Владимир Вишневский - В круге СВЕТА - 2018-01-02
02.01.2018
Подписывайтесь на Youtube-канал
«Эхо Москвы»
Ю. Кобаладзе
―
Добрый вечер, дорогие друзья. Всех поздравляю с Новым годом. В эти новогодние дни очень трудно находить гостей. Поскольку все в разъездах, все после встречи Нового года и, Володя, я тебе очень признателен, что ты нашел время и пришел к нам в студию. Но я думаю, что ты шел к Свете Сорокиной. А ее нет.
В. Вишневский
―
Конечно.
Ю. Кобаладзе
―
Подожди минутку, не спеши. Я хочу представить моего гостя. Владимир Вишневский, поэт, киноактер, живой классик.
В. Вишневский
―
Спасибо, продолжайте.
Ю. Кобаладзе
―
И моего друга.
В. Вишневский
―
Это высший титул. Здравствуйте, друзья.
Ю. Кобаладзе
―
Хочу напомнить, поскольку мы сегодня будем подключать наших радиослушателей. Sms +7-985-970-45-45. Телефон прямого эфира 495-363-36-59. И нас смотрят в Сетевизоре. Знаешь, что это такое?
В. Вишневский
―
Да я не раз им подвергался здесь.
Ю. Кобаладзе
―
Смотри в камеру и улыбайся. В эти новогодние дни лучшие журналисты мучаются и выдумывают, какой вопрос задать гостю. Что-то оригинальное. И я думаю, что я нашел этот вопрос.
В. Вишневский
―
Готов аплодировать сразу.
Ю. Кобаладзе
―
Послушай меня. Это серьезный вопрос. И ты подумай, прежде чем будешь отвечать. Ты в Деда Мороза веришь или как некоторые сомневающиеся подвергают сомнению его существование.
В. Вишневский
―
Я сегодня по дороге написал: к нам Дед Мороз теряет интерес, час от часу – о, это ли ни стресс. Вообще Новый год и Дед Мороз это была наиболее длительная иллюзия моего советского, переходящего в российское детства.
Ю. Кобаладзе
―
Когда ты ее утратил?
В. Вишневский
―
Я повторяю, я до 8-го класса продолжал, я длил сказку, мистически удивлять, почему мои пожелания, высказанные нечаянно родителям все-таки доходят до Деда Мороза. А сейчас моя семилетняя дочь уже в него не очень верит.
Ю. Кобаладзе
―
Это ужасно.
В. Вишневский
―
Она говорит: это ты остался позже задержался, когда мы выходили, и положил этот мешок. Она меня расколола просто. Продвинутая девочка Влада.
Ю. Кобаладзе
―
Я тоже в классе может быть не 7-8, в 5-м заявил в школе, а я был такой авторитет, говорю: вы знаете, что-то вроде с Дедом Морозом. Все с удивлением: ты что, веришь в Деда Мороза. Мне сказали мои друзья. Я был опозорен. Долго верил.
В. Вишневский
―
Сейчас хочется все время штампы какие-то развенчать. На которых мы росли. Потому что обвал новогодней символики, в личку в сетях присылают картинки, просто потом стираешь два дня. Сегодня всемирный день чистки лички и почты. А если советскую речевку: если тебе Дед Мороз имя, имя крепи дарами своими. Все-таки бонусов и скидок никто не отменял. Я даже написал что какой-то аномально добрый Дед Мороз. Сразу всем с порога бонусы.
Ю. Кобаладзе
―
Тебя засыпал подарками?
В. Вишневский
―
Относительно. Я сам превращаюсь в Деда Мороза. Все-таки больше даришь.
Ю. Кобаладзе
―
Сумку ты огромную принес.
В. Вишневский
―
Она уже полегчала по дороге в студию.
Ю. Кобаладзе
―
Я тебе не успел подарок…
В. Вишневский
―
За мной подарок. Друзья, хочется вас поздравить не просто с Новым годом, а с наступившим по факту. А то были сомнения.
Ю. Кобаладзе
―
Ты здорово встретил, если у тебя сомнения были.
В. Вишневский
―
Встретил я относительно спокойно. Но сегодня, если фантазировать дальше, продолжая твою мысль. Сегодня Дед Мороз противостоит Санта-Клаусу. Чуждому нам. Непосредственно к детям Санта-Клаустрофоб можно там, непритязательная шутка, на поверхности. Или, например, пытаются выявить, установить, кто такой Санта-Клаус, он пожелал остаться неизвестным. Санта-Ка некий. Поэтому все…
Ю. Кобаладзе
―
Ты вообще дедморозовец или у тебя сомнения?
В. Вишневский
―
Я родом из советского детства, я дедморозовец.
Ю. Кобаладзе
―
Тогда не знали Санта-Клауса.
В. Вишневский
―
Да, это все нам навязали. Это низкопоклонство. Поэтому, конечно, хочется, чтобы жизнь нас не довела до того, чтобы мы вместо «елочка, зажгись», говорили «елочка, ложись» в духе…
Ю. Кобаладзе
―
Есть еще финские. Мне очень нравится. Елоу пуки, по-моему, называется.
В. Вишневский
―
Благозвучно. Но смысл добрый. Конечно новый год, скептики говорят такая условность. Но все-таки это один из бесспорных праздников, которые через свой скепсис, через свой опыт, будь он неладен, хочется считать светлым, простодушным и конфетти, и кричать, и новогодние поздравления выслушивать. Это обязательно. Поэтому традиция великая вещь. Но хочется штамп развенчать. Хочется сказать, что да будьте вы все квиты, а позитив он вот вам, пусть старые обиды уступят место новым. К примеру. Но не дай нам бог.
Ю. Кобаладзе
―
Скажи, тебе Дед Мороз много подарков принес?
В. Вишневский
―
В этот раз нет, потому что приходится самому. Во-первых, пора уже, года уже клонят к тому, что больше отдавать. Столько вообще, если не зарываться, а благодарно к жизни относиться, столько успев на свободе и при жизни хочется с благодарностью оценивать, что все-таки в жизни было даров больше. Я понимаю, что не хочется впадать в монолог, хотя вроде я гость сегодня.
