Международная космическая станция (МКС) и другие международные проекты России - Игорь Буренков, Владимир Соловьев - В круге СВЕТА - 2015-11-24
24.11.2015
Международная космическая станция (МКС) и другие международные проекты России - Игорь Буренков, Владимир Соловьев - В круге СВЕТА - 2015-11-24
Скачать
С. Сорокина
―
Здравствуйте. Это программа «В круге Света». И у нас сегодня космическая тема. И звездные гости, представляю вам. Владимир Соловьев, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, руководитель полета российского сегмента МКС, первый заместитель генконструктора РКК «Энергия» и Игорь Буренков, помощник руководителя Роскосмоса.
В. Соловьев
―
А также еще официальный представитель Роскосмоса.
Ю. Кобаладзе
―
Где?
В. Соловьев
―
Везде.
С. Сорокина
―
Я вас приветствую. Тема сегодня космическая. Но у меня такое ощущение, что на земле такое творится, что кажется космические проекты, во всяком случае, из нашего сознания совсем выпали. Это наше ощущение. Вам не обидно, что настолько сейчас космос забыт.
В. Соловьев
―
Ни один боевой самолет, да и даже гражданский не взлетает без космоса.
С. Сорокина
―
ГЛОНАСС.
В. Соловьев
―
Не только. Тут достаточно много.
Ю. Кобаладзе
―
ГЛОНАСС кстати заработал полностью.
В. Соловьев
―
Работает. И очень надежно. Более надежно, чем многие другие.
Ю. Кобаладзе
―
То есть то, что обещали Путину, что собаку его можете найти с этим ошейником.
В. Соловьев
―
Насчет собаки я не знаю.
С. Сорокина
―
Это давняя шутка.
Ю. Кобаладзе
―
Это реальность.
В. Соловьев
―
Более серьезное можем найти.
И. Буренков
―
И плюс группировка полностью действует, все аппараты работают.
С. Сорокина
―
Скажите, вы с нашим оборонным военным комплексом в каком взаимодействии. Только доставляете их непосредственно аппаратуру, помогаете системам или у вас еще более плотное содействие.
И. Буренков
―
Тут очень простая история. Министерство обороны один из заказчиков, и естественно есть программы, которые делаются в интересах Министерства обороны. Ну а конечно есть и другие министерства, в отношении которых работают наши предприятия. Потому что спутники бывают разного значения. Чаще всего двойного. Как любая продукция космическая. Так уж повелось. И вообще изначально все знают, что космос появился как определенный ответ. А вот гражданская космонавтика развивалась параллельно и, в конце концов, заняла свое достойное место в истории человечества.
С. Сорокина
―
Первый спутник в определенном смысле случайно полетел.
В. Соловьев
―
В первые месяцы полета МКС по нашей инициативе в полном согласии с американской стороной было подписано специальное соглашение, которое разрешает вести на борту МКС работы в интересах безопасности каждой страны. И когда была «Буря в пустыне», прекрасно понимаем, что американские члены экипажа вели соответствующие работы.
Ю. Кобаладзе
―
А подглядывали, как это происходит.
С. Сорокина
―
Они на своей части…
В. Соловьев
―
Разные части, есть специальная аппаратура. Поэтому безопасность страны это волнует…
И. Буренков
―
Все вопросы, которые связаны с министерством обороны, обычно мы всегда даем возможность комментировать именно министерству обороны, а те программы, которые в интересах безопасности делаются страны они как правило носят определенные грифы. Поэтому о них желательно не распространяться. Собственно говоря, мы это не делаем. А рассказываем о других аспектах, которых действительно очень много.
С. Сорокина
―
Владимир Алексеевич, не обидно, что мирный космос, о котором вы можете хорошо и со знанием дела рассказывать, он оказался на периферии общественного сознания.
В. Соловьев
―
Вы знаете, что значит обидно. На обиженных воду возят, как известно. Поэтому надо просто хорошо делать свою работу. И я думаю, что это потом воздастся вполне. А так я не чувствую никаких ущемлений. Российский сегмент развивается достаточно серьезно. Довольно много научных экспериментов на борту станции.
С. Сорокина
―
А вас финансируют хорошо или кризис сказался?
