Крым: год спустя - Евгений Минченко, Айдер Муждабаев - В круге СВЕТА - 2015-03-10
10.03.2015
С.Сорокина
―
Здравствуйте, здравствуйте! Это программа в «Круге света». Юрий Кобаладзе, Светлана Сорокина здесь в студии. Мы называли сегодняшнюю программу: «Крым. Год спустя». Почему? Потому что 11 марта, год назад Верховный Совет Республики Крым и Севастопольский городской совет приняли декларацию о независимости Автономной Республики Крым и города Севастополь. Такая вот дата, завтра у нас 11 марта, да?
Ю.Кобаладзе
―
Быстренько год пролетел.
С.Сорокина
―
Год пролетел. Наши гостей представляю: Евгений Минченко, политолог, директор Международного института политической экспертизы. Здравствуйте!
Е.Минченко
―
Здравствуйте!
С.Сорокина
―
И Айдер Муждабаев, заместитель главного редактора газеты «Московский комсомолец». Здравствуйте, Айдер!
А.Муждабаев
―
Добрый вечер!
С.Сорокина
―
У нас будет «Своими глазами», поскольку вчера прилетел Айдер из Крыма. Напомню сразу телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Присылайте sms-сообщения. Есть вопросы, которые пришли у нас на сайт, мы их, конечно же, как-то зададим по ходу разговора. Вот смотрите, действительно Юрий Георгиевич прав: очень быстро год пролетел. Кстати, на будущей неделе, я думаю, много будут говорить об этой дате, такой небольшой, но весомой, потому что на будущей неделе будет год, как референдум проведен и так далее. И уже был анонс, как мы знаем, фильма, который подготовлен на российском телевидении, которые называется, по-моему… «Крым. Путь домой» или путь на Родину – я уже забыла, как. Но вот у нас есть звуковая дорожка этого анонса, и давайте послушаем. Там, по-моему, слова Путина как раз будут.«Я пригласил в Кремль руководителей наших специальных служб и министерства обороны. Поставил перед ними задачу – спасти жизнь президента Украины… Его просто уничтожили бы… Там были поставлены крупнокалиберные пулеметы, чтобыдолго не разговаривать… Мы приготовились вынимать его из Донецка… по суше, по морю и с воздуха… Это было в ночь с 22-го на 23-е. Мы закончили в 8 часов утра. И расставаясь, я всем коллегам сказал: «Мы вынуждены начать работу по возврату Крыма в состав России». «Крым. Путь на Родину», фильм Андрея Кондрашева скоро на канале Россия».
С.Сорокина
―
Вот такой анонсик.
Ю.Кобаладзе
―
Странно как-то связаны Донецк, где спасали президента и возвращение Крыма. Почему?
Е.Минченко
―
Напрямую связано. Я так понимаю, логика такая, что у нас набор договоров с государством Украины и в момент политического режима, в момент переворота, как это называет наш президент, собственно, преемственность, легитимность этого режима, она закончилась. И раз уж они там собирались убить законно избранного президента, и была экстренная ситуация, то значит, Россия имела и юридическое и моральное право вернуть Крым. Я так понимаю логику, которая продвигается в этом анонсе.
С.Сорокина
―
Да, наверное так можно понимать эту логику, но вот для меня эта фраза вынесенная в анонс и растиражированная везде, это подтверждение того, что Путин лично руководил не только спасением Януковича, но и присоединением Крыма. И, по-моему, так откровенно и прямо впервые было заявлено, прямо совсем вот так. И мне просто интересно, почему сейчас такие откровения, что это? Ведь это ставит сразу под вопрос и то, что сейчас в Донецке отнекиваемся-отнекиваемся, в Луганской и Донецкой области – потом тоже признаем? Такая логика напрашивается.
Е.Минченко
―
Признаем – что?
С.Сорокина
―
Что мы там тоже и руководили и участвовали.
Е.Минченко
―
Знаете, я детально изучал этот вопрос. Я думаю, что все-таки там совпало насколько факторов. Фактор первый: украинские олигархи донецкого и луганского происхождения в тот момент, когда днепропетровский клан захватил власть в Киеве, они попытались создать себе площадку для торга. Они, собственно, сделали зеркало: ровно то же самое, что их оппоненты делали на западе и в центральной Украине, когда они объявляли, что они не признают эту власть, когда они захватывали администрации – они сделали ровно то же самое, надеясь, что как Янукович с этими договаривался, так и эти с ними будут договариваться. А они начали стрелять. Вот, собственно…
С.Сорокина
―
Переговоры закончились. Ну хорошо, давайте вернемся к Крыму. Я хочу все-таки присоединить к нашему разговору Айдера Муждабаева, который, действительно, только что прилетел из Крыма. Мне просто интересны безумно свежие впечатления. Мы тут прикидывали, когда мы в последний раз были в Крыму. Вот я уже больше десяти лет, как была в Крыму. Мои впечатления очень давние. Сейчас что, какие впечатления?
А.Муждабаев
―
Я был ровно год назад в Крыму, ровно причем. Совсем ровно, в эти же дни ровно год назад перед так называемым референдумом. Честно говоря, я ожидал увидеть нечто, при всем моем понятном отношении к акту аннексии, которую признал сам президент Российской Федерации. Согласно этой логике при смене любого режима в соседней стране с Россией, любая соседняя страна может присоединить к себе любую часть России, которую она посчитает нужным. Это нарушение всех международных договоров. Понятно, это уже просто не скрывается. Надо отдать должное Владимиру Владимировичу – он откровенен в данном случае. Я ожидал, тем не менее, несмотря на понятные обстоятельства вхождения Крыма де-факто в состав России, что там за год произойдут какие-то позитивные изменения в жизни…
Ю.Кобаладзе
―
Вы года назад были?
А.Муждабаев
―
Да, год назад и сейчас.
Ю.Кобаладзе
―
Понятно.
А.Муждабаев
―
Я ожидал что-то увидеть другое. Понимаете, Россия огромная богатая страна – страна, которая… ну как бы у нас любят красить фасады, да?
