Купить мерч «Эха»:

Наталья Хоббихожина - Наталья Хоббихожина - Сотрудники - 2001-02-17

17.02.2001

17 февраля 2001 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Н. Хоббихожина, звукорежиссер

Эфир ведет С. Бунтман

С. БУНТМАН: Сегодня у нас в программе "Сотрудники" боец невидимого фронта, во всяком случае, голосом неслышимая, Наталья Хоббихожина, звукорежиссер. Это сотрудница, одна из старейших, правда, по ней не скажешь. Ну, что ты так показываешь? Что ты хочешь этим показать?

Н. ХОББИХОЖИНА: Старейшую сотрудницу.

С. БУНТМАН: А, это ты платочек так показывала. Действительно, ты же работаешь, Бог знает, с каких времен.

Н. ХОББИХОЖИНА: Страшно сказать.

С. БУНТМАН: Я помню, вы с Наташей Якушевой пришли. Да? Вместе пришли. Две такие по коридорчику на Никольской пришли и стали работать. Сейчас мы послушаем объективные данные.

Юстас-Алексу. Характеристика на сотрудника радиостанции "Эхо Москвы" Хоббихожину Наталью Шамильевну. Из разведданных наших специалистов по прослушиванию стало известно, что агент Хоббихожина прошла путь, характерный для многих: детский сад, школа, немного Московского авиационного института, затем звукорежиссер фондовый и аппаратный Государственного дома радиовещания и звукозаписи. В 1990 году небезызвестный агент Крискевич, уходя из ГДРЗ, задержался на мгновение. Этого было достаточно, чтобы наш агент вцепилась в него мертвой хваткой и задала риторический вопрос: "Ты куда?" Таким образом, вербовка прошла успешной и агент Хоббихожина стала работать на радиостанции "Эхо Москвы" звукорежиссером. Агенту Хоббихожиной присущ спортивный стиль одежды, позволяющий ей эффективно работать, а вот юбки, как длинные, так и короткие, узкие и с разрезами, наш агент использует в подрывной деятельности достаточно редко. Зато обожает каблуки, желтые и черные цвета, мягкие и уютные кофты, любит хорошую музыку как в свободное от работы время, так и во время оной. В еде избирательна, очень радуется испанской кухне, морским гадам и хорошему кофе с хорошей сигаретой. В свободное от работы время любит осень и путешествия. Есть определенные места, где агент Хоббихожина чувствует себя, как дома. Юстас.

С. БУНТМАН: Кроме дома еще, да? А дома ты себя чувствуешь, как дома?

Н. ХОББИХОЖИНА: Очень хорошо.

С. БУНТМАН: А на работе ты себя чувствуешь, как на работе?

Н. ХОББИХОЖИНА: Нет, на работе я тоже чувствую себя, как дома.

С. БУНТМАН: Очень многие наши коллеги, которые приходят в больших количествах, толпами, обремененные камерами и всякой прочей аппаратурой, они могут понять, кто здесь в доме хозяин.

Н. ХОББИХОЖИНА: Да, это я.

С. БУНТМАН: В большой студии, где вы можете, кстати говоря, видеть Наташу Хоббихожину, в отличие от многих журналистов, между прочим.

Н. ХОББИХОЖИНА: Ну, не надо скромничать.

С. БУНТМАН: Вы можете видеть, как Наташа Хоббихожина за пультом и сурово поглядывает, чтобы в носу не ковыряли, чтобы не ходили, скажем

Н. ХОББИХОЖИНА: Лучше, чтобы не ходили и не стучали, не пищали пейджерами, телефонами.

С. БУНТМАН: Все должны соблюдать правила, за этим Наташа Хоббихожина следит. Тут же вопрос. Маша спрашивает: "Скажите, пожалуйста, чем отличается звукорежиссер от звукоинженера?" По-моему, всем.

Н. ХОББИХОЖИНА: В общем, да.

С. БУНТМАН: Звукорежиссер это тот, кто творит на той аппаратуре, кою отлаживают и чинят звукоинженеры. Вы пришли с Наташей Якушевой, Крискевич сказал, я помню, фразу: "Я вам девочек привел", - сказал он.

Н. ХОББИХОЖИНА: Я уже не помню.

С. БУНТМАН: А я вот вспомнил сейчас. И вы были нашим первым звуковым пополнением.

Н. ХОББИХОЖИНА: После Сережи Игнатова.

С. БУНТМАН: Андрюша Головачев и плюс еще Наташа Борисова это первая наша звуковая команда.

