Марина Королева - Сотрудники - 2010-05-30
Л.ГУЛЬКО: 15 часов 12 минут в Москве. На самом деле, я исполняю обязанности Ксении Лариной – это Лев Гулько у микрофона, здрасьте. И поэтому, вот, ведет программу сегодня Лев Гулько, и в гостях у нас Марина Королева. Привет, Марин.
М.КОРОЛЕВА: Привет. Ты знаешь, ну да. Во-первых, я рада, что ты – это ты. На самом деле.
Л.ГУЛЬКО: Я, подожди, я включу видеотрансляцию – это же меня убьют сейчас. Старт. Вот, все пошло.
М.КОРОЛЕВА: Пошло? Ну, отлично. Во-вторых, я поняла, что это, наверное, первая программа за всю мою жизнь на радиостанции, когда я не готовилась к программе. Слушай, это здорово.
Л.ГУЛЬКО: Хорошо, правда?
М.КОРОЛЕВА: Да. Что-то в этом есть.
Л.ГУЛЬКО: Как ты себя чувствуешь? Какие-то неожиданные – может, вдруг появятся какие-то отдельные крылья?
М.КОРОЛЕВА: Посмотрим, да. Ты знаешь, смена ролей – она дает совершенно невероятный эффект иногда. Бывает. Ну, посмотрим.
Л.ГУЛЬКО: Абсолютно. Я традиционно напомню: +7 985 970-45-45 – это вопросы ваши к Марине Королевой. Конечно, сейчас сплошной тут русский язык везде. (смеется)
М.КОРОЛЕВА: Да, ты знаешь, я зашла на сайт, посмотрела первые же вопросы. С безнадежностью закрыла их, потому что поняла, что все вопросы опять, как правильно.
Л.ГУЛЬКО: Дорогие друзья, ну, сейчас да, сейчас немножко не так.
М.КОРОЛЕВА: Это мое проклятье, ты знаешь. Когда я иду по коридору на «Эхе», все спрашивают, как правильно.
Л.ГУЛЬКО: Ну, с одной стороны, проклятье. С другой стороны... Давай послушаем небольшую характеристику. Не бог весть, конечно, как говорят.
М.КОРОЛЕВА: Ну, не прибедняйся, не прибедняйся.
Л.ГУЛЬКО: Нет, ну почему? То, что я попробовал накропать давай послушаем. А ты потом скажешь, может быть, что не вошло в эту характеристику.
М.КОРОЛЕВА: Ну, давай.
Л.ГУЛЬКО: Королева Марина Александровна. Товарищ Королева – мастер художественного слова, человек, безупречно владеющий всеми приемами русского языка и строго следящий среди сотрудников нашего предприятия, чтобы этот язык не выходил за рамки дозволенного.
Товарищ Королева – строго творческий работник. Даже работая на нашем информационном конвейере, делает это, что называется, с огоньком. В своей производственной деятельности товарищ Королева успешно использует полученные знания психолингвиста. Поэтому получаемый на выходе продукт намного качественнее и не имеет аналогов у конкурентов. Товарищу Королевой чужды казенщина, официоз, неуважение к чужому мнению. Поэтому товарищ Королева пользуется заслуженным уважением как в коллективе, так сказать, так и за его пределами. В свободное от работы время товарищ Королева полностью отдается личной жизни, и тоже делает это творчески и с огоньком.
Л.ГУЛЬКО: Ну вот. Ты говоришь, все не правда.
М.КОРОЛЕВА: Ой, ну, все не правда.
Л.ГУЛЬКО: Когда все началось – все неправда.
М.КОРОЛЕВА: Ну, все неправда.
Л.ГУЛЬКО: Что неправда?
М.КОРОЛЕВА: И не безупречна, а упречна, если говорить, там, о владении русским языком. Ну, Лёв, ну, какое может быть безупречное владение русским языком у человека, который ведет новости? Вот, я на это всегда говорю: «Одно дело, вести программу о русском языке. Но когда ты садишься (ну, ты сам знаешь) к микрофону и начинаешь, там, например, в экстренном режиме вести новости или вести другие программы...»
Л.ГУЛЬКО: И что? У тебя же должно быть все на уровне инстинктов, Марин.
М.КОРОЛЕВА: Отчасти, конечно, это есть. Я вряд ли скажу «одновремéнно» вместо «одноврéменно», даже если меня разбудить просто среди ночи.
Л.ГУЛЬКО: Ну, конечно.
М.КОРОЛЕВА: Но то, что мы делаем массу ошибок все равно, и каждый из нас. И просто есть такая вещь как спонтанные оговорки. Но надо сказать, что я здесь пользуюсь, как ты говоришь, заслуженным успехом у радиослушателей.
Л.ГУЛЬКО: Уважением. Как среди, так и вне.
М.КОРОЛЕВА: Заслуженным и незаслуженным, потому что вот уж кого ловят, так это меня. Вот, на каждом слове. Стоит мне только споткнуться...
Л.ГУЛЬКО: То есть в радость, понимаешь, поймать. (смеется)
М.КОРОЛЕВА: ...споткнуться, как мне тут же говорят: «А, вот! Она ведет программу о русском языке. А сама! Вообще не может даже прочитать правильно новости». Так что в каком-то смысле, я сказала тебе, это проклятье, конечно, вот, программа «Как правильно». Да.
Л.ГУЛЬКО: Да. Ну, понимаешь, с одной стороны, проклятье, а с другой стороны, это проклятье имеет какие-то 2 стороны, по-моему. Нет?
М.КОРОЛЕВА: Да. Много сторон имеет.
Л.ГУЛЬКО: Ты же делаешь все, как, опять же, я талантливо написал, с огоньком. Поэтому это такое проклятье с огоньком. Потому что если бы было проклятье без огонька, это точно было бы проклятье.
М.КОРОЛЕВА: Нет-нет. Ну, про проклятье – это, конечно, шутка. Потому что это любимая программа, программа про русский язык. Она и затевалась как любимая. И мне кажется, что до сих пор – я надеюсь, что это слышно, как я ее люблю, на самом деле, как мы ее любим вместе с Олей Северской. Потому что когда-то, ведь, я пришла на радиостанцию-то, собственно, как ведущая новостей. И проработала довольно много, с 1994-го до 1998-го, я просто вела новости.
Л.ГУЛЬКО: Ну, ты и до этого – вот, я посмотрел, тут у нас же на сайте есть же твоя какая-то небольшая автобиография.
М.КОРОЛЕВА: Досье.
Л.ГУЛЬКО: Досье, да. Ты же до этого тоже пробовала вести новости.
М.КОРОЛЕВА: Да-да-да.