С.Сорокина
―
Ну и потом так говорилось, что оченьмного усилий…
А.Муждабаев
―
Да, у нас любят красить фасады. И я думал, что уж что-нибудь они там сделали, государственной помощью какой-то навалились всем миром - и вот построили там нечто, что изменит облик Крыма за этот год в составе, так сказать, родной гавани. И удивлению моему не было предела, когда я не увидел никакой разницы между Крымом годовой давности и нынешним. С той лишь разницей, знаете, когда едешь с аэропорта Симферополя в город, там такая стена бетонная, ограждение аэропорта, и там всегда были детские граффити. Они всегда были про Украину, про Крым – теперь в тех же самых местах граффити с российскими флагами, уже какие-то не совсем детские, на мой взгляд, но не важно – в общем, граффити то же самое. Причем там чувствуется, что идет такая война заборная в Крыму – там на граффити с российскими флагами нарисована свастика, а потом ее замазывается российский флаг с черным квадратом посредине – вот это такой символ современного состояния Крыма, как бы непонятность в том плане, что ожидания были огромные от России и как бы Россия могла что-то сделать, но ничего, на мой взгляд, не изменилось в лучшую сторону.
С.Сорокина
―
Подождите, Айдер, вы где были, кроме Симферополя?
А.Муждабаев
―
Я был в районный городах. Я был в Бахчисарае, был в Белогорске, был в Симферополе, конечно – я уже говорил.
С.Сорокина
―
А в Севастополе нет?
А.Муждабаев
―
Нет, не был в Севастополе, это далековато.
С.Сорокина
―
Может быть, в Севастополе эти перемены очевидны?
А.Муждабаев
―
Может быть, там, конечно, и бананы цветут, но вот во всем остальном Крыме как-то не очень. И вот люди, мне кажется, они не того ожидали от России, что они получили.
С.Сорокина
―
Но год всего прошел. Ведь не все так быстро.
А.Муждабаев
―
Но намерения ясны. Понимаете, когда год ты прожил с человеком, уже можно как-то понять, чего он от тебя хочет. Вот вся разница, о которой мне говорили простые люди, мои знакомые, родственники и соседи в том, что они жили год назад и сейчас - мы коснемся, наверное, позже материального состояния, всяких дел, связанных с экономическим положением, а что касается ощущенческого положения, это то, что каждый день над домами летают вертолеты и военные самолеты; и то, что никогда в Крыму люди не видели такого количество военных и военной техники, как за этот год. Вот мой брат говорит, что он 20 с лишним лет прожил в Крыму – он никогда не видел такого количества военной техники. То есть Крым превращается в некую военную базу совершенно откровенно. Туда свозится личный состав в большом количестве.
С.Сорокина
―
Уже не именно Севастополь, а весь Крым.
А.Муждабаев
―
Весь Крым. Главным образом, кстати – ну не главным образом – в том числе, это Джанкой и Северный.
Ю.Кобаладзе
―
Но это никак не меняет отношение людей, судя по опросам, да? Все всё равно счастливы…
С.Сорокина
―
Если верить нашим опросам ВЦИОМа…
А.Муждабаев
―
Слушайте, вообще, никаким опросам верить не надо по Крыму – это мое глубокое убеждение.
Ю.Кобаладзе
―
Почему?
А.Муждабаев
―
А я приведу пример один.
С.Сорокина
―
Да.
А.Муждабаев
―
Не связанные с российскими социологами. Я тут никого обвинять не стану. Просто киевская организация – не помню название – заказала опрос канадской социологической компании, и она решила провести его в Крыму. Я даже не буду остальные результаты оглашать, просто назову один результат. Они по выборке все делали, то есть: города, села, возраст, охват, территории…
С.Сорокина
―
А им позволили это провести?
А.Муждабаев
―
Ну вот позволили.
Е.Минченко
―
Телефонный опрос был.
С.Сорокина
―
То есть это реальная история? Потому что я читала об этом.
А.Муждабаев
―
Вот послушайте, вот такой вопрос. Абсолютно технологичный. Канадцы, они такие как бы скрупулезные. И вот они сделали опросы по всей этой выборке. 2% опрошенных признались, что они крымские татары, что ровно в 7 раз меньше, чем реально. Так же точно можно относится к достоверности других любых опросов, проводимых на территории Крыма. Если человек даже не говорит, какой он национальности, из чего, собственно, не следует никаких оргвыводов…
С.Сорокина
―
Никаких последствий.
А.Муждабаев
―
Да, даже не оценивая действия власти, ничего – а просто он боится называть свою национальность на всякий случай. Наверное, ответы на другие вопросы тоже имеют некоторую поправку на ситуацию.
С.Сорокина
―
Да, пожалуйста, Евгений.
Е.Минченко
―
Если позволите. Я внимательно изучал историю с этим опросом. Так есть такой Тарас Березовец, мой знакомый, который это организовывал. Он такой очень антироссийски настроенный, но сам парень, кстати говоря, родом из Крыма. У них действительно был перекос в выборке, связанный с тем, что это телефонный опрос, и понятно, что там доступность телефонов в разных точках разная. Они это признают, но они считают, что погрешность 3-4%, и действительно она, когда задавали вопрос о том, почему у вас такая невысокая доля крымских татар, они говорили, что их гораздо больше в малых городах, в сельской местности, и да, к сожалению, этот перекос, он есть.Можно делать какую-то поправку, но, как сами они признают – потому что на самом деле заказчики канадские хотели другого результата, но к чести украинских коллег, надо заметить, что они не стали подрисовывать как-то результат – они сказали, как есть, в этом смысле они молодцы, они сказали: да – большая часть населения, подавляющая часть населения Крыма поддерживает присоединение к Российской Федерации. Более того, я хотел бы сказать, когда Айдер говорит о том, что ничего не изменилось по сравнению с тем, что было год назад, я думаю, это очень большой комплимент…
С.Сорокина
―
Что хуже не стало.
Е.Минченко
―
Конечно не стало хуже, потому что все основания для того, чтобы стало хуже, было. Потому что была продовольственная блокада, была энергетическая блокада.
С.Сорокина
―
Воды не хватало.
Е.Минченко
―
Воды не хватало и так далее, то есть на самом деле украинские власти делали все для того, чтобы отомстить своим бывшим гражданам, которых они якобы любят и которых они хотят вернуть. И более того, я могу сказать, что, конечно, очень серьезно повлияло на настроение жителей Крыма то, что происходит сейчас в Донецке и Луганске, то, что произошло в Одессе. Я думаю, что в случае, если бы этого не произошло, сценарий, по которому развивались бы события в Крыму, он был бы чем-то между Донецком и Луганском и Одессой. По крайней мере, мы видели бы силовое подавление политической оппозиции новым украинскимвластям, мы видели бы человеческие жертвы многочисленные…
С.Сорокина
―
А почему вы думаете, что по этому сценарию пошло бы? Мы только что слушали записи, полные признаний о том, что собственно говоря, все возбуждение по присоединению, это довольно рукотворная история.
