Купить мерч «Эха»:

Марина Максимова - Сотрудники - 2008-05-02

02.05.2008
Марина Максимова - Сотрудники - 2008-05-02 Скачать

С. БУНТМАН: «Сотрудники». Сейчас вы смотрите. Вот где вы? Четыре пока… Быстро пользователи… У меня график здесь такой вот. Пока я вижу нас с Колей Котовым. Коля, помаши ручкой, пожалуйста. Вот, он машет ручкой. А теперь я вам показываю гораздо более интересные картинки. Вот!

М. МАКСИМОВА: Это были сотрудники, а это – сотрудницы.

С. БУНТМАН: Да. Давай-ка, с тобой выслушаем донесение.

ЮСТАС - АЛЕКСУ

Характеристика на сотрудника радиостанции «Эхо Москвы» Максимову Марину, агентурный псевдоним «Маруся». Агент «Маруся» была завербована на радиостанцию ранней весной 2003 года. Благодаря быстроте реакции, эмоциональности, вспыльчивости и нетерпеливости, быстро продвинулась по служебной лестнице. В настоящий момент работает ведущей новостей. В свое время агент «Маруся» закончила факультет журналистики МГУ. Характер взрывной, антинордический и малосдержанный. Хороший спортсмен. Предпочтения отдает горным лыжам. В еде неприхотлива, готова питаться исключительно борщом и салатом «Цезарь». Одевается спортивно, но стильно. Отличительная черта – открытая улыбка. В связях, порочащих ее, замечена не была.

ЮСТАС

С. БУНТМАН: Покажи открытую улыбку, Марина. Вот, открытая улыбка. Скажи, почему ты ушла в Новости? Начнем с середины.

М. МАКСИМОВА: Хочу сказать, что в Новости ушла я со второй попытки. Я делала две попытки. Первая закончилась неудачей, я стажировалась, наверное, месяц. Не пошло! Но желание было очень большим и я помню, что я подошла к Алексею Алексеевичу и сказала, что хочу ещё сделать перерыв и ещё хочу сделать попытку. Может быть, позже. Сейчас не получилось. Я сама понимала, что не шло. И прошло, наверное, год, может, чуть больше. И меня просто саму вытащили и совершенно все по-другому получилось. Дело в том, что я работала корреспондентом.

С. БУНТМАН: Мне ребята все говорили, что хотят корреспондентом, я и хочу дальше корреспондентом. Ребята, которые были здесь, Яша, Андрей Гаврилов, несмотря на все свои другие способности, только корреспондентом!

М. МАКСИМОВА: Корреспондентом я была, хочу сказать сразу, очень долго. Фактически все годы, которые я работаю на «Эхе Москвы», я была корреспондентом. И на других радиостанциях я тоже была корреспондентом. Захотелось какого-то больше драйва. Именно не ведущим быть обычным, эфира. Есть ведущие новостей, а есть ведущие эфира.

С. БУНТМАН: Не обычным каким-то там ведущим!

М. МАКСИМОВА: Захотелось новостей. Во-первых, хочу сказать, что прямой эфир – это наркотик такой…

С. БУНТМАН: Ну, начинается!

М. МАКСИМОВА: Есть в этом что-то.

С. БУНТМАН: Знаешь, как телевизионные люди говорят: «Знаете, эфир – это наркотик».

М. МАКСИМОВА: Нет, даже когда я была корреспондентом, когда ты находишься на каком-то мероприятии и выходишь в прямой эфир и рассказываешь то, что сейчас происходишь вокруг и понимаешь, что ты сейчас об этом говоришь и те люди, которые тебя слушают, они фактически видят это место, этот отрезок времени, этот отрезок пространства, они видят моими глазами. Это очень здорово! А здесь получается, что они в какой-то степени видят какой-то отрезок, кусочек новостей, видят моими глазами. Когда ты приходишь, рассказываешь об этом. Это очень здорово. Здесь несколько другой драйв. Если корреспондентом ты берешься за какую-то тему, и ты в нее зарываешься, ты там копаешься, ищешь какие-то подробности, нюансы, пытаешься рассмотреть разные аспекты, разные стороны, то здесь, когда ты работаешь новостником, просто нет времени копаться настолько глубоко в одной теме. Что-то произошло, ты тут же выдаешь в эфир. В этом есть несколько иной драйв. И мне пока он очень нравится.

С. БУНТМАН: Пока нравится…

М. МАКСИМОВА: Я просто не хочу зарекаться, если честно. Я всего лишь полгода…

С. БУНТМАН: Николай из Самары спрашивает: «Вы карьеристка? Из-за чего или из-за кого можете оставить работу на радио?»

М. МАКСИМОВА: Мне кажется, что если бы я была карьеристкой, с учетом того, что на радио я работаю, если уж совсем по большому счету, то с 11-го класса. Мне кажется, я бы уже за это время могла бы продвинуться больше в какую-то административную должность.

С. БУНТМАН: С 11-го класса?

М. МАКСИМОВА: Да. Когда я поступала на факультет журналистики, там требуются публикации для поступления. Ты обязан представить минимум пять публикаций. У меня было несколько публикаций в независимой от взрослых детской газете «Глагол». И я совершенно случайно попала на радиостанцию, раньше была такая радиостанция «Надежда», радиостанция для женщин. И там был такой бизнес. Была на Пятницкой редакция. И там была часовая передача «Бизнес-клуб» и была рубрика «Молодежные новости». И я там прозвучала как-то, меня вытащили в эфир, я не ожидала. Меня попросили написать эти новости, я их принесла, распечатала, мне их отредактировали и сказали: «Ну что, пойдем в эфир». Я говорю: «Как? Как в эфир? Прямо в студию?». Я знаю, что у меня родители записывали этот эфир, я успела позвонить. Они говорили, что был даже слышан стук моих коленок и зубов. Поэтому я давно на радио. Мне кажется, что если бы я была карьеристкой, я бы уже как-то ушла бы куда-нибудь в пресс-службу крутой компании. Нефтяной, газовой.

