопрос точно не знаю). И вот 37% сказали, что они из этих выбирают «мобильник».

С. БУНТМАН: Это все-таки на выбор.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Да, на выбор, это немножко другая вещь. Но вот такое исследование дало возможность выяснить другую вещь. Из тех слов, которые предлагались, были разные слова. Вот какие-то слова нравятся. Вот это была интересная статистика, сколько человек какое слово выбирали, какое, наоборот, задвигали на второй план.

М. КОРОЛЕВА: Давайте уточним, что это всё производилось через Интернет, т.е. через определенный интернет-портал. Это не был опрос на улице или людям не звонили по телефону, мобильному или стационарному. Это был интернет-опрос, это был некий опрос по принципу, как я читала, некой умной толпы. Это такая специальная методика.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Еще, по-видимому, предполагалось, что если человек сидит в Интернете, то он наверняка активный владелец мобильника. Потому что если бы был опрос на улице, могли бы попасть на совсем других людей.

С. БУНТМАН: Например, здесь про выражения, которые вы используете чаще всего в значении «разговаривать по мобильному телефону». Болтать, трепаться, это то же самое, что говорить. А есть здесь выражение «висеть», которое пришло от 1900-х до 1940-х годов.

М. КОРОЛЕВА: Повиси на телефоне?

С. БУНТМАН: Конечно. Висеть на телефоне – это когда телефон, собственно аппарат, прикреплен был к стене. Так же совершенно непонятное выражение, которое скоро будет абсолютно непонятно – не кладите трубку, не вешайте трубку. Куда вешать? Куда класть?

О. СЕВЕРСКАЯ: Класть понятно – на базу.

М. КОРОЛЕВА: Или мобильник можно положить на стол, к примеру.

С. БУНТМАН: Но вот это движение, которое было всегда – положить трубку на рычаги или повесить на один рычаг, – становится уже как перешедшим из телеги в автомобиль.

М. КОРОЛЕВА: А существует еще это выражение «не вешайте трубку», кстати?

О. СЕВЕРСКАЯ: Есть.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Я думаю, что по отношению к мобильнику вряд ли.

М. КОРОЛЕВА: А в стационарном – да.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Конечно.

С. БУНТМАН: В записанных объявлениях это существует. Автоматически люди говорят, когда сочиняют объявления, «не вешайте трубку». Да мы сами говорим 150 раз на дню: «Не вешайте трубку, с вами сейчас переговорит наш референт». Говорим мы так?

О. СЕВЕРСКАЯ: Говорим.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Кстати, у мобильников эти самые «висеть на телефоне»… Очень хорошее выражение «я на звонке».

С. БУНТМАН: Я на звонке? Интересно.

М. КОРОЛЕВА: Не на связи, а на звонке.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Да. Быть на звонке. Я хочу два слова сказать в дополнение к выступлению Леонида Петровича. Специальный язык – это тот язык, которым мы пользуемся при разговоре о мобильниках и при разговоре по мобильнику. У него есть две стороны: это словарь, как мы сказали, и собственно речь. Так вот словарь любого специального языка, не только этого, характеризуется тем, что ряд ключевых терминов, которые обязательно нужны, для того чтобы говорить на эту тему, имеют целый ряд синонимов.

Леонид Петрович несколько хватил, что там пятьсот слов, называющих мобильник. Их там порядка ста. Сто слов всего, в том числе на всякие другие вещи. А кроме того, чтобы назвать сам предмет мобильник, есть еще вещи, которые тоже необходимы, если говоришь об этом деле. Например, ситуации. Какие бывают ситуации? Говорить по телефону, телефон разрядился, зарядка телефона, оплата за телефон, набор номера – вот такие ситуации. Для каждой из них свои термины придуманы, потому что без этого невозможно говорить. А самое интересное, что есть такая ситуация, которая вообще придумывает термины, которых нет в обычном языке. Владелец телефона. Как назвать владельца мобильного телефона? Не вообще телефона, а именно мобильного. Вообще владельца телефона называют неприятным словом «абонент».

С. БУНТМАН: Аппарат абонента выключен.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Но это как-то не то. И я обнаружил, что самое приятное слово – это слово «лаптёжник».

С. БУНТМАН: Лаптёжник?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Очень естественное образование от слова «лапоть». А лапоть – это один из синонимов слова «мобильник». Те, кто считают свой мобильник лаптем…

М. КОРОЛЕВА: Честно сказать, я первый раз слышу.

А. ВАСИЛЕВИЧ: По форме лаптя.

С. БУНТМАН: Я думаю, что многие считают, что слово «лэптоп» происходит от слова «лапоть».

