Говорим по-русски. Передача-игра - 2009-01-18
М.КОРОЛЕВА: 10 часов 9 минут в Москве. Доброе утро. Марина Королева.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ольга Северская. Доброе утро. И Ксения Ларина, которая сейчас будет в студии с секунды на секунду, скажем мы.
М.КОРОЛЕВА: А мы пока с тобой…
О.СЕВЕРСКАЯ: А мы пока расскажем, чем мы будем заниматься.
М.КОРОЛЕВА: Пока старшей нету в доме, мы сейчас анонсик быстренько.
О.СЕВЕРСКАЯ: Не забудьте, пожалуйста – примерно в 10 часов 50 минут послушать альманах «Говорим по-русски», потому что если вы его не послушаете, вы так и не узнаете, откуда в России взялись дураки. Мы имеем в виду слово, его происхождение. Все, что можно с дураками делать, исходя из нашего русского языка…
М.КОРОЛЕВА: Ну, валять, например.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да. Например, валять дурака, да, очень хорошее выражение. Мы его часто употребляем. И, кроме того, вы узнаете, что же на конце слова «кузнечик» нужно писать.
К.ЛАРИНА: Что? Мягкий знак.
О.СЕВЕРСКАЯ: Нет – «чек» или «чик».
М.КОРОЛЕВА: Нет, кузнечик-то да, но там же, помнишь, еще есть огуречик. Вот слово, которого нет.
О.СЕВЕРСКАЯ: Со словом «огуречик» мы тоже разберемся в нашем альманахе «Говорим по-русски».
М.КОРОЛЕВА: Обязательно будем играть. И разыграем сегодня для вас книжку Милорада Павича «Бумажный театр», Александра Филюшкина «Андрей Курбский» и Этель Войнич «Овод». Это наши сегодняшние призы. Ну а кроме того, будем отвечать на ваши вопросы. Кстати, вопросы пришли по интернету. Кое на какие у нас есть ответы.
О.СЕВЕРСКАЯ: Присылать их можно и на смс-ленту +7 985 970 4545. Ну и, мы с вами хотим обсудить одну тему. Тема у нас такая. Какой же у нас язык? Какое наше сознание он отражает? Появилась довольно любопытная публикация. Она была перепечатана из журнала «Знание сила» на сайте «Известия. Наука». Это опрос, что спрятано в языке. Речь идет о том, как язык выражает самосознание народа. Очень много интересного написано. Вы можете прочитать сами. Ну вот, например, про японцев и американцев. Я как-то никогда не задумывалась, не сталкиваясь ни с одними ни с другим близко. Описано две ситуации. Например, американце сбил случайно мальчика, который бросился под колеса… ну как, не сбил даже, немножко задел машиной маленького мальчика, которого было не видно. Все, разобрались. Он, конечно, мальчика отвез в больницу, там все было очень хорошо, вел себя как настоящий гражданин. Разобрались и решили, что он абсолютно не виноват. Поэтому там даже никакого дела не заводилось. Родители мальчика были страшно недовольны, потому что они считали, что этот человек должен навещать их сына в больнице и извиняться, извиняться, извиняться. Ну и там еще другой пример приводится – что один американец своему японскому начальнику не смог вовремя сдать отчет. Объяснил, почему. Потому что его подвели другие люди. Но начальник просто сделал выговор безумный. И все тоже по одной простой причине. Потому что, с его точка зрения, подчиненный должен был долго-долго извиняться, даже не за свою ошибку. Извинение для японца, оказывается, вовсе не означает признание вины. Извинение значит совсем другое – что человек чувствует ответственность и готов к сотрудничеству. Кроме того, с точки зрения нормального японца, извиняться нужно всегда. Просто вот всегда. Вот родился и извиняешься, что родился. В Японии, например, не принято благодарить за подарки или хозяев за прекрасный ужин, а принято выражать сожаление о хлопотах, которые пришлось взять на себя дарителю или хозяевам. И опять-таки, это не просто…
К.ЛАРИНА: Зачем же так тратились, типа.
О.СЕВЕРСКАЯ: Примерно эта наша форма, да. Так вот, есть такое наблюдение, что люди западной культуры и особенно американцы склонны ставить себе в заслугу свои успехи и обвинять в своих неудачах не себя, а прежде всего других.
К.ЛАРИНА: Это американцы или русские.
О.СЕВЕРСКАЯ: Говорят осторожно – «люди западной культуры, особенно американцы».
К.ЛАРИНА: Очень похоже на нашу культуру.
О.СЕВЕРСКАЯ: Похоже. А в азиатских культурах, особенно японской, ровно наоборот: самовозвышение заменяется явной тенденцией к самоуничижению. И вот даже на уровне языка. В английском языке самоуважение – абсолютно нормальное слово. А слова самоотвращение вообще не существует. А у японцев все наоборот. Потому что там самоуважение крайне редко употребляющееся слово, почти не существующее, а вот самоуничижение – это такое слово со знаком плюс. Но мы не об американцах и не об японцах, они были скорее приведены как пример такого отражения языком менталитета и понимания человеком своего места в мире. А мы вот о нас. Дело в том, что в русском языке, например, действительно все слова, указывающие на высокую оценку человеком собственной персоны окрашены отрицательно, они имеют отрицательную оценку. Самомнение, апломб, гонор, чванство, спесь, самонадеянность и даже самоуверенность и даже, я бы сказала, самоуважение.