С. БУНТМАН: А что там делать?

М. МАКСИМОВА: Ну, не знаю… А здесь я журналист. Я реально журналист. Поэтому я не вижу себя пока что, если говорить о целях, мне настолько комфортно там, где я сейчас есть, настолько я хочу сейчас вариться в этой каше, совершенствоваться здесь, я сейчас нахожусь там, где я хочу. Будет по-другому – будет по-другому.

С. БУНТМАН: Джеси Дентон пишет: «Я сейчас включаю приемник и думаю, ни фига себе, новости затянулись» Но ты по-другому говоришь. У тебя есть особая подача для новостей?

М. МАКСИМОВА: Не знаю. Кстати, у меня, может, голос отличается как-то. Здесь, все-таки, более расслабленная обстановка. Я считаю, что новости не могут быть в таком режиме. Я считаю, что для того, чтобы человек воспринимал новости, он должен быть несколько собран, несмотря на то, что говорят, что радио – это не кайфоновая вещь и когда люди занимаются параллельно другими вещами, они слушают радиостанцию, я считаю, что на новости человек должен собраться.

С. БУНТМАН: Для этого они должны до него хорошо доходить.

М. МАКСИМОВА: Поэтому я, например, не представляю себе мягкую подачу. Я считаю, что мягкой подачи не должно быть. Я считаю, что они должны быть энергичными, взбодрить человека. Очень тяжело это делать, когда ночная смена и когда 6-7 часов уже позади.

С. БУНТМАН: Поначалу ты очень суровила новости.

М. МАКСИМОВА: Да, сейчас чуть попроще.

С. БУНТМАН: Есть же такие новости, которые можно немножечко… Бывают жуткие новости, которые если еще и застрожишь, то вообще будет…

М. МАКСИМОВА: Да, тяжело их будет воспринимать. Да.

С. БУНТМАН: Когда металл появляется, да еще и новость плохая… Есть ли какие-нибудь табу, здесь спрашивают. Есть ли вещи, о которых нельзя говорить? Например, новость, которую ты выкинешь.

М. МАКСИМОВА: Не знаю… Сложно сказать. Насколько я понимаю…

С. БУНТМАН: Смотри. Ты совершенно свободна. Ты понимаешь, с одной стороны, мы обо всех этих вещах говорили. Нельзя важные новости, чтобы они не проходили. Но есть куча всевозможной информации.

М. МАКСИМОВА: Пока из того, что я четко отсекала, это в особенности касается выходных дней. Когда идет какой-то криминал. Вы знаете, приходит сообщение, причем, с пометкой чуть ли не «Молния», что убийство на юго-западе Москвы, мужчина ножом собственную жену зарезал, после того, как они… Не знаю, я такие новости… Я не знаю, насколько нужно это давать или не нужно. Я подчас избегаю таких новостей. Я не вижу в этом какой-то новостной, смысловой нагрузки, чтобы об этом говорить. Бытовое убийство… Очень тяжело даются всякие новости, какие-то изнасилования, маньяки, криминал очень тяжело дается. Если какое-то ЧП большое, безусловно. Я об этом говорю тут же. Это первой новостью идет в выпуске. Но вот такие криминальные тяжелые. Мне тяжело.

С. БУНТМАН: У тебя нет ощущения, что иногда они бывают и рассказываются только для того, чтобы рассказать очередной раз об этом?

М. МАКСИМОВА: Может быть.

С. БУНТМАН: Не сообщить что-то важное, а просто рассказать об этом. «А вот ещё пьяный муж убил трезвую тёщу, распилил на 48 кусочков…»

М. МАКСИМОВА: В выходные дни, когда новостей, как таковых, мало и поэтому вот такого криминала появляется очень много. Я, как правило, пропускаю такие новости.

С. БУНТМАН: Скажи мне, другое дело, корреспондентское. Что можно, а что нельзя, внутренне? Я сегодня все время тебя просил майку эту надеть «Свободу Тибету». Ты в ролике у нас в этой майке.

М. МАКСИМОВА: Да. Так что меня можно было увидеть.

С. БУНТМАН: Скажи, почему эта майка?

М. МАКСИМОВА: Потому, что в душе информационно я их поддерживаю. Причем даже не независимость, дело в том, что последнее время и Далай Лама говорил об этом и представители правительства Тибета говорили, что они выступают за некую широкую автономию, а не за независимость Тибета. Они просят, чтобы им дали независимость религиозную, культурную, творческую. Но дело в том, что Китай не идёт на переговоры. Вообще никак не идет. Я была, ездила два раза к Далай Ламе, была в Индии, на севере Индии, предгорье Гималаев. Там находится правительство Тибета в изгнании. Там как раз находится резиденция Далай Ламы. Я встречалась с ним, с представителями правительства, была в деревеньке, куда приходят, в основном, дети, беженцы из Тибета и подчас родители отправляют через горы, через снег, там перевал на высоте 3 тыс. метров. Там очень тяжело перебраться. Они отправляют своих детей на север Индии, чтобы они росли в той обстановке культурной, религиозной, в которой, как они считают, что это их народ. Это очень тяжело. И когда я смотрю на этих несчастных детей, они все получаются, подавляющее большинство, они без родителей. Жалко очень. Даже не знаю, чем им помочь. Вплоть даже деньгами помогали. Журналисты приехали и отдали какие-то свои деньги. Не редакционные, чтобы как-то помочь.