А. ВАСИЛЕВИЧ: Может быть, и так. Вполне возможно. А другой термин – это челтел, человек-телефон, если буквально расшифровать. Это не просто владелец, а очень активный владелец, который жить без него не может, он раб этого телефона, он не столько говорит, сколько играет в игры какие-то, что-то еще.

О. СЕВЕРСКАЯ: Почти что наркотическая зависимость.

М. КОРОЛЕВА: Тогда проще его было назвать телчел.

О. СЕВЕРСКАЯ: Это тоже одушевленное существо, его кормят…

А. ВАСИЛЕВИЧ: Я так полагаю, что на это дело не остановится. Все-таки какие-то слова придумывают, чтобы отличить своего. Вообще, для чего придумывают все эти слова? Чтобы отличить своего от не своего. Если я молодой человек и разговариваю с другим молодым человеком, соответственно, у нас общая молодежная культура. Если человек не употребляет каких-то слов, мы сразу понимаем, что этот человек не наш.

М. КОРОЛЕВА: Тогда получается, что весь этот язык – это молодежный, что ли, жаргон? Так же не может быть, мы же все пользователи мобильных.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Судя по всему, основными творцами этого языка выступают молодые люди.

С. БУНТМАН: Я думаю, все-таки стационарные телефоны – пусть не обидится МГТС и прочие организации, которые заведуют ими, – они отходят на второй, третий, 11-й, 126-й план. И очень часто приходится слышать, что словом «телефон» вообще обозначается именно мобильный телефон. «Ты телефон забыл?» «Ты телефон взял с собой?» «У тебя телефон где, в сумке или в кармане?» И словом «телефон» скорее уже обозначается мобильный телефон, чем телефон стационарный.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Да, если красиво, если нормально говорить.

С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, понятно ли, насколько массовое явление, насколько больше людей говорят просто «телефон», или больше людей разными именами называют его?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Исследование только начинается, и не я был его инициатор, как вы сейчас слышали, поэтому мне немножко трудно отвечать на вопросы этого типа. Но я, естественно, к некоторым просто частно обращался с разными вопросами и понял, что на самом деле жестко делятся на две разные группы: люди, которые челтелы, и люди, которые просто обладают мобильным телефоном. Так вот челтелы, когда им показывают этот список, они в нем ориентируются очень свободно, и на вопрос, как ты называешь, они сразу начинают говорить слова из этого же списка.

М. КОРОЛЕВА: Т.е. слово «лаптежник» их не удивляет.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Абсолютно. Если вы кого-то будете спрашивать, что значит это слово, то они, я думаю, сто процентов вам ответят. Кстати говоря, я обращался к своим студентам. Как ни странно, у меня была ровно половина тех, для которых это родной язык, и те, которые говорят: «Как я называю? Мобильный».

М. КОРОЛЕВА: А чем вы объясняете, что среди студентов такое разграничение?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Именно челтелностью.

М. КОРОЛЕВА: Т.е. зависимостью от мобильной связи?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Да. Для некоторых это жизнь, а для некоторых, как для меня, например, удобное средство, к которому я иногда прибегаю, больше ничего. И вообще на него особо не обращаю внимание. А если он все время с ним сидит, играет, называет его «тамагочи», его надо покормить, он у меня умер, он у меня засох, то это значит, что у него совершенно другое отношение к этому предмету.

С. БУНТМАН: Конечно, изменилась функция мобильного телефона, потому что он сейчас гораздо больше, чем телефон.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Безусловно.

М. КОРОЛЕВА: Иногда правая рука, левая нога, т.е. часть жизни, часть тела иногда.

С. БУНТМАН: И не только когда тебе нужно с кем-то связаться он существует.

О. СЕВЕРСКАЯ: Чтобы разбудить, например.

С. БУНТМАН: Он и будильник, он тебе и выход в Интернет.

О. СЕВЕРСКАЯ: И калькулятор.

С. БУНТМАН: И навигатор.

М. КОРОЛЕВА: И чуть ли не способ писать роман. Об смс-ках мы еще поговорим.

С. БУНТМАН: Поговорим, только после перерыва.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Марина Королева, Ольга Северская.

М. КОРОЛЕВА: И Александр Василевич – ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН.