М.КОРОЛЕВА: А слово гордость?
К.ЛАРИНА: Гордыня.
О.СЕВЕРСКАЯ: Есть гордость и гордыня.
М.КОРОЛЕВА: Да, но и то и другое плохо.
К.ЛАРИНА: Высокомерие.
О.СЕВЕРСКАЯ: Амбиция, самолюбие, между прочим, считается тоже, что нехорошо.
К.ЛАРИНА: Себялюбие.
О.СЕВЕРСКАЯ: Даже, например, самоуверенность.
К.ЛАРИНА: Самовлюбленность.
О.СЕВЕРСКАЯ: Вот можно сказать – гордость в хорошем смысле, это когда человек трезво оценивает, что он что-то сделал хорошо. А вот самоуверенность – даже в хорошем смысле нельзя сказать. Нужно обязательно слово перекроить – можно сказать «уверенность в себе».
К.ЛАРИНА: Да, в своих силах.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, иначе негативная оценка не изгоняется. Сейчас происходит нечто интересное. Потому что слово амбиция, которое, кстати, когда было заимствовано в русский язык, было абсолютно нейтрально и означало просто вот именно самолюбие. У нас же как говорят – уязвленное самолюбие, обостренное самолюбие. В общем, все, опять-таки, плохо. Это все связано именно с русской духовной культурой, которая предлагает гордому человеку смириться.
К.ЛАРИНА: Есть здоровые амбиции.
О.СЕВЕРСКАЯ: А сейчас даже не надо употреблять слово «здоровые». Потому что амбициозный человек – это хорошо. Агрессивный – хорошо.
К.ЛАРИНА: Да ладно?
О.СЕВЕРСКАЯ: Серьезно. Агрессивные менеджеры – это те, которые… Агрессивный игрок на поле – это не означает, что он всех бьет.
К.ЛАРИНА: Активный?
О.СЕВЕРСКАЯ: Вот. Сейчас агрессивный становится синонимом активного. И кроме всего прочего, что еще. По наблюдениям друга нашей программы Лены Шмелевой, слово «эгоист», например, стало употребляться в положительном смысле.
К.ЛАРИНА: Журнал есть такой.
О.СЕВЕРСКАЯ: Есть такой журнал, да. Индивидуалист стало употребляться в хорошем смысле. А личное общественному всегда противопоставлялось. Ну я думаю, что еще один пример могу привести вот такого нашего гордого смирения, когда, особенно в советские времена подходишь, там злющая продавщица стоит, ты говоришь «Дайте мне, пожалуйста, кусочек колбаски и хлебушка еще немножко» - вот эти вот наши уменьшительные, «мы люди маленькие», эта вот лакейская вежливость, что мы такие маленькие, она все равно прорывается в этой уменьшительности. Ну и вот это вот наше – «Можно я к вам подъеду?» Не приеду, а вот именно подъеду, на минуточку. И «я присяду, пожалуй». То есть присяду на краешек стула, ненадолго, лишь бы только не затруднить. Вот как по вашему, в нашем языке чего больше? Вот именно сейчас чего больше вы ощущаете – самоуверенности или самоуничижения?
М.КОРОЛЕВА: Ну или – самоуважения или самоуничижения?
О.СЕВЕРСКАЯ: Вот такой у нас вопрос.
М.КОРОЛЕВА: А может, даже и примеры какие-то приведете.
К.ЛАРИНА: А ты что скажешь? Ты прослушала сейчас выступление Ольги – что скажешь?
М.КОРОЛЕВА: Дело в том, что я когда-то в свое время делала программу про слово амбиции, обратив внимание на то, как оно изменилось сильно. Ну и действительно, с той же самой гордостью… И сейчас вот я задумалась над словом самолюбие. Ведь это слово, в котором изначально, в принципе, не должно быть ничего плохого.
О.СЕВЕРСКАЯ: То есть ничего, кроме христианской заповеди. Возлюби ближнего своего, как самого себя, что предполагает, что самого себя надо любить.
М.КОРОЛЕВА: Но, тем не менее, самолюбивый человек у нас немедленно воспринимается как человек не очень хорошего качества.
К.ЛАРИНА: Человек с комплексами, который обижается все время.
М.КОРОЛЕВА: Нет, в этом я совершенно согласна с Ольгой и с посылом этой статьи, что у нас постепенно что-то такое начинает происходить с сознанием, очевидно, что вот эти слова начинают постепенно свое значение менять. Другое дело, что новых слов не появляется, как мне кажется, подобных, которые восхваляли бы человека, его любовь к самому себе, его самоуверенность, самолюбие и так далее.