Н. ХОББИХОЖИНА: Которая работала с Васей Стрельниковым и с Гришей Кричевским.

С. БУНТМАН: Гриша Кричевский тогда был музыкальный ведущий, а не большим начальником, каким он сейчас служит. Очень хорошая была программа. А ты сразу попала в эфир или как? Потому что фондовая работа совершенно другая.

Н. ХОББИХОЖИНА: В эфир на "Эхе"? Нет, у нас был эфирный оператор Сережа Игнатов тогда, а мы просто на подхвате помогали что-то отмонтировать. Вы же помните, Сергей Александрович, эфир был всего три часа с 7 до 10, - когда мы пришли.

С. БУНТМАН: Он уже был, это называется. Сначала он был два часа, а потом три.

Н. ХОББИХОЖИНА: А потом уже, по мере расширения нашего формата в эфире, уже тогда, когда начались утренние эфиры. Причем, очень хорошо, по-моему, совмещали работу эфирного оператора, после чего еще оставались и писали программу.

С. БУНТМАН: Слушай, а ты еще помнишь, как пленку резать?

Н. ХОББИХОЖИНА: Очень хорошо помню, даже могу сейчас продемонстрировать.

С. БУНТМАН: Можешь прям зарезать пленку, да? Слушай, ты пришла на такую работу, на которой ты работала в основном с хорошими записями, с записями такими, которые оставались и до сих пор, наверное, живут.

Н. ХОББИХОЖИНА: Они останутся, нас уже не будет.

С. БУНТМАН: И ты перешла на такую работу дрым-прым, приходящую.

Н. ХОББИХОЖИНА: Это то, что мы сейчас делаем, называется приходящая?

Н. ХОББИХОЖИНА: Нет. Пленочка, скажем так, на большую информационную программу, передача, которая живет один день, а потом умирает. Но ее надо сделать все равно хорошо. Я помню, что ты очень нервничала и волновалась поначалу, потому что тебе хотелось сделать на века, а бежит всего пять минут. Расскажи об этом переходе.

Н. ХОББИХОЖИНА: А ничего не изменилось. Если делать, то делать хорошо, пусть даже на пять минут, а если не делать, то лучше вообще ничего не надо.

С. БУНТМАН: Скажи мне, пожалуйста, какая работа тебе больше всего нравилась и нравится на "Эхе"?

Н. ХОББИХОЖИНА: Эфир. Я скучаю.

С. БУНТМАН: Ты соскучилась по эфиру, уже давно в эфире не была.

Н. ХОББИХОЖИНА: Да, лет 7, наверное, точно.

С. БУНТМАН: Вообще, это хорошая идея. Я думаю, что, наоборот, девочки, которые работают в эфире, может быть, им хочется чего-то такое вечное записать?

Н. ХОББИХОЖИНА: У них возможностей для этого больше, они работают не только на эфире: у них и "девятка", и монтаж.

С. БУНТМАН: Ты меня наводишь на мысль. Может быть, нам стоит что-нибудь придумать. "Откуда у вас такая интересная фамилия?" спрашивает Павел.

Н. ХОББИХОЖИНА: Это семейная, папина фамилия.

С. БУНТМАН: Ну что, фамилия, хорошая фамилия.

Н. ХОББИХОЖИНА: Он мне пытался несколько раз объяснить. Это что-то такое Хобби, который совершил хадж. Что-то с этим связано.

С. БУНТМАН: В общем, все хорошо.

Н. ХОББИХОЖИНА: Наверное, раз совершил.

С. БУНТМАН: Раз совершил, значит, это было полезно. Я все подряд читаю. "Чем занимаются ваши дети?" Какой там работают! Ну что вы, Елена Константиновна! Вашим детям сколько уже?

Н. ХОББИХОЖИНА: Ей пять, шестой год ей пошел. К школе она готовится.

С. БУНТМАН: А что умеет делать? Читает?

Н. ХОББИХОЖИНА: Читает потихоньку, но ей больше нравится с цифрами. Какой-то у нее математический склад ума. Буквы нет, а цифры просто все и замечательно.

С. БУНТМАН: Хорошо. Только мы ее с Борисом Абрамовичем Березовским знакомить не будем: он тоже любит с цифрами заниматься.

Н. ХОББИХОЖИНА: Пусть познакомится. Почему? Вдруг что-то произойдет из этого дельное?

