Говорим по-русски. Передача-игра - 2010-03-28
28 марта 2010 года.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Ксения Ларина, Ольга Северская.
Эфир ведут: Ксения Ларина, Ольга Северская.
К.ЛАРИНА: Как хорошо звучат эти люди, которые сейчас хором говорили по-русски! (Хохочет).
О.СЕВЕРСКАЯ: Да. В натуре они звучат хорошо.
Здравствуйте, с вами Ольга Северская. Буду говорить сегодня низким голосом.
К.ЛАРИНА: Басом. Да.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, не басом, таким контральто, я бы сказала
всё-таки.
К.ЛАРИНА: Ну, ничего, ты узнаваема. Мы знаем, что это ты.
Итак, Ольга Северская и Ксения Ларина. Марина у нас отдыхает, две недели её не будет. Пусть она отдыхает, мы желаем ей хорошего отдыха, а мы будем работать!
О.СЕВЕРСКАЯ: А мы будем работать. Тем более что мы не то, что бы отдыхали, а смотрели о том…
Представляешь, что творится!
К.ЛАРИНА: Что ты сказала?
О.СЕВЕРСКАЯ: Это ужас, что сказала!
К.ЛАРИНА: Сейчас тебя расстреляют наши слушатели.
О.СЕВЕРСКАЯ: Нет, не расстреляют, потому что я же сразу сказала, что я виновата очень.
Но дело в том, что я тоже вот только что вернулась, потому что была в прошлый раз в командировке. Была на конференции, посвящённой русской поэзии. Представьте себе, проходила она в Германии. Причём, современная русская поэзия. Что меня совершенно потрясло, что такие мероприятия, с позволения сказать, в Германии проводятся при присутствии политиков и экономистов. Потому что гуманитарная составляющая культуры считается очень важной для развития общества вообще. И заодно, в общем, смотрела, как там развивается славистика, и должна сказать, что всё с русским языком на Западе совсем не так плохо, как нам кажется, и как нам рассказывают.
Да, действительно закрываются места, закрывают, сокращают кафедры, сокращаются отделения славистики.
Но вот, например, я была в Трирском университете и там на мой вопрос: сколько у вас студентов, притом, что ведущий язык – русский, мне сказали: «Очень мало: 167».
Для сравнения могу сказать, что славянское отделение Филфака МГУ рассчитано на 25 человек. Но в прошлом году на него поступило 8 человек. Сколько у нас таких в Москве славянских отделений? Я думаю, что у нас студентов-славистов будет меньше, чем в Трире.
Что ещё там? Значит, вот говорят, что это всё не очень востребовано. Ну, естественно, преподаватели, которые очень радеют, и которые, наверное, по новому закону «О соотечественниках» смогут считать себя нашими соотечественниками, потому что они себя идентифицируют с русским языком и культурой. Значит, они считают, что русский язык сейчас совершенно не востребован. Но это не так! Потому что он стал абсолютно обязательным при преподавании новой дисциплины: «Международные бизнес-коммуникации». Это происходит не на факультетах славистики, а в экономических вузах. И соответственно, именно потому, что этот язык нужен, это объясняется экономическими причинами – надо сотрудничать с нами. Поэтому нужны специалисты, владеющие нашим языком. Соответственно дальше уже будет востребовано производство преподавателей русского языка, и, видимо, процесс пойдёт на подъём.
Что ещё можно сказать такого интересного?
К.ЛАРИНА: Ну, задумалась.
О.СЕВЕРСКАЯ: Задумалась. Тогда, значит, уже ничего не надо сказать. Если я что-то вспомню и будет по ходу темы это уместно, я тогда ещё скажу.
Ну, в общем, короче говоря, всё не так плохо с русским языком на Западе, как можно было предположить. Очень даже уважительно к нему относятся и изучают, вот видите, не только там классику нашу, но и нашу современность. И это действительно очень интересно. И, по-русски так говоря, за – ка – ча – ешь – ся!
К.ЛАРИНА: Это принтер работает.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ах! Это у нас принтер работает!
К.ЛАРИНА: Принтер работает, не покладая рук.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, в общем, короче говоря, нам-то всё равно, что на Западе с русским языком. Нам бы у себя внутри страны разобраться.
Появилась в «Известиях» статья «Наломали слов», как раз вот Ксения обратила моё внимание на это.
К.ЛАРИНА: В апреле пройдёт очередное заседание Межведомственной комиссии по русскому языку при правительстве Российской Федерации. На нём обсудят комплексную реформу русского языка.
О.СЕВЕРСКАЯ: Вот это меня сразу насторожило: насчёт обсуждения комплексной реформы русского языка.
Я не знаю, то ли чиновники не понимают, что они говорят, то ли журналисты не понимают, что говорят. Поэтому то, о чём говорится дальше в статье, что на этом заседании собирались принять поправки некоторые к закону о государственном языке Российской Федерации, по которым чиновников и политиков предполагается штрафовать за неграмотную публичную речь, и то же самое делать с государственными служащими – их тестировать на предмет правописания.
Я бы вот очень действительно была бы за эти поправки. Хотя бы начнём с политики.