Е.Минченко
―
Нет, я с вам не согласен. Опять же я детально изучал этот вопрос. Могу сказать, что это решение принималось спонтанно. Более того, у меня есть в этом смысле союзник. Союзника моего зовут Барак Хуссейн Обама – президент США, который сказал в своем недавнем интервью: «Да, мы знаем, что присоединение Крыма было спонтанным действием. Это было спонтанное решение Путина в ответ на транзит власти, которому мы, – там сложное слово brokering, непереводимое на русский язык, но, в общем, - которому мы поспособствовали. Мы поспособствовали переходу власти, и Путин принял спонтанное решение в ответ».
С.Сорокина
―
Послушайте, в какой-то момент, когда трудные времена или смена власти и так далее, всегда действуют некие центробежные силы и всегда страна готова развалиться на куски. В том-то и больше искусство, чтобы не подталкивать, не помогать, и не прихватывать какие-то территории.
А.Муждабаев
―
Светлана. Я говорю, когда у России будут проблемы с властью, многие страны поспособствуют развалу ее на куски по рецептам нынешнего времени в России. Россия будет развалена точно так же, если, конечно, соседи того захотят.
С.Сорокина
―
Не дай бог, конечно.
А.Муждабаев
―
Вот остается надеяться на их добрую волю и на их верность договорам международным, потому что в случае ослабления власти по этой логике можно делать со страной все: грабить соседа, воровать, поджигать его дом.
С.Сорокина
―
Для того и нужно уважать все эти международные договоры о нерушимости границ и прочего. Именно потому что это может коснуться любого.
А.Муждабаев
―
Но мы об этом не думаем, мы живем только сейчас.
Е.Минченко
―
Я так понимаю, что у нас в мире все соблюдают международные договоры…
С.Сорокина
―
Ну а мне совершенно не хочется ни на кого кивать. Я хочу моя страна соблюдала, понимаете? А мне без разнице, как остальные.
А.Муждабаев
―
Ничего-ничего, с Россией будет то же самое. Вот вы сейчас оправдываете эти методы. Они, когда будут применены в отношении России, вы тогда не возмущайтесь и не говорите, что вы не знали и не предвидели.
С.Сорокина
―
Хорошо, господа, о чем я хочу сказать. Вот смотрите, все последнее время мы каждодневно получаем большую порцию всяких новостей и обсуждений по Донецку и Луганску. О Крыме мы как-то последнее время и слышим.
А.Муждабаев
―
А я объясню, почему. Потому что все, что сообщается о Крыме в наших СМИ – немногое, прямо скажем – связано с тем, что не стало не хуже, не хуже – это внешне, я сказал. Экономики стало намного хуже: люди обеднели. Все подорожало.
С.Сорокина
―
Ну обеднели у нас тоже, если на то пошло.
А.Муждабаев
―
Нет, подождите. Они там, во-первых, так богато, как москвичи, никогда не жили. А во-вторых, представьте себе зарплату 10 тысяч рублей и московские цены в магазине. Вот, если вы себе это представите…
С.Сорокина
―
Московские цены?
А.Муждабаев
―
Да, там московские цены.
С.Сорокина
―
Почему так?
А.Муждабаев
―
А я откуда знаю, почему. Потому что в родную гавань вернулись: в родной гавани такие цены – и там такие цены.
Е.Минченко
―
Потому что продовольственная блокада, потому что вывозят…
Ю.Кобаладзе
―
И в этих условиях народ как бы все равно одобряет.
С.Сорокина
―
Все равно одобряет.
А.Муждабаев
―
Послушайте, мы же это говорили. Вы обсуждайте, пожалуйста, как хотите, но я не верю ни одному соцопросу по Крыму.
Ю.Кобаладзе
―
Это ваше мнение. То есть вы считаете, что нет.
А.Муждабаев
―
Я считаю, что, конечно, есть какое-то количество людей, расположенных к России. Они были и остались, безусловно. Оценить их количество я не берусь, ни по результатам этого референдума, совершенно произвольно проведенного, безальтернативного даже по вопросам и по избирательным спискам – там и мертвые все голосовали за последние десять лет. Я уж не говорю про все остальное. Я хочу сказать, что есть какое-то количество людей, которые всегда хотели жить в России.
Е.Минченко
―
Но ваша экспертная оценка соотношения тех, кто хочет, несмотря ни на что жить в России, тех, кто хочет обратно в Украину – соотношение какое?
А.Муждабаев
―
Понимаете, у меня нет смелости давать экспертных оценок в условиях полицейского режима, установленного в Крыму. Я не могу предположить этого. На основании моих экспертных оценок, лично моих – там 90% против этого референдума. Потому что мои знакомые - не только крымские татары, таких иллюзий питать не надо - и русские и украинцы, которые бежали в Киев, которые не могут приехать в свой дом, которые побросали там квартиры, семьи, матерей, отцов, которые не могут туда вернуться, потому что под угрозой всяких репрессий находятся – там другое.У вас, наверное, другие люди, которые радуются тому, что их соседи вынуждены жить отдельно от матерей, жен и детей. Это разные совершенно социальные группы, потому что трезвой оценки тут дать невозможно. Но, конечно, было еще огромное количество тех, кто голосовали за Россию, предвидя некое улучшение жизни. То есть были какие-то патриоты железные, но определенное и больше количество людей голосовало за улучшение жизни.
С.Сорокина
―
За лучшую жизнь, конечно.
А.Муждабаев
―
Это была такая женитьба на невесте по фотографии абсолютно, по видеокартинке из телевизора. Причем отец стоял с пистолетом, держа фотографию и говорил: «Ну, а теперь – женись!» Вот женились: увидели картинку красивую. К тому же войска на улице, и в общем, вопрос решен де-факто, оставалось только с этим согласиться. И получив в жены Россию, люди увидели, как это часто бывает в браке, какова жена на самом деле. Она совершенно не похожа на фотографию, на изображение на телеэкране. Она совершенно реальная с проблемами своими, с плюсами и с минусами. И в данных условиях минусов этих огромное количество, потому что все, что умеет производить Россия последнее время блистательно, это страх, это полицейщина…
С.Сорокина
―
Ну что-то совсем страшная картина.
А.Муждабаев
―
Послушайте, я был год назад. Я никогда не видел такого. Я попал в две облавы в Симферополе.
С.Сорокина
―
Облавы даже?
А.Муждабаев
―
Да. Просто такого никогда… Я там каждый год ездит в Украину, каждый год ездил в Крым.
С.Сорокина
―
А кого ловили-то?