С. БУНТМАН: Твое отношение, очень личное и, в общем-то, партизанское, я бы сказал. Ты на стороне партизанской. Ты считаешь, что они правы.

М. МАКСИМОВА: Кстати, в новостях я пытаюсь давать и ту и другую сторону.

С. БУНТМАН: Ты не будешь же переделывать, перечитывать новость, когда в агентстве сказано: «Правительство Китая обвинило Далай Ламу в том, что он, действительно, поджигает…»

М. МАКСИМОВА: Да, кликой его называют…

С. БУНТМАН: Хорошо. Правительство Китая. «Китайские оккупанты продолжают клеветническую кампанию против духовного лидера, его святейшества…»

М. МАКСИМОВА: Нет. Я этого не делаю. Но если приходит новость такая, прокитайская, и когда агентство сообщает, дает позицию только Китая, то я всегда добавляю. Я даю эту новость, допустим, Китай выступил с очередным обвинением против Далай Ламы, бла, бла, бла… Но я обязательно даю при этом, пусть это будет абзац, одной строкой, но я даю позицию Далай Ламы. Я всегда соблюдаю. Единственное, что, может быть, в чем может проявляться мое пристрастие, то это в том, что я, когда приходят такие новости, всегда их даю. Не каждый информационник даёт эти новости. А я, если приходят какие-то сообщения о задержанных, убитых, арестованных, я всегда это даю.

С. БУНТМАН: Понятно. А теперь, предположим, ты корреспондент, а не новостник.

М. МАКСИМОВА: Не так давно я им была, мне не трудно представить.

С. БУНТМАН: Идет летучка. И сегодня мы должны пойти, взять интервью в китайское посольство. Ты надеваешь на себя маечку «Свободный Тибет» и заваливаешь всё интервью.

М. МАКСИМОВА: Нет, не буду.

С. БУНТМАН: А что ты будешь делать? Со своим внутренним убеждением, ясным убеждением о том, что такое проблемы Тибета для тебя.

М. МАКСИМОВА: Здесь несколько тяжело, конечно. Есть несколько моментов и это не только касается Тибета, которые животрепещущие для меня темы, в этих проблемах я занимаю какую-то сторону. В отличие от многих других тем, где я абсолютно, насколько это возможно, беспристрастна, я даю и ту и другую сторону, здесь несколько тем, в которых я занимаю определенную сторону. Я пытаюсь как-то в себе это спрятать поглубже и пытаться… Я понимаю, что я журналист в первую очередь. Я не помню, кто это говорил, кто-то из великих журналистов говорил о том, что журналист перестаёт быть журналистом, если он бросает камеру и берёт автомат.

С. БУНТМАН: Это правильно. Это у нас в хартии записано, и у вас в контракте.

М. МАКСИМОВА: Да. Я могу пойти на какую-то акцию или принимать участие в чем-то, но при этом я не буду в данном случае журналистом. Я не буду представлять «Эхо Москвы». В данном случае «Эхо Москвы», потому, что я здесь работаю. Я не буду представлять. Потому, что это личная моя позиция, как Марины Максимовой, а не как ведущей новостей на определенной радиостанции.

С. БУНТМАН: Трудно разделить.

М. МАКСИМОВА: Трудно. Скорее всего, если бы я пошла в посольство Китая, кстати, у меня есть мечта, я хочу съездить в Лхасу, именно как журналист, причем. Потому, что как турист я могу съездить туда, но я хочу съездить туда, как журналист. Это намного сложнее.

С. БУНТМАН: Надень маечку и пойди в китайское консульство, получить визу.

М. МАКСИМОВА: Тогда я не поеду туда. У меня есть мечта, надеюсь, что… Сложно сказать, может быть, она осуществится, это будет проявляться тогда в том, что я буду задавать достаточно резкие вопросы китайцам.

С. БУНТМАН: А ты можешь…

М. МАКСИМОВА: Вот тогда за последствия я тогда не отвечаю, что со мной будет.

С. БУНТМАН: А вот наоборот. Когда ты встречалась с Далай Ламой или ты встречалась с деятелями, которые защищают свободу Тибета, в каких бы видах ни было, культурной или широкой автономии сохранение тибетской культуры, ты способна задать все жесткие вопросы защитникам Тибета? Например, вопросы тёти Дуси, дяди Васи, китайских товарищей вопросы. У нас же дикая полемика идёт о Тибете. И у нас в стране задумались об этом. Смогла бы ты все жесткие вопросы не постесняться и задать?

М. МАКСИМОВА: Дело в том, что задавали, и я задавала вопросы на пресс-конференции. Я не помню, как точно он звучал, но это касалось того, что это принципиальная позиция противостояние с Пекином, ведь она отражается на обычных людях. Может быть, стоит перестать вот это делать, ведь страдают люди. Чтобы людей не подставлять. Человек ведет за собой людей, которые пытаются протестовать, выходить на какие-то акции, манифестации, митинги. Это слишком круто, извините. Там просто пытались монахи покрасить в белый цвет храм в честь дня рождения Далай Ламы. Их уже за это арестовали. Какие митинги! Может быть, не стоит тянуть за собой людей, чтобы просто невинных людей арестовывали? Был такой вопрос.

С. БУНТМАН: И ты его задала?

М. МАКСИМОВА: Да.

С. БУНТМАН: Молодец. Как ты будешь Олимпиаду освещать? Или ты в отпуск уйдешь?