С. БУНТМАН: Есть отдельная страшная сфера, сфера письменного общения по мобильному телефону. Это, наверное, вообще отдельная история.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Это не просто история, это очень вкусный хлеб для многих лингвистов, которые начинают и потом очень долго будут этим заниматься, исследовать. Вообще, само sms – это short message service. В книге, которая сегодня будет разыграна, есть несколько шуточная расшифровка, правда, с итальянского языка – ее величество письмо. Откуда берется эта sua maesta la scrittura, откуда берется эта шутка? Дело в том, что, как показывают исследования, в настоящее время всё больше делается крен у пользователей мобильников в сторону письменной речи, а не устной. И этот фон, телефон от фона давно-давно отстал.

С. БУНТМАН: Опять телеграф, что ли, будет?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Если угодно.

С. БУНТМАН: Возвращение к телеграфу.

А. ВАСИЛЕВИЧ: «Теле» – будет что-нибудь другое, а «граф» – вполне возможно, где-то появится. Сейчас некоторые западные исследования показывают (по некоторым исследованиям, у нас еще хуже), что дети в среднем отправляют до 50 смс-ок в сутки и до полутора тысяч в месяц. Если всё это сложить вместе, то получится хорошая «Война и мир» по объему.

М. КОРОЛЕВА: А мы-то всё говорим, что дети не пишут и не читают.

С. БУНТМАН: Это получится плохая «Война и мир», не хорошая, а плохая.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Более того, психологи бьют тревогу, потому что дети, которые так погрязли в этой своей письменной речи, начинают страдать болезнями, для которых уже придумали названия – например, текстофрения. Подросток слышит сигнал, ему слышится, что это дребезжит его мобильный, хотя на самом деле ничего не происходит. Он ждет, когда же это произойдет. Или текстовая зависимость. Если он долго не получает смс-ок, он начинает проявлять беспокойство, страдает в каком-то смысле, у него такое чувство, что его никто не любит и не хочет с ним общаться.

С. БУНТМАН: Все меня бросили.

М. КОРОЛЕВА: С другой стороны, на самом деле то, что человек много пишет – пусть таких коротких сообщений, – разве это не тренировка определенных речевых навыков?

А. ВАСИЛЕВИЧ: Безусловно. Это то, что я хочу сказать. Психологи пусть бьют тревогу, но что касается лингвистов, то для них это очень хорошее подспорье и стимул для больших открытий, потому что это новый язык, это новый письменный русский язык. У него есть свой словарь, безусловно, свой синтаксис, просто потрясающий, своя стилистика. Немножко об этом как раз говорил Крысин.

М. КОРОЛЕВА: Т.е. здесь речь идет уже не только о лексике, как вы говорили о мобильном словаре, здесь уже грамматика своя, орфография, пунктуация.

С. БУНТМАН: Я боюсь даже заговорить о том, когда латиницей пишется, со своими особыми знаками. Я всегда напрягаюсь, мне нужно сделать усилие, чтобы сходу расшифровать, что мне написал младший сын.

М. КОРОЛЕВА: Здесь уже и графика другая.

С. БУНТМАН: Старший сын пишет кириллицей, младший сын пишет латиницей.

М. КОРОЛЕВА: Так это тоже экономически обосновано или нет?

С. БУНТМАН: У него это идеология, я знаю.

О. СЕВЕРСКАЯ: Я читала лекцию. Как раз предложила примеры, как мне казалось, абсолютно нерасшифровываемых выражений. Так студенты расшифровали сходу абсолютно.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Нашли кого спрашивать.

О. СЕВЕРСКАЯ: Некоторые не могут.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Так я хочу сказать, что в этой своей области мобильные телефоны очень сильно пересекаются с компьютером – с чатами, с e-mail. Поскольку там это всё началось раньше, соответственно, там раньше люди вгрызлись в эти лингвистические дела, уже есть известные не только статьи и монографии, но есть даже словари. Оливер Розенбаум написал свой словарь «Сленг чата. Лексикон интернет-языка». Правда, эта книжка не на русском.

С. БУНТМАН: А есть исследования о русском языке?

М. КОРОЛЕВА: Пока, я так понимаю, на уровне диссертаций, курсовых работ.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Здесь уже дело пошло, поток пошел. Но пока мобильный язык еще не строился отдельно.

М. КОРОЛЕВА: Александр Петрович, я видела потрясающее сравнение языка смс-ок с языком новгородских берестяных грамот.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Совершенно верно.

С. БУНТМАН: Ты попробуй берестяную грамоту размером А1. Она же маленькая. Трудно царапать маленькое пространство. Функционально то же самое.

М. КОРОЛЕВА: Т.е. все эти диакритические знаки, стяжения, сокращения.

С. БУНТМАН: Это правильно, функционально это то же самое.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Знаков существует ограниченное количество. Значит, если ты хочешь как-то сокращать, хочешь, не хочешь, ты придешь к одному и тому же.