А.Муждабаев
―
Представьте себе: вы идете по улице, и вдруг 5 или 6 полицейских машин прижимают все машины к обочине в один ряд и пропуская через ряд - шмонают все машины. При этом по обочине, вдоль обочины стоят несколько автоматчиков в полном камуфляже с АКМ.
С.Сорокина
―
Может быть, велика вероятность каких-то терактов или ожидание их.
А.Муждабаев
―
Я был уверен, что ловят какую-то банду. Я даже испугался – у меня дочь в машине были – я думаю: блин, сейчас где-нибудь стрельба начнется. То есть ощущение полной войны какое-то. Спецоперация, война, антитеррор – вот что-то такое. Оказалось, они так пьяных водителей ловят.
С.Сорокина
―
Ничего себе!
А.Муждабаев
―
Дело в том, что там во все структуры были прикомандированы из России специалисты. Вот эти специалисты делятся своими лучшими наработками. Я вот в Москве, например, такого не видел, но не исключено, что прикомандированный, условно, из Краснодара какой-нибудь милиционер такие методы перекрытия дорог с полной фильтрацией автомобилей использует в Крыму. Это жуть. Я им сказал: «А вы что тут делаете? А можно как-то ловить пьяных водителей без взвода автоматчиков?» И так во всем. По улице ходят вооруженные люди. По улице ходит «самооборона», которую сами русские – уже смеются мои знакомы – называют «алкооборона». В общем, они знают, чем занимаются эти люди, просто одетые в камуфляж. Они остались теми же людьми, которыми были до этого, просто им выдали форму, красивую такую, российскую форму. И они слоняются по городу…
Ю.Кобаладзе
―
Слушайте, но если вы правы, тогда что, там грядут большие события?
А.Муждабаев
―
Понимаете, событие в том, что там не грядет никаких событий.
С.Сорокина
―
Я думаю, да.
А.Муждабаев
―
Дело в том, что там построен классический такой… Вот представьте себе российскую глубокую провинцию, куда напихали войск и полицейских. Вот там вот это. У меня знакомая какое-то время провела в Пхеньяне, приехала в Симферополь и говорит: «Эти города стали похожими». Я говорю: «Почему?» Она говорит: «У нас раньше, - южный город, - все в маршрутках, на остановках власть чихвостят, ругают, смеются, анекдоты…».
С.Сорокина
―
А сейчас нет.
А.Муждабаев
―
Молчат. Еще… Это не я уже совсем придумал, даже не мои друзья это выдумали. В крымской газете в одной, русской абсолютно, русскоязычной газете, патриотической газете, если так можно сказать, колонка главного редактора. Смысл ее: прекратите писать доносы. Там эпидемия доносов. Все вернулись в СССР – пишут доносы друг на друга.
С.Сорокина
―
Ужас какой!
А.Муждабаев
―
Это реально не смешно, потому что вот люди – приходят соседи к ним, - они поговорят – потом вызывают: на него сосед в ФСБ написал донос, что он сказал фразу типа: «Ничто в этом мире не вечно», понимаете? Вот такая история.
Ю.Кобаладзе
―
Опасно. Прямо вольтерщина какая-то.
А.Муждабаев
―
Понимаете, еще какая история. Люди выслуживаются. Их туда послали. Они тоже хотят проявить себя. Они хотят собрать больше налогов, проверить больше кафе и так далее. Там самые истории с бизнесом связанные – это вообще показатель полный, что такое Россия, и что она может привнести куда бы то ни было, какой мы миру новый образ жизни несем. У меня родственник – малый предприниматель. Он говорит: «Я всю жизнь думал, что Украина – это коррумпированная и бюрократическая страна. Я ничего не знал про Украину. Это была самая свободная страна в мире и либеральная». Потому что на каждый чих десять бумажек.
С.Сорокина
―
Это сейчас имеется в виду.
А.Муждабаев
―
Да, проверки по всему. Пожарные, милиция, санэпидстанция.
С.Сорокина
―
Ну все как у нас.
А.Муждабаев
―
Может быть, все, как у нас. И он говорит: это настоящий ад. Вот любое оформление любого крана, любой розетки, всего, чего угодно – это страшно забюрократизированная система, которая отбивает всякое желание заниматься каким бы ни было бизнесом, кроме рейдерства. Вот это в Крыму расцвело полным цветом. И думаю, что ни для кого из крымчан это не будет секретом, независимо от того, татарин он или русский или украинец, что основное, чем занимались местные власти, - это переоформление собственности.
Ю.Кобаладзе
―
А как ожидание насчет лета, что народ поедет туда, чуть ли не миллионы…
С.Сорокина
―
Многие же жили за счет этого, туризма. Сейчас Женя, мы вам дадим слово… Копите впечатления.
А.Муждабаев
―
Я знаю, что с Крымом все прекрасно, но не до такой степени, как хотелось бы – я бы так выразился.
С.Сорокина
―
Но не ждут особого притока туристов или все-таки ждут?
А.Муждабаев
―
Ну откуда. Я их сам уже обнадеживаю… Получилось, что я сам обнадеживаю своих знакомых: ну, может быть, милиция приедет, может кагэбэшники приедут.
С.Сорокина
―
Потому что им не выехать.
А.Муждабаев
―
Но глядя на то, как это все в Крыму выглядит – и логистика и сервис… Вот я в аэропорту провел какое-то время, а мой родственник стоял там 20 часов на пароме – мне кажется, такая логистика испугает самого образцового патриота, даже не имеющего визы никакой страны в кармане, поверьте мне – это не для слабонервных.
С.Сорокина
―
Ну да, у нас только Симферополь, получается, и переправа, на которой до сих пор…
А.Муждабаев
―
Сейчас поменьше, наверное. Но более-менее в сезон, даже не в самый сезон – 20 часов, а потом, как попадешь: можешь и дольше стоять, а можешь - за 5 часов. А что, 5 часов мало?
С.Сорокина
―
А что, строительство моста когда у нас подразумевается, эта сухопутная переправа?
А.Муждабаев
―
Чугунного моста? Мой прогноз – что он никогда не будет построен.
С.Сорокина
―
А говорят, что надо быстрее, надо скорее…
А.Муждабаев
―
Ну надо. Надо, может быть, было закупить 5-6 хотя бы подержанных паромов, чтобы побольше ходило. Но этого же не сделано тоже.
С.Сорокина
―
Даже не увеличили число паромов.