И. Буренков
―
Пару слов хотел сказать по поводу, знают или не знают, тут ВЦИОМ недавно провел опрос, который показал место, которое занимает в сознании наших людей космос. И 84% готовы продолжать тратить на космос свои собственные деньги, налоги. Это хороший показатель по поводу периферия сознания или фокуса. А по поводу того, насколько внимания, много или нет, можно посмотреть и увидеть, что количество людей, которые посещают мероприятия, связанные с космосом, довольно большое и растет. Есть такой мемориальный музей космонавтики в Москве около ВДНХ. Туда просто попасть очень сложно. Там все дни недели аншлаги. Плюс очень много программ по телевидению, огромное значение и в области художественной. Фильмы. Поэтому интерес к космосу есть, я бы не сказал, что российский космос этой темой как-то обделен. А, плавно переходя к плате, надо сказать, что сейчас формируется федеральная космическая программа, которая будет определять приоритеты. Именно в ценовом сегменте. Сколько это будет стоить. И соответственно счет идет на триллионы рублей. И говорить о том, что это мало или много сложно. Тут скорее надо говорить, насколько это перспективно то, что мы будем финансировать и развивать и сколько нет. Тут важно отметить, что все сегменты программы сбалансированы. Основные приоритеты это…
С. Сорокина
―
Не надо все сразу в один заход.
И. Буренков
―
Просто важно, чтобы понять. Что будет финансироваться в первую очередь. Это группировка российская спутниковая. Чтобы получать данные с земли и использовать в интересах народного хозяйства, а не только обороны. Второй момент это пилотируемая космонавтика как аспект деятельности в международной части, МКС и другие проекты. И третий аспект лунная программа.
С. Сорокина
―
Хорошо.
В. Соловьев
―
Если позволите…
С. Сорокина
―
Да не то слово, а то у меня ощущение, что 40 лет в космонавтике прослужил Игорь Буренков, а не вы.
В. Соловьев
―
Я немножко с другой точки зрения. Я заведую кафедрой в МВТУ им. Баумана. Ракетным колледжем. Кафедра естественно посвящена управлению космосом. Действительно в лихие 90-е не сильно у нас было хорошо с молодыми ребятами, очень мало кто шел к нам. В прошлом году, да и в этом тоже у нас конкурс пять человек на место.
С. Сорокина
―
Для технического вуза хорошо.
В. Соловьев
―
Что интересно, я в МГУ на мехмате читаю лекции, очень много ребят хотят работать в космонавтике. Не только из Бауманки.
С. Сорокина
―
Причем не космонавтом как таковым, а человеком, который в отрасли.
В. Соловьев
―
Которые говорят, что мне это интересно. Это удивительная среда. Для которой нужны уникальные решения технические. Научные решения. Я могу там себя проявить. То есть это говорит о будущем. Все-таки это важно мне кажется.
С. Сорокина
―
Я, готовясь к встрече, подумала, что в последнее время было на слуху в связи с космосом. Конечно, вспомнились все трагические недоставки, аварии практически на взлете. И помню замешательство и растерянность людей, которые отвечали, как в принципе разобрались, в чем причина, возможно ли неповторение.
И. Буренков
―
Тут скорее вопрос общего плана. Я скажу очень просто. Любая техника, она, к сожалению, дает сбои. Катастрофы происходят все время. Это важно понимать, что они будут и далее происходить. Дело в том, что застраховаться от них невозможно до конца. Никогда. Это вам любой космонавт скажет. Что касается причин. Главная причина то, что технологические вещи, самое опасное, когда уже выверенные ракетоносители, которые казалось уже все изучены и понятно, что пусть они и модифицированы, но довольно давно уже эксплуатируются. Вдруг они оказываются в таком положении. Почему? Естественно, культура производства, падение контроля. И сейчас почему реформа начата, Света, потому что кризис в отрасли есть. Его никто не отрицает. Он идет. И борьба с ним начата. Только если болезнь длится не один десяток лет, думать о том, что излечение произойдет за две недели или за месяц или даже за год довольно сложно. Но процесс такой идет. По крайней мере, сейчас выяснены те причины, которые были по последним катастрофам Протона. И очень интересным образом смещена даже ситуация. Расположены новые измерительные системы, которые позволяют еще более точно отслеживать, почему это произошло и происходило. Поэтому как видите… запуски Протона успешны. Что касается других аспектов, насколько это будет продолжаться. Кризис сразу не остановить. Но работа начата и ведется при пристальном внимании правительства и президента России.
С. Сорокина
―
Я почему вспомнила эту тему. После слов Владимира Алексеевича о том, что в Бауманку идут снова люди. Потому что я подумала, что может быть, кризис в основном лежал в сфере людей. Кадров. И это очень серьезно. И еще одно сразу вспомнила. Это, конечно же, космодром Восточный. И по-моему чуть ни к концу этого года уже обещали первые какие-то испытательные запуски. Насколько это откладывается и какова сейчас ситуация там в Амурской области.
В. Соловьев
―
Понимаете, в такой сложной технике космической в таком колоссальном гигантском строительстве многомиллиардном довольно сложно прогнозировать какие-то надежные и точные сроки. И я считаю, что это благо, что у нас сейчас нет таких: умри, но обязательно сделай…
Ю. Кобаладзе
―
К празднику.