О.СЕВЕРСКАЯ: Уверенность в себе.
М.КОРОЛЕВА: То есть, конечно, исторически больше самоуничижение, так мне кажется. Но что-то сдвинулось в этом направлении. Давайте попробуем послушать, что нам скажут.
К.ЛАРИНА: Ну давайте попробуем. 363 36 59 – телефон прямого эфира. Я надеюсь, вы поняли, о чем мы хотим с вами поговорить. У нас скорее такая философская часть нашей программы.
М.КОРОЛЕВА: Да, это такая философия языка.
К.ЛАРИНА: Ну давайте попробуем. 363 36 59. И я вижу, что звонков у нас много. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Меня зовут Улукбек. Я хотел бы поделиться своим собственным опытом. Я работаю на американскую компанию, но в России. И вот те слова, о которых вы сейчас говорите – амбициозный, самоуверенный, - они пришли, на мой взгляд, именно оттуда, то есть из западного образа жизни, из западного бизнеса. Агрессивный менеджер – это классическая фраза из резюме, которую должен написать кандидат, чтобы поступить на работу. Без амбиций человек если работает, американцы считают это неправильным. Поэтому, я думаю, что значение этих слов – это достижение последних 10-12 лет.
К.ЛАРИНА: Но на ваш взгляд, все-таки в русском, в российском сознании больше самоуничижения либо все-таки самолюбия, самоуверенности, самоуважения?
СЛУШАТЕЛЬ: В российском самосознании как раз больше самоуничижения. Вот ваши приведенные примеры – «Можно, я к вам подъеду», «Разрешите, я присяду» - это как раз другой опыт, потому что работая, с одной стороны, с американскими коллегами, а с другой стороны, приходя в российское учреждение, без этих слов невозможно – то есть наоборот, нужно показать, что мы, люди маленькие, хотим поговорить с вами, позвольте. А при этом, возвращаясь обратно, надо говорить: «Мы сегодня такие амбициозные, мы решим сегодня проекты и сделаем все, что можно».
О.СЕВЕРСКАЯ: А скажите, пожалуйста, вот люди, которые с вами работают – там же тоже много россиян, которые работают на американцев, - им нравится сегодня быть амбициозными, агрессивными и индивидуалистичными в хорошем смысле?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, это, конечно, немножко еще зависит от возраста. Молодые сотрудники возраста до 30 лет – да, это становится уже естественным поведением.
М.КОРОЛЕВА: То есть они легко перенимают.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, абсолютно легко перенимают манеру и становятся такими. Те, кто немножко постарше, вот мне уже почти 50, здесь уже речь идет совсем о другом. Здесь все-таки приходится пытаться балансировать на этой грани. Потому что, с одной стороны, наше прошлое, которое не вытравишь уже, с умением спросить колбаски и кусочек сыру, а с другой стороны, без новых каких-то влияний нельзя.
М.КОРОЛЕВА: Улукбек, у меня еще знаете, какой вопрос, как раз по поводу ваших более молодых коллег, 20-30-летних. А вот у них работает этот переключатель обратно? Вот когда они попадают в т.н. советскую действительность, в какие-то учреждения, РЭУ и так далее?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, про РЭУ не могу ничего сказать, это мы не обсуждаем, а вот в ведении переговоров иногда не хватает терпимости, потому что они пытаются старшее поколение… иногда своей этой агрессией даже отвращают от себя. Потому что если говорить о том, что мы идем к человеку, который принимает решения, то это явно уже не 20-30-летний. Это 40-50 лет. И он воспитывался и знает – я начальник, ты дурак. А молодой сотрудник считает, что ну как, мы же все равны, и я агрессивный менеджер.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, и амбициозный при этом.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Конечно.
О.СЕВЕРСКАЯ: Спасибо большое.
К.ЛАРИНА: Спасибо. Это очень интересный опыт и наблюдение.
М.КОРОЛЕВА: Вы посмотрите, как сталкиваются две культуры, по сути.
О.СЕВЕРСКАЯ: Улукбек сказал, что эти слова пришли к нам из американской культуры. Нет, они пришли второй раз, в новом своем значении из американской культуры. Они очень давно были заимствованы. Еще Достоевский писал об амбициях. Ну и не только он, конечно.
К.ЛАРИНА: «Какое самоуничижение? Россия встает с колен, мочить всех в сортире», - напоминает нам слоганы эпохи Алексей.
О.СЕВЕРСКАЯ: Интересный пример, да.
К.ЛАРИНА: Ну, я думаю, что, может быть, как раз то, что связано с уничижением, оно и порождает потом такие призывы очень быстро. Такие вот две крайности. Такой радикализм свойствен таким натурам пассионарным, страстным, какими, собственно, и являются лучшие представители российского народа.
М.КОРОЛЕВА: Ксюш, а вот смотри, как раз о столкновении двух культур Ян пишет: «Побеждает хамство – чему радуетесь?»