М. МАКСИМОВА: Нет. Здесь другой вопрос. Несмотря на мою позицию, я выступаю против бойкота Олимпиады. Здесь совпадает с другим моментом. Я считаю, что это моя убежденность, что нельзя мешать политику и спорт.

С. БУНТМАН: А церемонию?

М. МАКСИМОВА: Церемонию – ради бога. Но бойкотировать Олимпиаду… что можно добиться этим способом? Неужели, после того, как спортсмены США, Франции, Германии, еще каких-то европейских стран, не приедут на Олимпиаду, неужели после этого Пекин скажет: «Ааааах! Действительно, что же мы такое делаем!»

С. БУНТМАН: Я всегда считал, что такие вещи, как Спилберг отказался ставить церемонию, я считаю, что это сделано не для того, чтобы урок Китаю дать, а для себя.

М. МАКСИМОВА: Тогда не нужно было давать Пекину Олимпиаду. Как же спортсмены? Кто о них подумает, о тех людях, которые готовятся к этому? Для них это какой-то очень важный момент в жизни. Ведь речь идёт о сотнях людей, которые жизнь отдали этому спорту. Спортсмены отдают жизни этому.

С. БУНТМАН: Жаль, что здесь нет Варфоломеева.

М. МАКСИМОВА: Кстати, у нас с ним жесткая полемика по этому поводу. Он, между прочим, здесь, на радиостанции. Мы с ним категорически не согласны друг с другом.

С. БУНТМАН: А он вернулся из отпуска?

М. МАКСИМОВА: Да. Мы с ним категорически не согласны, даже в ЖЖ схлестнулись по этому поводу. Но остались при своих мнениях. Тем не менее, я считаю, что спорт и политику мешать не стоит. С учетом того, что Олимпиада изначально, вспомните, там же войны останавливались на время Олимпиады.

С. БУНТМАН: «Максимова, что за странная снобистская позиция»

М. МАКСИМОВА: По поводу?

С. БУНТМАН: «Почему вы людей назначаете невиновными, а других виновными?» «Хорошие у вас заработки на радио! Просто так взять и съездить в Лхасу». Сколько раз ты была в Лхасе за последнюю неделю?

М. МАКСИМОВА: Да каждый день. Только что прилетела.

С. БУНТМАН: Ты летаешь на своем самолете, естественно?

М. МАКСИМОВА: Конечно!

С. БУНТМАН: Или иногда, когда он сломается, на варфоломеевском.

М. МАКСИМОВА: Нет, если что, я беру президентский самолет.

С. БУНТМАН: «Часто ли у Вас возникают сомнения в достоверности информации, которую Вы собираетесь ставить в новостные выпуски?» - спрашивает Борис.

М. МАКСИМОВА: Я ее проверяю. Если у меня возникают сомнения, то я предпочитаю придержать эту информацию и дать ее через полчаса, но проверить её как-то. Потому, что даже на моем опыте были сообщения, не то, что где-то в Интернете, на каком-то непонятном сайте найдена информация. Боюсь назвать агентство… Или ИТАР ТАСС, или ИНТЕРФАКС, какое-то из наших агентств, большое агентство, вполне официальное, дает информацию о какой-то драке где-то в Подмосковье, в автобусе избили людей, чуть ли не погибли какие-то люди, не помню. Приходит «Молния», подробности, источник в правоохранительных органах, ужас, караул! Я даю эту новость, потому, что приходит она, допустим, без десяти час. Я в час выдаю это первой темой, потому, что это серьезный случай. Через полчаса приходит какое-то другое агентство с опровержением, что ничего подобного не было. ГИБДД, МВД, они неправильно поняли, что какой-то пьяный человек позвонил, что ничего там не было, никакой драки. Вот вам, пожалуйста, пример.

С. БУНТМАН: Но не всегда и опровержения бывают. А как вот поступать? Как за этим за всем следить?

М. МАКСИМОВА: Сложно. Но, дело в том, что у нас служба, я не одна сижу где-то в каюте какой-то, под водой, наедине с компьютером и прихожу потом сюда, в студию. У нас есть выпускающий редактор, у нас есть инфо-референты, которые тут же звонят, выясняют. Задействуется целый механизм проверки. Тут же какие-то эксперты, что-то наши телефоны, мы пытаемся это проверить.

С. БУНТМАН: Интуиция как работает? Или не работает?

М. МАКСИМОВА: Пока, если честно, я осторожничаю. Бывает.

С. БУНТМАН: Или ты перестраховываешься?

М. МАКСИМОВА: Да. Пока перестраховываюсь. Может быть, пока опыта какого-то информационного не хватает, но пока перестраховываюсь. Интуиция есть, но я пока предпочитаю немножко так…

С. БУНТМАН: Лучше по логарифмической линейке проверить.

М. МАКСИМОВА: Пока да.

С. БУНТМАН: «Даете ли Вы информацию по смс-кам слушателей и как проверяете?» - Александр спрашивает.

М. МАКСИМОВА: У меня было несколько случаев, один из последних примеров. Я читаю выпуск Новостей, эфир ведёт, на Вашем месте сидит А.А. Венедиктов. Приходит смс, не помню, какой город, что сняли мэра в каком-то городе. Не помню, не буду говорить. Какой-то город, снят мэр. И тут же я выхожу, дочитываю последнюю новость, иду в службу информации, мы тут же начинаем звонить и проверять. Эту новость я не дала, мы её не зачитали, следующий выпуск через полчаса, у нас уже была информация, что на самом деле это не так.

С. БУНТМАН: То есть, система такая, Александр. Естественно, мы получаем сообщения, которые вы или сами слышали, или ссылаетесь. У нас очень много подобного. Я всегда передаю в службу информации сразу. Сразу читать нельзя.