Ю. Кобаладзе
―
Да.
В. Вишневский
―
К тебе привыкли слушатели.
Ю. Кобаладзе
―
Сегодня ты имеешь право говорить больше, чем я.
В. Вишневский
―
Сколько раз вы со Светой, еще чуть-чуть я поверю, что действительно ее нет. Хотя хотелось бы, чтобы она как Снегурочка сейчас в эфир…
Ю. Кобаладзе
―
Я ее отпустил, увы, она не появится.
В. Вишневский
―
То есть ты всегда был преградой для нашего общения. Даже на людях.
Ю. Кобаладзе
―
Она звонила, ну что, будет Володя. Ой, как жалко, что я его не увижу в студии.
В. Вишневский
―
Снегурочка, зажгись, дай ей бог хорошо встретить. Начало года. Так вот, хочется, чтобы подавали признаки жизни в этом году, как это ни пафосно может прозвучать. Жизни личной, деловой, творческой. Потому что, как выяснилось, очень важно, я уже в эфире цитировал классика, не себя.
Ю. Кобаладзе
―
Есть еще классики?
В. Вишневский
―
Ты понимаешь, надо все-таки отдавать им должное. Вообще конечно, российский уникальный оптимизм, который когда-то довелось нечаянно выразить в строчке: в готовности к облому наша сила. А сегодня, когда я слушаю последние известия, среди которых все меньше хороших, к сожалению, когда звучит утром – «как только что стало известно» – боже, сейчас что-то будет. Хочется сказать, что я россиянин, в шоке не бываю. Я никому не желаю такой закалки с одной стороны, но с другой стороны я про классиков стал говорить. У Чехова есть прекрасные слова, в которые меня посвятили, теперь я их несу, передавая поколениям. Радуйтесь, что вы не в больнице и не в тюрьме и даже если вас ведут в караульное помещение, радуйтесь, что не в гиену огненную. Такая новогодняя тема. Поэтому довольствоваться малым. При жизни, на свободе относительной, не педалируя эту тему. Потому что я служил в советской армии, о чем ни разу не пожалел. Но ведь это некая модель некой несвободы.
Ю. Кобаладзе
―
А где ты служил.
В. Вишневский
―
Правду при тебе скажу. На советско-турецкой границе в городе Ленинакан.
Ю. Кобаладзе
―
То есть в Армении.
В. Вишневский
―
Пользуясь тем что я, вернее не пользуясь, а вынужденно учитывая, что я похож на представителей тамошней титульной великой армянской нации, Оба моих читателя, которые, слава богу, сегодня слушатели представляют как я выгляжу. Я похож на разных. Че итальяно говорил я, ну научился…
Ю. Кобаладзе
―
Можно за любую нацию выдать.
В. Вишневский
―
И все ведь ошибаются. Я недавно был на фестивале профильной национальности в Биробиджане, и вот на фоне плаката…
Ю. Кобаладзе
―
То есть тебя приняли там за армянина.
В. Вишневский
―
Называется еврейское счастье. На самом деле, если говорить, все-таки этот интернационализм, говорю серьезно, когда с советских младых ногтей…
Ю. Кобаладзе
―
Тебя уже обвиняют, деды павликаморозовца нас обозвали.
В.Вишневский: Я даже написал: «Не гробь хотя бы вечер на волне. Не гугль меня, красавица, при мне»
В. Вишневский
―
Да, а мы кого-то сдали? Мы кого-то предали разве? Насчет, кстати, хорошо, я этот вопрос готовил. Спасибо, что по восьмой версии. Ведь религия, родители, святое отношение к родителям для меня, если я сейчас напишу дай бог книжку о родителях. Вот мы все-таки воспитались в поклонении и благодарности родителям. И то, что они, мы их пережили, это для них великое счастье. Что не всем удавалось детям в конце века в наше экстремальное время. Не хочу, я понимаю, что вступаю в зону пафоса, но то, что сейчас нас обвинили. Опять же это тоже наше детство. То, что есть такие: вспомнилось, как нужно жить единым домом - победила дружба болевым приемом. Тут надо сказать о спорте. О советском спорте. О, как хотел я высоко нести. Юра, а ты вообще советский спорт, занимался с твоими данными прекрасными баскетболом…
Ю. Кобаладзе
―
В баскетбол играл, и плавал. И в ватерполо играл. И в футбол гонял. Но на улице, во дворах. А так баскетбол.
В. Вишневский
―
Наверное, тбилисские дворы…
Ю. Кобаладзе
―
Были гости, мы вспоминали режиссер и актер, который сыграли в фильме «Движение вверх», о великой победе в 1972 году олимпийских играх в Мюнхене. Когда на последних секундах вырвали победу.
В. Вишневский
―
Баскетболисты. Это было потрясающе.
Ю. Кобаладзе
―
Тем более лично знал Саканделидзе.
В. Вишневский
―
Белов по-моему там еще.
Ю. Кобаладзе
―
Но Белов в Москве играл.
В. Вишневский
―
А помнишь, был самый невысокий баскетболист. Это уже из тех краев, где я… Алачачян. 175 всего рост.
Ю. Кобаладзе
―
Который раздавал мячи.
В. Вишневский
―
Я недавно с одной девушкой разговаривал. Поколение вот уже мобильной связи, которым трудно даже представить, что когда-то были городские телефоны, которым непонятна моя строчка: я в юности все двушки прозвонил. Когда-то на эту строчку смеялись.
Ю. Кобаладзе
―
А ей непонятно.
В. Вишневский
―
Сейчас когда-то тебя в ночи как ангел выручал человек двушкой, которая тут проваливалась, а сегодня тебя выручить может человек с зарядкой для того самого. Но я хочу сказать, что понятно, что разные воспоминания, которые уже не трогают представителей столь ценимого нами нежного поколения в облике девушек. Но я даже написал: «Не гробь хотя бы вечер на волне. Не гугль меня, красавица, при мне». Когда начинают выяснять, кто ты такой, хочется сказать: и снова здравствуйте.