В. Соловьев
―
История знает массу случаев в космонавтике, когда к празднику гибли люди. Космонавты. Тот же Комаров был запущен к празднику. А здесь есть здравый смысл, в какой-то момент сказать, что нет, не получается. Это сложная техника. Это очень много каких-то дел надо сделать. Опять же смонтированная техника имеет право отказать на земле.
С. Сорокина
―
А когда примерно какие-то пробные хотя бы начнутся на Восточном.
И. Буренков
―
Первый запуск должен пройти по плану, если все будет нормально, весной. А пока точной даты нет, потому что тут к чему-то привязываться не хочется. Более того, было сказано, что и не надо.
С. Сорокина
―
Хорошо. Слышала я о многих других проблемах, связанных с космодромом Восточный. Что это теперь гораздо дальше, чем тот же Байконур. Что там не хватает людей, которые реально живут рядом для того, чтобы работать. Потому что обслуживание самого громадного комплекса во много раз превышает население, имеющееся там. Какие-то еще колоссальные проблемы. Проблемы финансирования. Там колоссальные деньги уже вложены. Но сколько еще потребуется. А, учитывая, что мы вошли в тяжелый кризис и неизвестно когда это закончится, вот вы оптимисты, пессимисты.
В. Соловьев
―
Я вообще оптимист. В конечном итоге все будет преодолено и более того, ведь понимаете, немаловажное значение при выборе места было не только у нас. Джонсоновский центр НАСА в Хьюстоне построен на таком болоте малярийном и тоже когда мы в 1993 году стали плотно с ними разговаривать о том, что вы сделали, это было поднятие этого района. Это развитие определенной территории. Которая раньше не развивалась. Так по сути дела у нас тоже определенное значение имело то, что это развитие, внедрение высоких технологий в те регионы, которые традиционно развивались рутинным образом.
С. Сорокина
―
А вы не боитесь, что вас туда и переселят всех.
В. Соловьев
―
А почему бояться.
С. Сорокина
―
Больше 5 тысяч километров.
И. Буренков
―
Все-таки, почему Восточный нужен. Мы так о нем аккуратно забыли. Вообще это будет первый российский гражданский космодром. А во-вторых, это будет космодром, который позволит нашей стране иметь такой космодром на своей территории. А не на территории пусть и очень дружественного, но Казахстана. Плюс по поводу специалистов. Конечно, правильно сказал Владимир Алексеевич, развивать край, но специалисты должны жить в человеческих условиях. Там в связи с этим строится инфраструктура.
С. Сорокина
―
Там просто город строится.
И. Буренков
―
Который будет таких людей принимать.
В. Соловьев
―
И не один.
И. Буренков
―
И это серьезный момент. Другое дело, такие технологии тянут за собой пласты и производства и образования, и всего остального. С моей точки зрения здесь очень серьезные перспективы есть и если тратятся деньги и очень большие, но это тот случай, когда жалеть не нужно денег.
С. Сорокина
―
Нужно или нет, мы не рассуждаем, а просто дадут или нет.
И. Буренков
―
Просто бросит на половине пути вот это, это просто странно.
С. Сорокина
―
Первым делом напрашивается филиал Бауманки открыть для того, чтобы на месте была подготовка специалистов.
И. Буренков
―
Тем более там есть возможности, все кафедры.
С. Сорокина
―
Но проблем конечно полно. Потому что с одной стороны условия, безлюдное место, где и должен существовать космодром, а с другой стороны надо все это обживать. До 50-го Байконур в аренде?
И. Буренков
―
Договор между Казахстаном и Россией до 50-го года. Время есть, чтобы настроиться.
Ю. Кобаладзе
―
Еще продлят они.
И. Буренков
―
Возможности есть и тут никто не собирается Байконур оставлять.
Ю. Кобаладзе
―
К моему столетию.
С. Сорокина
―
Кошмар какой, Юра, не пугай.
И. Буренков
―
Восточный начнет действовать быстрее конечно, другое дело, что пилотируемые программы с космодрома начнутся понятно позже. Только в 20-х годах.
Ю. Кобаладзе
―
Простите мое невежество. Какой там ближайший крупный город.
И. Буренков
―
Благовещенск.
С. Сорокина
―
По карте посмотри.
В. Соловьев
―
Вы говорите к столетию. Мы прекрасно понимаем, что, размышляя о космических темах, мы говорим о космических временах. Безусловно, многие из присутствующих здесь не доживут. Но не надо это персонализировать.
Ю. Кобаладзе
―
Боже упаси. Я позитивно это сказал.
В. Соловьев
―
Те идеи, которые мы родим сейчас на 10-30 лет, это реализовывать студентам, которые сейчас поступили, допустим, в тот же Бауманский. Движение вперед. Это развитие.
Ю. Кобаладзе
―
Мое детство и юность прошло под успехом, космос. Гагарин.