К.ЛАРИНА: Я бы так не говорила. Вот если говорить о наблюдениях за культурой западной – о чем Ольга говорила, о чем говорил Улукбек, все-таки это от хамства далеко, это совсем другое.
О.СЕВЕРСКАЯ: Это просто трезвая оценка самого себя.
К.ЛАРИНА: А у нас самоуверенность как раз выражается в основном с помощью хамства. Вот действительно так.
М.КОРОЛЕВА: Вот представьте себе переговоры, в которых участвуют, например, представители исключительно российской фирмы и западной. И здесь, мне кажется, как раз можно будет проследить вот это столкновение двух культур. То есть эта самая российская фирма не имеет ничего общего с западной культурой ведения переговоров, то для них этот напор, эта агрессия в хорошем смысле может выглядеть как хамство, возможно. Вот я представляю себе такую ситуацию. Хотя, конечно, наверное, фирма, которая постоянно ведет такие переговоры, наверное, она уже в курсе того, как устроены переговоры западные. Но вот если представить себе теоретически, что это столкновение произошло впервые, конечно, здесь может возникнуть непонимание. Наверняка.
К.ЛАРИНА: Давайте еще послушаем звонки. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Аркадий Семенович говорит. Вы знаете, меня все время поражает самоуничижение при разговоре с каким-нибудь деловым лицом по телефону. Почему-то всегда говорят вместо того, чтобы представиться: «Вас беспокоит…» и дальше выдают вопрос. Что значит беспокоит? Вы же звоните деловому лицу, представляетесь и дальше должны изложить свою тему.
К.ЛАРИНА: Мы привыкли это считать проявлением некоей вежливой формы, вежливого обращения. Я даже один раз так оговорилась, когда в эфир вышла. Сказала: «Доброе утро, вас беспокоит «Эхо Москвы».
СЛУШАТЕЛЬ: Но, вы знаете, мне кажется, это идут отголоски от той самой бюрократии, когда столоначальника по любому делу просто беспокоили.
М.КОРОЛЕВА: Ну или как там – «Не беспокойте продавца – вас много, я тут одна».
О.СЕВЕРСКАЯ: «Ходят тут всякие».
СЛУШАТЕЛЬ: «Разрешите, пожалуйста, побеспокоить. Покажите, пожалуйста, вот эту колбасу».
К.ЛАРИНА: Понятно. Спасибо. Наблюдение ценное. Точное.
О.СЕВЕРСКАЯ: Кстати, это «Ой, извините, а как пройти на Новый Арбат?» «Да вы уже на нем стоите». «Ах, извините, пожалуйста».
К.ЛАРИНА: Ну, кстати, иностранцы точно так же обращаются.
О.СЕВЕРСКАЯ: Это да.
К.ЛАРИНА: Иностранцы тоже обращаются с извинением. И это форма нормальна. Официанта ты зовешь в любом кафе…
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, «Простите, пожалуйста…»
М.КОРОЛЕВА: То есть мы об этом говорили, что это форма такая общеупотребимая.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ты знаешь, я стараюсь поглядеть в глаза официанту и сказать: «Будьте добры». А мне очень нравится – когда ты, например, зовешь в Германии официанта, нужно сказать «Herr Oberst», кельнера, извините. То есть ты с уважением ты к нему.
К.ЛАРИНА: То есть не типа «иди сюда, гарсон».
М.КОРОЛЕВА: Вы знаете, я практически не бывала в советских ресторанах, но мне вспоминается «Гражданин официант».
К.ЛАРИНА: Нет, так не обращались. Просто говорили – «Официант». Это вообще ужас. О чем ты вспомнила?
О.СЕВЕРСКАЯ: А сейчас мне очень нравится у Татьяны Устиновой, «Первое правило королевы» называется, по-моему, роман. Там совершенно дивное наблюдение. Приезжает героиня в пансионат, ей говорят: «Шубочку позвольте. Вот что вы будете сегодня на ужин заказывать? Рыбочка такая замечательная». Дивное совершенно.
К.ЛАРИНА: Ну давайте еще наблюдения послушаем по телефону. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Меня зовут Игорь Федорович, я из Москвы звоню. Мне кажется, что нашу русскую речь поразил вирус – вирус дакания…
К.ЛАРИНА: Это другое. Игорь Федорович, давайте мы уйдем от этого, это отдельная тема. Она к нашей сегодняшней теме, слава богу, пока не имеет никакого отношения.
М.КОРОЛЕВА: Самоуничижение или самоуважение мы обсуждаем.
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Максим, я звоню из Москвы. Я хотел привести очень любопытный пример, на мой взгляд. Где-то в 90-м году в Верховажском районе Вологодской области мы проводили одно мероприятие в совхозе и все время встречались с такими вещами, о которых вы говорите, когда люди проявляли совершенно удивительную, если так можно выразиться, скромность. А кончилось это все любопытной вещью. К нам пришел один механизатор в конце этого мероприятия, посидел, подумал, а потом сказал: «Знаете, я решил для себя, что «я» – это не первая и не последняя буква алфавита, а первая. Если я теперь с кем и буду работать, то только с тем, кто говорит «я».
