Строгость и умеренность - залог успешного воспитания? - Константин Эггерт - Школа молодого отца - 2005-12-22
23 декабря 2005 года
00.05 – 01.00
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Константин Эггерт, главный редактор московского бюро русской службы BBC
Эфир ведет – Ашот Насибов
А. НАСИБОВ – Приветствую вас, дорогие слушатели. Ашот Насибов у микрофона. Сразу напоминаю пейджер 725-66-33. Гость нашего эфира – Константин Эггерт – главный редактор московского бюро русской службы BBC. Приветствую вас, Константин!
К. ЭГГЕРТ – Здравствуй, Ашот.
А. НАСИБОВ – И Николай Котов трудится как всегда в эту студеную морозную ночь за режиссерским пультом. Николай, ручкой делаю вам отсюда, с другой стороны эфирного пульта. Константин, наша тема беседы обозначена как «Строгость и умеренность – залог успешного воспитания». Прежде чем мы начнем беседу с тобой, хочу предупредить традиционно. Тема воспитания детей – тема очень интимная, поэтому ты имеешь право не отвечать на любой из моих вопросов или на все в комплексе.
К. ЭГГЕРТ – Хорошо. Буду иметь в виду.
А. НАСИБОВ – То же самое касается вопросов наших уважаемых слушателей. Вопросы от слушателей я в любом случае буду стараться задавать.
К. ЭГГЕРТ – А я буду говорить «no comment».
А. НАСИБОВ – Прекрасно. Договорились. Начнем мы с биографических, статистических данных. Сколько тебе лет?
К. ЭГГЕРТ – Мне… сколько же мне лет? Мне в следующем году будет 42 года.
А. НАСИБОВ – Молодой какой! Сколько у тебя детей?
К. ЭГГЕРТ – Двое. Две девочки.
А. НАСИБОВ – Их возраст?
К. ЭГГЕРТ – Одной будет 9 в январе, ее зовут Ксения. Другую зовут Милица, ей будет 5 в апреле.
А. НАСИБОВ – Милица - очень редкое имя.
К. ЭГГЕРТ – Да, сербское имя.
А. НАСИБОВ – Чем вызвано?
К. ЭГГЕРТ – Вызвано это тем, что нам хотелось назвать вторую дочь, с одной стороны, не очень банально, с другой стороны, не очень оригинально. Пара знакомых Милиц в моей жизни встречались. Хотелось, чтобы легко сокращалось имя. Оно сокращается до Милы очень легко. И очень хорошие именины – 1-го августа на Серафима Саровского. На самом деле, святая Милица, сербская святая – это жена князя Лазаря, известного сербского лидера, который погиб на Косовом поле. Но я прошу не считать это выражением моих каких-то политических симпатий или антипатий.
А. НАСИБОВ – Насколько я понимаю, имя Милица также на Западной Украине распространено?
К. ЭГГЕРТ – Да, вообще такое центрально-европейское, балканское имя. Но оно нам очень нравится. Милиц Константиновна. Милиц, по-моему, его по-русски произносят. По-сербски – Милица.
А. НАСИБОВ – Мы обозначили нашу тему, как «строгость и умеренность». Что в твоем представлении означает строгость и умеренность в деле воспитания детей?
К. ЭГГЕРТ – Я бы добавил, строгость, умеренность и любовь. В моем понимании это то, что ребенок с первых дней своих должен получать очень много ласки, забот и тепла, но одновременно его сразу надо учить, что можно, что нельзя, что хорошо, что плохо, не оставлять это на потом.
А. НАСИБОВ – С какого возраста?