М. МАКСИМОВА: У меня было исключение. Это был эфир утренний, с 6 до 8, когда у меня была ночная смена. Пришло сообщение, что какие-то проблемы на одной из веток метро. Что стоит метро, не помню уже, какое. И я прочитала в эфире, но сказала, что нам пришло сообщение. Если у вас есть какая-то информация, во-первых, мы это проверим, а если есть информация – звоните и сообщайте.

С. БУНТМАН: Например, в утренних «Разворотах» бывает очень часто, что люди присылают, например, вчера утром говорили: «Стоит здесь такое-то шоссе, это не движется, здесь…» Как проверить? Только с помощью тех же самых слушателей, которым мы доверяем. Кстати говоря, есть у меня люди, которые присылают мне, если идет Кубок УЕФА, присылают счёт люди. Но тут тоже могут быть шутники. Я вот возьму, да ляпну. Могут быть шутники. Но у меня есть, не скажу, чтобы вы под них не подделывались, несколько абонентов, абсолютно верных, из разных городов России. Это уже проверенные люди. Они никогда не обманывали.

Неправильно сработал пейджер. Наталья. Спасибо. «Мне кажется странным, когда демонстрантов называют невинными. Неужели вы думаете, что люди в Тибете выходят на демонстрации не по собственному побуждению? В таком случае слово невинные не имеет к ним никакого отношения». Это к тому, что «чтобы не подставляли невинных людей», когда ты говоришь.

М. МАКСИМОВА: Да, я понимаю. Но дело в том, что на Далай Ламе лежит ответственность, как, извините, на лидере. Безусловно, люди верят ему. В этом большая его ответственность. Кстати, он сложил с себя полномочия главы Правительства. Сложно… Я даже не могу артикулировать это. Там очень сложная смесь. Я пыталась выяснить у специалистов, как мне сказать в Новостях об этом. Это очень сложная система.

С. БУНТМАН: Просто в твоем ответе ты говорила об ответственности лидеров за людей. «А есть специальный человек, верховный властитель смс-ленты?» Нет! Смс-ки приходят сами по себе, по этому телефону +7-985-970-45-45. Никогда не надо обижаться, если мы прямо, даже важные и абсолютно достоверные вещи, которые вы присылаете, что мы их сразу не выпаливаем в эфир.

М. МАКСИМОВА: Нужно убедиться.

С. БУНТМАН: Конечно! Всем от этого будет хуже. «Как часто звонят, - Александр спрашивает, - приходят, штурмуют сотрудники ФСБ и т.п. Влияют ли внешние силы?»

М. МАКСИМОВА: Пока у меня таких прецедентов не было. Может быть, тьфу, тьфу, тьфу сделать, я не знаю.

С. БУНТМАН: Это строжайше запрещено – связывать службу информации с какими-нибудь внешними силами. С кем угодно. Если они о том не попросят. С ньюзмейкером каким-нибудь. А вот так вот, «а ну-ка, передайте эту новость», пускай главный редактор.

М. МАКСИМОВА: Да. Главный редактор может быть.

С. БУНТМАН: Но, прежде чем Главный редактор среагирует, это должен сказать «второй глаз», выпускающий редактор. «Расскажите о своих путешествиях, которые произвели на вас большее впечатление?» Ты любишь путешествовать?

М. МАКСИМОВА: Люблю. Кстати, когда я была корреспондентом, у меня были регулярные командировки. Теперь я информационник и я никуда не езжу. Никуда!

С. БУНТМАН: Сама хотела!

М. МАКСИМОВА: Вот у меня спрашивали, сколько раз я в Лхасу ездила…

С. БУНТМАН: Сама хотела!

М. МАКСИМОВА: Да, сама… Люблю путешествовать. Ярко запоминающееся, наверное, как раз, может быть, удивитесь, но как раз не отдых, а связанное с командировками. Потому, что они, наверное, более насыщенные. Когда ты едешь отдыхать, то либо тюленем валяешься на пляже, либо смотришь какие-то достопримечательности.

С. БУНТМАН: На лыжах катаешься.

М. МАКСИМОВА: Да, люблю кататься на лыжах. Езжу с родителями, кстати, регулярно, зимой катаюсь, пока по Альпам. Очень нравится, привлекательные виды спорта – горные лыжи, летом на роликах катаюсь. Мечта у меня есть – поехать куда-нибудь в Марокко. Может быть, первоклассного серфера из меня не получится, но я мечтаю научиться кататься на доске.

С. БУНТМАН: Все это надо запретить. Травму получите, а потом кто работать будет? Гонщикам запрещают кататься на горных лыжах, между прочим.

М. МАКСИМОВА: Не знаю. Но Шумахер-то катается!

С. БУНТМАН: А ему потом по шее надавали. Это сейчас он может кататься на чем угодно, хоть на воздушном шаре, а тогда нет. «Каково отношение к Вашей работе семьи и друзей?» и «Престижно ли работать на «Эхе» для тебя?» Вот это интересно. Времена-то непростые.

М. МАКСИМОВА: Что касается работы, могу сказать, что были сложности, когда, во-первых, мне кажется, что у любого журналиста первая сложность – это ненормированный график работы, ни по времени, ни по дням недели. Выходные у меня не совпадают с субботой и воскресеньем. Я не могу встречаться с друзьями подчас. Плюс ночные смены, это очень тяжело. Мне как-то мама один раз сказала: «Может быть, ты не ту работу выбрала?», когда я в очередной раз пришла с ночной смены, еле-еле держась на ногах. Нет, ту. Хоть и тяжело подчас, когда заболеваешь, тебя вызывают на работу. Бывает очень тяжело. Правда.