Ю. Кобаладзе
―
Это хорошая идея. Бывает, когда встречаешь человека, вот где-то встречались, кто он, что он.
В. Вишневский
―
Я постоянно с этим стал сталкиваться.
Ю. Кобаладзе
―
И как ты выходишь из ситуации?
В. Вишневский
―
Как-то выхожу. Потому что когда-то, когда я был никому, я не преувеличиваю осведомленность мира обо мне, тем не менее, все-таки гаишник мне один сказал, причем сказал великолепно, я заплатил все штрафы, сказал: а это вы еще цитатами пишете. Это же дорогого стоит. Спасибо ему большое. С новым годом. Но я хочу сказать, что, в общем, раньше, когда были условия равны, то просто знакомился с девушкой на улице, я помню, даже рассказывал, применяя лексику спецслужб: объект должен стать источником, взять в разработку. Проводить специальные мероприятия. А сейчас ты должен говорить, что приходите ко мне на выступление. А кто вы.
Ю. Кобаладзе
―
Я тебе вообще завидую черной завистью.
В. Вишневский
―
Ты, завидуешь?
Ю. Кобаладзе
―
У тебя цитатник даже не в кармане. Он у тебя в голове. И ты в любой ситуации…
В. Вишневский
―
Перебарщивать цитаты не надо. Но любая ситуация, ну мышкой мысленной навожу, кликаю.
Ю. Кобаладзе
―
А бывали провалы?
В. Вишневский
―
Конечно. Во-первых, мы знаем с тобой, как важен провал. Как Вознесенский: «Хочу провалы, прошу провалы». Нам с тобой грозит провал, даже Мюллер и тот у Штирлица sms не проверял. Дело в том, что провал необходим, он мучителен, конечно. Я помню однажды я провалился на выступлении именно когда мне вручали «Золотого Остапа», я пока два года вынашивал… В Санкт-Петербурге. Пока не реваншировался на бис в этом зале, это бог меня щелкнул по губам. Не зарывайся. Хотя не зарывался. Но он мне послал провал, ну что значит провал. Не значит, что меня освистали. Просто я ушел, недогруженный аплодисментами.
Ю. Кобаладзе
―
Оплеванный.
В. Вишневский
―
Ушел, не так выступил. Энергетически сдулся.
Ю. Кобаладзе
―
Я имею в виду в личных встречах. С красивой девушкой… Бывало так, она говорила «фу».
В. Вишневский
―
Ну «фу» при мне, хотя интересно. Мне иногда жизнь говорила «фу». Вот не приближайся к этому объекту, потому что хорошего не будет. Но факт тот, что когда-то уличное знакомство было не роскошью, а средством передвижения по городу. Я когда-то, я рассказывал эту историю, когда мне дали возможность в кадре в телевидении 90-х самого Александра Иванова поучить, обучать в кадре в режиме онлайн, тогда еще не было этого выражения, как знакомиться на улице правильно. И какие-то свои приемы и ведь не было пижонского этого слова вашего – пикапер. Как бы сказал Гусман: это ваш пикапер.
Ю. Кобаладзе
―
Не вспоминай всуе.
В. Вишневский
―
Ну извини. Привет, с Новым годом. Так вот я например, я надеюсь, нас слышит только своя аудитория, ваша аудитория. Чужие нас не слышат. Так вот, только для своих. Никогда не надо, мои молодые друзья юные, не знал, что буду работать с молодежью когда-нибудь, да вам пора работать с молодежью. Так вот никогда не надо сзади к кому-то обращаться. Нужно - чтобы объект, говоря терминологией спецслужб, чтобы он тебя сам нагнал, и ты ведешь его спиной. И вдруг увидел как будто впервые, и что-то такое не пошлое, никаких там «девушка, я вас где-то видел».
Ю. Кобаладзе
―
Я записываю.
В. Вишневский
―
Потом распечатку. Сетевизор. И вот никогда не нужно, чтобы первая фраза была понятно такая расхожая, пошлая «девушка, вы свободны». Но не должна быть излишне изысканной. Чтобы не были видны белые нитки. Например, когда-то я пользовался фразой…
Ю. Кобаладзе
―
Вот она тебя обогнала.
В. Вишневский
―
Нет, она поравнялась. И ты что-то такое грустное, интеллектуально не сильно, об этом городе поделился своими впечатлениями. Как-то, сканируя реальность, не правда ли, вот. А когда-то я применял такую фразу, знаете: трудно быть мужчиной со вкусом и не подпасть под ваше обаяние. Сегодня мне кажется это слишком тонко. Но я иду дальше. Повторюсь, когда объект уже стал источником, ни в коем случае нельзя говорить это вульгарнейшее выражение «ваш телефончик, девушка». Сегодня не так: вы есть в фейсбуке, как вас найти. И вот самая победная фраза, которой реваншировался за все, которые ты мне напоминаешь обломы, провалы, которые безусловно были. И должны быть. В 10%, не в 100, но в 90 все-таки не было провалов. Фраза, которой я поквитался со всеми, кто меня, называется «как жаль мне женщин, бросивших меня». Я, получив этот заветный номер телефона, великое удовольствие и роскошь - не звонить по нему никогда. Это высший пилотаж.
Ю. Кобаладзе
―
Убиваешь ты.
В. Вишневский
―
Это высший пилотаж. Ну конечно я иногда звонил. И было какое-то продолжение.
Ю. Кобаладзе
―
Я думаю, что чаще ты звонил.
В. Вишневский
―
Да, и конечно мы ходили в библиотеки публичные, концертные залы. Консерваторию по абонементам.
Ю. Кобаладзе
―
Музеи.
В. Вишневский
―
У меня есть такая строчка: о, как страшусь обзорных я экскурсий.
Ю. Кобаладзе
―
Володя, я тебя должен огорчить. Мы получили ужасное сообщение. Подписано Старушка…
В. Вишневский
―
Что нет звука?
Ю. Кобаладзе
―
Нет, Старушка.
В. Вишневский
―
Что это была она.
Ю. Кобаладзе
―
Это такая пощечина нам. «А когда-то были не двушки, а пятнашки». Люди, которые считают себя старушками, они не помнят о двушках. Помнят только пятнашки. Мы-то двушки помним.