Л.ГУЛЬКО: Ну, просто там немножко другое было. А здесь, вот, попала.
М.КОРОЛЕВА: Попала – ты в каком смысле говоришь? Куда попала?
Л.ГУЛЬКО: Я во всех смыслах сказал «попала». Нет, попала в струю. Вот, то, что хочется, то, что надо.
М.КОРОЛЕВА: Абсолютно. Нет, ну, тут тогда нужно просто говорить о самой радиостанции. Вот, сейчас я открою тебе страшную тайну.
Л.ГУЛЬКО: Говори. Не мне – радиослушателям тоже. (смеется)
М.КОРОЛЕВА: Нет, почему? Тебе, тебе. Открою страшную тайну. Когда я пришла на радиостанцию «Эхо Москвы» в 1994 году, я ее до этого не слышала в эфире. И тут, я думаю, порадуются все, кто приходят к нам на практику, потому что я иногда подтруниваю над ними. Если они и знают о радиостанции, вот, они пришли к нам на практику, студенты, скажем, Журфака, и есть такие, попадаются, что не знают о радиостанции «Эхо Москвы». Ну, вроде бы ничего страшного. Но, правда, сейчас есть интернет, и когда ты идешь куда-то на практику, иногда можно зайти, просто хотя бы в двух словах посмотреть, что это такое.
Нет, я слышала о радиостанции «Эхо Москвы», но я шла туда, понимаешь, пробоваться как, ну, что называется, профессионал. Ну, как, вот, профессионал приходит, ищет работу или его нашли. В данном случае меня нашли и пригласили, Сергей Львович Корзун, попробоваться. Я попробовала.
Л.ГУЛЬКО: Ну, «дай попробую», да? Ну, получится – получится.
М.КОРОЛЕВА: Я не слышала в эфире вас. Я увидела тебя и я увидела, там, Лешу Венедиктова. И я увидела Сергея Львовича Корзуна. Но я вас не слышала до этого. Пришла и, как ты говоришь, и попала. И попала. (смеется)
Л.ГУЛЬКО: «Марин, вы сделали мне, профессиональному филологу море потрясающих подарков, - пишет Ирина из Москвы. – Желаю вашим программам очень долгой жизни, вам тысячи новых открытий, миллионы благодарных слушателей».
М.КОРОЛЕВА: Ну... Спасибо, конечно. Но тут тоже, ты понимаешь, у всего есть разные стороны. И здесь тоже у этой программы есть свои стороны. В каком смысле? Например, когда меня слышит профессиональный филолог, что-то его может раздражать. Вот, коллега – я не буду говорить «бывший», я себя по-прежнему считаю филологом. Хотя, надо признать, что, конечно, из науки, что называется, профессиональной я, ведь, давно ушла.
Л.ГУЛЬКО: А скажи, пожалуйста, а что такое психолингвист?
М.КОРОЛЕВА: Психолингвистика – это одно из направлений лингвистики. Я окончила в свое время Отделение структурной и прикладной лингвистики Филологического факультета. Кстати, оно было, ну, настолько, как мне кажется, в свое время необычным и интересным. Оно вообще непонятно каким образом так долго удерживалось. Ну, вот, при советской власти еще – там, я окончила в 1983 году. Потому что оно было, ну, как мне кажется, стопроцентно диссидентским. То есть очень многие люди оттуда уезжали. Мы учились по распечаткам западных работ. Структурная лингвистика – это было такое, не центровое направление, скажем, филологии. То есть это лингвистика полностью отделенная от идеологии какой бы то ни было. Здесь это не признавалось. У нас был единственный завкафедрой, который не был партийным, например.
Психолингвистика – это лингвистика, которая имеет отношение к человеку говорящему. Потому что, вообще, в принципе, лингвистика рассматривает язык как такой, ну вот, абстрактный объект. А психолингвистика – она завязана на человека. Вот, как человек говорит, как он мыслит, как он, в частности, совершает ошибки. Вот, у меня была диссертация по речевым автоматизмам, по ошибкам, по спонтанным ошибкам речи. Так что я их и насобирала, и сама сделала много ошибок.
Л.ГУЛЬКО: Слушай, ты страшный человек. Вот, сидишь с кем-то, разговариваешь и, смотря на него, ты думаешь «Вот, сейчас он как совершит это. А, может, эту ошибку».
М.КОРОЛЕВА: Нет. Я не знаю, как он ее совершит. Но я знаю примерно, как она происходит. Вот, механизм я отследить могу. Я отслеживаю его, там... Страшно сказать, когда сама делаю ошибку. Я понимаю, как это произошло. То есть какая конструкция сцепилась с какой у меня там на этапе прохождения мысли, и получилась некая ошибка – да, это я могу отследить. И могу понять, откуда ошибка взялась. Ну, вот, когда человек ее совершил. В этом смысле ты прав.
Л.ГУЛЬКО: А ты всегда такой человек, уравновешенный и такой, и понимаешь?
М.КОРОЛЕВА: Я уравновешенный?
Л.ГУЛЬКО: Нет? Мне так кажется.
М.КОРОЛЕВА: И это неправда.
Л.ГУЛЬКО: Мне так кажется.
М.КОРОЛЕВА: Ну... Нет, есть какие-то просто профессиональные навыки. Потому что работать на новостях и не быть уравновешенным просто невозможно, иначе можно сойти с ума.
Л.ГУЛЬКО: Да сколько угодно.
М.КОРОЛЕВА: Да что ты! Да нет. Просто это такой поток, это такой конвейер новостей, как правило, негативных, что сохранять там спокойствие очень трудно.
Л.ГУЛЬКО: А что тебя выводит из себя? Ну вот так, чтобы ты сидишь на новостях... Предположим, ситуация.
М.КОРОЛЕВА: Вот, меня, например, выводит сейчас из себя то, что я совершенно не могу без наушников. Ты понимаешь? Я их снимаю-надеваю, понимаю, что без наушников я не могу находиться в студии. На новостях.
Л.ГУЛЬКО: Ну, вот, ты сидишь, предположим, ты сидишь на новостях и вдруг ситуация, когда вообще у тебя, понимаешь, вот, эмоции захлестывают, вдруг начинается и ты теряешь контроль.
М.КОРОЛЕВА: Такого не бывает.
Л.ГУЛЬКО: Такого не бывает совсем?