В. Соловьев
―
Вот не надо думать, что сейчас период неудач и жуткие цифры, трагедии и так далее. Все эти цифры от лукавого. Прекрасно известно, что во времена Советского Союза тоже и гибли космонавты и на земле, и масса ракет падала. И у нас, и у американцев. Но многие вещи просто не говорили.
С. Сорокина
―
Приструнить СМИ и все будет замечательно.
В. Соловьев
―
Да нет, хорошо, что говорится правда.
С. Сорокина
―
Владимир Алексеевич, теперь именно про МКС. Все знают, даже самые не втянутые в эту тему о том, что летает громадная конструкция, которая называется МКС, и что там есть часть американская, часть наша. Мы сейчас в том числе из-за отсутствия шаттлов помогаем с доставками всего.
В. Соловьев
―
Не бесплатно.
С. Сорокина
―
Еще бы. Что же мы тут попутка что ли. Скажите, пожалуйста, а вообще что дальше с этой МКС, будет ли что-то новенькое строиться или переформатируют саму МКС.
Ю. Кобаладзе
―
Сколько у нее срок годности.
В. Соловьев
―
Мы все время в процессе эксплуатации видеоизменяем не только архитектуру, но и интеллект станции. У нас сейчас за 15 лет восемь раз мы перепрошивали полностью все наше компьютерное хозяйство. Оно весьма значительное. Прямо там в космосе. Причем более того, оно связано с наземным очень мощным компьютерным хозяйством. Не только нашим, это центр в Хьюстоне, в Европе. Центр японский. Несколько центров в Европе. Поэтому все время эта конструкция, МКС делается так, чтобы она интеллектуально морально, как угодно не старела.
Ю. Кобаладзе
―
А может так случиться, что интеллектуально не устареет, а металл устанет.
В. Соловьев
―
Нет, мы самым скрупулезным образом следим за металлом. И не далее как сегодня был совет главных конструкторов, который давал добро на будущие наши полеты. У нас декабрь будет довольно напряженный месяц. И мы самым внимательным образом смотрим по самым объективным параметрам, есть определенные макеты на земле. И потом есть такая схема просто замена модуля. Есть модули, которым уже по 15-20 лет и мы прекрасно понимаем, что они лет 5 еще поработают и дальше будет небезопасно. Его можно просто изъять, перестыковать, состыковать. Сделать немножко иную архитектуру и продолжать летать дальше.
Ю. Кобаладзе
―
Предыдущая станция сколько летала?
В. Соловьев
―
15 лет.
С. Сорокина
―
А эта сколько?
В. Соловьев
―
Это уже тоже 15 лет.
С. Сорокина
―
И срок непонятен.
В. Соловьев
―
Мы стараемся самым рачительным, я как руководитель полета отвечаю за то, чтобы там все было надежно.
С. Сорокина
―
Но есть какой-то предел эксплуатации или нет?
В. Соловьев
―
В принципе, безусловно, предел всему на свете.
С. Сорокина
―
И какой?
Ю. Кобаладзе
―
Ты опять возвращаешься к моей теме.
И. Буренков
―
Пока до 24-го года.
В. Соловьев
―
Я считаю, что впоследствии каких-то рокировок модулей и так далее, все это дело можно продлить. А вообще что касается МКС, понятно, мы знаем, что там какие-то эксперименты проводятся.
В. Соловьев
―
Не какие-то, их довольно много. Все упорядочены.
С. Сорокина
―
Но очень трудно понять, а что из этой рутинной исследовательской работы выплывает, что конкретно полезного узнаем.
В. Соловьев
―
Все очень просто. Есть 4-5 основных направлений. Первое направление это медицинское. Мы создали такую схему, методологию, которая позволяет летать в космосе неограниченно долго. Сейчас можно говорить, что есть видимо только у России методология, есть весь необходимый…
С. Сорокина
―
Для того чтобы человека поддерживать.
В. Соловьев
―
Чтобы человек там летал неограниченно долго.
С. Сорокина
―
И его мышцы не атрофировались.
Ю. Кобаладзе
―
Неограниченное это что значит?
В. Соловьев
―
Полетел на Марс, допустим. До Марса порядка 9 месяцев лететь. Столько за назад.
С. Сорокина
―
Там погостить. Кстати, а ты знаешь, что Владимир Алексеевич в общей сложности в космосе около года пробыл.
Ю. Кобаладзе
―
Ничего выглядит.
С. Сорокина
―
Шикарно.
В. Соловьев
―
Вот видите результаты врачей. Сам удивляюсь.
С. Сорокина
―
Так, это первая тема – медицина.