В.Вишневский: "Трудно быть мужчиной со вкусом и не подпасть под ваше обаяние". Сегодня мне кажется это слишком тонко
В. Вишневский
―
Значит мы относительно с тобой не такие, у меня есть такие двустишия: долгожитель, 127 лет, шансов выжить практически… И весь зал говорит: нет, нет, нет. Но не надо себя называть, милая, не надо себя называть старушкой. Просто вы помните пятнашки. Я за женщин, за их интересы, не впадая в дешевый популизм, мне не надо никуда выдвигаться. Но женщины мой электорат, поэтому я знаете я, может быть, повторюсь, но поскольку нам пишут женщины, судя по всему…
Ю. Кобаладзе
―
Не только.
В. Вишневский
―
Следующая напишет, это не вы ли учились, когда было раздельное обучение.
Ю. Кобаладзе
―
«Я тоже служил в Ленинакане в учебке полгода в 1988 году».
В. Вишневский
―
Я служил раньше, собрат, земляк, приветствую вас.
Ю. Кобаладзе
―
Саша Силинский.
В. Вишневский
―
Саша Силинский может быть знает, что называлось текстилем в Ленинакане. Это было 4 общежития, за одно появление в районе общежитий уже в комендатуру… Потому что появиться ты можешь только с одной целью – познакомиться с девушкой. Там были прелестные хохлушки с Украины. Прелестные.
Ю. Кобаладзе
―
Хохлушки откуда в Ленинакане.
В. Вишневский
―
Да, их привозили эшелонами, это слово «лимит»…
Ю. Кобаладзе
―
Минуточку. Что значит эшелонами.
В. Вишневский
―
Они работали, девушки с Украины, из других городов. Они работали на текстильном комбинате. Хорошо кстати мой собрат по армии, хорошо я подготовился. Если меня забрасывают, как я легенду выучил.
Ю. Кобаладзе
―
Как называлось, ты говоришь.
В. Вишневский
―
Текстиль.
Ю. Кобаладзе
―
Что это?
В. Вишневский
―
Текстиль – это текстильный комбинат. Где были 4 общежития женских. Представляешь, что это такое. Но у меня увольнение было всего 4 часа. Успел добежать до книжного магазина, съесть коржик, обратно надо возвращаться. Мой маршрут по тревоге пролегал через кладбище. Армянское кладбище. Там была могила летчика. С пропеллером. Это просто музей. Тем более армяне каменотесы великие. У меня друг Фердинанд Аракелян. Хачкары такие камни. Ты знаешь. И когда я приехал в Ленинакан уже свободным человеком, это было печальное великое ощущение. Я в свою часть пришел…
Ю. Кобаладзе
―
Это уже советские времена.
В. Вишневский
―
Все еще советские. Но это было так давно, вот мой уважаемый корреспондент, 1988 год, это же год землетрясения. Страшная трагедия и я служил до этого, и поэтому конечно город пострадал сильно.
Ю. Кобаладзе
―
Но ты как-то коснулся этого текстиля и ушел в коржики.
В. Вишневский
―
Друзья, я… Браво, в коржики. Это абсолютно, я бы с удовольствием рассказал, я служил солдатом после Пединститута год всего. Но солдатом. Но год. Но служил. И великое счастье было дембель. Хорошо, что меня лишили отпуска за то, что я попался на том, что я не закрыл свой дневник, который писал, работая дежурным в части и капитан Геогджаян, дай бог ему здоровья, открытый дневник командиру, который только что пообещал мне отпуск Галстян, он принес и там было открыто на странице, где было написано, извините, я процитирую – «вдали от жизни половой ушел я в службу с головой». Сегодня словосочетание «половая жизнь» звучит как ретро, что это вообще. Это когда-то Михаил Светлов, который был очень популярен в годы моего детства, не только благодаря «Гренаде» своей, а стихотворение «Итальянец», друзья, пробейте в сегодняшней ситуации международной, что такое стихотворение «Итальянец». Так вот, у Светлова было одно из последних стихотворений, без грубых аналогий, помянуть надо поэта хорошего. Советского. У него были такие стихи: всю жизнь отдав газете, своей допер я головой, что если стоит жить на свете, то жизнью только половой. Так вот, словосочетание «половая жизнь» для поколения мобильной связи сегодня звучит как какое-то ретро.
Ю. Кобаладзе
―
Мы с тобой смеемся, я знаю подлинную историю, когда во МХАТе шел детский спектакль, актеры выдумывали, чтобы детей как-то развлекать, такие четверостишия. И за одно из таких четверостиший актер был наказан, партсобрание. Мы мышата молодые, ищем щели половые.
В. Вишневский
―
Ну понятно.
Ю. Кобаладзе
―
И его разбирали на партсобрании.
В. Вишневский
―
Такое было время. Половая щель, конечно.
Ю. Кобаладзе
―
Остановимся на этом.
В. Вишневский
―
Но сейчас конечно будет спасительно то, на что обычно в эфире в частности в любимом «Эхо Москвы» реагирую: любимая, прервемся на рекламу.
Ю. Кобаладзе
―
Нет, еще не прервемся. Скажи, пожалуйста, я тебя представил как поэта. Тебя все знают как живого классика. Как киноактера. Это менее известно.
В. Вишневский
―
Во-первых, друзья, мы с Юрием Георгиевичем снимались в кино. В продолжении культового фильма Юлия Гусмана «Не бойся, я с тобой», «Не бойся, я с тобой-2» и если статный, я надеюсь, Сетевизор напомнит о величии Юрия Кобаладзе, который играл грузинского меньшевика и мы провозили…
Ю. Кобаладзе
―
Блистательно.
В. Вишневский
―
Блистательно сыграл. В отличие от того, что меня подвырезали. Я играл азербайджанского поэта, который когда Азербайджан в огне, я не могу быть в стороне. Один из фильмов моей богатой фильмографии.
Ю. Кобаладзе
―
Ты где еще играл?