М.КОРОЛЕВА: Такого не бывает. Вот, сейчас я пытаюсь вспомнить и понимаю, что такого не бывает. Даже, пожалуй, ты больше мобилизуешься. Вот, в ситуации какого-то экстренного наплыва новостей, когда очень много новостей сваливается в одну секунду. Но, как правило, это случается, когда что-то происходит, какой-нибудь, не дай бог, теракт, катастрофа, трагедия и так далее. Ну и все равно, вот в этот момент как раз в тебе появляется какое-то такое ледяное спокойствие, холодность. И мне кажется, что вот это просто одна из главных особенностей, которая у новостника должна быть. Потому что новостник – это, в общем, порода людей. Вот, чем дальше, тем больше я это понимаю. Это люди, которые приходят на эту работу, ну, вот, по какому-то внутреннему отбору, именно, если хочешь, по психологическому.
Л.ГУЛЬКО: Марин, но это же жуткое напряжение, согласись, правда? Артисты, у которых тоже жуткое напряжение. Вот, Армен Борисович, который был до нас в эфире – дай бог ему здоровья – они же все, у них эмоции бьют через край, они переживают сотни чужих жизней и потом расслабляются по-разному. И от этого и болеют, и что-то еще. Как ты снимаешь это напряжение?
М.КОРОЛЕВА: Я делаю программу «Говорим по-русски». (смеется)
Л.ГУЛЬКО: Серьезно?
М.КОРОЛЕВА: Серьезно абсолютно.
Л.ГУЛЬКО: Нет, я правда: серьезно?
М.КОРОЛЕВА: Нет, серьезно. Ты посмотри, вот, практически все наши новостники, которые по много лет работают на новостях (а у нас таких большинство). Ну, Саша Плющев, Ира Меркулова, Володя Варфоломеев.
Л.ГУЛЬКО: То есть это ваш алкоголь такой своеобразный?
М.КОРОЛЕВА: Ну, я бы не стала сравнивать.
Л.ГУЛЬКО: Нет, ну, ладно, не с алкоголем.
М.КОРОЛЕВА: Нет, почему? Можно. Но это какой-то такой, знаешь, изысканный алкоголь тогда, какой-то крепкой выдержки, столетней выдержки тончайший коньяк. Но правда, мне кажется, просто вот в этом была в свое время, ну, что ли, мудрость Венедиктова, который понял, что нельзя человека оставлять только на одном участке. Ну, правда.
Л.ГУЛЬКО: С ума сойдет.
М.КОРОЛЕВА: Особенно если человек работает на новостях. Нужно давать ему вот такие творческие отдушины. И тогда он с другими совершенно ощущениями будет возвращаться на работу вот эту конвейерную. Потому что, все-таки, новости – это конвейер. Это командная работа, очень коллективная, но конвейерная.
Л.ГУЛЬКО: Меня тут упрекают, почему я все время говорю «В ВедомостЯх». Потому что так правильно, потому что так меня научила Марина Королева. Ударение на последний слог.
М.КОРОЛЕВА: Если мы сейчас перейдем на вопросы «Как правильно?», мы из них не выйдем.
Л.ГУЛЬКО: Не-не, я просто. Просто не выйдем.
М.КОРОЛЕВА: Но я могу, я с удовольствием.
Л.ГУЛЬКО: Ну, мы так, будем вкрапливать, хорошо? Никуда не денешься от них, понимаешь?
М.КОРОЛЕВА: Ну, давай отвечу. Просто и «Вéдомостей», и «Ведомостéй» будет правильно. «Ведомостéй» - это вариант более старый, «Вéдомостей» - более новый, вы можете выбирать.
Л.ГУЛЬКО: Абсолютно. Как вам угодно, так, собственно говоря, и выбирайте. Я напомню еще один номер телефона – 363-36-59 – это для тех, кто хочет напрямую задать вопрос Марине Королевой. Пожалуйста, готовьтесь. Через какое-то время будем вас, так сказать, выводить в эфир. Здесь вспомнили еще одну программу, которая называется «Поехали». Ты чего-то киваешь головой?
М.КОРОЛЕВА: Киваю головой. Люблю. Люблю эту программу. Полюбила ее тоже, потому что она... Она совсем про другое. Вот, казалось бы, где русский язык и где программа «Поехали».
Л.ГУЛЬКО: Она вообще про другое?
М.КОРОЛЕВА: Я напомню, что она поначалу у нас называлась «Понаехали тут», и вообще, поначалу планировалась как программа о москвичах, которые переехали в Москву, здесь прижились и так далее. Вот это доказывает только одно: что «Эхо Москвы» - это невероятно живое такое существо, которое способно и идеи тоже перерабатывать в совершенно непонятном направлении. Вот, мы сидели с Венедиктовым очень долго и решали, как это будет, что это будет. И он предложил расширить тему. Он предложил сделать так, чтобы это была программа о миграции вообще. Мне показалось это интересным, потому что путешествовать я люблю просто невероятно сама, очень люблю ездить, смотреть, вживаться, пробовать разное и так далее.
Л.ГУЛЬКО: Не как такой гламурный турист, а просто, вот, приехал в страну, да?
М.КОРОЛЕВА: Нет. Я как раз люблю походить сама ногами, поговорить с людьми, на разных языках по возможности и так далее. То есть, вот, как раз немножко так себя почувствовать в шкуре другого человека, который живет там.
Л.ГУЛЬКО: Это абсолютно другая страна сразу.
М.КОРОЛЕВА: Конечно-конечно.
Л.ГУЛЬКО: Тут, кстати, вопрос от Ирины: «Какими иностранными языками вы владеете?» И продолжение вопроса: «В какой стране вы бы хотели жить?»
М.КОРОЛЕВА: Провокационный вопрос.
Л.ГУЛЬКО: Почему?
М.КОРОЛЕВА: Давай я не буду на него отвечать прямо, я скажу, что у меня французский, английский. Ну, кроме русского. К сожалению, не в той, что ли, форме, в которых я хотела бы их видеть. То есть я бы с удовольствием довела их до совершенства. Может быть, когда-нибудь это и получится. Я просто хочу сказать, вот, программа «Поехали», она почему-то как-то мне нравится и близка, и я ее люблю? Потому что она очень отвечает каким-то моим собственным чувствам в связи с этим.
Когда-то я оказалась в своей первой загранице – это было в 1991 году в Канаде. И как раз я провела там не неделю как это бывает с туристами, а я провела там полгода. И разговаривала практически только на французском. И, вот, оттуда, как мне кажется, я вернулась совершенно другим человеком. Я вернулась с удовольствием. Ну, я полностью поменяла свою жизнь, то есть это меня совершенно изменило, как я теперь понимаю.
Л.ГУЛЬКО: В какую сторону изменило? Как? Ну, немножко объясни, не до конца открывая, так сказать, какие-то, может быть...
М.КОРОЛЕВА: Я не могу сказать, что это дало мне какие-то большие степени свободы. Но в каком-то смысле это тоже. То есть я поняла, что...
