Говорим по-русски. Передача-игра - 2004-08-03

«Говорим по-русски!» - 4 и 5 августа 2004 года

О. – О том, хорошо ли мы говорим на языке родных осин пойдет сегодня речь. С вами М.К. и О.С., здравствуйте!

О. - На вопрос, что угрожает русскому языку, Василий Аксенов как-то ответил: предлог «о». Писатель сравнил его с колесом неуправляемого автомобиля, создающего аварийную ситуацию в грамматике. И с ним трудно не согласиться. Вот, например, разразился банковский кризис, банкиры сразу же призвали общество: «Давайте посмотрим о том, кто от этого выиграл!»

М. – Стоит подойти сроку выборов, со всех сторон – и с трибуны парламента, и из эфира, и с улицы – доносится: “опять началась кампания о том, чтобы помешать проникновению криминала во власть”; почти все “предполагают о том, что этого будет непросто добиться”, ну а журналисты, как водится, “не верят о том, что выборы пройдут без нарушений и о том, что будет соблюдаться свобода слова”… Многие еще “о том ожидают”, “считают”…

О. - Пора сказать… о том, что здесь мы имеем дело с нарушением сочетаемости слов, с ошибкой в управлении главного слова зависимым. Кампания – военная, избирательная, посевная – конечно, может преследовать определенные цели и быть кампанией против терроризма, за выборы без “грязных технологий”, за урожай, наконец… Но кампанией о чем бы то ни было не может быть никогда.

М. - Заглянув в словарь сочетаемости слов русского языка, легко убедиться: верить можно кому-то или чему-то; верить или не верить можно тому, что говорится о том или ином событии; трудно верить тому, кто хоть раз солгал… Как и трудно сегодня, после перестройки, верить в коммунистические идеалы, приятнее верить в народ, в его таланты, в человеческий разум, в добро, в справедливость, наконец, в то, что “звезда пленительного счастья” все же взойдет…

О. - В словосочетании “вы не верите о том, что…” либо есть что-то лишнее (по правилам должно быть: вы не верите, что…), либо чего-то, наоборот, не хватает. Можно предположить, что фраза скомкана и полностью звучит примерно так: “Вы не верите, что я знаю о том, что…” О чем именно – пусть каждому подскажет его собственная фантазия, я же продолжу: о том, что глаголы требуют постановки существительного в определенной падежной форме, в школе слышали все, но помнят не многие.

М. - Простой поиск в интернете показывает: угроза грамматике действительно есть. Зловредный предлог докатился и до нормативных документов. Например, в таможенном Кодексе записано: досмотру подлежит перевозимый через границу товар «при наличии оснований полагать о том, что»… товар этот, как и предлог, контрабандный.

О. - Хорошо бы ввести административную ответственность за несанкционированное использование этого «о». А пока этого нет, подчеркнем: о том, о сем можно думать, говорить; сомневаться можно уже только в чем-то или в ком-то; о чем-то можно высказать предположение, ну а предполагать можно только что-то, как и предвидеть, ожидать, считать, предлагать, требовать … В соответствии с законами языка.

***

М. – Забавная со мной приключилась история. Нет, то есть сначала мне было не до смеха: в кои-то веки пришлось обращаться в страховую компанию – чтобы мне возместили ущерб. Сама понимаешь, такие ситуации радостными не бывают.

О. – Догадываюсь…

М. – Но в этой ситуации я столкнулась с одним словечком, о котором не могу не рассказать подробнее… Подхожу я к зданию, в котором должна располагаться страховая компания, ищу вход – и не нахожу. Что за притча? Еще раз обхожу дом, вижу какую-то дверь без таблички. Оттуда выглядывает человек и спрашивает: «Вы по какому поводу?». «Да вот, говорю, так и так, мне нужно окошко номер два». «Это не у нас, - отвечает человек, это в соседнем здании, у нас только медицинские полисА».

(ОШИБОЧКА ВЫШЛА)

О. – «ПолисА»?! он так и сказал?

М. – Да, представь себе, буднично так произнес – «полисА». И не поморщился. Видимо, у них так принято говорить, в этой медицинской страховой компании.

О. – Однако давай не будем повторять эту ошибку. Скажем, наконец, что правильно будет – «пОлисы». Медицинские пОлисы, страховЫе полисы. И только так!

М. – Полисы, пОлисов, пОлисам… ну и так далее.

О. – Надо отметить, что ни один словарь не предлагает нам в этом случае никаких вариантов.