С. БУНТМАН: Знаешь, как проблема эта называется? В кинематографе. Проблема жены полицейского это называется.

М. МАКСИМОВА: Наверное, да. Очень тяжело. Подчас получается так, что с друзьями не можешь увидеться. Что касается престижа, я бы не называла здесь слово «престиж», я бы сказала, что доверие или уважение. Престиж, все-таки, в моем понимании, ты на телеке где-то работаешь, там престижно! Здесь, когда ты говоришь о том, что ты работаешь на «Эхе Москвы», правда, все мои друзья знают. Мы здесь уже не первый год, поэтому они все знают. Но это вызывает некое уважение. Это чувствуется.

С. БУНТМАН: Это хорошо. Понятно, Александр, что Вы имели ввиду претензии из ФСБ. Все эти претензии – к Главному редактору. Это не забота новостного журналиста. Чьи-то претензии – это забота Главного редактора. Так устроена наша жизнь.

М. МАКСИМОВА: И звонят-то ему, а не Марине Максимовой или кому-то ещё.

С. БУНТМАН: «Часто в Новостях неправильные ударения, названия и т.д.» - Ира говорит.

М. МАКСИМОВА: Да. Бывает.

С. БУНТМАН: А что тут делать? Я не говорю, что у тебя часто, а вообще часто.

М. МАКСИМОВА: Не всегда удается проверить, хотя лично я стараюсь. У нас в комнате, которую мы называем «Информация», у нас лежит словарь ударений, поэтому какие-то географические названия или какие-то трудные слова всегда можно проверить.

С. БУНТМАН: Это одно из самых тяжелых вещей. Стыдно бывает за ошибки, которые ты сама знаешь?

М. МАКСИМОВА: Да. И стыдно, и обидно. Могу сказать, не пожаловаться, но, допустим, как раз в ночной смене, утром, когда уже тяжело, какая-то сложная фамилия, я подчас могу запнуться на какой-то фамилии. Не Иванов, но что-то в этом духе. Просто на ровном месте споткнуться. Бывает обидно вдвойне, когда простое слово ты просто запинаешься на ровном месте. Это обидно. Я всегда переживаю по этому поводу.

С. БУНТМАН: Ну, конечно, да.

М. МАКСИМОВА: Друзья же слушают! Кстати, они очень часто выступают критиками.

С. БУНТМАН: Аааа! Вот!

М. МАКСИМОВА: Да, я где-то запнулась, мне потом приятель звонит: «Послушал твой выпуск в Интернете, что ты там назапиналась? Что это такое, Максимова? В чем дело?»

С. БУНТМАН: Правильный ответ – «У тебя Интернет виснет».

М. МАКСИМОВА: (Смеется)

С. БУНТМАН: Валерий Владимирович: «Вы ярая сепаратистка, но весь сепаратизм основан на обмане народа ради одного нового князька, президентика».

М. МАКСИМОВА: Ой… Это как-то очень… Не по-тибетски это, и совсем не про Далай Ламу, по-моему.

С. БУНТМАН: Валерий Владимирович, как-то Вы не по-тибетски… Как-то это не по-тибетски, все-таки. Давайте по-тибетски лучше. «Марина! Спасибо за правильную, четкую, красивую….» Это не надо было читать… «…и особенно за безошибочно произносимое слово «прецедент» Вы вчера, как спортсменка, радовались за «Зенит»?» - как-то угрожающе Слава из Петербурга. А, нет! Он подмигивает смайликом.

М. МАКСИМОВА: Я была, если честно, в шоке. Причем, у меня был выпуск Новостей. Я прихожу уже в студию, сажусь перед микрофоном, у меня первая новость про «Зенит», там была какая-то пленка какого-то ньюзмейкера. Это первая новость. У нас как строится выпуск Новостей? Я вначале читаю заголовки, после этого отбивка и идут остальные новости. Я, фактически, уже открываю рот, чтобы продиктовать этот заголовок и в студию вбегает Катя Маловичко…

С. БУНТМАН: Это в половине было. Это когда первый гол был?

М. МАКСИМОВА: Нет, нет, четвертый! У меня в студии открыта «Газета.ру», в которой идет онлайн трансляция. Но с задержкой. Она говорит, что буквально за минуту до того, как ты вошла в студию, забили четвертый. Она вбегает, по-моему, микрофон включен и говорит: «4:0». И я успеваю произнести, что уже 4:0. У меня был какой-то шок. Я так… «Счет….4:0».

С. БУНТМАН: Это приятный шок.

М. МАКСИМОВА: Приятный, да.

С. БУНТМАН: Если бы было наоборот, конечно, это было бы тяжелее. У нас вчера, мы вчера разносили, сначала мне приносили счёт, потом Венедиктову приносили счёт, мы работали на две.

М. МАКСИМОВА: Динамично, все-таки.

С. БУНТМАН: Нет, они…

М. МАКСИМОВА: Два раза забили в первом тайме, два раза во втором. Очень энергично все было.

С. БУНТМАН: «Смеялись ли Вы в эфире?» - Диана спрашивает.

М. МАКСИМОВА: Было несколько раз, причем, последний раз меня рассмешил Венедиктов. Он сам признался в эфире. Я прихожу на краткий выпуск Новостей, который в половину, 5-6 новостей коротких, он ведет какую-то передачу, не помню… И пауза, или отбивка, или реклама. И он рассказывает то ли анекдот, то ли смешную историю. Включается микрофон, я начинаю читать какие-то новости, все смеются в студии и я первую новость как-то прочитала, но вторую начинаю улыбаться, причем новость серьёзная очень. Я не успела выйти из студии, приходит смс-ка от кого-то: «Почему Марина Максимова смеётся, когда читает новости?» И тут Алексей Алексеевич говорит: «Ладно! Я вам расскажу, это я ее рассмешил». Я не смогла сдержаться, правда. Я первую новость прочитала нормально, а вторую не сдержалась.