В. Соловьев
―
Причем это все развивается на земле. Например, те костюмы космические, нагрузочные, которые используют космонавты в невесомости, сейчас уже индустриальным образом внедряются в наземную медицину. Особенно детские костюмы для больных церебральным параличом и так далее. Очень много медицинских разработок внедрены в МЧС. Встречали космонавтов, говорили, вот это палатка, госпиталь, дальше были созданы специальные госпитали, которые МЧСники очень активно используют. Это идет все отсюда. Это первое направление. Очень мощное направление, мы его называем астрофизикой, геофизикой. Геофизика из космоса смотреть на землю. Потому что вследствие той панорамности вы можете очень многие интересные вещи увидеть. По сути ведь из-под земли увидеть. И астрофизические исследования это вне атмосферы. Это то, что мы называем космической погодой. Это возможность предупреждать всякого рода катаклизмы.
С. Сорокина
―
Владимир Алексеевич, на этом месте пока поставим точку. Потому что пришло время новостей. А новости сегодня особенно поступают, просто не хочется пропустить. Новости самые разные. Сейчас новости.НОВОСТИ
С. Сорокина
―
Это программа «В круге Света».
В. Соловьев
―
Если можно я хотел завершить по поводу научных экспериментов.
С. Сорокина
―
Послушаешь новости, которые на земле творятся, нам sms пишут, что вы для того чтобы не обсуждать весь ужас происходящего на земле решили о космосе поговорить. Космос у нас наземный вполне. Поэтому говорим о делах земных.
В. Соловьев
―
Большое количество научных экспериментов, научно-промышленных они все абсолютно и медицина, и астрофизика и геофизика делаются в интересах земли. Мы смотрим на землю, есть очень мощные службы в Институте космических исследований. Которые занимаются лесом, пожаром, трафиком наркотиков, рыбными…
С. Сорокина
―
Космическая съемка дает отследить.
В. Соловьев
―
Астрофизические атаки солнца. После вспышки на солнце через 8 часов на земле творится черти чего. Это не только полярное сияние, рвутся кабели, начинают протекать газопроводы и нефтепроводы. У нас лет пять назад были просто блокированы на земле районы Канады, где были веерные отказы электричества. Из-за того, что космическая погода, кстати, это российское определение. Все это можно предсказать и таким образом существенно уменьшить. Мы сейчас ведем очень интересную работу. Навигационный элемент, датчик сейчас уже вследствие микроминиатюризации электроники можно внедрять птицам, животным и даже рыбам. И можно с борта космических аппаратов наблюдать за их миграцией. Например, когда идет вулканическая деятельность, живность убегает. Не было ни разу зафиксировано случая, чтобы живность, птицы, какие-то бараны бежали в те места, где потом проходила лава. Это говорит о том, что они понимают. Это все можно видеть, предугадывать, использовать.
С. Сорокина
―
Вопрос Олега из Москвы по поводу морского старта. Заморожен на данный момент проект. Рогозин поздно рассказал, что неполадки были из-за маленькой зарплаты, - это видимо про аварии во время запуска.
И. Буренков
―
Скажите, пожалуйста, когда вы едете в общественном транспорте, вы думаете, сколько получает водитель.
С. Сорокина
―
Да нет. Я просто говорю, я совершенно к другому. Это у меня заход к тому, что у вас сейчас зарплаты какого уровня в вашей отрасли.
В. Соловьев
―
Молодого специалиста мы берем на 35 тысяч рублей в месяц.
Ю. Кобаладзе
―
Не густо.
В. Соловьев
―
Это Подмосковье. Но у нас очень неплохой социальный пакет. Есть возможность получить служебную квартиру, в общем, есть преференции, и вы понимаете, ребята вообще идут. Есть возможность развиваться довольно быстро.
С. Сорокина
―
Можно ли в космосе создать гравитацию, - спрашивает Антон.
В. Соловьев
―
С точки зрения физики если вы создадите хорошему космическому аппарату определенные вращательные движения, то центробежная сила может заменить гравитационную.
Ю. Кобаладзе
―
А зачем она нужна.
И. Буренков
―
Просто показывают красивые фильмы, где…и люди там ходят.
С. Сорокина
―
Но как бы нормальные условия привычные земные.
В. Соловьев
―
Собираемся один из таких экспериментов вместе с Институтом медикобиологических проблем проводить, сейчас создается такая короткорадиусная центрифуга, которая будет установлена на борту, и будут исследоваться возможности человеческие.
С. Сорокина
―
А когда будет новая космическая станция или сейчас вопрос не стоит, вы будете совершенствовать то, что есть.
В. Соловьев
―
Ее, на мой взгляд, целесообразнее дооснащать.
С. Сорокина
―
Скажите, а у нас есть концепция развития пилотируемой космонавтики?
В. Соловьев
―
Я полагаю, что есть. По крайней мере, в наших головах она есть, она написана, она в процессе утверждения сейчас. И концепция, и стратегия.
С. Сорокина
―
А государственная стратегия в области космоса?