К.ЛАРИНА: То есть, тестировать политиков и чиновников? Да?
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, ну, как? Хотя, правда, там тоже очень много разговоров, потому что, ну, сдают же наши школьники ЕГЭ.
К.ЛАРИНА: Какой-нибудь минимум. Так.
О.СЕВЕРСКАЯ: Сами мы говорили о том, что потом получается. Наверное, когда ЕГЭ настанет, ещё раз поговорим о том, нужен ли нам именно такой экзамен, или какой-то всё-таки другой. Потому что потом диктант написать не могут. Потом совершенно при хороших баллах на ЕГЭ по русскому демонстрируют полное невладение русским языком потом студенты. Причём, вот, я вспомнила, на журфаке. Я хотела сказать, что там журналистика, факультетов журналистики отдельных нет, они все внутри филологических факультетов. И преподают там не просто журналистику, не просто технику, а предмет называется «культура журналистики». Вот если бы вот нам так, вот культура масс-медиа, вот что.
К.ЛАРИНА: Да, может быть, другие были бы показатели.
О.СЕВЕРСКАЯ: Может быть, были бы другие показатели. А там уже всё, там и то, как говорить, и что. Вот, может быть, действительно такие действительно, ну, журналистов сейчас оставим в покое, тогда у нас значит, что получается? У нас получается: чиновники и политики. Политиков штрафовать…
К.ЛАРИНА: Смотри-ка, в Ульяновской, Белгородской и Тульской областях предложение по тестированию нашло поддержку. Чиновники этих регионов в порядке эксперимента сдают экзамены по русскому языку.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, да.
К.ЛАРИНА: «Спотыкаются чиновники, - говорит эксперт Ольга Литвенко, - спотыкаются чиновники не только на грамотности, но и на культуре речи в целом.
Некоторые руководители госучреждений с подачи областного департамента проводят для своих подчинённых тесты. Они делятся на два раздела: в первом – проверяются нормы произношения, во втором – знание орфографических и пунктуационных правил.
Результаты тестирования не утешительны. Уровень выполнения всех заданий едва достигает 60%. То есть средний статистический чиновник – это троечник.
Ну, в общем, это не открытие, поскольку мы часто, когда пытаемся обобщить нашу эпоху, говорим, что мы живём в эпоху троечников, к сожалению.
О.СЕВЕРСКАЯ: Нам грустно от этого.
К.ЛАРИНА: Нам грустно, да.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, может быть, действительно, если чиновники перед тем, как занять свою должность, будут сдавать экзамены, будут проходить тесты, будет лучше с этим делом. Ну, по крайней мере, они будут как-то задумываться.
Всё было бы замечательно, если бы только у нас закон работал, потому что ему вот исполняется 5 лет в этом году, это будет в мае, он был принят как раз 5 лет тому назад. И вот тоже в связи с этим я нашла такую публикацию Максима Кронгауза, большого радетеля за чистоту русского языка и вообще такого, я бы сказала, пассионария своего дела, автора книги «Русский язык на грани нервного срыва» и директор Института лингвистики РГГУ заодно.
Максим говорит, что закон наш не работает. У нас в принципе вот этот закон заменяет долгосрочную программу развития языка, который есть в других цивилизованных странах. Об этом он как раз пишет. И он не работает именно потому, что он как бы закон таких добрых намерений.
И в одном из своих параграфов он декларирует как бы наличие двух языков. То есть, есть литературный язык – не жаргон, не просторечие, не диалект, а есть ещё какой-то государственный, который должно утверждать правительство. При этом правительство не компетентно в языке, оно должно верить на слово учёным. Ну, и соответственно вообще определить, что такое литературный язык очень трудно. Поэтому нужна только грамматика, хотя бы.
К.ЛАРИНА: Вот по этому поводу у меня к тебе есть встречное предложение. Давай, мы Максима позовём, может быть, на следующий эфир.
О.СЕВЕРСКАЯ: С удовольствием! Если только он в Москве. Если не на следующий, тогда на последующий эфир. Ну, вот, грядущий, в связи с законом, это да.
К.ЛАРИНА: Ну, давай!
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну вот, соответственно пока краткая цитата из Максима то, что «Утвердить можно на самом деле только правила орфографии и пунктуации и какие-то основы грамматики: склонение и спряжение». Всё остальное утвердить вот так вот, чтобы это было абсолютно законодательно закреплено и возможно.
В общем-то, не случайно у нас существовали именно с 56-го года правила орфографии и пунктуации.
Ну, хотя бы это бы сдавали.
К.ЛАРИНА: Ну, так давай, что мы хотим предложить для обсуждения нашим слушателям? А то мы столько всего навалили всё в кучу.
О.СЕВЕРСКАЯ: Мы всё рассказали, как там дело обстоит, вот мы хотим, наверное, у них спросить вот что: как вы считаете, нужно ли принять такие поправки к закону о русском языке? Поправки, которые касаются штрафов за неправильное употребление русского языка в публичной речи политиками и поправки относительно обязательного экзамена по русскому языку для чиновников при занятии ими должности. То есть, регламентировать как-то речь политиков и чиновников. Нужны ли такие поправки к русскому языку, и помогут ли они нам всё-таки повысить нашу грамотность?