В. Вишневский
―
Во-первых, я снимался в 2-3 фильмах, где не надо было сниматься. Но я хотел потренироваться, тем более спасибо режиссерам. Я снимался у Хотиненко в «Гибели империи».
Ю. Кобаладзе
―
Да что ты? Это вот сейчас прям.
В. Вишневский
―
Нет за эти 15 лет. Я снимался в фильме «Бомба для невесты» в главной роли. Я снимался в паре фильмов Кокшенова. Я снимался в фильме «На всех широтах», «Правило маскарада», который шел на федеральном канале. Не все фильмы дошли, но обычно мне доверяют роли какого-нибудь либо мерзавца директора филармонии, либо шоумена с грустными глазами – дорогие друзья. А на самом деле у него проблемы с семьей, с дочерью. Он с одной стороны «дорогие друзья, мы сегодня», а на самом деле да. Я снимался в роли дизайнера еврейского в фильме «Чужой район», где мне пришлось переписать всю роль. Мне разрешили. Потому что я говорю, ребят, так не говорят даже в Одессе уже давно. И поэтому мне пришлось написать тонкую, на мой взгляд, пьесу с совершенно другими словами. Я снимался в эпизоде в роли юриста адвоката с великим Гафтом, моим старшим товарищем, на кого нескромно ссылаться. Ну что, реклама. Прервите меня.
В.Вишневский: Получив заветный номер телефона, великое удовольствие - не звонить по нему никогда. Это высший пилотаж
Ю. Кобаладзе
―
Да, появилась очаровательная ведущая…
В. Вишневский
―
Очаровательная. Все это время будем на нее смотреть.
Ю. Кобаладзе
―
Мы прерываемся буквально на несколько минут. Я хочу напомнить радиослушателям, что у меня в гостях выдающийся живой классик, поэт, киноактер Владимир Вишневский.НОВОСТИ
Ю. Кобаладзе
―
Еще раз приветствую всех в студии «Эхо Москвы». Это программа «В круге Света». К сожалению, без Светы.
В. Вишневский
―
И увы, с гостем.
Ю. Кобаладзе
―
Да. Но праздничное настроение ничто нам не может испортить. Тем более что у меня в гостях замечательный Владимир Вишневский.
В. Вишневский
―
Спасибо.
Ю. Кобаладзе
―
Я должен тебе сказать, что мы получили такое сейчас сообщение.
В. Вишневский
―
Ругают, наверное.
Ю. Кобаладзе
―
Федор с Украины: «В эти дни невольно захотелось сравнить некоторых известных людей с напитками». Я пропускаю длинный перечень известных политиков и в конце он пишет: но вот Вишневский это бальзам для души.
В. Вишневский
―
Спасибо.
Ю. Кобаладзе
―
А Кобаладзе – ароматнейший коньяк изрядной выдержки.
В. Вишневский
―
Спасибо, кто нам пишет. Я хотел бы, как принято сейчас говорить у политологов и у политиков – перехватить повестку. Чтобы не быть совсем Гостем Гостичем таким пафосным и вспоминаю наш любимый, один из любимых с Юрием актерский анекдот, когда актеры беседуют, один говорит: «Да что мы все про меня, давай про тебя. Ты видел мой последний спектакль». Я все-таки хочу круг света перевести на Юрия Кобаладзе, который вынужден всегда быть с удовольствием джентльменом в присутствии нашей великолепной Светланы. Надеюсь, она слышит. Я все-таки хочу, друзья, от вашего имени поинтересоваться, например, творческими личными планами Кобаладзе, которого не только я знаю как яркого человека. У меня была возможность в дороге, когда мы ехали в этой киноавантюре, хорошо закончившейся у Гусмана принять участие, когда мы везли его бурку из таможни договаривались. Я убедился, какой это энциклопедически, а ты не слушай, человек, какой яркий, сколько он знает, сколько мне не снилось. Хотя это нетрудно. Тем не менее.
Ю. Кобаладзе
―
Это закончится подвохом.
В. Вишневский
―
Никаких подвохов. Наоборот, ария индийского гостя, служившего в Армении. Я хочу поинтересоваться, Юра, принародно, вот я например считаю, что ты давно можешь все-таки оторваться от преподавательской донорской светской жизни. И некую сгенерировать, написать и даже издать книгу. Вот какую бы ты книгу хотел бы, мог бы написать. Сейчас это называется каминг-аут. Но это не про нас. Какую бы ты книгу мог бы, мечтал бы, а значит и напишешь? Может быть, я отстал, может быть есть, не будем про мои 24 говорить. Но вот книга Кобаладзе, какой она могла бы быть. Такой новогодний вопрос.
Ю. Кобаладзе
―
«Мои университеты».
В. Вишневский
―
Это понятно, но все-таки мне кажется, там есть…
Ю. Кобаладзе
―
Ты застал меня врасплох. Я еще не думал об этом. Хотя материал коплю.
В. Вишневский
―
Но вообще пора уже его мне кажется все-таки…
Ю. Кобаладзе
―
Я дам тебе первому прочитать.
В. Вишневский
―
Хорошо.
Ю. Кобаладзе
―
Иллюстрировать мы знаем, кто ее будет. Подумай. Наш общий друг.
В. Вишневский
―
Я понимаю.
Ю. Кобаладзе
―
Где издавать скажи мне.
В. Вишневский
―
Я думаю, издательства тендер объявят на право издать Кобаладзе. Причем сейчас издательства стараются известных людей, медийно раскрученных издавать иногда за их счет. Вы знаете, это все очень мило, но мы боимся это не продать. С тобой не должно быть такого.
Ю. Кобаладзе
―
Я попрошу огромный гонорар. Ты же понимаешь.
В. Вишневский
―
Я однажды, это уже не секрет, придумал идеальное название для книги Ирины Хакамады. «Девичья фамилия». Вот ее фамилия - это ее судьба. И предисловие пришлось писать. Вот я хочу опять же, я не хозяин в этом эфире, как говорится, ну ладно, случайный эпизод. Придет и к вам большое чувство. Дело в том, что интересно, сочувствующие постоянные слушатели вашего тандема со Светланой, знающие Кобаладзе как оратора, а уж в программе, где вам степ завидный с Гусманом, чечетка, баттл ваш. Это вообще. Просто пусть люди представят, не то что конкурс, как может называться первая книга Кобаладзе. Давай объявим. Приватный конкурс.