И. Буренков
―
Есть несколько основополагающих документов, которые приняты на уровне президента и правительства, которые регулируют вообще всю космическую деятельность страны. В частности, там очень лонгировано это все сделано, с долгосрочными целями. А вот для того чтобы эти цели актуализировать, принимаются федеральные программы. В частности ФКП - федеральная космическая программа, ФЦП - целевые программы по развитию космодромов. И там основные вехи прописаны. Там есть и дальний космос, и ближний. Нам надо только их выполнять, а они должны соответствующим образом финансироваться. Кстати о зарплатах, одна из задач повысить уровень зарплат космической отрасли, потому что конечно, молодому специалисту может быть и нормально, соцпакет есть, а на некоторых предприятиях нет соцпакета, а цена труда очень маленькая. Эту задачу увеличивать нужно. То же самое относится к документам. Во всяком случае, в документах госкорпорации это существует. Которая сейчас организовалась.
С. Сорокина
―
Но если взять космические цели стратегические. США и Китай заявили о том, что на Луну, на Марс, у нас что за планы, проекты?
И. Буренков
―
Главные планы как сказал ФКП это Луна. А насколько возможно до Марса долететь человеку, Владимир Алексеевич лучше меня расскажет. Технически возможно.
В. Соловьев
―
Во-первых, это очень дорого и стою на позиции, что тут нужно объединять усилия и пример МКС он совершенно уникальный. Потому что, несмотря на все катаклизмы, один из немногих, а может быть единственный проект, который позволяет так на довольно дорогостоящей основе объединять усилия. Это не только финансовые усилия, это перетекание технологий. И американцы у нас учатся и мы…
С. Сорокина
―
То есть если лететь на Марс, то нужно собраться и объединить усилия.
И. Буренков
―
И более того, эксперимент допустим, по выживанию человека долететь до Марса сейчас может аппарат, а человек нет.
С. Сорокина
―
Почему, если около года.
И. Буренков
―
Радиация.
В. Соловьев
―
Это сложная техническая проблема. Защита человека от очень многих факторов.
С. Сорокина
―
Понятно.
И. Буренков
―
А Луна ближайшая станция.
С. Сорокина
―
Станция, где можно что называется на твердой поверхности все расположить.
В. Соловьев
―
Я бы еще не сбрасывал со счетов ее стратегическое предназначение.
С. Сорокина
―
Какое?
Ю. Кобаладзе
―
Пушку там поставить.
В. Соловьев
―
Зачем.
С. Сорокина
―
Молчал, молчал, выстрелил.
В. Соловьев
―
Причем тут пушка. Я думаю, что так думаем не только мы, но и наши коллеги из НАСА, хоть и морочат иногда нам голову, что на Луну лететь не следует, но я думаю, что они тоже…
С. Сорокина
―
Хотят.
В. Соловьев
―
Вы с Луны обозреваете землю как на ладони. Поэтому есть определенный набор аспектов, связанных с неким привилегированным положением.
Ю. Кобаладзе
―
Телескоп там поставить.
И. Буренков
―
Без атмосферы тоже удобно изучить.
С. Сорокина
―
Но с другой стороны это как высотка для артиллериста. Все перед тобой, все на ладони.
И. Буренков
―
И это тоже. Тут еще важный момент про Луну. Очень часто говорят, а что это такое, кстати, эксперты некоторые в эфире были, говорят Россия повторяет Аполлон. Это совершенно не так. У Аполлона миссия была очень важная, но главное достичь Луны. А новые программы подразумевают освоение Луны и присутствие там станции постоянной. Большая разница, между прочим.
С. Сорокина
―
А все-таки в споре пилотируемая или автоматическая, может быть действительно приоритет у автоматики, у роботов. Летают же сейчас на дальние расстояния, не боятся радиации эти самые автоматы, передают, сколько могут информацию.
В. Соловьев
―
Вся аппаратура, которая ставится в конечном итоге, передовая аппаратура на автоматы сначала прошла обкатку на пилотируемой станции.
С. Сорокина
―
Все понятно. Но если иметь в виду дальние перелеты. Может быть не нужно людьми рисковать. А посылать только автоматы.
В. Соловьев
―
Вы сначала забираетесь на Эльбрус, потом на Эверест, а потом хотим или нет, полетим на Марс. Человек он так устроен. Я по крайней мере считаю.
С. Сорокина
―
Это ответ романтика. А если с практической точки зрения.
И. Буренков
―
Да это совмещенные вещи. В чем-то хороши автоматы, но, между прочим, по этому поводу есть давний спор, какой интеллект лучше. Но такого интеллекта, который на сто процентов мог заменить человеческий, пока нет. Возможно впоследствии это будет. Поэтому это синтетическая вещь, то есть нужны автоматы, нужны и люди. И некоторые вещи перепоручать автоматам точно нельзя.