К. ЭГГЕРТ – Практически с первых дней. Вот меня так воспитывали. Я воспитываю своих детей, как воспитывала меня моя мама. Моя мама – человек очень пожилой. Ей 82-й год идет. Ее воспитывали ее родители, которые родились (она довольно поздний ребенок, и я поздний ребенок) вообще в конце XIX века. Ее метод воспитания (они с отцом очень рано разошлись, поэтому воспитывала она меня одна) заключался в том, чтобы с одной стороны проявлять всю любовь. Мама моя до сих пор для меня самый большой друг, самый большой советник, самый любимый мой человек. Мама, если ты меня слышишь, это про тебя! Замечательная мама Марья Константиновна. Так вот, с одной стороны, огромное количество любви, ласки. Тепла. С другой стороны, это никогда не было сюсюканье, не было потакание каким-то моим желаниям. Часто бывает в семьях, где один ребенок или особенно, где один родитель, желание компенсировать отсутствие второго родителя. Больше позволять.
А. НАСИБОВ – Может, часть супружеской любви переносится на ребенка.
К. ЭГГЕРТ – В моем детстве этого не было. Я скажу больше. Мне кажется мама даже тогда, когда мне что-то делать не хотелось. Я был довольно, не сказать, застенчив, но ребенком, любившим одиночество до раннеподросткового возраста. Мама всегда меня двигала, чтобы я общался с людьми. Она всегда держала (я так понимаю теперь) в уме мои интересы. Она в определенной степени формировала меня как личность. Мне кажется это в значительной степени сегодня немодный подход. Есть такое понятие, что ребенок – это личность, и с этим надо считаться. Я не думаю, что в 2 года, в 3 года или даже в 5 лет ребенок – это личность. Я готов поспорить на эту тему.
А. НАСИБОВ – Если бы вы, слушатели, видели сейчас Константина Эггерта, вы увидели бы с какой живостью, с каким накалом эмоций он жестикулирует, и как трясется микрофонная стойка, вы бы прониклись еще больше. 725-66-33 – напомню номер эфирного пейджера. Задавайте вопросы по теме: «Строгость и умеренность в воспитании детей».
К. ЭГГЕРТ – Я закончу, если можно. Это включало воспитание – это не просто сказать, это хорошо или плохо, это можно, это нельзя. Это праздники семейные делались: на Новый год, на день рождения, когда собирали детей, чтобы их чем-то объединить, чем-то занять. Не просто дать поесть и предоставить самим себе. Какие-то конкурсы, шарады, игры, театры. Все как было, как я понимаю, в той семье, в которой росла моя мама. Мы стараемся сегодня с женой такую же политику проводить. Во многом воспитание действительно очень консервативное. Я даже больше скажу, Ашот, когда об этом рассказываю, многие люди, с которыми я общаюсь (мы с вами работаем в одной сфере: журналистика, политика и т.д. и т.п. - это среда довольно либеральных взглядов, в основном), просто многие этому не верят.
А. НАСИБОВ – Хорошо. Я начну тогда конкретные вопросы начну задавать. Что означает строгость в твоем понимании, кроме отсутствия сюсюканья? Это строгий распорядок дня, режим, это строгое следование нормам, поведению за столом, общению с родителями. У меня есть очень дальние родственники, я даже не могу представить степень их родства. Они друг с другом, муж с женой, обращаются на вы. Я могу только представить, как обращаются к ним их собственные дети. Какие порядки у тебя в семье?
К. ЭГГЕРТ – На вы мы друг к другу не обращаемся. Кстати, очень правильно насчет режима. Еще тогда, когда ребенок ничего не смыслит, его жизнь становится упорядоченной, если ему положено есть в такой-то час, и он регулярно есть в такой час, он гуляет столько-то, засыпать ему положено во столько-то. Это закладывает определенный алгоритм порядка. Со старшей дочерью чуть лучше удавалось, с младшей чуть хуже. Но, в общем и целом, да. Они это может быть отклонение в 15 минут…
А. НАСИБОВ – Как вы следите за соблюдением такого режима?
К. ЭГГЕРТ – Большие усилия, которые прилагает моя жена Наташа, и мама очень помогает в воспитании.
А. НАСИБОВ – Мама с вами живет?