Л.ГУЛЬКО: «Вот на это надо смотреть вот так, а не так», да?
М.КОРОЛЕВА: Ну, конечно. Меняются углы зрения. То есть ты начинаешь видеть как-то все под другими ракурсами. Ты понимаешь, что можно, например, сменить работу, можно сменить судьбу, можно попробовать поменяться самому, самой и так далее. Можно попробовать вот это, а можно вот это. И менять не страшно. Поэтому я всегда зато, чтобы люди ездили. Ездили и смотрели.
Л.ГУЛЬКО: Мне кажется, вот это продолжение вопроса «Где бы вы хотели жить?» - это все из прошлой жизни. Потому что сейчас это какая-то защитная реакция, что сейчас нужно жить где хотите, на самом деле. Знаю очень многих людей, которые не такого, уж, совсем достатка, которые, там, скажем, у них есть возможность, они купили себе там какую-то квартирку и там, и тут. И, в общем, какая-то глобализация происходит. В этом смысле.
М.КОРОЛЕВА: Ну, мне тоже кажется, что задавать этот вопрос сейчас даже как-то и странно.
Л.ГУЛЬКО: Ну вот, такие какие-то отголоски.
М.КОРОЛЕВА: Вот, живите, где можете, где хотите.
Л.ГУЛЬКО: Конечно.
М.КОРОЛЕВА: С другой стороны, я услышала как-то Галину Вишневскую, которая сказала вскоре после похорон Мстислава Ростроповича, она сказала: «Жить надо там, где нравится, а умирать на родине». И сама, кстати, приехала.
Л.ГУЛЬКО: Да. «По-хорошему завидую, что Марина работает по специальности. Вот, мне в 90-е пришлось после филфака МГУ стать бухгалтером. Елена».
М.КОРОЛЕВА: Так, я ушла из специальности, Елена, дорогая, заметьте. Я тоже ушла. Я не смогла работать тогда в науке, потому что... Ну, как-то там все рушилось, не было, собственно, ни места, ни возможности. Я ушла, ушла на радио. Начала делать новости. И на какое-то время совершенно забыла о том, что я филолог. Но потом вот так получилось, что вспомнила.
Л.ГУЛЬКО: Елен, вы, наверняка, тоже сможете вспомнить, что вы – филолог. И даже уже в этой жизни, понимаете? Желаем вам этого, во всяком случае. Новости у нас через буквально 10 секунд. Я напомню, Марина Королева у нас в эфире. +7 985 970-45-45, 363-36-59 – это все телефоны для вас. А пока послушаем новости.
НОВОСТИ
Л.ГУЛЬКО: Вот это, кстати, одно из разнообразий творческой деятельности Марины Королевой – аудиокнига «Говорим по-русски».
М.КОРОЛЕВА: Ну, ты, прям, как в своем досье сразу заговорил. «Разнообразие, творческая деятельность, с огоньком».
Л.ГУЛЬКО: А красиво сказал, да?
М.КОРОЛЕВА: Ну, красиво-красиво. Красиво.
Л.ГУЛЬКО: «Разнообразие творческой деятельности». Тут, кстати, о русском языке-то. Это, наверное, вопрос и про русский язык тоже, по поводу Живого журнала спрашивают у тебя, как вам там работается в Живом журнале. Там же вообще, там такой язык, мягко говоря, русский.
М.КОРОЛЕВА: Ну, в нем не работается – в нем живется. Это имеется в виду ЖЖ, да? так называемый?
Л.ГУЛЬКО: ЖЖ, да. ЖЖ имеется в виду.
М.КОРОЛЕВА: Ну, я веду его. Я не считала сколько – наверное, лет 5 уже. Мне нравится. Но там есть такая возможность отбирать себе друзей, понимаешь? То есть там ты можешь отобрать людей, с которыми ты общаешься.
Л.ГУЛЬКО: Игрушка, что ли, такая? Вот, я просто никогда этого не делал.
М.КОРОЛЕВА: Лёв, ты не читал, что ли, никогда?
Л.ГУЛЬКО: Нет, я не веду Живой журнал. Нет, я читал. Но... не знаю.
М.КОРОЛЕВА: Я тебе скажу, как я начала его вести. Дело в том, что дневник, ну, как-то взрослому человеку, особенно человеку занятому вести, в общем, некогда. И когда я вижу, как мимо меня проплывает множество всяческих событий, которые я хочу как-то зафиксировать, ну, то есть я как новостник их фиксирую, фиксирую много.
Л.ГУЛЬКО: И как человек тоже.
М.КОРОЛЕВА: Но проплывало множество такого, что ты не успеваешь просто в новостях, естественно, ни сообщить, ни зафиксировать. А здесь появляется возможность быстренько – раз, и записал. Вошел в интернет и записал. И это, вроде как, никуда не пропадет. Ну а потом постепенно это вырастает в какой-то разговор с людьми. Но с людьми, приятными тебе и единомышленниками, скажем так, потому что, все-таки, это читать могут практически все. Но, все-таки, общение ты себе отбираешь, вот это для меня очень важно. То есть ты, как бы, модерируешь.
Л.ГУЛЬКО: Ну, это какое-то общение, Марин, для меня, во всяком случае...
М.КОРОЛЕВА: Суррогатное ты имеешь в виду?
Л.ГУЛЬКО: Оно какое-то суррогатное, оно странное.
М.КОРОЛЕВА: С одной стороны, это так.
Л.ГУЛЬКО: За чашечкой кофе, глаза в глаза.
М.КОРОЛЕВА: Понимаю. Вот, я тебе могу сказать, что я не люблю делать. Я терпеть не могу общаться с анонимами. Вот, если мне известен о человеке только его ник в интернете и все, я не знаю, как мне с ним общаться. То есть я, все-таки, хочу знать, кто он. По возможности... Вот, я же открываю свое лицо в интернете, и все знают, к кому они обращаются.
Л.ГУЛЬКО: А вдруг этот ник тебе интересен?
М.КОРОЛЕВА: Ну, бывает такое.
Л.ГУЛЬКО: Вот, как подпись «Тертый», который спрашивает тебя, кстати, «Что вам до ЖЖ и зачем вы пишете? Что заставляет?»
М.КОРОЛЕВА: Да, бывает. Тогда я пренебрегаю своим принципом ненависти к анонимам. Но по большей части, все-таки, мне хочется в интернете общаться не анонимно, и я, кстати, категорически за то, чтобы вообще общение в интернете просто перестало быть анонимным. Вот, если бы можно было принять какой-то закон о запрете анонимщичества в сетИ, я бы его приняла.
Л.ГУЛЬКО: Но это невозможно.