А.Муждабаев
―
Такое впечатление, что Крым присоединили… это знаете, вот я взял что-то со стола, поставил в угол, сказал: мое – отвернулся и все. Вот у местных людей ощущение такое. У нас времени есть минута, чтобы сказать о материальном положении и цинизме? С прошлого года, после референдума там ввели надбавки российские. Перевели гривневую зарплату в рубли – условно говоря, 9-10 тысяч рублей получает врач, учитель. И платили все это время до конца года 30 тысяч. То есть 10 тысяч и еще так называемые стимулирующие надбавки. Люди получали 30, 32, 35 тысяч. Они начали думать, что все это навсегда – Россия нас любит. Они начали брать кредитики, что-то там покупать, строить планы. А в январе месяце это прекратилось. И больше нет никаких стимулирующих надбавок. И врачи, учителя и прочие государственные люди получают те же самые 10 тысяч рублей. Правда, цены стали в три раза больше, а так, в общем-то жизнь не изменилась.
С.Сорокина
―
Так, все – остановились! Нужно уйти на новости нам сейчас. Напоминаю, что Евгений Минченко и Айдер Муждабаев, мы говорим о Крыме: год с Россией – что изменилось? Через несколько минут продолжим.НОВОСТИ
С.Сорокина
―
Еще раз вас приветствую. Мы сегодня говорим о том, что год прошел с тех пор, как Крым присоединился или был присоединен к Российской Федерации и пытаемся понять, что же произошло за этот год. Я сейчас пробежала, посмотрела те sms-сообщения, которые пришли. Еще раз напоминаю: телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Сообщений много. Перед уходом на рекламу Айдер Муждабаев говорил о том, что по его впечатлениям, - а он только что приехал из Крыма – мало такого уж прямо оптимистично положительного. Ощущения неважные, в том числе о дороговизне, в том числе, о несвободе, в том числе, об облавах, которые устраиваются там на улицах.Но там тут же посыпались сообщения. Кто-то соглашается и говорит о том, что «родственники потеряли доходы, сворачивают бизнес, уезжают из Алушты», - пишет Наталья. А кто-то говорит: «Не пугайте. Это неправда. Только что был. Походят к русским, узнав, что мы России, благодарят» и так далее. Вот, видите, сколько разных впечатлений. Сейчас, наверное, к Евгению обращусь и опять с тем же вопросом, с которым обращалась к Айдеру: Почему так, собственно говоря, действительно мало у нас новостей, сообщений из Крыма? Не о чем говорить или действительно ситуация не улучшается?
Е.Минченко
―
Давайте первое. Я думаю, что мы, конечно, с Айдером в неравном положении, потому что он только что приехал из Крыма. Я там последний раз была года два назад. Но, собственно, я никогда не был поклонником крымского сервиса, скажем так. Я был последний раз в Киеве в мае прошлого года. И тот рассказ красочный Айдера, который меня, конечно, впечатлил, о полицейских вооруженных на улицах и так далее…
С.Сорокина
―
Это про Симферополь было.
Е.Минченко
―
Да, про Симферополь, да. А в Киеве я видел вооруженных людей каких-то непонятных в центре города. Вот эти парамилитарные образования.
С.Сорокина
―
Так это же война – чего же? Воюющая страна.
А.Муждабаев
―
А в Крыму что происходило? Какие события происходили в Крыму?
Е.Минченко
―
Секундочку, подождите, пожалуйста. Я знаю достаточно много разговоров от моих знакомых, у которых бизнес отбирают в Киеве, которых грабят и так далее. То есть там в этой ситуации, сказать, где лучше…
С.Сорокина
―
Но мы про Крым говорим.
Е.Минченко
―
Нет, секундочку! Мы говорим про бывшие части Украины. Вот сейчас нечто сформировалось там, вокруг Киева, нечто сформировалось вокруг Донецка и Луганска, нечто сейчас, так сказать в двух российских регионах: Крым и Севастополь. Я разговариваю со своими знакомыми в Крыму – у них диаметрально противоположное мнение тому, которое высказывает Айдер. Понятно, что здесь мнение на мнение. При этом они признают, что дури нашей чиновничьей действительно хватает. Но, что происходило в Крыму при Украине. Первое: местные элиты регулярно зачищали. Сначала их зачищали киевляне, потом приехали донецкие – наводили свои порядке.
С.Сорокина
―
Это где, где?
Е.Минченко
―
В Крыму, когда прислали им председателя министров донецкого, который им там устроил веселую жизнь. И прекрасного помнили там – мне рассказывали – про Яценюка, который приехал туда министром экономики и первым делом у себя на столе поставил табличку: «Я разговариваю только по-украински». Помнят таблички, которые при Ющенко меняли еще при премьер-министре: «Только а украинском языке» и так далее. Ну там есть, чего вспомнить-то. Поэтому говорить о том, хуже там, лучше… Я могу вам сказать, например, что я являюсь членом общественного совета Министерства энергетики, и я наблюдал, как вкалывал тот же самый Александр Новак, министр энергетики для того, чтобы обеспечить город электричеством, теплом и так далее, и это стоило больших затрат. Вот у вас там был вопрос: А почему это Украина должна кормить Крым?
С.Сорокина
―
Если стал другой принадлежности…
Е.Минченко
―
Ну так не надо. Не просят бесплатно кормить – за деньги. Пропустите товары, пропустите… В чем проблема?
А.Муждабаев
―
Проблема в том, что идут в Донбассе боевые действия, Евгений, вы прекрасно знаете. А некто господин Гиркин, он же Стрелков, сказал, что он переместился в Донбасс из Крыма. Естественно, украинское государство обеспечивая свою безопасность, опасается, что из Крыма могут проникнуть какие-то вооруженные группы в зону боевых действий, организовать какие-то военные операции.
Е.Минченко
―
Слушайте, ну извините, пожалуйста, я с уважением, кстати, отношусь, внимательно слушаю, что вы говорите, но это полная чепуха, учитывая простую вещь, что если речь идет о границе, то главная претензия, что прозрачная граница России с Донецкой и Луганской областями. И, соответственно, если уж стоит задача кого-то куда-то отправить, то вот она граница, пожалуйста. Тем более, что они говорят, что они находятся в состоянии войны с Россией.
А.Муждабаев
―
Почему говорят? Они и находятся в состоянии войны с Россией.
Е.Минченко
―
Ну нет, конечно.
А.Муждабаев
―
Ну как – нет? Мы скоро узнаем всю правду и про Донецк и про Луганск. Владимир Владимирович, слава богу, постоянно оставляет в дураках людей, который рассказывают нам то про «зеленых человечков», то про добровольные народные дружины, то про всяких каких-то повстанцев мифических.