К.ЛАРИНА: Ещё раз повтори, пожалуйста.
О.СЕВЕРСКАЯ: Плохо сформулировала?
К.ЛАРИНА: Да.
О.СЕВЕРСКАЯ: Давай будем формулировать вместе. Нужны ли нам поправки к закону о русском языке, которые бы регламентировали речь политиков и чиновников? То есть, штрафы и тесты.
К.ЛАРИНА: То есть, эти поправки ты имеешь в виду?
О.СЕВЕРСКАЯ: Эти поправки, да.
К.ЛАРИНА: Нужно ли тестировать и проверять чиновников для того, чтобы чиновник получил очередное повышение по службе.
О.СЕВЕРСКАЯ: И политиков. И штрафовать, если они потом это дело…
К.ЛАРИНА: Да, нужно ли как-то предложить им пройти какое-нибудь тестирование на предмет знания русского языка и на предмет грамотности. Да?
О.СЕВЕРСКАЯ: Совершенно верно. Я бы ещё и политиков тестировала. Понимаешь, вот так вот подаёшь свою кандидатуру на какие-то выборы…
К.ЛАРИНА: Сколько собирать столько справок, нужно ещё в псих-диспансер обязательно обращаться. В наркологический диспансер.
О.СЕВЕРСАКАЯ: Ну что делать? А потом ещё сдать и по русскому языку. Ну, а что?
К.ЛАРИНА: Да, тесты по русскому языку. Да, хочешь быть политиком…
О.СЕВЕРСКАЯ: Хочешь быть политиком, да, не только псих-диспансер. (Смеются).
К.ЛАРИНА: Пожалуйста, 363-36-59. Скажите, пожалуйста, поддерживаете ли вы вот такое вот начинание, которое поддержали некоторые наши регионы – проверять наших чиновников и политиков на предмет грамотности и культуры речи, кстати. Что тоже немаловажно на предмет знания русского языка.
Алло! Здравствуйте. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Доброе утро, Ксения.
К.ЛАРИНА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Михаил Горбаневский.
К.ЛАРИНА: О! Вот он!
О.СЕВЕРСКАЯ: А со мной Вы уже не здороваетесь, Михаил Викторович.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Случайно дозвонился. Но сегодня из Москвы.
К.ЛАРИНА: А Вы знаете почему? Я сейчас Вам раскрою тайну. Я поняла, почему дозваниваются наши самые дорогие, наши самые любимые. Потому что, когда высвечивается телефон, около которого стоит единичка, значит, человек практически первый раз дозванивается в эфир.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Да, я с этого номера первый раз.
Девочки, во-первых, я вас поздравляю сегодня с праздником большим.
К.ЛАРИНА: Спасибо, и Вас тоже, спасибо.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Ну, я очень рад, что Олечка сегодня затронула эту важную тему, потому что последние полгода она является эта тема объектом обсуждения на самых разных круглых столах, на каких-то совещаниях и прочее, и прочее, начиная с Совета Федерации.
И все, не только уважаемый и любимый мной Максим Кронгауз, а все, практически все филологи считают, что действительно этот закон – просто хороший манифест, под которым каждый из нас, наверное, подписался бы. Но его нужно дополнить, совершенно наполнить реальным содержанием и правоприменительной практикой.
К.ЛАРИНА: Например?
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Ну, первое. И да, кстати, я не уверен, что первое, с чем, может быть, я не соглашусь, это с тем, что так просто будет организовать тестирование. В качестве эксперимента в отдельных субъектах Федерации – да, но, уважаемые коллеги, при той коррупционной составляющей, которая есть в нашей стране, неужели вы не думаете, что чиновники, которые реально хотят войти в эту должность, не смогут обойти те препоны, которые мы им поставим?
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, то есть, просто купят. Правильно я Вас понимаю?
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Они будут покупать результаты тестирования. Это будет язык в кубе!
К.ЛАРИНА: Ну, подождите, а потом? Хорошо! А если по-другому, Миш? Допустим, пусть он покупает эти тесты. Но он же потом будет писать, и говорить, и мы ж увидим, как он пишет и говорит.
О.СЕВЕРСКАЯ: А он прав, да. Купил, потом заплатил.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: То, что я однозначно за, но как продумать, чтобы исключить коррупционную составляющую? Вот. Может быть, Ксения, Вы правы относительно того, что он потом должен….
Вспомните, ведь чиновник, который, раньше, в советское-то время было ещё не так давно и в постсоветское время. Но за владение иностранным языком хорошее была какая-то надбавка типа поощрения. И раз в пять лет человек, деятельность которого была связана с иностранным языком, он должен был подтверждать свою квалификацию.
То есть, я думаю, что не только при поступлении на должность, но это должно происходить периодически. Это первое.
О.СЕВЕРСКАЯ: Хорошее сообщение.