М.КОРОЛЕВА: Вот, сейчас сказала «в сетИ» и отследила. Потому что, вообще, я говорю «в сéти», а сказала как Плющев «в сетИ».
Л.ГУЛЬКО: Да. Видишь, как? «Спасибо Марине Королевой, - пишет некий Мак, ну, уж, тут уж, ники так ники, а, может, это его так зовут. – за несение культуры в массы».
М.КОРОЛЕВА: Да не несу я никакой культуры.
Л.ГУЛЬКО: «Вы – кладезь культуры», - пишет. Вот, ты несешь культуру в массы?
М.КОРОЛЕВА: Нет, абсолютно не несу. Сразу хочу сказать, не несу. Во-первых, делаю то, что мне интересно. Во-вторых, я просто, ну, рассказываю то, что знаю сама. Этот принцип – он действует и в новостях, и в программе «Говорим по-русски». Вот, смотри, в новостях мы что-то узнаем самыми первыми. И мы быстренько это рассказываем вам. Какую мы культуру несем или знания? Да нет, просто информация.
Л.ГУЛЬКО: Ну, новость, да.
М.КОРОЛЕВА: Что касается русского языка, то же самое. Вот, есть у меня, допустим, умение как-то собрать некие сведения по словарям, проанализировать их, вынести какое-то решение, может быть, суждение свое. Я даже не могу сказать, что я какую-то объективную истину предлагаю. Да нет, это, скорее всего, просто мое часто мнение, в том числе и по поводу ударений. Я это всегда подчеркиваю. Поэтому нет, никакой культуры в массы, нет-нет-нет.
Л.ГУЛЬКО: Нет. И не надейтесь, друзья. Значит, много вопросов по поводу Бибигона и по поводу тех передач, которые ты делала, делаешь на Бибигоне.
М.КОРОЛЕВА: Ну, вот, давай расскажу, да. Просто вопросов много, поскольку дети.
Л.ГУЛЬКО: Детей очень много.
М.КОРОЛЕВА: Дети узнают на улице. На самом деле, все записи программ Бибигон закончились 2 года назад, и опять-таки открываю страшную тайну. То есть последние 2 года мы не записывали эти программы. Когда-то это было, действительно, такое ответвление. Мы записали программы детские, совместно со студией «Пилот ТВ». И сейчас они просто крутятся в бесчисленных повторах. Мне кажется, проект был очень удачный. Там были замечательные персонажи, вот такие, компьютерно-мультипликационные, детишки. Я и Оля Северская – мы такие были, училки, которые сидели в классе и разговаривали.
Л.ГУЛЬКО: «Привет, училка!» - «Привет». Да. Дразнилка.
М.КОРОЛЕВА: Скажи мне, а почему ты читаешь мне только хорошие смски? Вот, я же уверена, что там масса всяких ругательных историй.
Л.ГУЛЬКО: Да, господи, боже мой! Пожалуйста: «Марина, бывает, что вы материтесь?»
М.КОРОЛЕВА: Нет, не бывает.
Л.ГУЛЬКО: Вообще никогда?
М.КОРОЛЕВА: Это тут я говорю отчасти с сожалением, потому что иногда, может быть, и надо было бы. Бывают такие ситуации. Но я просто не могу этого сделать, ну, вот, чисто физиологически. По какой-то своей химии я не могу вслух произнести матерное слово. Хотя, как филолог, я, конечно, все эти слова знаю, знаю, что они означают, знаю, как они сочетаются друг с другом, как они строятся. Но сама не могу.
Л.ГУЛЬКО: Я тебе не могу зачитать каких-то критических смсок – их просто нету.
М.КОРОЛЕВА: Да неправда.
Л.ГУЛЬКО: Ну, что «неправда»? Пожалуйста, ты видишь?
М.КОРОЛЕВА: Нет, я не вижу – я просто тебе объясню, почему я спрашиваю. Потому что за то время, что я работаю на «Эхе», у меня тоже к этому очень сильно изменилось отношение. Когда-то мне казалось, что прекрасно, когда тебя хвалят, говорят «Ой, вы такая замечательная».
Л.ГУЛЬКО: Нет, это все любят. А кто не любит? Это все любят.
М.КОРОЛЕВА: Ты знаешь, вот теперь я отношусь к этому немножко иначе. Вот я, например, страшно обрадовалась, когда Венедиктову как-то в «Без посредников», в этой программу пришла смска и он ее зачитал. По-моему, из Санкт-Петербурга. «Ненавижу программу «Поехали».
Л.ГУЛЬКО: «Но слушаю (смеется), тем не менее».
М.КОРОЛЕВА: Вот, ты знаешь, я порадовалась. Я поняла, что да, программа попала в точку. «Ура», - сказала я себе. Поэтому к ругательным смскам я тоже отношусь с вниманием.
Л.ГУЛЬКО: Нет, это правда. Ну, что тут?
М.КОРОЛЕВА: И иногда бывает, что это показатель.
Л.ГУЛЬКО: Конечно.
М.КОРОЛЕВА: Чем больше их, тем больше программа задевает.
Л.ГУЛЬКО: Тут спрашивают: «Неужели, вам нравится ваша профессия?»
М.КОРОЛЕВА: Ну, я даже не знаю, что ответить.
Л.ГУЛЬКО: Гоша: «Как вы относитесь к своей профессии? Что она, вам нравится?» - спрашивает Гоша.
М.КОРОЛЕВА: Тут еще важно понять, к какой из них. Потому что я люблю делать новости, мне нравится вести интервью и беседы с гостями, вот, в «Особом мнении», например, очень нравится разговаривать с интересными, действительно, интересными собеседниками. Мне, правда, интересно, что они думают.
Л.ГУЛЬКО: Тебе все собеседники интересны в «Особом мнении»?
М.КОРОЛЕВА: Честно?
Л.ГУЛЬКО: Да.
М.КОРОЛЕВА: Опять открою страшную тайну. Все абсолютно.
Л.ГУЛЬКО: Хорошо.
М.КОРОЛЕВА: Не смотри на меня с укором.
Л.ГУЛЬКО: Нет, я... Я просто смотрю на тебя.
М.КОРОЛЕВА: Мне интересно, что они скажут, каждый из них по-разному. Потому что, на самом деле, все они обладают каким-то своим часто парадоксальным, часто спорным, часто скандальным, но своим собственным взглядом. Мне интересно. Мне они интересны, да.
Л.ГУЛЬКО: «Дорогая Марина», - спрашивает, я тоже открою сейчас страшную тайну, известная тебе и мне Зинаида Прокофьевна. Она, на самом деле, не известна, но бывает, тут мы встречаемся виртуально, да?
М.КОРОЛЕВА: Вот тебе, пожалуйста, классический ник, да? Вот, тот самый. Фактически аноним.