С.Сорокина
―
Своими признаниями?
А.Муждабаев
―
Да, он скоро нам расскажет все, как было. Я горжусь Владимиром Владимировичем, который, так сказать, полностью уничтожает все свое окружение, которое комментирует действия нашей страны.
С.Сорокина
―
Ну хорошо, давайте, Евгений, заканчивайте мысль: почему же там мало у нас информации про Крым?
Е.Минченко
―
Вы понимаете, тут мне сложно с вами спорить, потому что у вас есть некая посылка о том, что мало информации про Крым. Я, честно говоря, не знаю, мало или много. Я телевизор не смотрю. Я большую часть информации – 99% черпаю из интернета.
С.Сорокина
―
Да и там мало.
Е.Минченко
―
Почему? В моей ленте есть больше количество крымчан.
С.Сорокина
―
Ну это, если Фейсбук и ВКонтакте. Я имею в виду официальную информацию.
Е.Минченко
―
Еще раз, поймите, вы должны тогда положить данные контент-анализа и сказать: Вот Пенза – про Пензу 50 сюжетов. А вот Крым – про Крым один сюжет. У нас, извините, к сожалению, вообще информационное пространство в стране построено таким образом, что региональных новостей вообще в принципе мало.
С.Сорокина
―
Крым – не просто регион, Крым – не Пенза.
Е.Минченко
―
Еще раз, поймите, когда вы делаете некое заявление, вы должны подкреплять его какими-то фактами. Когда вы задаете вопрос, почему там мало информации, вы должны сказать: вот про такие-то регионы – столько-то…
С.Сорокина
―
В отличие от вас я смотрю телевизор, понимаете. Это основное федеральное средство информации, которое охватывает 99% территории и населения. И население по всей нашей стране родной и необъятной до сих пор не очень читает газеты – это правда, и далеко не все, за исключением крупных городов сидят в интернете и имеют друзей где-то, кто пишет им из Крыма. Но я говорю про основные СМИ, в них про Крым крайне редко.
А.Муждабаев
―
Светлана, это не новость. Действительно, Евгений может не смотреть, - это его право – телевизор и беречь психику. Каждый человек защищается, как может.
С.Сорокина
―
Просто он требует доказательств. Я очевидец, я знаю, что нет.
А.Муждабаев
―
Но смотрите, это бесполезный спор, Евгений…
С.Сорокина
―
Да, абсолютно.
А.Муждабаев
―
Я про другое хочу сказать. Вот информационная политика в отношении Крыма началась ровно год назад с того самого момента, когда по российским новостям не показали ни одного сюжета о многочисленных акциях протеста против референдума и против присоединения Крыма к России. Они были многосотенные, многотысячные. Люди стояли вдоль дорог с украинскими флагами. Люди выходили семьями, люди протестовали, как только могли. И это показывали все телевизионные каналы всего мира кроме одной страны. Поэтому после такого начала звонкого, говорить о том, что про Крым будут говорить хоть какую-то правду российскому телезрителю, было бы странно. Они начали с того, что формировали картинку некую. Это опять продажа фотографии. Как на России женились по фотографии, так Крым сейчас продают по фотографии людям, тем более, что большинство людей, как и Евгений, никогда в Крыме не были и не будут, с большой вероятностью не будут.
Е.Минченко
―
Секундочку, почему «как Евгений»? Я был в Крыму…
А.Муждабаев
―
Ну вот два года назад – это не аргумент.
Е.Минченко
―
Извините, тогда это вопрос к редакции, которая должна была пригласить кого-то, например, из кабинета министров…
А.Муждабаев
―
Скоро всем там будем. Денег не будет у нас скоро – будем все там.
С.Сорокина
―
Это правда.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ну это «Уловка-22»: или надо показывать Крым и привлекать к нему, чтобы люди поехали. А если не показывать, то никто и не поедет тогда. А еще нашей передачи наслушаются, вообще никогда туда не поедут.
С.Сорокина
―
Скажите мне, пожалуйста, если говорить про признание этой территории международным сообществом. Ну присоединили, ну де-факто уже осуществилось. Но есть отношение к этому внешнего мира – так скажем. Как эта ситуация может разрешиться, или это тоже зависнет надолго.
Е.Минченко
―
На десятилетия зависнет.
С.Сорокина
―
Как зависнет Абхазия, Южная Осетия.
А.Муждабаев
―
Никто не может знать. Сроков никто не может знать в этом случае. Известно только одно: конечно мир никогда этого не признает. Именно не признает из той логике, которая должна будет по идее сберечь Россию в тот период, когда в России будут проблемы с властью. Потому что законы целостности границ, они действительно для всех, включая и нашу великолепную Российскую Федерацию. Поэтому соблюдение этих договоров, прежде всего, в наших интересах, огромной многонациональной страны, окруженной огромным количеством стран, некоторые из которых вполне возможно посчитаются части территорий своими и в надлежащий момент предъявит свои претензии на них.
Е.Минченко
―
И можно я?
С.Сорокина
―
Конечно.
Е.Минченко
―
Если говорить о международном праве, в нем есть такая… «Уловку-22» вы уже сказали, это выражение. Здесь два принципа равнозначных: территориальная целостность и право наций на самоопределения.
А.Муждабаев
―
Вы правильно говорите, Евгений, абсолютно, только единственно, во всех документов ООН, ОБСЕ и прочих право наций на самоопределение на территориях принадлежит коренным народам. Вы этот маленький факт игнорируете. Не может просто население какое бы то ни было, например, Кувейта, неарабское население Кувейта, которое превышает арабское, решать вопрос о территории, принадлежности Кувейта. Точно так же правом на самоопределение обладают коренные народы.А здесь право определение коренного народа было наглейшим образом проигнорировано. И даже формально не учтено. Были разгромлены все общественные организации крымских татар, отобрана у них вся собственность совершенно рейдерским, бандитским путем, хотя и через суд это оформлено, но это, конечно, совершенно невозможно было в Украине самых худших времен, при самом плохом Януковиче, такого представить себе было нельзя. Уничтожены все представительный органы крымско-татарского народа, ущемлены все права. Людей постоянно шпыняют, унижают. И мне стыдно, что это происходит в России. И это опять как бы не замечает здесь никто, ни даже либеральная наша общественность, никакая. Как будто ничего не происходит. Уверяю – происходит. Это очень стыдно.
С.Сорокина
―
Евгений.
Е.Минченко
―
Да, я хотел бы сказать, что считать коренным народом – это большой вопрос.
