Говорим по-русски. Передача-игра - 2000-03-06

"Лингвистика и поэтика в первое десятилетие ХХ века; биржевые новости; старые имена".

В эфире радио Эхо Москвы программа Говорим по-русски!:

О. - Мы были людьми. Мы эпохи, - кто из нас, провожая двадцатый век, сможет так сказать о себе словами Пастернака? Тем не менее, и мы, и наш язык порождение времени.

М. - Что ж, поразмышляем о языке века, о времени и о себе. Начнем с 1900-го года и десятилетие за десятилетием дойдем до 2000-го.

О.- Посмотрим, что волновало науку о языке в первое десятилетие ХХ столетия: в 1903 году завершается публикация Материалов для словаря древнерусского языка по письменным памятникам Срезневского, Бодуэн де Куртене начинает работу над Словарем живого великорусского языка Даля, систематизируя и дополняя его состав, в тот же год при Академии наук рождается Московская диалектологическая комиссия в нее вошли Шахматов, Дурново, Ушаков и многие, многие другие

М. В общем, наука углубляется в историю, а поэзия, следуя ускорившемуся темпу истории, воплощает в лучших своих образцах ритм эпохи и заглядывает в будущее. С открытием Эйнштейном теории относительности в поэзии, как и вообще в человеческой мысли, меняются представления о реальных масштабах мира, о структуре времени, о месте человека во вселенной Вот и проскользнула поэтическая формула!

О. Кстати, о формулах: для рубежа веков характерно сгущение смыслов, образы, в которых предстает внешний и внутренний мир, становятся многозначными, смыслы проявляются в звуковых, словесных повторах, в симметрии фраз, других элементов стиха Отражаясь друг в друге, элементы стиха как бы уходят в бездонную глубину, образ становится символом неоднозначной и невыразимой истины

М. - Это характерно для Анненского, Бальмонта, Брюсова, Блока

О. Но не будем их символизмом ограничивать: вспомним, что Анненского учителем считала Ахматова, что он разорвал ритм так, что стало возможным рождение знаменитой лесенки Маяковского, а что касается Блока, то я хочу привести только одну цитату: И невозможное возможно Мы о первом десятилетии века говорим? Так вот, в 1908 году Хлебников, будетлянин, впервые назвал себя бегуном в долины невозможного

М. Но вернемся к символистам их взгляд на мир был довольно пессиместичным, на небеса они не больно-то надеялись: о пустыне небес пишет Сологуб, о звездной пустыне Анненский, пустыней бесплодной называет небеса Бальмонт

О. А Мандельштам в 1910 с пустотой смирится, примет ее болезненный и странный мир, а годом раньше воскликнет: Дано мне тело что мне делать с ним, Таким единым и таким моим? В 1908 Цветаева с высоты рая детского житья обронит: Мы старших за то презираем, Что скучны и просты их дни, а в конце десятилетия станет философом: Люди, поверьте: мы живы тоской! Только в тоске мы победны над скукой. Все перемелется? Будет мукОй? Нет, лучше мУкой! Ахматова же в 1909-м, пробуя на практике принцип впрыскивать в вены поэзии мир уколами шприца, заметит: Как нестерпима бела Штора на белом окне. Здравствуй!

О. Каких-нибудь 10 лет назад мы и знать не знали, что такое биржа. Ну, слышали, что биржа труда была в тридцатые годы, а так это слово представлялось нам исключительно принадлежностью капитализма. Причем загнивающего. Бр-р-р

М. И вот, просим любить и жаловать: у нас теперь свои биржи есть. И свои маклеры и брокеры бИржевые.

О. Ну, это мы просто потому, что слово для нас не слишком привычное. Конечно, биржевОй маклер и биржевОй брокер.

М. Кстати, напрасно мы с тобой про новизну этого слова. Вообще-то в языке оно с начала 18 века. Только тогда говорили не биржа, а бирж.

О. В смысле много бирж?

М. Да нет же. Он бирж. Давай-ка пойдем на бирж. Так и объясняли, что бирж это площадь, где сходятся торговые люди. Слово пришло из голландского как предполагают, с легкой руки Петра 1.

О. Ну, насчет легкой руки ты, надеюсь, пошутила Однако вернемся к нашим прилагательным. Ты читаешь БиржевЫе ведомости?

М. Да нет, как-то, знаешь, времени нет. Я слушаю биржевЫе новости.

О. Ну что с тобой поделаешь! Впрочем, хорошо еще , что биржевЫе, а не бИржевые. Кстати, в словарях даже и варианта такого нет. БиржевОй и только так!