Л.ГУЛЬКО: Да. «Играют ли для тебя (она как всегда на «ты», она такая, знаешь, старушка такая уже)».
М.КОРОЛЕВА: В Капотне живет.
Л.ГУЛЬКО: Да. «Играют ли для тебя значение деньги? Желаю тебе здоровья», как бы, понимая, оправдываясь.
М.КОРОЛЕВА: Здоровья хорошего, да?
Л.ГУЛЬКО: Да. И вам тоже не болеть, Зинаида Прокофьевна.
М.КОРОЛЕВА: Ну, для кого они, Зинаида Прокофьевна, не побоюсь ваших слов, не играют? Конечно, это важно. Это просто очень важно. Но, вот, до какой степени и сколько их – мне кажется, что, на самом деле, денег должно быть, ну, просто достаточно. Их не должно быть слишком много – их должно просто хватать на то, что ты считаешь для себя очень важным. Ну а каждый считает для себя важным очень разное.
Л.ГУЛЬКО: Ну да. И у каждого в жизни разные.
М.КОРОЛЕВА: Яхта мне точно не нужна. Но, вот, например, путешествия куда-нибудь...
Л.ГУЛЬКО: Может, она и нужна бы, яхта бы. Конечно, интересно бы.
М.КОРОЛЕВА: Зачем? Лёв, что ты с ней будешь делать?
Л.ГУЛЬКО: С яхтой?
М.КОРОЛЕВА: Ее надо обслуживать.
Л.ГУЛЬКО: Путешествовать на ней.
М.КОРОЛЕВА: Нет. Ну, посмотри...
Л.ГУЛЬКО: Нет, если столько денег, что можно обслуживать ее отдельно. Понимаешь? Тут же разные потребности.
М.КОРОЛЕВА: Страшное, скажу я тебе, должна быть морока. Страшная морока, ну ее, яхту.
Л.ГУЛЬКО: Да ну, наверное.
М.КОРОЛЕВА: Ну, нужно тебе будет – ну, я не знаю, купишь билет, в конце концов, в круиз и поедешь. Заработаешь денег, поедешь в круиз. Но что тебе делать с этой посудиной?
Л.ГУЛЬКО: Нет, я-то тоже считаю в последнее время, особенно, что, в общем, главное, конечно, в этой жизни – это здоровье. Вообще, в принципе, так, целиком. Но деньги – они, понимаешь, на них здоровье не купишь, но для здоровья кое-что можно.
М.КОРОЛЕВА: Ты имеешь в виду лекарства?
Л.ГУЛЬКО: Ну, я имею в виду лекарства и все остальное тоже. Хорошо, 363-36-59. Мы же обещали нашим уважаемым и дорогим радиослушателям пообщаться с тобой в прямом эфире. 363-36-59 – наш телефон. Пожалуйста.
М.КОРОЛЕВА: Как хорошо, когда этот телефон называет кто-то другой в эфире. Опять, новые ощущения.
Л.ГУЛЬКО: Да. А ты все равно его автоматически потом за мной повторяешь – это я точно знаю. (смеется) Ну давай, поговорим. Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
Л.ГУЛЬКО: Да, здравствуйте.
М.КОРОЛЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Марина.
М.КОРОЛЕВА: Да, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я не умею говорить дифирамбы.
М.КОРОЛЕВА: И не говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: А при любой возможности, когда разговор заходит об «Эхе Москвы», я всегда хвастаюсь «Я лично знаю Марину Королеву».
М.КОРОЛЕВА: Лично?
Л.ГУЛЬКО: Да. Это Заур Гусалов.
М.КОРОЛЕВА: А-а, Заур, здравствуйте. Нет, мне, конечно, приятно, что вы дозвонились. Но я уж думала, Лёва специально подстроил звонок.
Л.ГУЛЬКО: Нет, я не могу его. Спасибо огромное.
М.КОРОЛЕВА: Спасибо, спасибо.
Л.ГУЛЬКО: Не могу специально подстроить, поскольку у меня тут одни цифры. И я стараюсь выбрать их поменьше, этих цифр чтобы было. 363-36-59. Поэтому кто считает, что это специально, ну, пускай так и считают. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
М.КОРОЛЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я очень рада, что я дозвонилась. Мне очень нравится ваша передача.
Л.ГУЛЬКО: Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ: Валерия Константиновна.
Л.ГУЛЬКО: Пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
М.КОРОЛЕВА: Да-да, мы слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, только что я слушаю вашу передачу, очень люблю ее. Только что вы зачитали SMS от какой-то там Прокофьевны.
М.КОРОЛЕВА: Так?
СЛУШАТЕЛЬ: Вот, она сказала, какое значение не имеют, а играют.
М.КОРОЛЕВА: Это ошибка. Ошибка.
СЛУШАТЕЛЬ: Не вы. Я прошу вас, потому что есть такая передача. (все смеются) Я сколько раз эту слышу «имеет значение и играет роль».
М.КОРОЛЕВА: Да правы вы, правы!
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое.
М.КОРОЛЕВА: Это ошибка. Спасибо, да. Я ж тебе говорила.
Л.ГУЛЬКО: А я как-то мимо ушей.
М.КОРОЛЕВА: Ну, конечно. Вот, конечно. Это называется умным словом – ты там спрашивал про психолингвистику, про лингвистику – это называется умным словом контаменация, смешение двух конструкций.
Л.ГУЛЬКО: Ух ты, господи, красивое какое слово.
М.КОРОЛЕВА: Играть роль и иметь значение. Пожалуйста, ты смешиваешь 2 конструкции, и у тебя получается «играть значение».
Л.ГУЛЬКО: Так, как правильно про деньги-то?
М.КОРОЛЕВА: Про деньги? Играть роль или иметь значение – пожалуйста, ты выбери что-нибудь одно.
Л.ГУЛЬКО: А. В смысле, а «играть значение» - это...
М.КОРОЛЕВА: А «играть значение» – нельзя. Вот тебе и все.
Л.ГУЛЬКО: Ага. 363-36-59, попутно учимся русскому языку. (смеется) Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Уважаемая Марина, меня смущает, что вы все время повторяете слово «монашки». Это, мол, просторечие.
М.КОРОЛЕВА: Какое слово?
Л.ГУЛЬКО: Монашки.
СЛУШАТЕЛЬ: Монашки. Монахини.
Л.ГУЛЬКО: А как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ: Елена Федоровна.
М.КОРОЛЕВА: А мы – это кто и где повторяем?
СЛУШАТЕЛЬ: В программе в своей. И в программе Лариной. И Ларина тоже упорно говорит слово «монашки».
М.КОРОЛЕВА: Понятно.
