Говорим по-русски. Передача-игра - 1999-12-27

в эфире радио Эхо Москвы программа Говорим по-русски!

Ведущие Марина Королева и Ольга Северская

О.: Из других языков ничего неугодного не ввести, а хорошего не оставить - попробуем сегодня исполнить завет Ломоносова и его призыв: Рассуди, что все народы в употреблении пера и изъявлении мыслей много между собою разнствуют, и для того береги свойства собственного своего языка.

М.: Трудно не ссогласиться с Михайло Васильичем: То, что любим в стиле латинском, французском или немецком, смеху достойно иногда бывает в русском

О.: Впрочем, смеху достойными можно назвать и попытки пуристов борцов за чистоту языка избежать заимствований любой ценой. Наверное, все знают о том, что, послушайся мы Шишкова, были бы у нас вместо калош мокроступы, вместо фортепьяно тихогромы

М.: Но не все подозревают, что и автор толкового словаря живого великорусского языка Даль грешил пуристическими переводами с иноземного: атмосферу звал мироколицей и колоземицей, эгоиста себятником или самотником, гимнастику понимал как ловкосилие, даже синонимы предлагал называть тождесловами

О.: Да, латинские и греческие корни звучат, пожалуй, изящнее Но не всегда исконно-посконное хуже. Вот подслушала я вчера невольно разговор наших коллег журналистов, один говорит другому: Знакомый американец по секрету шепнул мне пикантную ньюс Разве новость была бы менее пикантной?

М.: Да нет, конечно, просто нашему коллеге захотелось попижонить; а может, он американца процитировал Как бы то ни было, настоящие профессионалы против бездумных заимствований, и знаменитый переводчик Суходрев, с которым Майя Пешкова разговорилась, когда тот представлял книгу об эпохе застоя, среди этих профессионалов не исключение.

О.: Есть у него ну очень уж нелюбимые слова

Они режут слух, ну, например, слово презентация - вроде все нормально, это просто перевод с английского, но почему не сказать: представление книги?

М.: Но ведь и русский язык кое-что дал миру, правда?

Это слова спутник, перестройка и гластность, конечно...

О.: Новое это хорошо забытое старое Это более, чем верно, если речь идет о жизни заимствований в русском языке.

М.: Взять, к примеру, греческое слово идиОтэс. В Греции оно означало простой человек, частное лицо А теперь и не только в русском это синоним слов болван и дурак.

О.: Или латинское слово пагАнус. Его первоначальным значением было значение крестьянин. Потом так стали называть любого язычника. (Лев Успенский пишет, что связано это с тем, что в Риме христианство долго не могло завоевать деревню.) А теперь у нас, русских, оно приобрело смысл нечистый, мерзкий, да и пишется уже не через а, а через о.

М.: Страшно подумать, что Паганель, Паганини и поганка и какой-нибудь обладатель поганого характера выходцы из одной языковой семьи Хотя Как говорится, в семье не без урода!

О.: Всем известно слово миниатюрный - маленький, изящный Мы восхищаемся грацией миниатюрных женщин, тонкостью портретов-миниатюр

М.: Но при этом совершенно забываем, что слово миниатюра на самом деле в переводе с итальянского означает сделанный красной краской: по-итальянски минио это красная окись свинца, а заставочные рисунки в старых книгах чаще всего выполнялись именно этой краской.

О.: Однако в романских языках очень распространен и другой корень, имеющий похожее звучание: мы встречаем его в словах минор, минимум, минус, даже остров Минорка рядом с Майоркой есть. По латыни мИнор действительно значило меньший, малый. Вот и произошло смешение двух корней, и маленький рисунок миниатюра был принят в семью слов, сходных с минимумом.

М.: А от миниатюры произошло уже в русском языке прилагательное миниатюрный маленький. Об окиси свинца к тому времени уже совершенно забыли.

О.: Но вот о чем не стоит забывать, так это о том, что русский язык не нуждается в украшательстве иностранщиной. Ольга Северская, Марина Королева и звукорежиссер полагают, что можно согласиться с Ломоносовым: оные неприличности искажают собственную красоту нашего языка, подвергают его всегдашней перемене и к упадку преклоняют.

ВСЕ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА