Петр Журавлев - Сотрудники - 2000-04-08

С. БУНТМАН - Добрый день! И очередной коллега-сотрудник у нас в студии. Послушаем нашу характеристику на сотрудника Журавлева Петра Борисовича. Характер наилегчайший, близкий к характеру людей типа блудный сын. Был завербован на радиостанцию осенью 1990 года в качестве корреспондента и ведущего новостей. До этого были: школа, географический факультет МГУ, ряды вооруженных сил. Не было: консерватории и зубного техникума. Вредные привычки: регулярно принимает наркотик - прямой эфир, называя его одиссеевский лотос. Считает себя убежденным лотофагом. Падок на крепкие французские сигареты, крепкий дагестанский коньяк и крепких российских женщин. В одежде неизменно предпочитает милитари-стайл. В свободное от работы, коньяка и женщин время любит почитывать и посматривать политические детективы. Здравствуйте, коллега!

П. ЖУРАВЛЕВ - Здравствуйте, коллега!

С. БУНТМАН - Сразу давай ответим нашим составителям гороскопов: когда ты родился?

П. ЖУРАВЛЕВ - 11 ноября 1968 года. Я Скорпион и Обезьяна.

С. БУНТМАН - Вы несколько лет отсутствовали, затем вернулись. В чем причина ухода и возвращения?

П. ЖУРАВЛЕВ - Я уходил в 1993 году, накануне всего безумия с кризисом власти. Мне захотелось как-то больше, чем просто говорить что ли. Я стал писать в газете Сегодня, а потом в журнале Итоги. А причина возвращения - это то, что вы услышали в замечательном досье: есть такой наркотик! Он действительно заставляет большинство из нас возвращаться к труду на радио. Прямой эфир - это наркотик! Почувствовав, что я не могу без этого адреналина, я и вернулся.

С. БУНТМАН - Ты был новостником, был корреспондентом, потом, когда ушел, писал на разные темы - и парламентские у тебя обзоры были.

П. ЖУРАВЛЕВ - Парламентом я начал заниматься, еще будучи сотрудником Эха Москвы: последний съезд народных депутатов СССР, потом съезды российских депутатов - все это я делал еще будучи корреспондентом Эха Москвы. Мы делали такое произведение Кулуарный вестник - сводки со всякими словами и замечаниями, которые произносились не в зале принципиально. Я собирал людей, которые пошли покурить или перекусить.

С. БУНТМАН - Ты вернулся, и стал опять читать новости. Возвращение к новостям - это не сужение для тебя?

П. ЖУРАВЛЕВ - Нет. Дело в том, что новости, вот этот момент сиюминутности, он мне изумительно отвечает. Можно представить, что вот какое-то событие, хоть это бывает нечасто, происходит именно в эти вот минуты. И когда ты имеешь возможность об этом говорить - не завтра, не через неделю, а именно сейчас, и есть возможность слушателям показать, как развивается событие, это изумительное совершенно ощущение!

С. БУНТМАН - Вот в октябре 1993 года Ельцин расстрелял парламент - такое краткое содержание, а до этого было и 2, и 3. Я знаю, ты был в Останкине?

П. ЖУРАВЛЕВ - Да, я был в Останкине 3 октября, и 4 тоже. И уже потом, вспоминая об этом, я думал: вот будь у меня с собой телефон, это было бы просто здорово! Поймите меня правильно - то, что там происходило, было действительно страшно, я отвечаю за свои слова, когда вокруг свистят металлические предметы, выпущенные из других металлических предметов! Но с точки зрения участника событий - это другое. Это был переходный 1993 год, когда я был в газете, я чувствовал себя в середине событий, но не хватало. Я как бы про себя писал статью в завтрашний номер Сегодня, но при этом проговаривал это все так, как бы я вел прямой репортаж.

С. БУНТМАН - Тут спрашивают о твоих передачах. Поговорим о них по порядку. Ты делаешь передачу, которая называется Немного лишнего, а раньше называлась Tonight, Оттянись. Как ты относишься к этой передаче, и почему ты говоришь там Меня зовут Журавлев - очень часто спрашивают?

П. ЖУРАВЛЕВ - Естественно, моя основная работа на Эхе - это новости. Я веду новости и кусочки эфира. И поэтому, когда мне предложили делать передачу о ресторанах, клубах и веселой жизни, я подумал, что нужно просто как-то отделить одно от другого. А представляюсь я таким способом довольно давно. Я говорю: меня зовут Журавлев. Мне говорят: но вас же зовут Петр! А я говорю: вот когда меня в коридоре кто-то кричит, он кричит Журавлев! - меня зовут, и все! И вот меня позвали, мне понравилась идея такой полукоммерческой, а иногда и целиком коммерческой программы. Не то, чтобы я очень большой любитель веселой жизни, но есть возможность донести и этот кусочек информации, почему бы нет? Тем более сейчас мы немного изменили формат, я стал ежедневно рассказывать о ситуациях в клубах - то, чего не было раньше и что привнесло дополнительную информационность в программу.

С. БУНТМАН - У вас очень славные эссе на тему военной истории - это имеется ввиду те кусочки, которые ты делаешь для программы Ну и денек.

П. ЖУРАВЛЕВ - Да, которые называются на нашем местном сленге расширениями. На самом деле, это мое хобби, неизвестно как возникшее. Некоторые мои друзья считают, что я недослужил в армии, поэтому добираю сейчас. Это появилось уже в сознательном возрасте. Я люблю военную историю последнего века, мне доставляет удовольствие, я могу сказать, что я кое-чего понимаю и знаю. И кажется, ты первым мне предложил сделать расширение по этой теме?

С. БУНТМАН - Да, я знал. Мы вообще-то знакомы уже давно, еще когда ты в школе учился. И я знал о твоем увлечении. А потом я прочитал твою статью в Итогах, с таким вкусом написанную - видно, когда человек пишет о том, что любит! Да, и мы с тобой давно еще затевали какую-нибудь историческую развлекаловку, да вот что-то никак не собрались.

П. ЖУРАВЛЕВ - Да, по различным объективным и субъективным причинам. Да, моя любовь так вот еще подразвилась, когда мы сейчас делали этот интернетовский проект 10-2000. Туда я тоже сделал несколько штучек.

С. БУНТМАН - Да. Вот, тут говорят, что твоя передача вредная, и вообще это фашизм. Пишут, что кто-то проигрался в казино, кто-то стал наркоманом в клубах - и это благодаря тебе.

П. ЖУРАВЛЕВ - Ну, мне как-то рассказали историю про одного артиста, который странно отреагировал на плащ, надетый теплым летним вечером на своего знакомого. Он спросил: Ты зачем плащ надел? - А вдруг дождь пойдет? - Тогда надо всю жизнь каску носить - а вдруг метеорит? Знаете, волков бояться - в лес не ходить. Давайте опять все запретим, будем сидеть на кухне, пить портвейн 777 - так что ли жить?

С. БУНТМАН - Петр Борисович, следите за своим здоровьем! - все почему-то считают, что ты каждую ночь проводишь в этих своих заведениях!

П. ЖУРАВЛЕВ - Да, причем все по кругу и ежедневно! Слежу за здоровьем, пытаюсь. Вот, простыл чуть-чуть - весна, авитаминоз, с кем не бывает!

С. БУНТМАН - Вот, желают чаще смеяться - говорят, у вас изумительный смех, значит, такой же и характер.

П. ЖУРАВЛЕВ - Благодарствую!

С. БУНТМАН - Слушайте программу по субботам, вечером, там вы и услышите смех Петра Журавлева.

П. ЖУРАВЛЕВ - Там мы стараемся много смеяться и смешить вас.

С. БУНТМАН - Чем занимается ваша жена?

П. ЖУРАВЛЕВ - Моя жена работает на Эхо Москвы.

С. БУНТМАН - Можно ли ее услышать в эфире?

П. ЖУРАВЛЕВ - Можно!

С. БУНТМАН - А когда?

П. ЖУРАВЛЕВ - Иногда по утрам, иногда в вечерней рубрике, посвященной творчеству других людей. В основном, с эфиром ее каждодневная работа непосредственно никак не связана. Эфир базируется на ее работе, но ее не слышно.

С. БУНТМАН - Есть ли у вас дети?

П. ЖУРАВЛЕВ - Есть, он зовется Петрович. Ему будет 5 лет в этом году.

С. БУНТМАН - Говорят, что ты неправильно употребляешь некоторые выражения, но, правда, не уточняют, какие. А как ты работаешь над своими ошибками, хотя я у тебя никогда не преподавал?

П. ЖУРАВЛЕВ - Алексей Алексеевич преподавал, и он обеспечивал работу над ошибками тоже. Не знаю, о каких ошибках идет речь...

С. БУНТМАН - О неправильных ударениях.

П. ЖУРАВЛЕВ - Есть на станции секретный объект, который вывешен по дороге из студии в нашу комнату, и этого оказывается вполне достаточно, если ты каждый день смотришь на одни и те же слова с академически правильно поставленным ударением. Однако периодически я принципиально отказываюсь от употребления академически верных ударений, потому что мне кажется, что это насилие над языком, и это будет резать слух людям, которые привыкли совсем к другому. Это такой внутренний бунт.

С. БУНТМАН - Правильно. Скажи, ты когда-нибудь вообще бываешь в ресторанах?

П. ЖУРАВЛЕВ - Бываю, крайне редко, после зарплаты. Вот, могу себе позволить иногда. Ужасно люблю итальянскую кухню, как и, собственно, Италию.

С. БУНТМАН - Тут есть несколько благодарностей с забавными подписями: один человек подписался Негодяй, а группа товарищей подписались как Подлецы и уроды.

П. ЖУРАВЛЕВ - Ну, что же, замечательно. Хотя я не люблю негодяев, честно скажу. Но все равно спасибо!

С. БУНТМАН - Петя, сохраняешь ли ты добрые отношения с предыдущими женами?

П. ЖУРАВЛЕВ - Частично. Я не буду вдаваться в подробности.

С. БУНТМАН - Скажи, эта частичность делится ровно по женам, или с каждой женой - частично?

П. ЖУРАВЛЕВ - Нет-нет, с некоторыми - да, а с некоторыми - нет.

С. БУНТМАН - Вы действительно учились в школе у Венедиктова?

П. ЖУРАВЛЕВ - Действительно! И в прошлом году, в сентябре, мы с Венедиктовым отметили 20-летие нашего знакомства. Я перешел в 4 класс, а он сделался моим учителем истории до конца школы, я имел 4 балла в результате.

С. БУНТМАН - Скажи, какую музыку ты любишь?

П. ЖУРАВЛЕВ - Не могу сказать определенно, что кого-то я люблю, а кого-то нет. Я долго пытался сам для себя ответить на этот вопрос. Я люблю мелодичную музыку, хотя некоторые предпочтения есть: я люблю джаз, блюз - хорошего качества, не авангард, а бигбенды такой начальной поры. Я люблю группу Deep Purple, как вы могли убедиться, когда мы играли по ней в Слушать подано, люблю Вертинского. А так я люблю такие мелодичные, спокойные музыкальные произведения.

С. БУНТМАН - Кто твой любимый писатель?

П. ЖУРАВЛЕВ - Михаил Булгаков.

С. БУНТМАН - Читает ли Журавлев журнал Афиша?

П. ЖУРАВЛЕВ - Нет. Если вкладывать в понятие читаю -еженедельно покупаю, просматриваю, возвращаюсь - нет. Он может попасться на глаза где-нибудь, но специально - нет.

С. БУНТМАН - Счастлив ли ты в последнем браке?

П. ЖУРАВЛЕВ - Вот, тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо!

С. БУНТМАН - Какой внешне Петр Борисович? - очков не носит, не худ и не толст, коренаст, крепок. Но в нашей футбольной команде не играет.

П. ЖУРАВЛЕВ - Да, предпочитаю единоборства, когда-то был дзюдоистом.

С. БУНТМАН - Скажи честно, чего тебе не хватает на Эхе?

П. ЖУРАВЛЕВ - Вот это вопрос... Чего мне не хватает не Эхе? Не могу сказать, не знаю!

С. БУНТМАН - Ну, вот ты приходишь, делаешь новости. Происходит это очень интересно: Петр Борисович сидит и громко-прегромко диктует свои новости. Потом ты делаешь программу Немного лишнего, делаешь расширения. А вот что-нибудь еще? Свою программу, например? Вот, ты ведешь игровые программы.

П. ЖУРАВЛЕВ - Вот, это мне нравится. Я люблю общаться с людьми. Я пытаюсь и, мне кажется, мне иногда удается быть веселым. Не знаю, я, конечно, с удовольствием принял бы приглашение принять участие в какой-нибудь военной передаче, но здесь очень сложно не скатиться в разные крайности и специфичности. Поэтому я думаю, что нам с тобой надо очень четко подумать над определением жанра.

С. БУНТМАН - Только, давай, вот эти все дела кончатся, ладно?

П. ЖУРАВЛЕВ - Конечно, потому что здесь мы вольно или невольно создадим некий фон, для некоторых людей неприемлемый.

С. БУНТМАН - Разделяет ли Журавлев взгляды Черкизова? - а почему именно Черкизова? У нас много разных взглядов!

П. ЖУРАВЛЕВ - Андрей иногда бывает очень, скажем, радикален, во многом. Я не склонен к радикализму. С некоторыми вещами его я совершенно согласен - у него обостренное чувство справедливости, оно иногда проявляется даже в его таком специальном образе. Мне оно тоже свойственно в значительной степени.

С. БУНТМАН - Технологический вопрос - как ты выдерживаешь ночной эфир? Как существует ночной новостник?

П. ЖУРАВЛЕВ - Ночной новостник существует, если все правильно делает, от звонка до звонка. Например, мне хватает занятий на всю ночь, я не сижу, не смотрю телевизор, не сплю - все это время я занят производственными вопросами. И это - главный ответ на этот вопрос. Мне некогда заниматься ничем другим. Я готовлю новости, планирую утренний информационный канал, слушаю материалы, пленки, стараюсь найти ответы на какие-то вопросы - скучать не приходится!

С. БУНТМАН - Спрашивают, есть ли у вас любимое сладкое блюдо?

П. ЖУРАВЛЕВ - Нет, зато есть нелюбимое - со времен армии я не могу есть пряники.

С. БУНТМАН - Спрашивают, а где ты служил?

П. ЖУРАВЛЕВ - Я служил в стройбате в Сочи. Есть 30 метров мостовой, которые я сам выложил такими плиточками, и в одном военном санатории есть несколько десятков квадратных метров газона, который я посадил собственными пальцами.

С. БУНТМАН - Спрашивают, а любишь ли ты морских свинок?

П. ЖУРАВЛЕВ - У меня никогда не было животных. Правда, прошлым летом впервые увидел в Париже шиншиллу, и я просто влюбился в эту большую, толстую, круглую мышь с замечательными ушами - исключительное животное! Пожалуй, мое самое любимое.

С. БУНТМАН - Петя, у тебя есть несколько секунд, чтобы о чем-то попросить или чего-то пожелать слушателям.

П. ЖУРАВЛЕВ - Я хочу пожелать слушателям, потому что мне часто приходится сталкиваться с чрезмерной серьезностью людей, которые звонят к нам и как-то уж очень серьезно относятся к нашей работе, к вопросам и играм, которые мы предлагаем: напрягайтесь меньше! Давайте жить, не напрягаясь, тогда нам не придется потом искать каких-то средств, чтобы расслабиться!

С. БУНТМАН - Это был Петр Журавлев. До встречи! Да, хочу сказать, что в ночь с понедельника на вторник пройдет программа Сотрудники с Александром Плющевым.