Л.ГУЛЬКО: Спасибо вам большое за критику.
М.КОРОЛЕВА: Да это не критика, это просто, вот, замечание по существу. Понимаешь, для меня это продолжение программы «Говорим по-русски». Программа «Говорим по-русски» выходит по воскресеньям с 10 до 11 утра. Вопросы все туда.
Л.ГУЛЬКО: А я вспомнил песню, которую Армен Борисович Джигарханян пел. Про монашек – помнишь, он там? «Собака на Сене». «Раз пришел один монах к монашке».
М.КОРОЛЕВА: Да-да-да. Нет, ну, действительно, есть такой налет у этого слова. Ну и что?
Л.ГУЛЬКО: Ну и что?
М.КОРОЛЕВА: Ну и что? Налет, ну, не просторечности, скажем так, ну, разговорности. Да, это правда.
Л.ГУЛЬКО: Да. 363-36-59, вопросы, касающиеся русского языка, - туда, в программу о русском языке. А сейчас Марина Королева перед вами, просто буквально, вот, даже можете посмотреть ее. Тебя смотрит вообще 200 человек. Да и вопросы какие-то. Можно узнать о человеке побольше. То, что Марина знает русский язык, это всем понятно.
М.КОРОЛЕВА: Ну ладно. Хотите про русский язык – спрашивайте про русский язык. Ну, что тут уже?
Л.ГУЛЬКО: Ой, ну хорошо. Сдалась. Слушаем вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.
Л.ГУЛЬКО: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Это Михаил, Москва.
М.КОРОЛЕВА: Да, Михаил.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Марина, вы знаете, я хотел бы сказать вам огромное спасибо за ваши передачи. Вот, я постоянно в машине слушаю и постоянно на них попадаю.
М.КОРОЛЕВА: А вы нам звоните, кстати? Нет? Ну, в эфир?
СЛУШАТЕЛЬ: Звоню, да. И, к сожалению, никак не получается позвонить попасть.
М.КОРОЛЕВА: А вы про какие программы? Про русский язык или про «Поехали», например?
СЛУШАТЕЛЬ: Скорее, про «Говорим по-русски».
М.КОРОЛЕВА: Понятно.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот, до сих пор. Просто достаточно давно услышал, что не факсимилé, а факсимИле.
М.КОРОЛЕВА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. И это очень мне пригодилось в работе.
М.КОРОЛЕВА: О, ура-ура!
СЛУШАТЕЛЬ: Потому что вот именно с факсимИле очень часто приходится иметь дело.
М.КОРОЛЕВА: Здорово! Слушайте, ну вот я рада: кому-то помогла.
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо вам огромное. Побольше таких замечательных передач, чтобы все у вас в жизни получалось.
М.КОРОЛЕВА: Ой, спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо вам.
М.КОРОЛЕВА: И у вас все пусть получается. И программы, как правильно слушаете, правда, там, в основном, ответы на ваши вопросы.
Л.ГУЛЬКО: А скажите, кем вы работаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Я – юрист.
Л.ГУЛЬКО: Спасибо большое.
М.КОРОЛЕВА: Ну вот, видишь как? Факсимиле.
Л.ГУЛЬКО: Да, юрист – это хорошо.
М.КОРОЛЕВА: Ну, раз человеку нужно такое слово как факсимиле.
Л.ГУЛЬКО: Да. Я думал, мало ли – может, фальшивомонетчик, ты же понимаешь.
М.КОРОЛЕВА: Ну, Лёв, ты уж скажешь.
Л.ГУЛЬКО: А почему нет-то?
М.КОРОЛЕВА: Хотя, нас слушают разные люди.
Л.ГУЛЬКО: Конечно. Абсолютно. (все смеются) 363-36-59 – наш телефон. Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.
М.КОРОЛЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Это Татьяна Федоровна, Москва Будьте любезны, скажите, в одной из передач Венедиктов в ответ на какое-то замечание слушателя сказал: «Вам хочется стебать». Вот, что это означает?
М.КОРОЛЕВА: В программу «Говорим по-русски» с 10 до 11, мы там все разъясним. Слово жаргонное, допустимое, но за словарным значением, пожалуйста, к нам в программу.
Л.ГУЛЬКО: Да. Вот только и всего. Буквально. 363-36-59 – один из последних звонков сейчас мы примем. Сейчас я посмотрю, где здесь поменьше. Слушаем вас. Говорите, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
Л.ГУЛЬКО: Да?
СЛУШАТЕЛЬ: Марина, спасибо вам за передачу.
М.КОРОЛЕВА: Да не за что.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Не буду вам дифирамбов петь.
М.КОРОЛЕВА: Не надо.
СЛУШАТЕЛЬ: Расскажите лучше о своей семье.
М.КОРОЛЕВА: Ну, о семье...
Л.ГУЛЬКО: Знаешь, как отвечают? «Зарплата у меня хорошая, но маленькая. Семья хорошая, но большая».
М.КОРОЛЕВА: Ну, семья. Хорошая семья.
Л.ГУЛЬКО: Вот.
М.КОРОЛЕВА: Большая, действительно. Уж, изначально была очень большая. Мы жили как-то все вместе. Бабушка, мама, папа, все мы там, да. В общем, семья есть, не жалуюсь. Хорошая семья.
Л.ГУЛЬКО: Тут спрашивали, знаешь, в связи с семьей, знают ли твои дети русский язык? Так, знаешь, с подтекстом. В ваших словах есть подтекст.
М.КОРОЛЕВА: Ну а что? Нет, я рада, что моя дочь хорошо знает английский – это правда. Потому что, ну, мне кажется, что тут я, наверное, никого не удивлю, если повторю слова Гёте «Тот, кто не знает хотя бы одного иностранного языка, не знает и свой собственный». Но мне так кажется, что с русским у нее все отлично, тоже. Во всяком случае, пишет без ошибок. И всегда интересуется ударениями – но тут ей есть кому позвонить.
Л.ГУЛЬКО: Если что. 363-36-59 – наш телефон. Вот, смотри, одни нули, но, к сожалению, не могу с нулями, потому что не хватает.
М.КОРОЛЕВА: Ну, спроси меня сам что-нибудь?
Л.ГУЛЬКО: Сейчас, подожди. Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.
М.КОРОЛЕВА: Да, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне очень хотелось бы попросить, умолить, я не знаю, какие слова еще по-русски спросить. Можно ли хоть каким-то образом, чтобы было в какой-нибудь передаче сказано о том, что невозможно слушать людей, которые говорят через каждое слово «а», «э».
М.КОРОЛЕВА: И об этом можно поговорить в программе «Говорим по-русски». Я только, знаете, что хочу вас спросить? А, вот, вы никогда не говорите «а», «э»? Вы когда-нибудь пробовали себя слушать или, например, записывать?