О. Раз уж мы заговорили про разные там биржи и биржевЫх маклеров, не будем далеко уходить от темы. Есть у государства такой продукт валовОй. Или, иначе, массовый так это слово определяется в историко-этимологическом словаре. У экономистов, безусловно, есть более точное и более умное толкование. Но, как правило, все понимают, о чем идет речь.

М. А вот с ударением всё сложнее. То вАловый скажут, а то еще, чего доброго, и валОвый

М. Нет-нет-нет, мы ничего такого и не хотели! Несмотря на нашу экономическую полуграмотность, это мы знаем точно: валовОй национальный продукт, и только так. В словаре под редакцией Аванесова после форм валовОй, валовАя, валовОе стоит восклицательный знак, который строго запрещает даже думать об ударении вАловый.

О. Так что продукт валовОй,

М. А новости биржевЫе.

О. Ну вот и разобрались. Можно и дух перевести!

М. Подарок на всю жизнь О чем можно так сказать, как думаешь?

О. Ну-у Может, о таланте? Или о детях. Вот уж подарки так подарки!

М. А имя, Оля? Ты забыла про наши имена

В журнале Мир Билайн, в последнем номере ушедшего года, была любопытная статья Натальи МенщиКовой как раз об именах, этих подарках на всю жизнь.

О. На Руси в давние времена люди, как правило, имели два имени, пишет автор. Первое имя человек получал при рождении, а второе давали уже взрослому по его заслугам перед родом.

М. Ратибор так могли назвать победителя в войне. Борющийся с ратью. Любомысл любящий мыслить.

О. Но отличиться можно по-разному. Вот совершал человек что-то скверное и его нарекали именем с резко отрицательным значением: Обалдуй, Лют (то есть лютый, жестокий), Завид (завидующий). При этом первое, детское имя забывалось.

М. А если человек ничего особенного за свою жизнь не совершил?

О. - Тогда он оставался с именем, полученным при рождении.

М. Но новорожденным имена тоже давались со смыслом. Много было имен, данных по каким-то особенностям внешности. Черныш Толстой, худаня, Светла, Синеока.

О. Поведение ребенка тоже могло повлиять на выбор имени: Бессон, Забава, Несмеяна, Улыба, Буй (то есть буйный).

М. Если родители ждали дитя с нетерпением, то могли назвать его Ждан, Божидар, Богород, Богдан, Ненагляда, Боголепа.

О. И наоборот, когда многодетным, но бедным супругам надоедало, так сказать, плодить нищету, сына нарекали каким-нибудь Нежданом, Нечаем.

М. Было много имен прямо-таки отталкивающих. Казалось бы, что могло заставить родителей выбрать такое имя? А дело было в суеверии. Ну вот, представь, в одном завещании фигурировал муж по имени Негодяй, который оставил жене Злобе богатое наследство. Имя в этом случае амулет для защиты от злых духов.

О. Ну да, ведь известно, что древние амулеты имели форму предметов, оскорбительных для нашего представления о приличиях.

М. Вот и с именами так же. Кривонос, Страхил, Безобраз, Безрук эти имена давались из-за боязни телесного дефекта у новорожденного. Проданец, Ненаш, Краденой тоже были, так сказать, обманными именами.

О. Чтобы отпугнуть злых духов, ребенка часто нарекали двумя именами. Даже в конце 19 века в интеллигентных семьях можно было встретить отголоски этой традиции. Например, брату композитора Мусоргского дали два имени Филарет и Евгений, чтобы злой дух сразу не сообразил, за кем приходить за Филаретом или за Евгением. А дело в том, что в семье Мусоргских перед рождением этого сына умерли двое других.

М. Кстати, считается, что нельзя называть новорождённого именем умершего ребенка, каким бы прекрасным оно ни было, - чтобы младенец не унаследовал судьбу умершего.

О. Плохая примета называть малыша именем человека, который живет вместе с ним. Считается, что им не быть вместе в одной семье.

М. В то же время, если в вашей семье рождаются одни девочки, а хочется мальчика, попробуйте дать последней дочери материнское имя. Может, старое русское поверье сработает и у вас начнут рождаться мальчики.

О. - Хорошо назвать дитя именем умершей бабки или деда если, конечно, при жизни они не были несчастными. Многие так и поступают, потому что верят, что судьба наследуется через поколение.

М. Ну и конечно же, замечательно нарекать ребенка именем счастливого и удачливого человека!

О. Нам Марине Королевой и Ольге Северской - нравятся все имена, любые.

М. Неинтересных имен, как и неинтересных слов, вообще не бывает. Так что до встречи!