В. Соловьев
―
Потом на автомат надо поставить новую аппаратуру. Новые датчики. Ее надо создать. Вот для того чтобы ее создать квалифицированно, полигоном создания в конечном итоге является лаборатория на борту, допустим, МКС. Сплошь и рядом получается какая картина. Создан новый прибор, он проверен на Байконуре, положен на грузовой корабль Прогресс. Он полетел. Он работал на Байконуре, но, прилетев, не работает на станции. Что делают разработчики. Они берут этот прибор, рядом с ним кладут так называемый ЗИП. Это разного рода запасные платы, каждый разработчик знает, что у них слабые звенья. И прибор включается, обычно все компьютеризировано. Думающий знающий космонавт начинает под руководством из нашего центра управления полетов что-то делать. Ой, у нас тут авария, инструкция, ему говорят: ты вытащи пятую плату, возьми ЗИП пятую плату и поставь. И, в конце концов, приборы начинают работать, потом его юстируют. Допустим, модель атмосферы штука очень сложная. Прибору новому, который должен с земли что-то передавать, нужно показать как минимум белый цвет. Это надо его навести на ледники и черный цвет. Надо навести на какие-то дымы сажевого Челекенского завода, например.
Ю. Кобаладзе
―
Какого завода?
В. Соловьев
―
В районе Каспия. После того как вы этому умному прибору показали, допустим, полярные цвета белый и черный, дальше спектр он сам сделает. И очень точно.
И. Буренков
―
Но показать надо.
В. Соловьев
―
Для того чтобы тот прибор заработал, после этого он уже начнет нормально работать на автомате.
С. Сорокина
―
А каким будет новый пилотируемый корабль? Американцы сейчас думают над своим новым кораблем. И они не торопятся, хотят сделать что-то, наверное, что будет достойно уже завтрашнего дня. А у нас что?
В. Соловьев
―
Что значит не торопятся. Они работают над ним энергично, и над новым носителем. Но сложная космическая техника она и для американцев сложна, и для нас.
С. Сорокина
―
А у нас что в задумках?
И. Буренков
―
У нас задуман перспективный транспортный корабль, мы его показывали на ряде выставок. В том числе последняя на Жуковском. Это корабль совершенно другого поколения, интеллекта.
С. Сорокина
―
А называется.
И. Буренков
―
Сейчас конкурс идет народный.
В. Соловьев
―
Мы называли в наших рабочих документах Русь, но как-то…
Ю. Кобаладзе
―
Надо радиослушателям объявить.
И. Буренков
―
Тут надо рассказать про обшивку. Я думаю это очень интересно. Новые материалы мы используем. Это же удивительно.
Ю. Кобаладзе
―
Из-за обшивки погиб американский шаттл.
В. Соловьев
―
Не только. Действительно этот корабль, мы его демонстрировали на МАКСе в Жуковском, он впервые задуман из углепластикового материала. Там несущий корпус.
С. Сорокина
―
Из нового вида материала.
В. Соловьев
―
Мы считаем, что это перспективно. Это будет существенно легче, что немаловажно и несколько дешевле.
С. Сорокина
―
А когда будут практические испытания?
В. Соловьев
―
Я не берусь.
И. Буренков
―
У нас по планам, планы такая вещь, но все конечно будет связано с ФКП. Но в принципе планируется, что испытания должны в беспилотном режиме провести по планам в 2021 году.
В. Соловьев
―
Был такой замечательный академик Черток Борис Евсеевич. Он был нашим учителем. Он мне говорил: Володя, говорить о сроках в нашем деле это дело такое бесперспективное.
С. Сорокина
―
Тем не менее. Скажите, пожалуйста, ваше отношение к коммерческим полетам и будут ли они продолжены.
И. Буренков
―
Космонавтов.
С. Сорокина
―
Ну конечно.
И. Буренков
―
Кстати, мне это мне было очень интересно, я задавал нашим партнерам американским, неоднозначное отношение. Между прочим, это связано в первую очередь, с тем, что это не прогулка. Это кажется, что ну чего тут такого. С точки зрения стоимости. Сделать это достоянием большинства людей как экскурсионное бюро это дело далекого будущего. Пока все проекты международные связанные с этой тактикой, не выходят даже на какие-то конечные показатели. А единичные случаи, конечно, могут быть, наверное, еще и будут. Но просто перспектива, несколько десятков миллионов долларов выложить не каждый может. И не каждый и хочет. Очереди нет, я бы сказал. По крайней мере, сейчас.
С. Сорокина
―
Какие-то слухи ходили про то, что Звездный городок могут переселить.
Ю. Кобаладзе
―
Вообще как он поживает.
В. Соловьев
―
Я там был на межведомственной комиссии по утверждению очередного экипажа и могу сказать, что на вчерашний день Звездный городок живет совершенно замечательно.
Ю. Кобаладзе
―
Дорогу там сделали.
В. Соловьев
―
… тренажеры, эстакады.
С. Сорокина
―
А вы утвердили новый экипаж?