С. БУНТМАН: "Наташа, как учатся на звукорежиссера? И чему и сколько лет вы учились?" Чему ты училась? Ты как попала туда, в ГДРЗ?

Н. ХОББИХОЖИНА: Такая, не знаю, какая-то история уже такая хрестоматийная становится. Я не пошла на экзамены в МАИ, вместо этого поехала на концерт "Машины времени". Потом мне чего-то так Я поняла, что хочу быть звукорежиссером. Случайно как-то отнесла документы в ГДРЗ, долго проверяли 2 или 3 месяца. Ну, говорят, приходите, потому что у нас в этом году (тогда еще УПК был учебно-производственный комплекс). И видимо, где-то на Бронной, в школе готовили специально для ГДРЗ, Я знаю, что там Наташа Якушева училась, Оля Рябычкина, когда в школе учились, они проходили все это. Видимо, у них был недобор (мне так объяснили), и потому говорят: давай. Вообще, я, знаю, что у нас очень многие девочки закончили и уже получили диплом: это и Лена Королева, и Надя Зубова, - звукорежиссера. Так что учиться можно как в высшем учебном заведении, так

С. БУНТМАН: Я не знаю, скажи мне, пожалуйста, за эти 10 лет, кроме компьютера и других технологий, что ты для себя выучила и поняла? Чему ты выучилась здесь?

Н. ХОББИХОЖИНА: Творить, наверное.

С. БУНТМАН: Творить?!

Н. ХОББИХОЖИНА: Если бы вы послушали, что я натворила в "Трех толстяках".

С. БУНТМАН: Что ты выдаешь сразу тайны! Я должен сразу сказать, что мы с Наташей уже записали одну порцию, и с 4 марта мы будем выдавать. Мы с тобой всех: "Поросят" записывали

Н. ХОББИХОЖИНА: "Ежиков".

С. БУНТМАН: "Кукол" мы с тобой записывали.

Н. ХОББИХОЖИНА: Еще "Винни-Пуха". У меня ребенок слушает просто "Ты мне поставь, где они не любят эти жгучки как его?" Это ее любимое.

С. БУНТМАН: Жалко, что у нас "Винни-Пух", по некоторым обстоятельствам, прекратился. Я просто про Наташу скажу. Я всегда когда записываю, я на Наташе проверяю. Если нормальная реакция, значит, все нормально идет, а если нет, то надо что-то по-другому делать. Я сразу начинаю: как привлечь внимание тут же? Наташ, скажи, пожалуйста. Если бы тебе сказали: все, ты звукорежиссер, но тебе надо вести какую-нибудь передачу. Про что бы ты сделала передачу на "Эхе"?

Н. ХОББИХОЖИНА: У меня был уже такой грустный опыт об истории "Машины времени". Я бы пошла по музыкальной части, наверное. Я вот сейчас вспоминаю, - почему я вспомнила Гришу Кричевского и Васю Стрельникова, - у них же была замечательная передача: они же и стихи там читали, какая музыка у них была потрясающая. Как Гриша читает стихи! Просто великолепно!

С. БУНТМАН: Здорово. Я помню, я думаю, мы как-нибудь Кстати говоря, я думаю, что и Гриша Кричевский, и Вася Стрельников к нам придут в "Сотрудники", и мы обязательно поговорим о старых добрых временах. Нет, как вы поняли, Алексей, студент МАИ, в МАИ не готовят звукорежиссеров. Тут вспоминают, когда ты рассказывала про собаку. Тут спрашивают.

Н. ХОББИХОЖИНА: Это был такой небольшой цикл для Тани Пилипейко, всем было очень интересно, как сотрудники кто у них, что у них. Самая трогательная история была, наверное, с Борей Алексеевым, как он подобрал несчастного афганца. Замечательно.

С. БУНТМАН: И вообще, была масса хороших историй.

Н. ХОББИХОЖИНА: Очень хорошо помню историю Володи Ильинского с кошками. Ваш Чонкин.

С. БУНТМАН: Чонкин, да, Чонкин это святое. Скажи, пожалуйста, а у тебя какие взаимоотношения с животными?

Н. ХОББИХОЖИНА: Очень сложные.

С. БУНТМАН: Почему?

Н. ХОББИХОЖИНА: Когда была маленькая, мечта каждого ребенка, чтобы дома было какое-то животное. Она у меня сейчас тоже просит. Но я для себя поняла, что я не столько боюсь ответственности, сколько появляется какая-то степень несвободы: надо приехать, нельзя уехать, она там одна, ты за нее отвечаешь. Я для себя решила, что у меня, наверное, не будет больше животных.