Ну, а второе, я всё-таки, вы знаете, возвращаюсь к той теме, к которой мы подходили с Мариной как-то очень аккуратно, но я повторяю, что, если есть закон, то должно быть всё-таки и государственное ведомство, которое надзирает за его постоянной правоприменительной практикой.
Точно так же, как Роскомнадзор подбирает такое государево око над исполнением законодательства о СМИ.
К.ЛАРИНА: То есть, как департамент по охране русского языка.
Мы новых чиновников опять будем плодить.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Это не совсем так, не совсем так. Это должна быть компактная, компетентная служба.
Я думаю, что её можно было бы создать внутри Министерства культуры как отдельное подразделение. Но это всё нужно сделать очень точно, аккуратно. И не стоит бояться слова «чиновник». Есть разные чиновники.
К.ЛАРИНА: Ну, это, безусловно, конечно. То есть, сделать комиссию, или департамент какой-нибудь.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Нет, упаси Бог! Только не комиссию никакую. Вот, если мы в очередной раз будем собирать Новгородское вече, то это кончится вот той же самой совершенно импотентной комиссией в составе Фурцевского ведомства, и так далее, и так далее.
Я думаю, что это должна быть государственная служба, положение о которой должно быть прописано в новой редакции Федерального закона 2005 года.
О.СЕВЕРСКАЯ: А, если создать, например, при Министерстве культуры службу мониторинга такую? Министерство культуры соответственно обладало бы уже какими-то правами.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Абсолютно точно! Почему я вспомнил о русском надзоре, которое возглавляет Сергей Ситников сейчас? Ведь там же есть и соответствующие структуры, которые осуществляют мониторинг средств массовой информации, в частности, эфирных – телевидения и радиовещания. Наблюдая за тем, как нарушаются основные положения Закона о средствах массовой информации, ну, и некоторых других, в частности, Уголовного кодекса, там оскорбления, клевета и так далее, и так далее.
Естественно, такая Федеральная служба не просто должна почивать на лаврах, или сидеть, так сказать, на Остромирова Евангелие на копии. Прошу прощения. Но естественно она должна и заниматься мониторингом этих нарушений.
Помните, мы, в общем-то, любители российской словесности проводили конкурс, трёхлетний, по-моему: «Типун на язык».
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Это о нарушениях норм литературной речи, наиболее таких вот явных, наиболее бросающихся, режущие слух и катализирующих дальнейшее их нарушение этих же норм, распространяющихся, как бациллы. Очень важно, чтобы кто-то занимался этим.
Но занималось этим обществом «Любителей российской словесности» мои студенты из РУДН. Это же была такая вот самодеятельность. Это можно и нужно сделать. Профессионалы знают, как это сделать.
А что касается чиновников, я могу сказать: ну, хорошо, а вот, ну, например, Юрий Евгеньевич Прохоров, руководитель Института государственного русского языка имени Пушкина, ведь он одновременно крупный филолог, очень крупный филолог. Умнейший человек, но одновременно чиновник.
Я привожу пример Прохорова, как пример того человека, который прошёл, у которого есть в жизни, в биографии научная составляющая, и вот такая вот составляющая руководителя-организатора.
Вот каких нам нужно ставить, и общество, гражданские институты должны требовать, чтобы такие люди становились, ну, если хотите, чиновниками.
К.ЛАРИНА: Значит, получается, резюмируя Ваше выступление, Михаил Викторович, значит, мы должны иметь какой-то орган, надзирающий, что называется, который будет проводить.
М.ГОРБАНЕВСКИЙ: Если мы хотим действительно изменить закон. Я тут согласен и с Кронгаузом, и с многими коллегами. Если его изменить, то тогда нужно прописать в законе Положение о такой структуре. Совершенно верно, Ксения.
К.ЛАРИНА: Хорошо. Спасибо Вам большое. Михаил Горбаневский вот так вот, нежданно-негаданно оказался участником нашей сегодняшней программы.
О.СЕВЕРСКАЯ: Равноправный гость, совершенно верно.
К.ЛАРИНА: Я думаю, ну, хватит нам минутки две-три для того, чтобы несколько звонков принять?
О.СЕВЕРСКАЯ: Конечно, безусловно, безусловно.
К.ЛАРИНА: Предложения прозвучали вполне конкретные от Михаила Горбаневского, нашего эксперта и гостя. А теперь ваш комментарий, уважаемые друзья. Пожалуйста, как вы относитесь к таким инициативам? Согласны ли вы их поддержать?
Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Василий, Самара.
Скажите, пожалуйста, ну, по поводу страхов неправильного употребления русской речи. Что, кофе только среднего рода нужно употреблять?
О.СЕВЕРСКАЯ: Ой, да. Да нет же, конечно, давайте, мы сейчас не будем эту бесплодную дискуссию.
К.ЛАРИНА: Давайте, мы сейчас не будем про это говорить.
Алло! Здравствуйте. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день. Юрий, Москва. Мысль, конечно, изящная, красивая, как для анекдота про блондинок: вам шашечки, или ехать? Тогда давайте управленцев набирать с литературных факультетов. Ну, а милиционеров, ну, например, с балетных.
К.ЛАРИНА: Почему балетных?