А.Муждабаев
―
Что тут считать? Коренной народ Крыма – это крымские татары, а также караимы. Два народа коренные Крыма – это крымские татары и караимы.
С.Сорокина
―
Что вы демагогией занимаетесь. Скифов нет уже…
А.Муждабаев
―
Скифы – это часть крымских татар.
С.Сорокина
―
А может, вошли, что называется…
Е.Минченко
―
Ну ладно. А люди, которые там живут десятилетиями?
А.Муждабаев
―
Подождите, в Берлине живут 150 тысяч русских…
С.Сорокина
―
Так, ладно, остановились – не будем зависать…
Е.Минченко
―
Секундочку. Аргумент по поводу Кувейта абсолютно демагогический по одной простой причине – потому что те люди, о которых вы говорите, это рабочая сила, которая не имеет там гражданства. Они не имеют гражданских прав там.
С.Сорокина
―
Но их больше, чем местного населения.
Е.Минченко
―
Ну и что?
А.Муждабаев
―
Отлично! Но, даже учитывая то, что вы сказали, на каком основании были введены, как нам сообщил Владимир Владимирович, войска на территорию Крыма? На каком основании, согласно каким международным договорам?
Е.Минченко
―
Еще раз. Секундочку! Давайте разделим вопрос…
Ю.Кобаладзе
―
Чтобы фашисты не прошли там.
Е.Минченко
―
Вы сейчас разговариваете со мной, как с представителем Владимира Владимировича Путина, каковым я не являюсь. Я считаю, что юридически то, что происходило на Украине после этого февральского переворота прошлого года, оно практически все может быть подвержено сомнению: и голосование депутатов Верховного Совета Крыма – можно задавать вопроса.
А.Муждабаев
―
Конечно, регламент весь нарушен.
Е.Минченко
―
Точно так же, как голосование Верховной Рады Украины, когда голосовали карточками загнанных в отдельный кабинет коммунистов, которых вообще не пустили, их карточками проголосовали и под дубинками…
А.Муждабаев
―
Но это не является основанием для аннексии территории…
Е.Минченко
―
Секундочку. Еще раз: произошла революция, которая имеет свои законы и по своим законам… В Крыму тоже произошла революция. В Севастополе…
А.Муждабаев
―
Какая революция? Когда она произошла, скажите?
С.Сорокина
―
Ну вот год назад.
Е.Минченко
―
Год назад.
А.Муждабаев
―
Да никакой там не было революции.
Е.Минченко
―
Вот видите, у нас с вами разная точка зрения на этот счет.
А.Муждабаев
―
Ну, какая…? Если бы там не было российских вооруженных сил, они бы остались в составе Украины, может быть, с более широкой автономией, но уж точно они не присоединились к России. На это, извините, нужна воля российского руководства, на не местных каких бы то ни было желающих. Так нет?
Е.Минченко
―
Согласен. Согласен с тем, что присоединиться к России без согласия России невозможно, что кстати, и показывает пример Донецка и Луганска, которых всеми силами запихивают в Украину, а они не хотят. Они говорят: «Ну как? Они нас только что бомбили. Как мы можем с ними жить в одной стране?» И, кстати говоря, Украина их обратно не хочет. Потому что вот сегодня я читаю заявление представителей Украинской Минобороны, он говорит: «Враг не отводит…».
А.Муждабаев
―
Подождите, подождите, Евгений, да хочет она! Закройте границу – и все. Пустите ооновских наблюдателей и закройте границу с Россией, и Донецкая и Луганская народные республики исчезнут к обеду. Вот утром закройте границу – к обеду их там не будет.
Е.Минченко
―
Их утопят в крови.
А.Муждабаев
―
Какой крови? Просто сядут в вертолет и улетят в Россию все эти представители республик.
Е.Минченко
―
Я думаю, что те люди, которые в Минке подписывали договоренности, они знали, что они подписывали. И если уж подписались под этим Меркель, Саркози, Путин и Порошенко, значит по этому сценарию…
А.Муждабаев
―
Меркель, Саркози, Путин и Порошенко ни под чем в Минске не пописывались.
Е.Минченко
―
Они подписались, я бы так сказал, своим авторитетом. Да, действительно, они формально ничего не подписывали, но они были участниками этих переговоров, и они их благословили. Они все говорят: Давайте соблюдать Минские договоренности.
С.Сорокина
―
Я вот хочу сказать, смотри, Юрий Георгиевич…
Ю.Кобаладзе
―
Да.
С.Сорокина
―
Год назад мы, соответственно, были совершенно в другой ситуации и только что отпраздновав замечательную олимпиаду, ведать не ведали и знать не знали, что нас ждет впереди. Вот прошел год, и мы действительно очень многое потеряли в смысле общественного настроения, и нашего собственного настроения – правда же? И все это начиналось именно с этих крымских событий. Мне просто интересно, неужели нельзя было как-то просчитать немножечко хотя бы вперед эту ситуацию для того, чтобы понять, насколько это все… Ну, началось с Майдана – сейчас скажете вы и так далее… Но все-таки я про наши действия, моей страны.
А.Муждабаев
―
Евгений говорил и вы говорили и Владимир Владимирович наш уважаемый говорил, что это было спонтанное решение. Тут я абсолютно уверен, экономику никто не просчитывал, поверьте мне.
С.Сорокина
―
Никто не просчитывал. И внешнеполитические последствия.
А.Муждабаев
―
И внешнеполитические последствия не просчитывали.
Ю.Кобаладзе
―
Так он об этом и говорил, что не приглашали экономический блок, потому что надо было это все провести без лишнего шума.
А.Муждабаев
―
Но меня поражает, прежде всего, цинизм: так кинуть крымчан! Платить им в три раза меньше, а с этого года перестать платить российские надбавки и сказать, что так и было – это, конечно, цинизм по отношению к осчастливленному народу Крыма.
С.Сорокина
―
Вот вопрос у нас: «Скажите откровенно, могла ли Россия дипломатическим путем добиться воссоединения Крыма с Россией?»
Е.Минченко
―
Нет, конечно.
А.Муждабаев
―
Дипломатический пут – Владимир Владимирович – я цитирую только нашего президента, в 9-м году или 8-м не помню точно – Владимир Владимирович на вопрос журналиста какого-то о Крыме возмущенно совершенно правильно и ссылаясь на все международные договоры, ответил, что речи о присоединении Крыма к России и быть не может, поскольку существуют все международные договоры, которые Россия свято соблюдает.
Е.Минченко
―
Да, он это говорил.
С.Сорокина
―
А зачем он это говорил?