С. БУНТМАН: Но, может быть, так кажется просто сейчас?

Н. ХОББИХОЖИНА: Не знаю. Я очень тяжело пережила две смерти двух своих собак. Я не уверена, что сейчас я смогу еще раз пройти этот путь.

С. БУНТМАН: К сожалению, мы его все проходим, увы. Не все, естественно, вопросы я читаю. И всякую муру я не собираюсь читать, даже если она подписана. "Наташа, у вас красивый голос, вы талантлива. Может быть, во возвратитесь в эфир?"

Н. ХОББИХОЖИНА: Пригласите меня, Сергей Александрович.

С. БУНТМАН: Между прочим, то, что касается музыкальных передач такого толка, я думаю, что Андрей (я думаю, что это другой Андрей не тот, который муру пишет, а тот, который очень любит русский рок классического его периода, между прочим) Это хорошее дело. Может быть, поделать нам какие-нибудь штучки, предположим.

Н. ХОББИХОЖИНА: Вы не помните, наверное, да, эту передачу?

С. БУНТМАН: Помню. Почему, я помню, сейчас я вспомнил.

Н. ХОББИХОЖИНА: Вот так вот, наверное, надо делать, делать хорошо. Не просто он сыграл то, он сыграл это, а надо копать, копать, копать, и тогда будет результат.

С. БУНТМАН: Главное, докопаться. "Наташа, не чувствуете ли вы интуитивно, наверное, пренебрежительное отношение к себе других сотрудников "Эха Москвы"? Наверное, на этот вопрос вы не ответите". Я сначала от себя отвечу, а Наташа пока думает. Я хотел бы посмотреть на того человека, который бы пренебрежительно отнесся к Наташе Хоббихожиной.

Н. ХОББИХОЖИНА: Почему нет? Разные люди и разные взаимоотношения. Отношения между людьми очень сложные, и всегда очень сложно работать с людьми.

С. БУНТМАН: Как через это проходить?

Н. ХОББИХОЖИНА: Не знаю.

С. БУНТМАН: Контора большая. Это не те времена, когда нас было 10 человек, когда ты пришла.

Н. ХОББИХОЖИНА: Не знаю, может быть, просто лишний раз улыбнуться человеку, показать, что ты ко мне плохо относишься, тем не менее, мы работаем вместе, и я к тебе, может быть, отношусь по-другому.

С. БУНТМАН: И вообще, может быть, поменьше отношений, а побольше профессиональной работы?

Н. ХОББИХОЖИНА: А что значит, побольше профессиональной работы? Мы все сейчас работаем. Отношения у нас были, когда мы сидели в одной маленькой комнатке, тогда были какие-то отношения, а сейчас все разбрелись по кабинетам, все закрылись. Пока кого-нибудь найдешь, Сергей Александрович, бегая по коридору из двери в дверь Вы знаете прекрасно.

С. БУНТМАН: Вопрос от Насти: "Когда вы слушаете чужие передачи, возникает мысль: я бы сделал иначе и лучше?"

Н. ХОББИХОЖИНА: Возникает мысль, что я бы сделал - не знаю насчет лучше иначе, может быть.

С. БУНТМАН: Скажи, пожалуйста, я знаю, ты говоришь. Но всегда ли ты говоришь: лучше бы сделать по-другому? Или не хочется иногда говорить?

Н. ХОББИХОЖИНА: Я стараюсь не навязывать свое мнение авторам программ, но, может быть, где-то что-то подсказать, наверное, да. Опять же, если со мной согласятся. Если человек видит это по-другому, значит, пусть он видит так, как есть.

С. БУНТМАН: Но только если это технически, если выходит за рамки

Н. ХОББИХОЖИНА: Это да, потому что школа была в ГДРЗ будь здоров какая! Эта страшная контора под названием УТК, которая постоянно тебе все это возвращала.

С. БУНТМАН: Нам нужна такая контора, как ты думаешь? Или звукорежиссеры все-таки могут отвечать за это?

Н. ХОББИХОЖИНА: Звукорежиссеры, которые работают у нас, нашего уровня могут за это отвечать, они лучше, чем УТК.

С. БУНТМАН: Вопрос: "Не хотели бы вы попробовать себя на телевидении в каком-то качестве, или это неинтересно, или, может, не по силам? Спасибо. Михаил". Радио и телевидение это что? Например, в твоей профессии или в какой-то другой? Тебя когда-нибудь телевидение привлекало?