ЮРИЙ: И второй момент. Прежде, чем за чиновников браться, вы б на двадцатом году радиостанции объяснили разницу между цивилизован…
(Звонок прерван)
К.ЛАРИНА: Хочется так выругаться грубо.
Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло! Здравствуйте. Меня зовут Оксана. Я учительница. Я считаю, что здесь надо не законы принимать
всё-таки, и не штрафы назначать, а заниматься просвещением.
К.ЛАРИНА: Так, каким образом?
ОКСАНА: Каким образом? Учить детей, людей правильно говорить.
К.ЛАРИНА: То есть, организовать бесплатные курсы на каждом предприятии.
ОКСАНА: Надо как-то на это выделять деньги. Я не знаю, вот на телевидении. Вот ваша передача этим занимается очень прекрасно.
К.ЛАРИНА: Я согласна, это хорошая идея. Она на самом деле должна, конечно же, быть абсолютно государственной идеей, безусловно. Вот, чем должно заниматься государство, чтобы это были бесплатные курсы на государственных предприятиях, правда же? На каких-то курсах повышения квалификации, куда чиновников отправляют время от времени госслужащих.
ОКСАНА: Да, это должно стать, ну, что ли, модным, я не знаю.
К.ЛАРИНА: Да, да, да, да, да.
ОКСАНА: Модно не курить в хороших странах, к примеру.
К.ЛАРИНА: Некая опасность к такому прощению языка она существует на сегодняшний день. Потому что каждый следующий чиновник хуже предыдущего говорит на русском языке. Мы уже к этому привыкли.
ОКСАНА: Плохо говорят на русском языке не только чиновники. Этот политик, к примеру, в прошлый вторник и говорил вот какие-то глупости, какие-то доклады, какие-то казённые вещи проходили. Ну, лучше бы разучили пару-тройку правильных ударений, или там склоняли бы числительные, например.
К.ЛАРИНА: Спасибо Вам большое. Такая, конечно, грусть-тоска сквозит в интонации. Да?
О.СЕВЕРСКАЯ: Это как бы прежде, чем вводить тесты, вот, если резюмировать, то нужно ввести курсы.
Нужно сначала научить, потом спрашивать.
К.ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Я – житель Казани. У нас в республике превалирует в школе обучение татарскому языку. Насильно все национальности, все русскоязычные и тому подобное. Русский язык – преподавания минимум. И все наши дети в русском языке безграмотны. Ну, и что делать нам?
К.ЛАРИНА: Вы знаете, вот я Вам скажу по опыту общения с Вашими коллегами, с Вашими земляками, очень разное мнение по поводу русского языка. Кто-то наоборот говорит, что в Казани, наоборот, русский язык очень активно развивается.
СЛУШАТЕЛЬ: Это говорят представители элитной нации, наверху сидящие.
К.ЛАРИНА: Ой! Ну, что Вы? Ну, какая элитная нация? Это те, кто звонит нам в эфир. Точно такие же люди, как и Вы. Ну, что Вы? Может, это в Вашей школе такое конкретное удушение русского языка идёт?
СЛУШАТЕЛЬ: Во всех школах Татарстана удушение русского языка.
К.ЛАРИНА: Ну, что же, хорошо. Это тема, которую, может быть, мы отдельно обсудим.
Давайте сейчас на НОВОСТИ уйдём, потом будем завершать нашу эту часть, как она называется? Дискуссионную.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Ну, что, завершая нашу тему, Оль, всё-таки, во-первых, скажем, что мы про поправки к закону будем говорить отдельно при участии Максима Кронгауза. Может быть, и Горбаневского позовём. У нас, может быть, здесь такая по этому поводу дискуссия развернётся в нашем эфире.
Ну, а что касается предложений по тестированию и мониторингу, слушатели, которые просят перевести на русский язык это слово.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, кстати, насчёт мониторинга. «Монитор» - такое слово – это такой корабль разведывательный, который около берегов плавал. Он ещё во времена Даля существовал в русском языке. И в словарь Даля попал монитор. Так что, мониторинг… Я не знаю, как перевести слово «мониторинг» на русский язык для того, чтобы обозначить то, что оно обозначает. Вот честно скажу совершенно. Сидела, думала, пока шла реклама.
К.ЛАРИНА: Ну, а пусть наши слушатели ответят: как бы вы перевели на русский язык слово «мониторинг»?
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, наблюдения может быть. Но это не исследование.
К.ЛАРИНА: Да, а наблюдение с целью…. Какое-то социологическое исследование.
О.СЕВЕРСКАЯ: Это постоянное наблюдение с какой-то определённой целью.
К.ЛАРИНА: Значит, давайте так. Если вы готовы помочь друг другу, дорогие друзья, потому что вы требуете, чтобы мы только по-русски говорили, пожалуйста, вот вам слово – явление под названием «мониторинг». Попробуйте его перевести на русский язык. Как это можно сделать? Давайте на sms: +7 (985) 970-45-45.
Кроме этого, напомню, что вы можете прислать вопросы программе «Говорим по-русски» на тот же sms.
Телефон напомню: 363-36-59. Он пригодится вам для наших игр.