Ю. Кобаладзе
―
Подумайте, дорогие друзья.
В. Вишневский
―
Название типа «Мать», «Как закалялась» не предлагать. Это уже было.
Ю. Кобаладзе
―
Спасибо тебе, потому что если Света нас слушает, она меня сильно за это накажет. Эти комплименты, которые ты… Это я должен тебе расточать комплименты.
В. Вишневский
―
Кот из дома – мыши в пляс.
Ю. Кобаладзе
―
Очень строгая.
В. Вишневский - Я
―
то знаю.
Ю. Кобаладзе
―
У нее так ты не пошутил бы.
В. Вишневский
―
Я однажды в присутствии психологов простодушно высказал одну строчку и они с хохотом, свистом и с топотом сказали: вы прекрасно сформулировали тип отношений в паре разнополой: возглавь меня, любимая, возглавь. Мадам, вы дивно смотритесь у власти.
Ю. Кобаладзе
―
Возглавь меня, любимая, возглавь. С такими словами обращусь к Светлане…
В.Вишневский: "Как ни улучшится погода, у нас своя природа-мать, у нас в любое время года задача – перезимовать"
В. Вишневский
―
Ну, может быть, ты будешь прощен. Ты вали все на меня. Потому что я-то здесь, в общем, на гастролях одноразовых.
Ю. Кобаладзе
―
Ты разошелся.
В. Вишневский
―
Все, давай. Мне дали варианты. Я немножко конечно превысил свои гостевые полномочия для первого часа. Я забыл сказать, что мне дали 4 варианта… на монолог ведущего: да, нет, затрудняюсь ответить, ну ваще.
Ю. Кобаладзе
―
Смотри, все-таки я хочу тебе задать серьезный вопрос. Если ты новости внимательно слушал, доллар-то падает, рубль укрепляется. А что нам предсказывали. Что к концу года рухнет.
В. Вишневский
―
О, как российский слух ласкает, что рубль доллар опускает.
Ю. Кобаладзе
―
Это ты прямо сейчас.
В. Вишневский
―
Это я переделал.
Ю. Кобаладзе
―
С тобой очень трудно, у тебя цитатник в кармане. В любой ситуации. А с погодой, зимы нет.
В. Вишневский
―
Приход зимы в столицу снеготив. Дело в том, что Новый год, как ни банально, все-таки хотелось бы снега какого-то. Не будем вдаваться в историю, у меня свой жесткий взгляд на традицию уборки снега. Но вот его нет и не надо его вывозить под покровом ночи.
Ю. Кобаладзе
―
Машины, которые специально тают…
В. Вишневский
―
Таялки. Ну, вообще мистика уборки снега, в Москве это мистика.
Ю. Кобаладзе
―
А не мистика нынешняя зима?
В. Вишневский
―
Да. Зимы перестали стоять. Но у меня есть обоснование. Я объясняю опять же по-российски. Потому что, наконец, времена года становятся похожи друг на друга. У меня есть такие стихи: как ни улучшится погода, у нас своя природа-мать, у нас в любое время года задача – перезимовать. Поэтому мы готовы и к этому. Но приходится мне отменять мою личную скромную классику. О, как морозно в январе, когда удобства во дворе. Но получается, что не морозно, а удобства все еще во дворе. Вот у меня городское, исполняется, я повторюсь, это самоцитата, извините, с таким муниципальным прищуром, с таким упреком социальным: снег пошел, но в процессе иссяк, потому что вот все у нас так.
Ю. Кобаладзе
―
Это очень критически.
В. Вишневский
―
В общем, это в традициях этого эфира. Поэтому новогодней благостности нам не удается с тобой выдержать. Потому что все время сбиваемся на реальность. У меня такая строчка есть: свет есть, но я туннелями ошибся. Туннели перепутал. С другой стороны прекрасно, что 2-го числа мы уже в эфире. Вы в эфире я-то, в общем, гость. Но престижно оказаться, впервые дебютировать, как сейчас сказала бы молодежь: зачетно быть в эфире.
Ю. Кобаладзе
―
А ты на «Эхе» вообще редко бываешь.
В. Вишневский
―
Бываю. Но вот у вас впервые. Я представлю, какой кастинг я проходил на право в отсутствие Светланы.
Ю. Кобаладзе
―
Да ты что, Свете я выкручивал руки, она очень не хотела.
В. Вишневский
―
В это я готов поверить.
Ю. Кобаладзе
―
Но у тебя тут есть такие лобби.
В. Вишневский
―
Лоббируют. Вы пока присядьте. Конечно, хотелось бы обратиться к уважаемым слушателям, без которых… Я хочу просто ответить, если смогу запрос, вопрос, чтобы мы не совсем, у меня такая строчка: зачем о вас, давайте о приятном. Это я как бы ведущий…
Ю. Кобаладзе
―
Владимир Петрович, а кому на Руси жить хорошо сейчас. Вот тебя спрашивают. Владимир Петрович, а был ли у вас пророческий стих?
В. Вишневский
―
Был. «Мы дольше парковались, чем любили». Это я написал в Москве в нулевые годы. У меня есть объяснение: да, я пророк, но я же Сострадамус. А кому жить хорошо, я уже цитировал Чехова, я хочу летнее стихотворение прочитать. Специально с позитивной концовкой, чтобы скрыть ее печальный смысл. Вот сейчас зима, пора думать о лете. Живущий должен летом жить на даче, и лучше не на даче показаний. Удача - жить в России при этом быть на свободе. Особливо летом. А дальше позитив вступает: «Но летом осязаемо красиво, как много у России женской силы. Я искренне желаю видеть небо. При жизни всем огромного востреба».
Ю. Кобаладзе
―
Это действительно позитивно.
В. Вишневский
―
Вот есть стихи, которые себя дописывают. Вот я давно написал стихи, они уже даже, может быть, кому-то надоели.
Ю. Кобаладзе
―
А как ты их запоминаешь?