К. ЭГГЕРТ – Да. Внучки очень любят маму. У них больше проблем с нами, чем с бабушкой. Бабушка – это самый любимый человек. Кроме того, мы даем детям религиозное воспитание, нефанатичное, не с какое-то фундаменталистское. Семья у нас многокровная, и я бы сказал, мультиконфессиональная. У меня есть и шведские, и литовские, и польские и русские предки. И лютеране, и православные, и католики. Жена моя наполовину русская, наполовину арабка. Ее отец – сирийский христианин. Дети получились – коктейль такой. Мы даем религиозное воспитание, которое не столько заключается в том, что они учат молитвы, хотя старшая дочь ходит в воскресную школу, а в том, чтобы дети понимали и любили делать добро с самых первых дней, приучаешь с самых первых моментов, когда они начинают что-то понимать. Погладить игрушку. Хорошая собачка. Объяснить на улице, что чудесный котик идет, что птички хорошие, покормить их. С любви к животным начинается любовь к людям.
А. НАСИБОВ – У вас животные дома есть?
К. ЭГГЕРТ – Да, кот Тони. Мы назвали его в честь Энтони Идена бывшего премьер-министра Великобритании. Потом решили, что сойдет и Блэр.
А. НАСИБОВ – Я тоже вспомнил вратаря Тони Эспозито.
К. ЭГГЕРТ – Был такой. Я благодарен «Эху Москвы» за то, что Тони появился в семье. У Ольги Журавлевой под лестницей он родился. Там умерла кошка, было объявление в эфире «Эха Москвы», три котенка страдают. Приехали, одного взяли, теперь это замечательный кот, который у нас носится, прыгает.
А. НАСИБОВ – Мы беседуем с Константином Эггертом – главным редактором московского бюро русской службы BBC. Тема нашей беседы: «строгость и умеренность – залог успешного воспитания». Беседу ведет Ашот Насибов. Напомню номер эфирного пейджера студии «Эха Москвы» 725-66-33. Присылайте ваши вопросы. Первые уже поступили. Через несколько минут я начну задавать вопросы с эфирного пейджера, а пока я еще раз хочу для себя уточнить. Ты переносишь методы воспитания, которые применялись к тебе, в частности, воспитания добра и ответственности и строгости на детей? Строгость следованию распорядку, писанному и неписанному принципу…
К. ЭГГЕРТ – Моральным принципам: это хорошо, это плохо. Да.
А. НАСИБОВ – Как ты объясняешь, что такое хорошо, и что такое плохо? Вот традиционный вопрос крошки-сына или крошки-дочери?
К. ЭГГЕРТ – Все зависит от конкретной ситуации.
А. НАСИБОВ – Например?
К. ЭГГЕРТ – Может быть ситуация, при которой я недоволен поведением старшей дочери в школе, если она что-то утаила от друзей или от учителя, предположим, сказала какую-то мелкую неправду. Она знает, что лгать нехорошо. Поэтому у меня нет к ней больших претензий. Но если даже такое случается, я ей скажу, ты позоришь имя своей семьи, ты себя выставляешь в неприглядном свете. Это позорно для нас для всех, Эггерты так не поступают.
А. НАСИБОВ – Меня отец так учил, что каждый из нас несет ответственность за каждого из членов моей семьи. То есть отец нес ответственность за меня, я нес ответственность за отца. Я не знаю, что из меня получилось в результате.
К. ЭГГЕРТ – Ашот, м не нравится! Папе скажи спасибо.