С. БУНТМАН: Расколоть новостника – это чудесное занятие, когда сидишь напротив.

М. МАКСИМОВА: Вот, понятно…

С. БУНТМАН: Это одно из самых интересных развлечений. Кто здесь спрашивал о хобби? «А Вы общаетесь с Михаилом Леонтьевым?» - Вова спрашивает.

М. МАКСИМОВА: Я с ним регулярно здороваюсь, когда он появляется у нас на радиостанции.

С. БУНТМАН: Появлялся. И когда будет появляться.

М. МАКСИМОВА: Нет, почему, если я его где-то встречу, я думаю, что мы тоже поздороваемся, в лицо мы друг друга узнаём.

С. БУНТМАН: Конечно! Джеси Дентон. «Это в «Без посредников» было когда-то».

М. МАКСИМОВА: Да!

С. БУНТМАН: Хорошо. Ребята, если у вас есть что-то внятное сказать по телефону 363-36-59, я к нашим слушателям обращаюсь. Тогда вот звоните, если у вас есть какой-то назревший вопрос Марине Максимовой. Вот смотри… Ты говоришь, что нет карьеры для тебя, ты не думаешь об этом.

М. МАКСИМОВА: Пока нет.

С. БУНТМАН: Не выстраиваешь дальше жизнь. А как ты относишься к любимой феньке, которая считается, что с радио надо идти на телевидение?

М. МАКСИМОВА: Дело в том, что у меня к этому, судя по всему, пока, на данном этапе, достаточно длительном, особое отношение. Дело в том, что у меня была возможность, когда я поступала на журфак, там всех распределяют. Есть телегруппа, самая престижная, радио, несколько газетных, дальше идет реклама, редакторское, издательское отделение и еще какие-то. Можно было попробовать попасть как-то на телевидение. Я с самого начала не захотела. Я даже не могу этого объяснить. Просто я хотела на радио. Может потому, что я как попала в 11-ом классе на радио и мне это понравилось. Более того, не хочу хвалиться, пиариться, но у меня были и есть предложения о работе на телевидении сейчас. Вы меня сейчас слышите, я пока здесь. Хотя предложения озвучивались несколько лет назад.

С. БУНТМАН: Ну, понятно. То есть, вот это не цель в себе. Не самоцель.

М. МАКСИМОВА: Да.

С. БУНТМАН: «Не надо никуда уходить, это разводка». Не уходи, Марина.

М. МАКСИМОВА: Не ухожу. Пока здесь, я надеюсь, что надолго.

С. БУНТМАН: Про ударения мы больше не будем. «Рекламы на «Эхе» мало». Ха-ха!!!

М. МАКСИМОВА: Это не ко мне вопрос.

С. БУНТМАН: «Кто финансирует станцию?» - Виктор из Волгограда. Господи… Как смешно. Ровно столько, сколько полагается. И она хорошая. Живем мы на это. «Забавные оговорки бывали?» - Василий спрашивает.

М. МАКСИМОВА: Одна моя оговорка висит где-то у нас недалеко от студии. Я сказала в одном из сообщений, как-то ИТАР ТАСС несчастный обозвала… Я перепутала несколько букв. Самое главное, это было утром. Я даже не заметила, но потом позвонили из ИТАР ТАСС Венедиктову, который говорит: «Марина! Ты молодец!» И распечатали, по-моему, это где-то висит на двери, этот ИТАР ТРАСС.

С. БУНТМАН: Вот видите, позвонили-то не Марине, а Венедиктову.

М. МАКСИМОВА: Я каюсь честно. Я это в том выпуске… настолько я произнесла и даже не услышала это. ИТАР ТРАСС и все…

С. БУНТМАН: О новостях несколько вопросов. «Как относитесь к такого рода новостям, что в каком-то аэропорту застряли наши туристы?» А чем плохая новость?

М. МАКСИМОВА: Если они застряли где-то на полчаса, я, может быть, с сомнением отнесусь к этой новости, потому, что это такая небольшая задержка.

С. БУНТМАН: То есть, они уже улетели.

М. МАКСИМОВА: Да. Ты только даешь это в эфир и они вылетели. Это небольшая задержка. Если люди сидят давно, это же кошмар. Я считаю, что об этом нужно говорить.

С. БУНТМАН: А их же ждут, Валерий Владимирович. Их ждут, не знают, может быть, они не успевают.

М. МАКСИМОВА: Разные причины могут быть. Нет, я считаю, что это новость. И потом, у меня в эфире были эти новости, кстати, в последнее время это не так уж редко происходит. И у других новостников были эти новости. Мы говорим об этом.

С. БУНТМАН: Это правильно.

М. МАКСИМОВА: Может, это компании недобросовестно выполняют свои обязательства.

С. БУНТМАН: И потом, это важная информация для людей.

М. МАКСИМОВА: Безусловно. Это касается в любом случае, представляете, самолет, 200 человек.

С. БУНТМАН: Конечно! Это важно. Это вам не несчастная убитая старушка. Ненавижу, ты права. Ты меня очень задела. Ты во мне возродила мой старый бунт такой, после этого восстания против воскресных новостей, когда их было очень много.

М. МАКСИМОВА: Сейчас регулярно приходят.