В. Вишневский
―
Можно я отвечу цитатой жесткой. Сетевой. Не надо отмечать меня на фото, но киллер смутился: работа, работа. Уже не услышишь от врача «голубчик»…
Ю. Кобаладзе
―
Не все поэты так могут… Один гений – Быков.
В. Вишневский
―
Он гений. Дело в том, что я цитирую, я должен себя читать наизусть и если по бумажке только одно стихотворение. Есть стихи, которые себя дописывают. Хорошо, сейчас зима. Мы зимняя страна. Я сейчас изучаю язык великий действительно, на едином как я утверждаю аварийном пространстве нашей страны, самая успешная отрасль – это язык. Великий Тургенев говорил…
Ю. Кобаладзе
―
Что значит, ты его изучаешь?
В. Вишневский
―
Например, язык административного ресурса. Как говорят люди, обличенные чиновными высокими полномочиями. Я повторюсь, они не скажут просто «я понимаю», они скажут «есть понимание». Есть понимание, что пора в сортир. Есть ощущение, что еще не поздно. Подъем с кровати - сильное решение и нету аппаратнее опасения. Нас просто в регионах не поймут. Есть видение, что травка зеленеет. Вот так надо говорить. А мы с тобой.
Ю. Кобаладзе
―
Из этого цикла что-нибудь еще. Канцеляризмов таких.
В. Вишневский
―
Я когда-то услышал, я повторюсь, но классика личная моя скромная, никому не навязываю. Я когда-то у телевизора услышал, я лет пять, наверное, стихи не цитировал в этом прекрасном эфире, я у телевизора услышал фразу из уст чиновника, когда он говорил о кадровой рокировочке, которая предстояла. Он вдруг строчкой, мое извращенное ухо сумасшедшее это слышало. Он сказал: но как всегда нет ясности по людям. Это же поэзия. Он сказал с такой еще интонацией завхоза. Вот ты был в пионерлагере, вот там были такие завхозы физруки, которые говорили: сегодня у меня что, сегодня у меня вторник, сегодня у меня среда. Так, играя ключами. Он с интонацией завхоза из пионерлагеря: как всегда нет ясности по людям. Я написал стихи. Друзья, потерпите, я сейчас процитирую, меня ведущий… Нас втянули.
Ю. Кобаладзе
―
Это моя цель.
В. Вишневский
―
С утра я дал согласие возглавить.
Но, как всегда, нет ясности по людям.
Но все же дал согласие возглавить.
Чтоб лично вертикали не ослабить
В системе сдержек и противовесов.
Но, как всегда, нет ясности по людям
И чтоб - не заторапливать процессов.
Чтоб всем элитам удалось поладить.
Но, как всегда, нет ясности по людям
Но, как всегда, нет ясности по людям
Предметно порешаем и прокрутим...
Понятно, есть подвижки с правосудьем.
Все неподкупней Генпрокуратура.
Но все-таки нет ясности по людям.
В кого ни ткни - ну не кандидатура.
Есть пониманье, что есть ощущенье.
Любимая, давай вдвоем побудем?
Но, как всегда, нет ясности по людям.
На дом. И курс наш ясен: Сочи – все там будем.
Но как всегда нет ясности…
Спасибо. Вот я хочу сказать, вот как можно с языком работать, вот язык так же как язык спецслужб обладает особой экспрессией. И язык чиновничества, который зомбирует население, вот например, однажды человек, похожий на министра социального развития сказал просто фразу, он сказал замечательную фразу, он сказал, что мораторий на пенсионное накопление не означает дефицита пенсионной реформы, но направлен на усиление ее солидарного характера. Боже, так вот как надо жене объяснять, где ты был. Это вот как надо дома, где ты был. Я не изменял, я усиливал солидарный характер семьи. Какие фразы я изобрел. Как можно сказать так, чтобы это было и чиновно и статусно, но и красиво. Наша задача как все еще влюбленных - выйти на добрачный уровень интима. Даже ты задумался.
Ю. Кобаладзе
―
Еще раз повтори.
В. Вишневский
―
Наша задача как все еще влюбленных - выйти на добрачный уровень интима. Понятно же, ты засмеялся.
Ю. Кобаладзе
―
Со второго раза понятно.
В.Вишневский: «Мы дольше парковались, чем любили». Это я написал в Москве в нулевые годы. Да, я пророк, но я Сострадамус
В. Вишневский
―
И не надо тут вскрикивать в угоду своим болевым ощущениям. И давайте вот что, не переступать грани между содействием и пособничеством. Или, например, а вот фраза, которой можно сдвинуть мозги оппоненту, кстати, друзья, я исхожу из того, что кто нас слушает они правы. Это ваши интересы. Вот надо с таким прищуром идеологическим, глядя на оппонента, когда-то я написал строчку: не каждый свитер неразрывно связан. И все пугались, когда я читал. Не каждый свитер – и многоточие. Вслушайтесь, друзья, это русский язык. Я только ухо служебное, которому повезло и счастлив тем, что я могу на русском языке оперировать, с вами общаться. И вербально осваивать мир. Вот, глядя на оппонента, чтобы сдвинуть его мозги: «Со времени нашего последнего разговора ничего не изменилось. Скорее даже наоборот». И все, успеешь добежать до канадской границы.
Ю. Кобаладзе
―
На уровне Черномырдина. Нашего последнего разговора.
В. Вишневский
―
Великий самобытный русский человек Черномырдин, который такой вклад внес в разговорную культуру, и в сатиру. Я его цитирую, когда нужно выйти из штопора спича, вот как сегодня. Мне надо: дяденька, а теперь бежим. Вот Черномырдин великую фразу сказал и друзья, используйте ее, когда будет сложно выйти из монолога, как мне. А мне уже несложно, потому что я знаю Черномырдина. Он сказал: больше ничего говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу. Это гениально. Как говорит В. И Гафт: это гениально, старик. Кстати насчет кино, просто в порядке снижения пафоса. Когда я был в одном эпизоде: старик, тебе надо этим заниматься, старик, я потрясен. А через неделю сказал: у Вишневского поехала крыша, он счел себя киноактером. И спасибо на том. Юрий Георгиевич, я вас еще приглашу в эфир.