С. БУНТМАН: Прекраснодушный Саша из Твери нам пишет, что смс – шанс возродить лаконическое красноречие. Ха-ха-ха. Если бы так… С удовольствием бы, Саша. Но на практике вряд ли. На практике рубленые, особо организованные, сокращенные вещи, очень стянутые.

О. СЕВЕРСКАЯ: Замечательное признание в любви: «Я те лю». Я бы, честно говоря, не верила. Потому что будет экономить на буквах – на чувствах тоже сэкономит потом.

С. БУНТМАН: Вот ты какая, прямые у тебя ассоциации.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Я думаю, что наверняка в искусстве найдутся любители именно этого жанра. Почему бы нет? И они будут находить эстетику какую-то.

М. КОРОЛЕВА: Нам Александр Петрович обещал нарисовать портрет мобильного пользователя. Действительно, если посмотреть на этот словарь, если посмотреть на происхождение этих слов, они же все очень разные. Можно ли понять, кто эти люди, что им надо?

О. СЕВЕРСКАЯ: Можно понять. «Мобильник» – это нейтральное обозначение, «трубой» мобильный называют в Петербурге, это уже скорее питерское влияние, а вот сотовым телефоном, хоть убейте меня, называют те, кто приехал с юга России. Там я не слышала ни одного другого обозначения, там это называется «позвони мне на сотовый». У нас «сотовый» тоже был в самом начале, когда они только появились и были такие ящики с антеннками. С тех пор, как они стали гораздо более мобильными, они стали у нас мобильными. А то были сотовые тоже. «Хендик» – это явно немецкоговорящий.

А. ВАСИЛЕВИЧ: А почему не англоговорящий?

С. БУНТМАН: Потому что там «мобайл», а «хендик» – это стопроцентно немецкое название.

О. СЕВЕРСКАЯ: Он ручной.

С. БУНТМАН: А здесь еще французы потихоньку переходят от portable...

О. СЕВЕРСКАЯ: У меня уже была ситуация, когда меня спросили: «Ваш «портабль» с собой?»

С. БУНТМАН: Это наладонник скорее или компьютер ручной.

О. СЕВЕРСКАЯ: Наладонник либо то, что у нас называется нетбук, то, что совершенно маленькое.

С. БУНТМАН: Или iPad. Вот это portable.

О. СЕВЕРСКАЯ: Во всяком случае в районе (неразборчиво) Парижа мобильник уже называют mobile исключительно.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Так вот если говорить о том, можно ли что-нибудь по имеющемуся словарю сказать о его носителе. Сказать можно много чего, но для этого нужно много изучать… Предварительно некоторые наблюдения я сумел сделать. Первое – я вам говорил, какие ситуации есть в разговоре о мобильниках, для которых нужно название придумывать. Так вот среди этих ситуаций я не нашел ситуаций, которые тоже нужно иметь в виду, если говоришь о мобильнике. Ситуации такие: покупка телефона, процесс, ремонт телефона, обсуждение каких-нибудь технических деталей, типа сим-карта. Вот просто ни одного такого слова по этим ситуациям я в этом словаре не обнаружил. О чем это говорит, как я считаю? Если раньше, например, автомобиль был игрушкой мужчин, трудно было себе представить, что в разговоре об автомобиле такие вещи не фигурировали. А сейчас новое поколение. Вот эти вещи, связанные с техникой как таковой, их мало интересуют. Цена, покупка их тоже мало интересует. Сломался – значит, покупать другой. Второе – отношение к стационарному телефону. Почти все настоящие владельцы мобильников игнорируют стационарный телефон, отсюда и название – от «стасика» и «домовенка», это еще что-то приятное, все остальные слова – это исключительно отрицательные: «допотопный», «деревянный», «привязанный» и так далее.

О. СЕВЕРСКАЯ: Проволочный.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Все эти слова говорят о том, что его игнорируют пользователи мобильных телефонов. Но самое главное, что я хотел сказать, это вот о чем. Все слова, которые есть в нашем словаре, это всё неологизмы, это всё слова, придуманные вне обычного толкового словаря. Эти неологизмы можно условно разделить на три группы. Первая группа – это те слова, которые построены по такому типу: есть нормальное слово, я его немножко коверкаю, чтобы красиво сказать, и получается новое слово. Я говорю не мобильный, а мобила, моб, моби, мобиец.

С. БУНТМАН: Я его осваиваю.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Но все-таки я отталкиваюсь от того, что знаю. Я знаю, что есть слово «мобильный».