К.ЛАРИНА: Ну это ж хорошо.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, это замечательно, на мой взгляд, наш весь язык построен таким образом, что лишний раз употреблять это местоимении как бы нескромно. И это удивительно.
М.КОРОЛЕВА: Например, да – вместо «я хочу» мы говорим «хотелось бы».
К.ЛАРИНА: Еще оборот – мне думается.
М.КОРОЛЕВА: Да, потому что указывать на себя вроде как нескромно.
К.ЛАРИНА: Обратите внимание, что наши президенты очень редко употребляют личное местоимении «я». Они обычно вообще говорят без местоимений. Оба. Говорят – «считаю», «подчеркиваю», «напоминаю».
СЛУШАТЕЛЬ: Он какой-то вообще обезличенный. И когда Альберт Эйнштейн говорил о том, что мир имеет структуру языка, то это очень показательно. Например, сравнивая английский и русский язык – английский язык буквально набит личными местоимениями. Потому что у него структура деятельностная. А вот у нас в языке выражается как бы без личного участия нашего.
М.КОРОЛЕВА: Кстати, очень хорошее наблюдение. Спасибо Максиму.
К.ЛАРИНА: Давайте мы пару звонков еще примем после новостей. Жалко. Просто такая тема серьезная.
М.КОРОЛЕВА: Что касается «я», мне кажется, просто я задумалась, возможно, это просто еще и уход от ответственности. Это не только скромность, это некая ложная скромность. Но это позволяет увести в этом направлении от себя.
О.СЕВЕРСКАЯ: А возможно, это проявление русской соборности, сейчас тебе кто-нибудь возразит.
М.КОРОЛЕВА: Не сомневаюсь.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Такая тема оказалась у нас сегодня очень горячая. Во всяком случае, чувствуется по заинтересованности наших слушателей, что они готовы еще чуть-чуть задержаться и пообсуждать предложенную Ольгой Северской тему.
О.СЕВЕРСКАЯ: Чего в нашем языке больше.
К.ЛАРИНА: В нашем российском, русском языке чего больше – самоуничижения или самоуверенности?
М.КОРОЛЕВА: Ксюш, а вот смотри, нас обвиняют в том, что какие-то слова, например, мы намеренно пропускаем. Достоинство, взаимоуважение, самоуважение. Хорошие слова, действительно, никто не спорит. Но на эти несколько слов, мне кажется, огромное слово уничижительных слов. Вот в чем дело.
К.ЛАРИНА: Свадьба просто. Ты права. Потрясающе!
М.КОРОЛЕВА: Я наблюдаю с непреходящим восхищением…
О.СЕВЕРСКАЯ: Взаимоуважение двух премьеров.
К.ЛАРИНА: Молния какая! Обалдеть! А спины две какие! А вы ничего не поняли!
М.КОРОЛЕВА: Да это у нас тут экраны телевизора в студии есть. Все сами увидите. Все увидите сами в новостях.
К.ЛАРИНА: Даже спины похожи.
М.КОРОЛЕВА: Так, ну что, 363 36 59.
К.ЛАРИНА: Такие прямые, гордые. Вот гордая осанка у нашего премьер-министра!
М.КОРОЛЕВА: Да и у второго премьер-министра тоже ничего.
К.ЛАРИНА: Еще надо порепетировать. А вот у первого…
М.КОРОЛЕВА: То есть у второй.
К.ЛАРИНА: А, ты имеешь в виду у второй премьер-министерши?
М.КОРОЛЕВА: Да, конечно.
К.ЛАРИНА: У украинской да.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло.
К.ЛАРИНА: Да, извините, мы тут забыли про вас совсем. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Андрей Николаевич, Москва. Значит, последнее впечатление из этой области. Чудеса происходят со словом «монстр». Слышу по телевидению…
К.ЛАРИНА: Нет, Андрей Николаевич…
М.КОРОЛЕВА: Нет, подожди. Он прав, конечно.
К.ЛАРИНА: А все, я уже рассталась с ним.
М.КОРОЛЕВА: Потому что монстр – это вообще плохо, это чудовище и ужас, но сейчас...
К.ЛАРИНА: Монстр эфира.
М.КОРОЛЕВА: Вот ты, например, монстр эфира.
К.ЛАРИНА: Спасибо, дорогая!
М.КОРОЛЕВА: Но это правда. Потому что сейчас это слово употребляется исключительно в таком вот…
К.ЛАРИНА: Акулы пера.
М.КОРОЛЕВА: Да.
О.СЕВЕРСКАЯ: Монстр кинематографа.
М.КОРОЛЕВА: Монстр культуры. Честное слово. Я про это тоже уже рассказывала.
К.ЛАРИНА: Может, они просто путают понятия – патриарха с монстром?