Ну что, домашние заготовки у тебя же есть наверняка на вопросы, которые просят ответить.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ой, домашние, я вот тут посмотрела нашу sms-ленту тоже. Можно сразу скажу, что нужно говорить…
К.ЛАРИНА: Про «диспАнсер»?
О.СЕВЕРСКАЯ: Нет, но это понятно, что он диспансЕр.
К.ЛАРИНА: Я его назвала диспАнсером. Прошу прощения.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ты знаешь, по-моему, я тоже тебе, потому что такой чиновничий язык, на самом деле: «Принесите справку из психдиспАнсера».
Мы знаем, что правильно говорить «диспансЕр.». Это так, не про это.
«За дверями» и «за дверьми». Одинаково можно что-то делать и одинаково можно стоять. Здесь норма допускает и ту, и другую форму.
Откуда появилось слово: «ужасное»? «Подскользнуться»? Вот я, может быть, сейчас скажу что-нибудь ужасное, но я в нём ничего такого особенно ужасного не вижу.
К.ЛАРИНА: С буквой «д»? Правильно – «поскользнуться».
О.СЕВЕРСКАЯ: Правильно «поскользнуться», но поскользнуться – это значит «скользить», да?
Но есть у нас глагол «постричь» и есть глагол «подстричь». И вот там вот как бы такое распределение значений: что ПОСТРИЧЬ – ну вот, уже как бы конечный результат, да? А ПоДстричь – это немножко подстричь.
Вот точно также «поДскользнуться» возможно.
К.ЛАРИНА: Возможно?
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, я не знаю. Мне кажется, что ничего такого противоестественного в этом глаголе нет. Это означает, что не совсем поскользнуться, а чуть-чуть поДскользнуться. Ну, не знаю. Но правильно, конечно, там, в общем, литературный язык диктует нам всё-таки ПОСКАЛЬЗЫВАТЬСЯ.
Хотела сказать ещё вот про что, про то, что из домашних заготовок, что нас просили объяснить?
Вот как раз в Интернете были вопросы: как одним словом назвать должность руководителя HR- отдела? (Ейч АР-отдела)?
К.ЛАРИНА: Это что такое? Что за зверь такой?
О.СЕВЕРСКАЯ: «Ейч Ар» - это тот, кто занимается людьми, скажем так, на предприятии, что раньше называлось «зав. кадрами». Именно кадраМИ, а не зав. кадров. Потому что заведовать можно чем-то, соответственно – кадраМИ. Вот такая форма.
Был ещё вопрос: некоторые говорят: «Сделай что-то». Вместо «сделай».
Или: «Давай, ты будешь это делать»? вместо «сделай». Насколько эта форма корректна?
Есть ещё и другая форма, могу подсказать, но это типа: «Так. Встал и сделал вот это!». Это то, что называется категорический императив.
Это разговорные формы. Естественно, они могут быть, они разной степени экспрессивности, как вы могли заметить, выразительности, если вы хотите, чтобы я перевела на русский. Ну, «сделай» - как бы нормальный императив, такая форма повелительного наклонения.
К.ЛАРИНА: Мониторинги пошли: отслеживать, отслеживания, отслеживание. Обзор. Но всё-таки отслеживание.
О.СЕВЕРСКАЯ: Аналитический обзор. Но только ничего, что слово «аналитический» тоже будет нерусским?
К.ЛАРИНА: Периодически осуществляемый анализ ситуации той или иной области.
О.СЕВЕРСКАЯ: Спасибо, Гульнара. Но согласитесь, мониторинг – гораздо короче, означает в принципе то же самое.
Был смешной вопрос в прошлый раз, который пришёл тоже на sms-ленту с глаголом диалектным «попса» с глаголом диалектным «попсовать». Целая статья была опубликована на сайте «Культура письменной речи», как издавна на Руси попсовали - был такой заголовок, как раз посвящённое этому.
Дело в том, что «попса» - вот это жаргонное слово, которое означает и нечто превосходное, и наоборот – нечто примитивное произошло от… Ну, попса, это что? Ну вот, как чаще мы все говорим про эстраду нашу: «вот попса там, как бы заела». Но это что-то не очень высокого интеллектуального уровня, не очень хорошего художественного вкуса. И соответственно люди, которые это производят.
Оно произошло это слово от «популар», а прилагательное восходит к латинскому «популюс», - народ, народная масс. То есть, попса, это то, что народу вот угодно, то, что нравится народу. И так далее.
Глагол «попсовать», или «псовать», а также есть ещё у него варианты: псить, псовать и псотить в диалектах означает совсем другое: портить, губить, изводить, разорять, ябедничать и сплетничать.
Можно ещё, например, «запсовать одежду, это так её затаскать, до такой степени, что она станет ужасно грязной. А связаны все эти значения вот этих глаголов длинных с древними мифологическими представлениями о псе, как о нечистом животном. Они и в Библии с псами сравниваются грешники, и слово «псы» употребляется иносказательно для обозначения гонителей Христа, для нечестивцев разных, язычников. И так далее, и тому подобное.