Е.Минченко
―
Потому что в тот момент он так и считал.
С.Сорокина
―
А в другой момент он стал считать по-другому!
Е.Минченко
―
Да, действительно, ситуация очень изменилась. Я думаю, что в тот момент Путин… понимаете, вот, что многие не понимают – Путин сами лично до недавнего времени воспринимал себя как самого прозападного лидера России за все время ее существования. И Путин пытался сделать Россию частью большого западного мира. И каждый раз, когда он делал шаг, два шага, три шага навстречу, ему даже руку не протягивали типа: да, давай… И, собственно, была, кстати говоря, вторая попытка. У него, я так понимаю, что может, личностное что-то. Давайте вот Дмитрий Анатольевич попробует заново это выстроить. И у Дмитрия Анатольевича тоже это не получилось, почему он перестал быть президентом. И вот эта вся история, она возникла именно поэтому, что Путин считал, что мы часть мира. А у него возникло впечатление, что против России объявлена война. И он действовал уже, исходя из того, что против нас фактически ведутся гибридными способами военные действия.
А.Муждабаев
―
Вот логику, я думаю, Евгений обрисовал, как они видит. Я в принципе согласен. То есть, грубо говоря, в политическом смысле нервы не выдержали…
Е.Минченко
―
Не то что нервы не выдержали – он определенным образом просчитал для себя ситуацию и счел, что мы будем делать тогда вот так.
А.Муждабаев
―
Но будем надеяться, что в определенной ситуации у председателя Госсовета КНР нервы будут покрепче.
С.Сорокина
―
Да, хотелось бы. Дмитрий Мезенцев спрашивает: «Айдер, в соцсетях говорят об исчезновении крымско-татарских активистов. Несколько это правда?»
А.Муждабаев
―
Правда: 9 человек – это совершенно точно – пропали с огромной вероятностью по политическим мотивам.
С.Сорокина
―
Чем помешали?
А.Муждабаев
―
Понимаете, Россия же страна такая, которая подавляет любое инакомыслие. Здесь еще связано… государство, которое судит, извините, режиссеров за спектакли и девочек за танцы в церкви сажает как опасных преступников, поэтому то, что человек, который имеет другое мнение и выходит на какой-то пикет, допустим, совершенно безобидный в любой стране, может стать предметом репрессий. Могут похитить, убить. Вот пример приведу, чтобы все понимали. Недавно скончался лидер украинской группы – я просто не большой меломан, я не знаю, - но хорошая группа известная на Украине и не только…
Е.Минченко
―
Скрябин.
А.Муждабаев
―
Да, Скрябин скончался. Там авария была. Но дело не в этом. Это трагическое событие, просто поклонники таланта этого человека, музыканта решили в Симферополе почтить его память свечками. Их всех разогнали. Приехала полиция, потом корреспондента, который снимал это на какую-то маленькую камеру, задержали, увезли в подвал в какой-то, проводили с ним какие-то беседы, угрожали. Это вот было поминовение, свечи в память о музыканте.Был еще день прав человека – такой праздник, который отмечается только в Крыму, потому что права человека для них некоторое значение имеют, исходя из исторического опыта. И в этот день были всегда мирные мероприятия, но в этот день даже и немногочисленные были мероприятия. В этот день оцепили весь центр города. Были автозаки… Вот, кстати, еще новость: автозак! Никогда автозаков в Крыму никто не видел до России.
С.Сорокина
―
Ну в Москве-то это обычное дело.
А.Муждабаев
―
Но мы же в России живем, а там впечатление местных. Они автозаков не видели. Они их первое время очень сильно фотографировали, потому что никогда такой диковины не было в Украине, а теперь, значит, на митинг правозащитники хотели какие-то выйти, на пикет – оцепили весь центр города автоматчиками в камуфляже, автозаки – цирк какой-то!
С.Сорокина
―
Хорошо, давайте завершим наш разговор вот какой мыслью: А что ожидать в ближайшее время? Вот далеко не заглядывая - в ближайший год. Мы в кризисе, сама Россия в довольно тяжелой экономической ситуации. Итак поджимается: вот даже себе всякие администрации президента, президент и премьер срезали зарплату, не говоря уже про всех остальных.
А.Муждабаев
―
И учителя в Крыму себе срезали зарплату, правда не добровольно. Пришлось пожертвовать чем-то.
С.Сорокина
―
Не добровольно, но срезали. И этот год, судя по всему, не будет легким. Вряд ли подрастут цены на нефть, вряд ли у нас станет прямо-таки здорово и богато. Чего ожидать крымчанам, что там может быть в этом году предстоящем? Не знаю, может, вы начнете…
Е.Минченко
―
Вот смотрите, единственное, Светлана, настоятельно вам посоветовал – пригласите все-таки другую точку зрения из Крыма, потому что Айдер – я понимаю – он большой патриот крымско-татарского народ, у него есть свои представления о будущем Крыма. И вам надо пригласить человека, который является активистом с другой стороны и поговорить с ним ровно по тем же самым вопросам, потому что в этом смысле у нас неравная дуэль. Но думаю, что да, нам в течение ближайшего года, гражданам Российской Федерации придется затянуть пояса. Я думаю, что кризис минимум год-два.
С.Сорокина
―
Всем затянуть и вряд ли там ожидать каких-то ярких перемен с прошедшим годом, да? Быстренько, Айдер, ваше мнение и заканчиваем.
А.Муждабаев
―
Меня, знаете, что больше всего порадовало в Крыму? Это то, что люди, по крайней мере, с которыми я встречался, - самые разные: и достатка, и образования, и места жительства, и общественного положения, - они, в общем-то, все настроены на то, чтобы как-то все эти тяжелые времена пережить. И самое главное – я бы хотел за это в кавычках «поблагодарить» российскую власть, - что крымско-татарский народ сейчас находится…патриотизм на огромном подъеме у крымских татар. Люди, которые раньше не хотели, не интересовались родной культурой, языком, сейчас с огромным интересом к этому относятся, и крымские татары считают, что раз к нам так Россия недоброжелательно относится, все равно должны выживать в этой ситуации, должны воспитывать своих детей правильно, должны поднимать свою культуру и язык. Я думаю, так получится.
С.Сорокина
―
Так. Один из результатов этого года. Все, спасибо вам! Напомню, что разговаривали мы с Евгением Минченко, он политолог, директор Международного института политической экспертизы. И с нами был Айдер Муждабаев, заместитель главного редактора газеты «Московский комсомолец». До встречи через неделю, всего доброго. До свидания!