М.КОРОЛЕВА: Дело в том, что в слове монстр есть две компоненты – ну, во-первых, ужас-ужас, а во-вторых, что-то большое. то есть этот ужас-ужас уходит, а остается просто представление о чем-то большом.
К.ЛАРИНА: Значительном.
М.КОРОЛЕВА: Да, и тогда отсюда и берется «Большой Театр – это монстр нашей культуры». Но это действительно так, и это говорится исключительно в хорошем смысле слова.
О.СЕВЕРСКАЯ: Монстр, но в хорошем смысле.
М.КОРОЛЕВА: Так что спасибо Андрею.
К.ЛАРИНА: Давайте еще. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вот какой интересный вопрос.
К.ЛАРИНА: Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Александр, Волгоград. Насколько я понял, тема обсуждается языка в части…
М.КОРОЛЕВА: Самоуничижения или самоуважения, да.
СЛУШАТЕЛЬ: И вот какая вещь. Часто ломаю себе голову, прав я или не прав. Когда человек совершил что-то, за что нужно извиниться, часто человек говорит «Извините меня», но очень часто звучит совсем по-другому – «Извиняюсь».
М.КОРОЛЕВА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот я не понимаю, как правильно.
М.КОРОЛЕВА: Правильно вообще – извините.
О.СЕВЕРСКАЯ: Вообще, на самом деле, можно и так и так.
К.ЛАРИНА: Давайте закольцуем уже и решим, что делать. Говорите.
М.КОРОЛЕВА: Вы про слово «извините» и «извиняюсь»?
К.ЛАРИНА: Да нет, про тему. Резюмируем. Во-первых, тема мужская, как вы обратили внимание.
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, самое интересное.
К.ЛАРИНА: Вот где бьется философская жилка-то.
О.СЕВЕРСКАЯ: Совершенно понятно, что всем хочется подняться с колен. Например, Саша из Томска пишет мне: «В заявлениях никогда не пишу «прошу»… Вот я думаю, а как Саша пишет? «Дайте отпуск»? не «прошу предоставить отпуск», а «дайте отпуск!»
К.ЛАРИНА: Предоставьте.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну как-то непонятно.
М.КОРОЛЕВА: Нет, ну смотрите. Мне кажется, в слове просить ничего плохого-то нет. В просьбе ничего плохого нет.
К.ЛАРИНА: «Предлагаю предоставить мне».
О.СЕВЕРСКАЯ: Да, ну вот ясно совершенно, что наше самосознание как-то улучшается. То есть слова типа самоуважение уже не излишни.
М.КОРОЛЕВА: Скажем так, в нем происходят некие сдвиги.
О.СЕВЕРСКАЯ: В языковом сознании именно, да. Мы стали более свободны, мы стали больше личностями, которые выделяются из общества. Какой-то сдвиг в сторону «я» происходит.
М.КОРОЛЕВА: Как ты сказала – «из общинного сознания».
О.СЕВЕРСКАЯ: От русской соборности. Не уходим. Потому что эти «друг, товарищ и брат», которые обязательно нужно употребить в обращениях, они как раз…
М.КОРОЛЕВА: И пусть остаются. Они-то замечательные как раз. А вот что касается самоуничижения…
К.ЛАРИНА: О, прекрасно! Наталья написала: «Самоуничижение связано чаще всего с лицемерием. Самый вежливый литературный герой – Иудушка Головлев. Аж тошнит от его самоуничижения. На Западе живут быстрее и честнее».
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну вот. В общем, наверное, мы доживем до тех времен, когда не только самоуважение, но и, например, самонадеянность станет положительным словом.
М.КОРОЛЕВА: Потому что надеяться на себя – что может быть лучше, на самом-то деле? Ну все, с этим закончили.
О.СЕВЕРСКАЯ: Хорошая тема. И интересная.
К.ЛАРИНА: Очень.
М.КОРОЛЕВА: Ну вот, играть будем, отвечать на вопросы будем. Давайте я отвечу быстренько на несколько вопросов, которые пришли по интернету.
К.ЛАРИНА: А вы тоже можете тоже вопросы присылать, дорогие друзья. Прямо сейчас на смс +7 985 970 4545.