То есть, «попса» не имеет никакого отношения к глаголу диалектному «псовать», или «попсовать», в смысле загрязнить там, что-то испортить. Ну, вот это такой хороший пример так называемой народной ложной этимологии.
Спрашивали ещё: «Можно ли что-то представлять только собой», или «можно что-то представлять из себя?
К.ЛАРИНА: Может быть.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да. Спасибо тебе, что ты подсказала. Потому что считается, что это просторечие. Это не совсем так, потому что, ну, например, там, в Толковом словаре Ушакова в статье, которая относиться к глаголу «представлять», так как Толковый словарь Ушакова выходил в сороковые годы, то там есть соответствующая цитата из Ленина про «Легальный марксизм-экономизм и меньшевизм», которые ВНИМАНИЕ! Представляют «ИЗ СЕБЯ различные формы проявления одной и той же исторической тенденции».
То есть, заметьте, в авторитетном словаре литературного русского языка эта форма прекрасно употребляется.
В литературе тоже в классической можно обнаружить массу примеров сочетаний типа: не только представлять из себя, но и «быть из себя», «являть из себя». И так далее.
То есть, это не просторечная форма. Может быть, устаревающая сегодня, но никак не невозможная. Просто имейте в виду, что вот так говорить – это простонародное.
К.ЛАРИНА: А можно я пару «мониторингов» приведу?
О.СЕВЕРСКАЯ: Давай!
К.ЛАРИНА: Процесс непрерывного сбора информации о параметрах какого-либо процесса. (Смеётся). Ну, видите, товарищи, как сложно? Так легко, конечно, сказать.
О.СЕВЕРСКАЯ: Отслеживание, но отслеживание чего, нужно говорить.
К.ЛАРИНА: Сбор, обработка и анализ информации.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну, не только же.
К.ЛАРИНА: Исследование или изучение; постоянное наблюдение; просматривать – мониторить значит; отслеживание.
Я не могу по-русски презентацию заменить.
О.СЕВЕРСКАЯ: А я могу!
К.ЛАРИНА: Как премьера, представление. Почему? Как раз – представление новой книги, представление новой программы. Представление новой фирмы. Да?
О.СЕВЕРСКАЯ: Совершенно верно.
К.ЛАРИНА: Конечно! Наблюдение, накопление статистики. Ну, видите, как всё? Конечно, «мониторинг» уже скажешь, и всё понятно.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да.
К.ЛАРИНА: В чём разница между эпиляцией и депиляцией? Это салон красоты.
О.СЕВЕРСКАЯ: Никакой разницы нет абсолютно!
Ну, можно только сказать, что «эпиляция» - это как бы выдёргивание волосков. Так, в общем, как бы избирательно. А «депиляция» - это сплошняком. Тотально, да. Но «д» - это как бы вот «избавиться от».
К.ЛАРИНА: А «депиляция»? Тотально, тотально, да?
Ну, давайте, с «мониторингом» закончим, потому что всё равно у нас кроме «отслеживания» ничего не получается. Но я думаю, что можно «отслеживание» говорить, в качестве синонима употреблять. Вполне возможно.
Если готовы задать вопрос программе «Говорим по-русски», то милости просим!
Что ты там показываешь мне?
О.СЕВЕРСКАЯ: Я показываю книжечку. Потому что, пока у нас нет тестов для чиновников, у нас есть всё-таки, чем им помочь, и не только чиновникам «Искусство делового письма» - книга Саши Корепиной «Законы, хитрости, инструменты» того, как превратить деловое письмо в действенный инструмент убеждения? Как его написать грамотно и доходчиво?
«С тонким юмором написана книга», - как обещает нам рецензия, вынесенная на обложке. Издана она в издательстве «МАН Иванов и Фербер». И можно её сейчас выиграть. Но для этого нужно пройти наш такой небольшой правописательный тест. Ну, вот только о том, что уже как-то регламентировано.
К.ЛАРИНА: Готовы? И давайте, попробуем на вопросы поотвечать.
А СЕЙЧАС – ВОПРОС:
О.северская: Как вы напишите наименование, например: «Ломоносовские чтения», которые регулярно проходят в университете в Московском, и «Нобелевская премия»? Что с прописной буквы, что – со строчной. Ну, если вы не поняли сразу терминов, то прописная – это большая, строчная – это маленькая.
К.ЛАРИНА: Ломоносовские чтения и Нобелевская премия, как мы пишем? Давайте, попробуем!
Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Ломоносовские – с большой, чтения – с маленькой.
К.ЛАРИНА: Так.
СЛУШАТЕЛЬ: Нобелевская – с большой, премия – с маленькой.
О.СЕВЕРСКАЯ: Отлично! И Ваше имя?
СЛУШАТЕЛЬ: Михаил.
О.СЕВЕРСКАЯ: Михаил, поможет Вам эта книжечка, я надеюсь?
МИХАИЛ: Да. Очень, очень, очень. Спасибо Вам большое.
О.СЕВЕРСКАЯ: Хорошо, Вы её получили. Но у нас есть ещё вопросы.