С. БУНТМАН: Нет, их просто иногда брали ребята, новостники. И мы по этому поводу очень спорили.

М. МАКСИМОВА: Из таких вещей я беру новости о пропавших детях.

С. БУНТМАН: Это другое дело.

М. МАКСИМОВА: А вот такие кровавые вещи, бытовые убийства я не беру.

С. БУНТМАН: Потому, что это ни о чем говорит. «А какие новости приятно сообщать?» - здесь спрашивают.

М. МАКСИМОВА: Не знаю. Приятные. Люблю феньки рассказывать, когда они смешные.

С. БУНТМАН: Игорь хочет тебя взять замуж и в Махачкалу. Как ты насчет этого?

М. МАКСИМОВА: (Смеется) Спасибо, конечно, за предложение. Я обдумаю это.

С. БУНТМАН: Ты говори да или нет!!! Что ты Игорю-то голову морочишь?! Как же можно морочить голову хорошим людям?!!

М. МАКСИМОВА: Как же так… Я, кстати, еще не знаю, что это за человек. И не могу так сказать. Надо проверить. Подождите, я в информационную службу схожу, они позвонят.

С. БУНТМАН: Из двух разных независимых источников…. Ой, Игорь… Я понимаю, конечно, что Вам нравится Марина, но ведь она ж будет проверять из двух источников. Мда… Нет, Игорь… Ну, я не знаю. Моё дело сторона. Вот смотри, Андрей из Ижевска говорит: «Хотелось вчера, сразу после матча «Зенита» обсуждение специалистов, это важная новость, хоть и не политика».

М. МАКСИМОВА: У нас, насколько я помню, был Спортканал.

С. БУНТМАН: Да нет, конечно.

М. МАКСИМОВА: И Катя Маловичко, если я правильно помню, рассказывала. И там были несколько комментариев специалистов, у меня в эфире, уже как в новостях, а не в программе, был Мутко на 12. На 11 был кто-то, у меня в 11 уже был комментарий, кто-то пошел в программу, программа была с комментариями, это первая тема была. И в 12 у меня были большие новости. Единственное, что ближе к полуночи пришли уточнения, что погибли (кстати, о грустных новостях), авария, ДТП в Египте. Пришли сообщения о том, что шестеро россиян погибли. Целый день шли новости о том, что двое погибли, потом это опровергли, а за полчаса до полуночи пришла новость, что погибли шестеро россиян и я дала это первой новостью.

С. БУНТМАН: Естественно.

М. МАКСИМОВА: Хотя изначально я планировала дать «Зенит» первой темой. В 11 это было первой темой. Я не отслушивала спортивный канал, но я думаю, что Катя Маловичко достаточно подробно об этом говорила. Я в этом уверена.

С. БУНТМАН: Смотрите, Вы написали достаточно просто, Андрей из Ижевска. А Марина очень ответственно Вам ответила. Сразу отчёт, что у меня было. Как на летучке совершенно, после этого это. Сразу такая разблюдовка вышла.

М. МАКСИМОВА: С учетом того, что у нас поздно уходят инфо-референты, пришлось выписывать с телевизора, дозваниваться самой, просить, организовывать. Потому, что уже не было ни выпускающего редактора, некому было помогать. Я ответственно к этому подошла, потому, что хорошая новость, очень яркая.

С. БУНТМАН: Конечно! Да, такая редкость, что можно раскручивать позитивную новость. И при этом она новость, потому, что часто очень положительные вещи они никакими новостями не бывают, увы. В этом свойство. Большинство новостей, все-таки…

М. МАКСИМОВА: Да, хорошая новость – это плохая новость.

С. БУНТМАН: Чем хуже новости – тем лучше жизнь, потому, что всегда так. Если много позитивных новостей, у меня всегда было такое ощущение, это значит, что это из ряда вон выходящее. Всегда. Что эта новость по сравнению со всей остальной жизнью! А если плохие новости, значит жизнь сама не такая плохая. «Скажите, какие требования предъявляются человеку, который читает новости?» - Андрей из Омска спрашивает.

М. МАКСИМОВА: Какие требования? Не знаю. Ко мне никаких требований не предъявляли. Я думаю, что есть какие-то технические параметры, дикция, ещё что-то. И есть какие-то вещи, насколько я знаю, что даже у нас на «Эхе» были люди, которые пробовались на новостника. Не получилось. Ушли уже, не работают эти люди. Но не всем это подходит, не у всех получается. Во-первых, если сравнивать, я могу сравнивать с корреспондентом, я была корреспондентом и мне есть с чем сравнить. Это гораздо более энергичная работа, здесь все намного быстрее. У тебя нет времени копаться, задерживаться. Все, новость пришла, нужно быстро сообразить, быстро ее отредактировать, решить, даем или нет. Это всё происходит в высоком темпе. Интенсивность. У новостников, может быть, смена короче, чем у корреспондентов, но выматываешься ты, подчас, больше.

С. БУНТМАН: Ну что же… В общем-то, это всё. Там уже у нас Родионов. Здравствуй, Родионов.

М. МАКСИМОВА: Вот, еще один новостник.

С. БУНТМАН: Да. Новостник и спортсмен. Новостник и новостница. Может будете читать на два голоса, как на Гостелерадио? Ладно, ребята. Это программа была. Всё. Я уже удаляюсь. 00:00. И это была программа «Сотрудники». Всего всем доброго. Счастливо. Помаши ручкой.

М. МАКСИМОВА: Всем счастливо.

С. БУНТМАН: Родман, не маши ручкой, тебе не надо пока. Хорошо. Будем слушать Новости. Всем счастливо.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025