М.КОРОЛЕВА: Значит, кто у нас тут спрашивает. Москвичка, просто так без имени она написала. Она спрашивает, во-первых, по поводу слова прополис или прополис. Это такое клейкое, смолистое, ароматное вещество, которое вырабатывают пчелы, оно обладает антибактериальными свойствами. Так вот, я с изумлением увидела, что действительно есть не только вариант прополис, но и прополис. Такой вариант действительно есть. Но, на самом деле, я смотрю один только словарь, толково-словообразовательный, и он предлагает прополис. Другие словари – такие, как орфографический и русское словесное ударение, прополис. Поэтому, я думаю, что все-таки более употребительно в жизни – прополис. Вы не ошибетесь, это будет правильно. Еще один вопрос от той же слушательницы – по поводу как раз того, как писать заявления. Мы как-то по этому поводу отвечали. Раньше считалось, пишет она, что заявление чье, а не от кого. Не писали предлог «от». Например, «Начальнику ЖЭКа Сидорову заявление Петровой». Да, это действительно так. Правда. И по всем правилам написания заявлений нужно писать именно так – без слова «от». Но надо сказать, что эта формулировка не совсем понятна, когда вы смотрите на нее глазами. Вот представьте себе: «Начальнику ЖЭКа Иванову Ивану Ивановичу Петровой Марии Ивановны», а дальше слово – «заявление». Вот по правилам это именно так. Но если нет слова «от» особенно при нагромождении имен, фамилий, должностей это становится непонятно. Поэтому, как правило, мы и вставляем это слово «от», хотя это вроде бы не по правилам. Так вот.
О.СЕВЕРСКАЯ: Был вопрос – откуда взялось слово «зануда». Слово «зануда» произошло от глагола «нудить». А оно, соответственно, от слова «нуда». Было такое в древнерусском языке слово, сохранилось в украинском и в белорусском. Это от слова, которое означало принуждение или плохое житье. Так вот, занудой первоначально был человек, который слишком много жаловался на то, как ему живется.
К.ЛАРИНА: Собственно говоря, это значение не потеряно за годы.
О.СЕВЕРСКАЯ: Не потеряно за годы. Но зануда сейчас – еще и когда человек очень назойлив. Он не обязательно ноет, он может просто как-то занудно вам все объяснять.
К.ЛАРИНА: Николай Антоныч из «Двух капитанов» - типичный пример.
О.СЕВЕРСКАЯ: Педант.
К.ЛАРИНА: «А знаешь ли ты, что такое спасибо?» - и монолог.
М.КОРОЛЕВА: Вот еще Олег Ефимов спрашивает по поводу слова сербка или сербиянка.
К.ЛАРИНА: Сербка. Что за сербиянка такая?
М.КОРОЛЕВА: Минуточку. Не все так просто, дорогая. Слово сербиянка было, но оно устарелое. Вот сейчас оно обозначено в словарях как устарелое. Более того – интересно, что в толково-словообразовательном словаре слово есть, но обозначает оно совершенно другое. Во-первых, цыганский народный танец, который исполняется в быстром темпе, и во-вторых, музыка к такому танцу. А вот сербиянки в смысле женщины, живущей в Сербии, такого понятия нет. Но «Русское словесное ударение» указывает на слово сербиянка, и орфографический словарь тоже его дает, но это слово устаревшее.
К.ЛАРИНА: Как полячка.
М.КОРОЛЕВА: Да, а сейчас – сербка.
К.ЛАРИНА: Полька и сербка.
О.СЕВЕРСКАЯ: Пред гордою полячкой не хотел унижаться самозванец у Пушкина.
М.КОРОЛЕВА: А еще вопросики.
О.СЕВЕРСКАЯ: А еще вопрос – как осуществлять мониторинг в связи с газиадой, которая продолжается. Вот пустили газ, и тут же начался мониторинг. И в новостях все время говорили, что уже готова группа экспертов осуществлять мониторинг за проходом транзитов газа из России через Украину на Запад. Это неправильно. Несмотря на то, что в толковании слова мониторинг есть этот самый предлог – «систематическое наблюдение за каким-то процессом с целью фиксировать соответствие или несоответствие результатов этого процесса первоначальным предположениям», само слово мониторинг этого не требует. Мониторинг чего-то – транзита газа. А вот наблюдение может быть как за чем-то, так и над чем-то. Точно так же, как и контроль. Если контроль осуществляется за чем-то, то контролирующая сторона просто присматривает. Когда контроль над чем-то осуществляется, то контролирующая сторона просто берет эту ситуацию под контроль, то есть она осуществляет свое доминирование в этой ситуации. Вот запомните эти нюансы и не будете путаться.
М.КОРОЛЕВА: Я сегодня вопросы подготовила, это моя любимая тема – это наши плеоназмы и тавтологии. Нужно найти что-то лишнее в словосочетании. Насколько словосочетание является правильным или в нем есть что-то лишнее.
К.ЛАРИНА: Давайте про призы потом скажем. Давайте сразу поиграем.
М.КОРОЛЕВА: Нет, а мы будем говорить прямо приз и…
О.СЕВЕРСКАЯ: Да. Например, у меня в руках «Андрей Курбский», Александр Филюшкин, ЖЗЛ, издательство «Молодая гвардия».
К.ЛАРИНА: 363 36 59. Кто готов сыграть среди вас? Есть такие? Есть! – отвечают наши слушатели.
М.КОРОЛЕВА: А я еще вопрос не задала.
О.СЕВЕРСКАЯ: А они уже готовы.
К.ЛАРИНА: Ну давай задавай. Испортила мне всю песню.
М.КОРОЛЕВА: Является ли правильным словосочетание «военная комендатура» или в нем что-то лишнее? Если да, то что в нем лишнее? Военная комендатура.