Н. ХОББИХОЖИНА: Да нет, наверное. Мне тут как-то так хорошо. Не хочется ничего менять. На данном этапе, нет. Потому что если ты хочешь что-то сказать людям, ты можешь это с таким же успехом сказать по радио, донести свои мысли.

С. БУНТМАН: Мне тоже так кажется. "Наташа, легко ли вам работать с Венедиктовым и Бунтманом?" - спрашивает Дмитрий.

Н. ХОББИХОЖИНА: Работать легко.

С. БУНТМАН: Работать легко и отточие дальше. Понятно. Проехали. "Наташа, вы представляетесь радиослушателям очень милой, воспитанной женщиной. Приятно впечатление производите".

Н. ХОББИХОЖИНА: Спасибо.

С. БУНТМАН: На нас тоже, не только на радиослушателей. Спорт ты любишь Наташ?

Н. ХОББИХОЖИНА: Я больше люблю смотреть.

С. БУНТМАН: А что ты смотришь?

Н. ХОББИХОЖИНА: Я очень люблю лыжи во всех проявлениях: как горные, так и биатлон, и эстафеты. Я очень люблю синхронное плавание то, что у нас не показывают. Я в Испании отвела душу, потому что я попала туда как раз во время Олимпиады, и все, жизнь остановилась.

С. БУНТМАН: Олимпиады какой? Когда в Барселоне была?

Н. ХОББИХОЖИНА: Да, летом.

С. БУНТМАН: Ты смотрела?

Н. ХОББИХОЖИНА: Да, я все смотрела. Здесь у нас показывают футбол, к которому я тоже неплохо отношусь, особенно, если это какие-нибудь чемпионаты Европы и мира, - замечательно. Просто мы всей семьей болеем, сидим кричим, и ребенок кричит: "Давай, давай!" и "красные и белые!", и "Кто наши?"

С. БУНТМАН: За кого ты болеешь? Ты болеешь за какую-то команду?

Н. ХОББИХОЖИНА: За испанцев.

С. БУНТМАН: А у нас не болеешь?

Н. ХОББИХОЖИНА: Нет, у нас нет.

С. БУНТМАН: Так что, Сергей, ваш вопрос насчет "Спартака" здесь уже не проходит.

Н. ХОББИХОЖИНА: Нет.

С. БУНТМАН: Наташа с ужасом смотрит, когда здесь происходят какие-то страсти по этому поводу. Аня спрашивает: "Наташа, вы работаете с формой программ. А заботит ли вас содержанием?" Оно на тебя влияет ли как-нибудь?

Н. ХОББИХОЖИНА: Как же? Обязательно. Но все же внимание мое переключено на качество звука, чтобы был баланс, о чем всегда говорят наши слушатели. Вчера была очень интересная беседа с Грымовым. Я себя поймала на том, что мне хочется послушать, но я должна посмотреть уровень, я должна проследить за часами, я должна посмотреть, что у меня происходит в компьютере. И половина информации от меня уходит, о чем я очень сожалею.

С. БУНТМАН: "Наташа, у тебя есть хобби?" - спрашивает Игорь.

Н. ХОББИХОЖИНА: По фамилии? В характеристике, по-моему, как-то все было сказано. Я очень люблю хорошую музыку, люблю путешествовать. Отпустите меня.

С. БУНТМАН: Пожалуйста. В установленное время для отпуска.

Н. ХОББИХОЖИНА: Я с удовольствием.

С. БУНТМАН: Традиционный вопрос: "Вам не жаль, что тысячи людей живут в бедности, а вы оттягиваетесь на испанских курортах?" Не обижайся только сразу.

Н. ХОББИХОЖИНА: Нет, не обижаюсь. Значит, так вот получилось. А что значит "в бедности"? Мы тут тоже как бы Я не знаю, я не могу ответить на этот вопрос.

С. БУНТМАН: Очень хорошо, что не можешь. А что бы ты хотела сказать слушателям?

Н. ХОББИХОЖИНА: Спасибо вам большое. Ну, может быть, какие-то наши маленькие прокольчики, чтобы они были не главное для вас, чтобы для вас было главное то, что мы есть, и наше наполнение эфира.

С. БУНТМАН: Спасибо большое. Наташа, о многих вещах, я думаю, не только слушатели, но и я подумаю в дальнейшем, которые были сказаны сегодня в программе "Сотрудники".

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" была Н. Хоббихожина, звукорежиссер


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025