СЛУШАТЕЛЬ: Я вас отлично понимаю. Очевидно, естественно, иногда когда-то достаточно редко произнести такой звук.
М.КОРОЛЕВА: Конечно-конечно. Мы без этого просто не можем, физиологически не можем.
СЛУШАТЕЛЬ: Естественно. Конечно. Не потому, что никогда не произносить. Но когда ответственные лица и даже на радио позволяют себе говорить это практически после каждого слова, становится странно немножко. Ощущение приходит странное, что эти люди настолько неграмотны, что они так долго ищут следующее слово или пытаются изображать из себя многозначительность.
М.КОРОЛЕВА: Ну, мы выслушали, Лёв, да? Спасибо.
Л.ГУЛЬКО: Да, конечно. Спасибо вам большое.
М.КОРОЛЕВА: Бывает, кого-то это раздражает больше, кого-то меньше. У кого-то «э» или «а» больше, у кого-то меньше. Совсем обойтись без этого нельзя, вынуждены это просто констатировать. Наверное, было бы хорошо – вот, я уже сказала, видишь, «а», и тут же это отследила. Потому что есть некая пауза, ее нужно заполнить. Пока ты подбираешь новое слово, тебе нужно чем-то заполнять вот это пространство.
Л.ГУЛЬКО: Да нет, это же живая речь, понимаешь? У актеров-то, которые там, я так понимаю, учат роль, и то у них бывает живая речь и им приходится заполнять пространство.
М.КОРОЛЕВА: Ты знаешь, я согласна. Было бы прекрасно, если бы всех нас в школе учили специальным, если бы у нас были специальные курсы по речепроизнесению. Даже не столько по риторике, потому что это чуть-чуть другое. Вот, просто техника речи. Конечно, всем бы это нам очень помогло. Ну, где ж набраться таких курсов на все школы?
Л.ГУЛЬКО: Кстати, о школе. Ты не преподавала?
М.КОРОЛЕВА: Ты знаешь, я преподавала. Но будешь смеяться, английский. Просто это была одна из трех моих работ. Ну, вот, когда мы там все в начале 90-х, бог знает что нам всем приходилось делать. Вот, я помню, что я работала одновременно на двух радио, делая новости и там, и там – это еще было до «Эха». И третьим моим местом работы была школа, где училась моя дочь. Я там, ну так, практически на общественных началах преподавала английский – это был второй язык, потому что школа была немецкая. Поэтому я там преподавала английский. Ничего. Ты знаешь, какую-то я там разработала собственную методику быстренько, буквально на коленке. Мы с ними играли в мячик, изучая новые слова. Не знаю, по-моему, всем нравилось. Ну уж каков был результат, к сожалению, я сейчас узнать не могу.
Л.ГУЛЬКО: Тут есть вопрос и, в общем, он не один, их несколько – я их так, в одно собрал – об одном и том же: «Как вы относитесь к нейролингвистическому программированию?»
М.КОРОЛЕВА: А, НЛП так называемое. Честно сказать, я об этом только читала точно так же, как все. Я абсолютно уверена, что такая техника существует и что она успешно действует. Сама я ею не владею, изучать это не пробовала. Но уверена, что специалисты по НЛП, безусловно, есть и работают эффективно.
Л.ГУЛЬКО: Ильдар из Уфы спрашивает, хотя, частично, Марина уже ответила на этот вопрос, на вторую его часть, во всяком случае. Он спрашивает: «Устали ли вы от людей? И где и как восстанавливаете свои духовные силы?»
М.КОРОЛЕВА: Ну, ты знаешь, я это понимаю только в тот момент, когда оказываюсь в отпуске. Я понимаю, что первые дня 3 мне просто жизненно необходимо помолчать. Вот, просто помолчать, где бы я ни находилась. Потом мне снова становится все интересно, я включаюсь в разговоры. Но какое-то время, безусловно, нужно, вот та самая пауза, как пауза в речи – она нужна и в жизни. Да. Это не столько, может быть, даже от людей – от людей в меньшей степени. А от необходимости очень много говорить, как ты сам это прекрасно понимаешь. Мы все очень много говорим.
Л.ГУЛЬКО: Вопрос от Михаила. Скажите, Марина Александровна, у вас есть тыл?
М.КОРОЛЕВА: Я абсолютно уверена, у меня прекрасный тыл. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно.
Л.ГУЛЬКО: Да, конечно.
М.КОРОЛЕВА: Стучу по дереву.
Л.ГУЛЬКО: Да, чтоб не сглазить. Я тебе не могу прочесть плохих, опять же, смсок, поскольку их вот тут вот нету. Тут «Спасибо за вашу работу», дальше тут есть «Любите ли вы оперную музыку?» - тоже вопрос не критический, понимаешь?
М.КОРОЛЕВА: Ну, знаешь, как сказал бы Венедиктов, «раз нет плохих смсок, значит, недоработала».
Л.ГУЛЬКО: Ничего подобного. Нет, просто люди нормальные. Люди нормальные пришли на передачу. Почему нет?
М.КОРОЛЕВА: А, ну, ты имеешь в виду, что просто пришло очень мало слушателей. Да, просто все остальные не слушают.
Л.ГУЛЬКО: Плохих слушателей. Ничего подобного, я не согласен с Венедиктовым – пришло очень много хороших слушателей, плохих пришло мало. Вот и все. Как вы считаете, как добиться очищения русского языка? Это вопрос на другую передачу, я так понимаю?
М.КОРОЛЕВА: Нет. Ты, знаешь, не нужно ни с чем бороться, нужно просто что-то делать. Не нужно очищать русский язык, нужно просто на нем хорошо, красиво и правильно говорить, побольше читать и побольше им интересоваться. Ну а самое главное, просто, вот, на себя посмотреть вовремя.
Л.ГУЛЬКО: Желательно.
М.КОРОЛЕВА: И, может быть, все оно будет хорошо.
Л.ГУЛЬКО: У нас есть такая рубрика в этой передаче – любимая композиция музыкальная. Несколько слов о музыкальной композиции и мы ее врубаем.
М.КОРОЛЕВА: Ой, ты знаешь, я очень много музыки люблю. И вся она неформатная. Вот, поскольку я сама немножко неформат (я знаю), поэтому я люблю все, что не умещается в формат. Но поскольку сегодня любой каприз исполняется, вот, я хочу, чтобы был Борис Берг. Это будет Борис Берг, он же Юрий Хейфец и это песня «Шансон».
Л.ГУЛЬКО: Спасибо большое. Марина Королева была в передаче «Сотрудники».