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Военная – это лишнее.
К.ЛАРИНА: Почему?
СЛУШАТЕЛЬ: Потому что комендатура уже предполагает то, что там служат военные люди.
К.ЛАРИНА: Это правда. Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Наталья.
К.ЛАРИНА: Наталья. Это правда. А как же военком, спрашиваю я вас?
М.КОРОЛЕВА: А что делать?
К.ЛАРИНА: Военный комендант.
М.КОРОЛЕВА: Вот смотри – это изначально просто заложено некая неправильность в это, потому что действительно, комендатура – это от немецкого «командантур» - это орган управления военного коменданта гарнизона. Другое дело, что комендант не всегда бывает военным.
К.ЛАРИНА: Комендант общежития может быть.
М.КОРОЛЕВА: Совершенно верно. Вот слово комендант может требовать при себе слова военный, этого вот уточнения. А что касается комендатуры, то комендатура невоенной просто не бывает. Ну вспомните, какая комендатура может быть невоенной? Нет ее.
К.ЛАРИНА: Следующий приз.
О.СЕВЕРСКАЯ: Следующий приз – Милорад Павич «Бумажный театр».
К.ЛАРИНА: И вопрос.
М.КОРОЛЕВА: И вопрос. Является ли правильным словосочетание «популярный хит»?
К.ЛАРИНА: Популярный хит – что-то там есть лишнее, да?
М.КОРОЛЕВА: Если есть.
К.ЛАРИНА: Наверное, есть. Раз ты спрашиваешь.
М.КОРОЛЕВА: Ну, может, это правильное словосочетание.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вообще, хит – это уже какая-то популярная песня, какое-то произведение. Поэтому это излишне.
К.ЛАРИНА: Правильный ответ. Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Андрей.
К.ЛАРИНА: Спасибо Андрей, ответили верно. Комментарий от Марины Королевой следует.
М.КОРОЛЕВА: Да, я просто напомню, что хит – это наиболее популярная эстрадная песня, от английского hit - популярный, попадание, удачная попытка, гвоздь сезона, удача. Соответственно, популярный хит – это уж совсем лишнее.
К.ЛАРИНА: Но, тем не менее, программы, которые составлены из «самых популярных хитов» существуют на разных музыкальных радиостанциях и по телевидению, кстати, тоже. Дальше поехали.
О.СЕВЕРСКАЯ: А кому роман Этель Войнич «Овод»?
К.ЛАРИНА: Вопрос.
М.КОРОЛЕВА: Прейскурант цен – правильно ли сочетание? Если нет, то что там лишнее?
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Сергей Сергеевич. Прейскурант цен – конечно, слово «цены» лишнее, потому что прейскурант – это и так прайслист, можно еще такое название, это перечень цен.
К.ЛАРИНА: Абсолютно верный ответ. Спасибо Сергею Сергеевичу.
М.КОРОЛЕВА: Совсем коротко. Это от немецкого «прайскурант» - справочник цен на продукцию, товары и разного рода услуги. То есть прейскурант – это и есть источник информации о текущих ценах, поэтому говорить «прейскурант цен» просто странно, по меньшей мере.
К.ЛАРИНА: И последний.
М.КОРОЛЕВА: В книжечка у нас…
О.СЕВЕРСКАЯ: А книжечка у нас – «Андрей Курбский», Александр Филюшкин.
К.ЛАРИНА: Пожалуйста.
М.КОРОЛЕВА: Да. Судостроительная верфь – все ли правильно? Если нет, то что неправильно?
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во-первых, приветствую вас, уважаемые дамы. Судостроительная верфь?
М.КОРОЛЕВА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Что-то я затрудняюсь.
К.ЛАРИНА: Спасибо, мы вас тоже приветствуем. Спасибо за звонок. Следующий звонок. Кто готов? 363 3659. Ну что. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Алла из Тулы. Я считаю, что слово «судостроительная» лишнее, потому что верфь – это уже место, где корабли строят.
М.КОРОЛЕВА: Правильно абсолютно.
К.ЛАРИНА: Алла, спасибо.
М.КОРОЛЕВА: Просто других верфей, не судостроительных, не бывает. Это от голландского «уэрф» - предприятие для сборки и ремонта судов.
К.ЛАРИНА: «Военком – это военный комиссар, а не комендант», - сообщает нам Андрей из Москвы.
М.КОРОЛЕВА: Конечно же, Андрей.
О.СЕВЕРСКАЯ: Спасибо, Андрей.
М.КОРОЛЕВА: Мы как неслужилые люди…
К.ЛАРИНА: Нам что комендант, что комиссар… Вопросов там много пришло, дорогие мои коллеги, поэтому вам есть над чем поработать к следующему разу.
О.СЕВЕРСКАЯ: Поработаем.
М.КОРОЛЕВА: Спасибо. Счастливо.
О.СЕВЕРСКАЯ: Счастливо.
К.ЛАРИНА: Пока-пока.