В. Соловьев
―
Его еще должна утвердить коллегия.
С. Сорокина
―
А когда примерно ожидать полета?
В. Соловьев - 15
―
го числа пуск. Декабря.
И. Буренков
―
Практически там все понятно, просто есть процедура, которая требуется техническая по утверждению. Должна пройти коллегия Роскосмоса, которая утвердит.
С. Сорокина
―
Конечно среди многочисленных вопросов есть и такой: а есть все-таки надежда встретить разум.
И. Буренков
―
Конечно, есть.
Ю. Кобаладзе
―
Разум на земле найти не могут.
И. Буренков
―
Надежда есть всегда.
С. Сорокина
―
Юра прав.
В. Соловьев
―
Приписывают все время космонавтам, что они с инопланетянами, более того, я очень в добрых отношениях и с астронавтами практически со всеми, в том числе со старшим поколением, которые бывали на Луне, и с очень многими разговаривал на эту тему. Печально, мне лично очень жаль, я очень хочу, чтобы были иные разумные существа. Но никто из космонавтов не общался.
Ю. Кобаладзе
―
Не хотят говорить американцы.
С. Сорокина
―
Дмитрий Мезенцев, наш постоянный слушатель спрашивает: а межгалактические полеты в будущем это фантастика?
Ю. Кобаладзе
―
Это к моему 200-летию.
В. Соловьев
―
Тут нужно разобрать видимо, человека, на какие-то…
И. Буренков
―
Составляющие. Телепортация должна быть.
В. Соловьев
―
Где-то там создать что-то типа завода…
С. Сорокина
―
То есть все-таки фантастика.
И. Буренков
―
Пока да.
С. Сорокина
―
Ну и скажите, пожалуйста, мы вполне оптимистично поговорили. А все-таки как вы полагаете, какие у вас сегодня самые большие проблемы. Помимо низкой зарплаты, неуточненной стратегии.
И. Буренков
―
С моей точки зрения все проблемы не в космосе, а на земле. Это проблема, которая стоит перед всеми людьми, которые занимаются космонавтикой. Это цели, которые нужно видеть перед собой очень ясно, а любые достижения требуют естественно и жертв, и денег. И соизмерение этого аспекта это актуально и для нашей космонавтики, и для американской и для мировой вообще. Я согласен с Владимиром Алексеевичем, что большие глобальные проекты это и есть главная цель, наверное, они возможны только в совместной кооперации. Только в международном сотрудничестве. Это должно развиваться. И вот непонимание этого аспекта, наверное, и есть самая большая проблема.
С. Сорокина
―
То есть проблема кооперации.
В. Соловьев
―
А мне еще кажется, что серьезная проблема заключается в том, что нам надо как-то дух молодежи все-таки, я считаю, что космонавтика это все равно дело будущего. И здесь сверстать, преодолеть. У нас, к сожалению, чувствуется потерянное поколение. И сверстать это новое поколение, они пойдут далеко вперед.
И. Буренков
―
Возможно.
В. Соловьев
―
И этим надо сейчас очень серьезно заниматься.
И. Буренков
―
Это правильно, это задача общая, важная. Скорее все-таки позвать вдаль можно, но только надо еще понимать правильный дальнейший момент цели. А как правильно мы сказали, это очень длинный путь. И не каждый готов, стайеров мало, спринтеров очень много.
С. Сорокина
―
Мы ведь очень долгое время были первой державой космической. Начиная от первого спутника, первого человека. Было чем гордиться. А сейчас все-таки кто самый прорывной в этой сфере.
В. Соловьев
―
Тут нельзя говорить, я считаю, например, что российские ракеты лучшие ракеты. Российские двигатели лучшие двигатели.
И. Буренков
―
Мы первые, Свет, в этом.
В. Соловьев
―
Мы имеем лучшую методологию длительных космических полетов пилотируемых.
С. Сорокина
―
Но Китай рванул.
И. Буренков
―
Китай сейчас проходит тот период, который извините, мы прошли с американцами в 70-е годы прошлого века. Тут проблемы нет первенства. Мы первые в этих аспектах, как сказал Владимир Алексеевич. А американцы первые в ВКБ, разработке систем энергии, сбережения и так далее. Паритет соблюдается.
Ю. Кобаладзе
―
А у китайцев людей больше.
И. Буренков
―
Юр, точно.
В. Соловьев
―
Китайская, индийская бы сказал южнокорейская космонавтика такой бум и последнее десятилетие они очень серьезно рванули. Но многие этого не видят.
С. Сорокина
―
Чтобы нам серьезно рвануть всем вместе, имеется в виду планета Земля и человечество, то конечно нужна кооперация. Вынуждены заканчивать. Быстро время пролетело. Говорили и так и не переговорили о наших космических проблемах и достижениях и надеждах. Спасибо большое. До свидания.