А СЕЙЧАС – ВОПРОС:
О.СЕВЕРСКАЯ: С какой буквы вы напишете прилагательное в таких сочетаниях, как «пушкинский стиль», «ахиллесова пята», «эзопов язык»? Знакомые выражения, я так думаю. С какой буквы прилагательные напишете?
К.ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Кирилл из Москвы. Я бы всё написал с маленькой буквы.
О.СЕВЕРСКАЯ: И это правильно, Кирилл. Так что, Вы получаете книжку Саши Карепиной, замечательную книжку делового письма.
КИРИЛЛ: Спасибо огромное!
О.СЕВЕРСКАЯ: Знаете, что такое притяжательное прилагательное? – Хочу спросить я наших слушателей. Это прилагательное, отвечающее на вопрос: чьё?
А СЕЙЧАС – ВОПРОС:
О.СЕВЕРСКАЯ: С какой буквы вы напишете притяжательное прилагательное: Надины куклы и Муркины котята? У Нади есть куклы, Мурка родила котят. Вот, как вы их назовёте? С какой буквы напишете?
К.ЛАРИНА: Или: Олин шарфик?
О.СЕВЕРСКАЯ: Или: Олин шарфик? Или: Ксюшины очки?
К.ЛАРИНА: Или: Светины бусы?
СВЕТЛАНА: О! И у Светы есть бусы?
К.ЛАРИНА: Есть!
Давайте, с какой буквы мы всё это пишем?
Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. С большой. Всё с большой.
О.СЕВЕРСКАЯ: С большой.
К.ЛАРИНА: Да, правильно, правильно. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Юрий из Санкт-Петербурга.
К.ЛАРИНА: Спасибо, дорогой Юрий. Книжка Ваша.
О.СЕВЕРСКАЯ: Сейчас я последний, наверное, вопрос задам.
А СЕЙЧАС – ВОПРОС:
О.СЕВЕРСКАЯ: Как вы напишете Большой Каменный мост, Никитские ворота и Каретный ряд?
Вопрос на знания. Топонимика.
К.ЛАРИНА: Алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло! Здравствуйте. В общем, всё с заглавной буквы.
О.СЕВЕРСКАЯ: Все-все слова?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Большой Каменный – с большой, мост – с маленькой; Каретный – с большой, ряд – с маленькой. Никитские – с большой, ворота – с маленькой.
К.ЛАРИНА: Всё! Отлично! Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Эльвира.
О.СЕВЕРСКАЯ: Эльвира – молодец. Получает книжку. На этом у нас книжки кончились. Соответственно – и вопросы тоже иссякли.
Но у нас есть ещё ответы на ваши вопросы.
К.ЛАРИНА: Давай, давай, у нас осталось две минутки, ещё успеем ответить на вопрос.
О.СЕВЕРСКАЯ: Там не появилось ничего новенького?
К.ЛАРИНА: Нет, там мониторинг победил сегодня: сравнение, выяснение, обзор, контроль, изучение, наблюдение. Наблюдение за изменениями – тоже ничего. Страшное дело!
О.СЕВЕРСКАЯ: Хорошо! Тогда, значит, ещё вопросы, которые были и на которые мы не успевали ответить. «Дизайнер интерьера», или «дизайнер интерьеров»? Как правильно назвать вот такую, очень востребованную специальность?
Ну, здесь всё очень просто: если это номенклатурное название профессии, такой вот, которая в официальных справочниках, да, профессия, то мы выбираем единственное число: дизайнер интерьера.
Если речь идёт о чьих-то конкретных дизайнерских работах, вот, допустим, человек оформил несколько интерьеров, и мы представляем его работы, то мы говорим, что это: «дизайнер интерьерОВ таких-то». Ну, вот, например, даже вот такой пример я нашла, полистав такой замечательный ресурс, как «Национальный корпус русского языка». Это такое собрание исключительно литературных текстов, но абсолютно разных жанров и разных эпох. Но вот там есть такой пример: «Даже в случае частичного вмешательства в планировку- интерьер квартиры дома или офиса, дизайн-проект и дизайн интерьеров этих объектов – вот и для нас самая важная основа работы по отделке». Всё-таки, когда имеется в виду не просто название профессии, а что-то конкретное, появляется вот этот вот родительный падеж.
Купаж, купон, купе и купировать – однокоренные ли это слова?
Да, конечно. Они все происходят от французского глагола «купе. Но глагол «купе» имеет разные значения.
Скажем так: купаж – это от глагола «купе»
в значении разбавлять, это смешивание различных вин в определённом соотношении с целью улучшения их качеств.
Купон – от глагола «купе» в значении отрезать. Это такой отрезной талон ценной бумаги, или раньше так назывался билет на место в театральной ложе. Или ещё раньше так назывался отрез ткани, такой с особым рисунком.
А купе вагонное – от французского «купе» - отделять. Это нечто, что отделяется дверью от другого пространства.
Ну, а купировать – это обычно купируют либо болезнь, либо отрезают. Это от глагола «купе» в значении отрезать или прерывать.
К.ЛАРИНА: Всё! Конец нашего фильма. Спасибо большое. Всё! Пока!