М. – Нужно напоминание, что такое «полис»?

О. – Напоминание никогда не бывает лишним. От французского «police» - а оно, в свою очередь, от итальянского «polizza» - то есть «расписка», «квитанция».

М. –И – внимание! – это не то же самое, что греческое «полис», что значит «город», «государство».

О. - Это так называемые омонимы: слова, которые звучат одинаково, но значат разное… Так вот, «пОлисами» мы называем, во-первых, свидетельство, которое выдают нам с вами страховые общества. Ну а, во-вторых, это может быть свидетельство, которое лечебное учреждение выдает пациенту на случай его болезни.

М. – Иногда вместо «пОлис» мы говори просто «страховка».

О. – Но уж если мы говорим «пОлис», и тем более во множественно числе, то говорить надо только о пОлисах, пользоваться пОлисами, получать пОлисы…

***

О. – Помните – в фильме «Покровские ворота»: "Лев Евгеньич, я вашу бургундскую полечку перепёр на родной язык"… То есть перевел с языка на язык. Это не хулиганская выходка сценариста, а цитата – из эпиграммы Тургенева на «неуклюжие» переводы Шекспира: «Вот еще светило мира, Кетчер, друг шипучих вин. Перепёр он нам Шекспира На язык родных осин».

М. - Тургенев, безусловно, играл словами: перевести можно того, кто не сопротивляется, перепереть – только упирающегося руками и ногами. В словаре В.Даля глаголу переть приписано значение «тащить, волокти, таранить». В «Толковом словаре русского языка» Д.Ушакова уже указано переносное употребление: перепереть – «дурно перевести с одного языка на другой», в «пример приведен» все тот же бедняга Кетчер.

О. - Одного из участников форума нашей программы осенило: Тургенев-то не придумывал нового значения глагола, а использовал кальку: латинского calcare означало "напирать, попирать, надавливать", а во французском оно превратилось в calquer - "срисовывать, калькировать", вот и получилось, что новое слово обрело смысл "тупо, рабски чему-то подражать". Тургенев был одним из лучших знатоков Шекспира, но и Кетчер был - не лыком шит.

М. - Кетчер – врач и переводчик Шекспира, в молодости принадлежал к знаменитому кружку Станкевича и был близким другом Герцена и Огарева. Английский хорошо знал с детства, Шекспира Кетчер не просто любил – он перед ним преклонялся, вот почему его переводы, не всегда отличаясь поэтичностью, замечательно близки к подлиннику.

О. - Кетчер боялся опустить хотя бы одно слово. Хотите образец? Вот знаменитый монолог «Гамлета» в его переводе: «Быть или не быть. Вопрос в том, что благородней: сносить ли пращи и стрелы злобствующей судьбины или восстать против моря бедствий и, сопротивляясь, покончить их. Умереть - заснуть, не больше, и, зная, что сном этим мы кончаем все скорби, тысячи естественных, унаследованных телом противностей, - конец желаннейший. Умереть - заснуть, заснуть, но, может быть, и сны видеть - вот препона; какие могут быть сновиденья в этом смертном сне, за тем как стряхнем с себя земные тревоги, вот что останавливает нас…»

М. - Кстати, именно Кетчер подарил нам фразеологизм: «Укрощение строптивой» - так он «прочел» название комедии "The Taming of the Shrew" (другие переводчики предлагали варианты "Образумленная злая жена", "Усмирение своенравной" и другие). А с кетчеровским переводом «Короля Лира» работал С.Михоэлс.

О. - Наверное, Тургенев смеялся не над Кетчером, а над буквализмом в переводе, а может – над самой идеей возможности перевести поэзию адекватно. Переводы стихов обычно называли "Из такого-то", печатали подряд вместе со своим.

М. - Насмехаться над переводами, заметили «форумляне», было в традиции.У Пушкина есть эпиграмма на перевод Гомера: «Слеп был Гнедич - поэт, переводчик слепого Гомера. Боком одним с образцом схож и его перевод».

О.- Впрочем, традиция эта была такой же устойчивой, как и тяга врачей к литературной деятельности. Вот еще П.А.Вяземский высказывался по этому вопросу: «Уездный врач Пахом в часы свободы От должности убийственной своей С недавних пор пустился в переводы. Дивлюсь, Пахом, упорности твоей: Иль мало перевел в уезде ты людей?»

М. – Все, все! Наше время… перевелось. До встречи через неделю!