Ю. Кобаладзе
―
Ты как-то ложно понимаешь…
В. Вишневский
―
Буквально.
Ю. Кобаладзе
―
Отлично. Просто кладезь. Я надеюсь, что наши радиослушатели…
В. Вишневский
―
От Светланы нам достанется.
Ю. Кобаладзе
―
От Светланы попадет это точно.
В. Вишневский
―
Тебе на вид, мне выговор.
Ю. Кобаладзе
―
Вот тебе вопрос на засыпку: а у вас есть домашние животные?
В. Вишневский
―
Нет. Но скоро, может быть, в порядке эксперимента возьмем собачку. У родственников, чтобы дочь поняла, что наш дом такой ответственности не потянет в виде проживания такого великого существа как собака. У меня были такие стихи: смышлена и стройна, глаз горит влюблено, мечтает быть она усобаковленной.
Ю. Кобаладзе
―
А вот смотри, Марья царевна нам пишет: рада слышать вас, Владимир, помню вас с тех пор когда вы часто появлялись в концертах на ТВ.
В. Вишневский
―
Да.
Ю. Кобаладзе
―
О, как внезапно кончился диван. Твоя фраза? Тебя сейчас послать или по факсу.
В. Вишневский
―
Это из 90-х. Когда мне таксисты хотят сделать приятное, они говорят: что-то вас давно в телевизоре не видно. Я думаю, содержание нашего разговора с Юрием Кобаладзе отвечает и на ваш вопрос. Спасибо, что помните, как я выгляжу. Почему, иногда бываю. Недавно был в паре программ. Но в концертах не очень
Ю. Кобаладзе
―
Супер гость. Большое спасибо, - Нина.
В. Вишневский
―
Спасибо. Дай бог вам. Обратите внимание, это не я послал сообщение.
Ю. Кобаладзе
―
Ты манипулировал.
В. Вишневский
―
Я придумал, как начинать выступление или заканчивать: друзья, я один из вас, уж не сочтите за манию величия.
Ю. Кобаладзе
―
Владимир Петрович, браво, пиршество юмора и смеха.
В. Вишневский
―
Это цитата?
Ю. Кобаладзе
―
Да.
В. Вишневский
―
Спасибо, друзья. Это мне повезло, что я сегодня с вами благодаря моему проводнику. Хозяину гостеприимному, который воспользовался ситуацией и обеспечил нашу встречу. У меня была такая строка: любимая моя… Конец цитаты.
Ю. Кобаладзе
―
Владимир Петрович, а был ли смешной случай в жизни, о котором вы написали стихотворение.
В. Вишневский
―
Ну конечно. Когда-то мне болгарская девушка назначила свидание в подозрительно точное время, вернее согласилась на 16.42.
Ю. Кобаладзе
―
Это принципиальная вещь, она назначила или…
В. Вишневский
―
Он согласилась, но назначила на время, которое вызвало у меня подозрение. 16.42. Оказывается она вагоновожатая, она проехала в трамвае мимо меня. Я стоял как петушок у Орлова моста, это было прекрасное свидание, не длиннее одностишия.
Ю. Кобаладзе
―
То есть она едет в трамвае, видит тебя, стоящего на остановке.
В. Вишневский
―
Она меня развела что называется. Она согласилась на свидание, Донка ее зовут. И вот свидание оказалось таким, в этом что-то булгаковское было. Хотя для меня кончилось все лучше, чем для Берлиоза, но факт тот, что вот женский пол, всегда мы оказывались в смешных ситуациях с подачи тех девушек, женщин, которых мы добивались. Мы становились безоружными. Поэтому есть такое выражение у классика: если бы не было женщин, мужчины не были бы так смешны. Поэтому вся моя поэма из разных стихов это тот самый смешной случай.
Ю. Кобаладзе
―
Это ты сейчас бальзам на наших радиослушателей.
В. Вишневский
―
Женщины, я люблю вас, будьте бдительны.
Ю. Кобаладзе
―
Спасибо за Вишневского, - Нана пишет. Поздравляют с Новым годом. Редко, когда такой позитив сплошной. Никто не нахамил, ни одного нет негативного сообщения. Народ тебя любит. Есть по этому поводу стихи. О любви народа.
В. Вишневский
―
У меня были стихи в 90-е, называется с приветом, Пушкин: такой добиться должен ты любви народа в идеале, чтобы крутые менты тебя в обиду не давали.
Ю. Кобаладзе
―
Вот.
В. Вишневский
―
В общем, надо баланс соблюдать. Спасибо, друзья. Я рад, что кому-то известно…
Ю. Кобаладзе
―
Нельзя не задать вопрос оригинальный и неожиданный. Каковы ваши творческие планы?
В. Вишневский
―
Я сейчас работаю над двумя книжками. Одна вышла, называется скромно «Любовь и дружба. Деньги… Нет, любовь». Я сейчас делаю продолжение книжки. Я когда-то летом представлял. Она уже закончилась у Города, и ее перепрошиваю. Дополняю, делаю дополнительную тетрадочку. И работаю над книжкой о моем советском детстве. О родителях. Будет называться фамилией моей папы «Гехт». И это очень важная книжка. Надо ее действительно сделать, но она распирает изнутри. Поэтому подавать признаки жизни, иногда сниматься, дай бог. Выступать. Я в минувшем году освоил новый, как бы сказали продвинутые люди – формат. Я выступаю с вечером как чтец любимых стихов. Не своих.
Ю. Кобаладзе
―
И вот на этой мажорной ноте…
В. Вишневский
―
Спасибо.
Ю. Кобаладзе
―
Я еще раз благодарю моего гостя. Поэта Владимира Вишневского. Киноактера и вообще живого классика. Спасибо тебе, Володь, что ты пришел.
В. Вишневский
―
Спасибо, всех с Новым годом! Спасибо тебе.
Ю. Кобаладзе
―
И еще раз поздравляю тебя с Новым годом.
В. Вишневский
―
Взаимно. Спасибо.