С. БУНТМАН: Это объезженное, знакомое слово.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Или я знаю слово «труба», а «трубадурина» – это уже мое изобретение. Второй тип неологизмов – это когда вообще ничего не надо придумывать, нужно просто известному слову дать другое значение: зайка, зверек, лапоть, коммуняка…

С. БУНТМАН: Это смешно.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Раскладушка, «самец» («Самсунг») и так далее.

О. СЕВЕРСКАЯ: Пчелофон, есть еще такое.

А. ВАСИЛЕВИЧ: Это уже другое. А третий тип, самый продвинутый, это когда собственные неологизмы, если с самого начала придумывается новое слово: звонилка – такого слова нет, трынделка, жужжик, ухомор, мобить, ухоблудить – вот такие слова. Я считаю, что слова третьего типа, они наиболее интересные. Породить такое слово простому человеку трудно.

С. БУНТМАН: Я хотел спросить, мы играть-то сегодня будем?

М. КОРОЛЕВА: Нам просто необходимо это сделать, потому что у нас потрясающая книжка. Маурицио Феррарис, книжка называется «Ты где? Онтология мобильного телефона», издательство «Новое литературное обозрение». Как я понимаю, всё это связано с той самой мобильной лексикой. Я, к сожалению, не прочитала.

С. БУНТМАН: Можно я на две смс-ки отвечу? Когда я говорил про берестяные грамоты, сказал про формат А1. Не напасешься бересты на А1, это самый большой формат, я привел самый большой – газетный. И второе сообщение, дама филолог просит себе индульгенцию: «Я, уже почти старушка и кандидат филологических наук, частенько говорю – я тебе проэсэмэсю. Не надо меня за это к лингво-административной ответственности?» Вы освобождаетесь на ближайшие 10 тысяч лет…

М. КОРОЛЕВА: Световых.

С. БУНТМАН: Это расстояние, не надо. Освобождаетесь от лингво-административной ответственности. Переходим.

М. КОРОЛЕВА Маурицио Феррарис, книга «Ты где? Онтология мобильного телефона», издательство «Новое литературное обозрение».

О. СЕВЕРСКАЯ: Маурицио Феррарис открыл новый тип человека – это homo celluraris, это хомо сотовый. Вопросы. Как профессионалы-связисты называют обычный, не мобильный телефон? Фиксированный, стационарный, городской – выбирайте правильный ответ. Телефон 363-36-59.

СЛУШАТЕЛЬ1: Добрый день.

С. БУНТМАН: Как называется ваш телефон, судя по всему, с которого вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ1: Скорее всего, стационарный.

С. БУНТМАН: Нет, не стационарный.

СЛУШАТЕЛЬ2: Меня зовут Зинур, Казань. Я думаю, городской.

О. СЕВЕРСКАЯ: Нет.

С. БУНТМАН: Теперь уже на внимание остается вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ3: Меня зовут Татьяна. Я не слышала вариантов.

О. СЕВЕРСКАЯ: Фиксированный, стационарный, городской.

СЛУШАТЕЛЬ3: Фиксированный.

С. БУНТМАН: Правильно.

О. СЕВЕРСКАЯ: Теперь переводим с мобильного языка слово «кирпич». Что оно означает? Деньги кончились. Батарея села. Или, может быть, так называется телефонный аппарат?

С. БУНТМАН: Давайте попробуем.

СЛУШАТЕЛЬ4: Здравствуйте. Батарея села.

С. БУНТМАН: Неправильно.

СЛУШАТЕЛЬ5: Здравствуйте. Это такой вид аппарата.

О. СЕВЕРСКАЯ: Отлично, вы выиграли книжку.

С. БУНТМАН: У нас время выходит.

О. СЕВЕРСКАЯ: Я хочу сказать еще, что imhonet.ru проводил конкурс на название мобильного мира, предлагая называть площади, переулки, даже целая карта мобильного мира опубликована. Например, Wi-Fi река, Звонная площадь. Победителем вышел москвич Reexel, который написал песенку на мотив песни Юрия Антонова «Из жизни москвича»: «Пройдусь по Эсэмэсовой, Сверну на Моторольную И на Абонентской улице Я постою в тени. Вайфайные, Блютузные, Ютушные, тригэшные и прочие, и прочие ведут меня к сети».

С. БУНТМАН: Ужас.

М. КОРОЛЕВА: Боюсь, Бунтман будет отходить от этого эфира еще часа два.

С. БУНТМАН: Мне нельзя, я работать буду. А мы сейчас послушаем…

М. КОРОЛЕВА: Я только представлю Александра Петровича Василевича, ведущего научного сотрудника Института языкознания РАН, который был сегодня нашим гостем. Спасибо.