А. НАСИБОВ – Уже сложно это сделать. Тем не менее, ты сказал, что ты объясняешь дочке, что лгать – это плохо. А объяснял ли ты дочке, что в любом случае надо говорить правду, или…
К. ЭГГЕРТ – Более того. Когда-то придет момент (и уже к старшей дочери он приходит), когда объясняешь, что не всякую правду ты можешь говорить, потому что какая-то правда может обидеть человека. Неприлично спрашивать у человека, у которого забинтован глаз, что у вас случилось. Это просто вопросы такта. В первом классе была плохая оценка. Плохая оценка в нашем доме – это «4». Две тройки было за три года учебы. Ей говоришь, скажи правду, никто тебя ругать не будет. Получила «4», все бывает в жизни, но не надо ничего скрывать. Мне кажется, есть один очень важный момент, о котором я бы очень хотел сказать. Очень важно, чтобы между детьми и родителями было настоящее доверие. Если оно есть, тогда все проблемы, которые могут возникнут, они, конечно, возникают и будут возникать, я не говорю, что у меня беспроблемная жизнь, дети пойдут решать с вами, а не пойдут спрашивать совета у дяди Васи, учителя, подруги, друга, кого-то еще. Если есть это доверие, тогда между вами возникает какая-то теплота, любовь. Любовь во многом проявляется в доверии друг к другу, которое потом, я надеюсь, я не говорю, что все успешно будет, я говорю, пока вроде бы все здорово. Я в большей части доволен своими детьми. Хотя не отношусь к категории родителей, которые бегают на каждом шагу кричат, у меня замечательные дети. На сегодняшний момент. Пока.
А. НАСИБОВ – Каковы писанные и неписанные правила отношений родителей и детей в твоей семье? Дети обращаются к тебе, к твоей супруге как?
К. ЭГГЕРТ – Они обращаются: «папочка», «мамочка», они обращаются к нам напрямую. Но, например, они знают, что если папа, мама, бабушка говорят между собой, то они должны подождать, пока мы закончим, они не могут встревать в нашу беседу. Это не принято в нашем доме. Мы их ориентируем на то, чтобы они хорошо представляли себе, что даже дома минимальные правила вежливости по отношению друг к другу надо соблюдать. Надо говорить спасибо. Дети просят разрешения, можно выйти из-за стола или нет.
А. НАСИБОВ – Традиция семейных обедов у вас есть? Вся семья собирается за обеденным столом?
К. ЭГГЕРТ – Да, конечно, стараемся, по крайней мере, по выходным. У меня рваный график, я много езжу. Несколько раз в месяц веду утреннюю программу «Утро на BBC». Она начинается в 7 утра, поэтому я просыпаюсь в 4 утра и еду на работу, конечно, тут семейный завтрак не получится. Дети в школе, другая – в детском саду. По выходным мы стараемся собираться вместе, о чем-то говорить, стараешься с ними проводить время. Хотя устаешь, иногда это трудно довольно. Но в результате, особенно со старшей дочерью… Мне, как и многим мужчинам, проще общаться с детьми, у которых уже есть какое-то представление о жизни, какие-то свои мнения. У Ксении их много, она их часто высказывает. Мне, как и многим мужчинам, это интереснее. Но когда ты проводишь с ними время, ты получаешь огромное удовольствие. Ты видишь, как они растут, как они интеллектуально и морально зреют, что-то меняется. Ты чувствуешь, что где-то что-то сказал, это отложилось.
А. НАСИБОВ – Какая у вас традиция отхода детей ко сну? Есть какая-то?
К. ЭГГЕРТ – Да, конечно. Это в 9 часов происходит. Старшей дают послабление по субботам до 10-ти, как и мне тоже. Они умываются и т.д., они молятся, они получают благословение у бабушки, у мамы, и потом они идут и ложатся спать, выключается свет, все.
А. НАСИБОВ – Свет на ночь не оставляете?
К. ЭГГЕРТ – Нет.
А. НАСИБОВ – Вы приходите их поцеловать на ночь?
К. ЭГГЕРТ – Конечно. Естественно. Они подходят к каждому родителю.
А. НАСИБОВ – Что говорят?
К. ЭГГЕРТ – Спокойно ночи, папочка. Если что-то было в течение дня, как правило, они обязательно выразят. Замечательно, что мы были в гостях или замечательно, что мы сегодня съездили в церковь и что-то дали бедным. Какие-то разные вещи, которые на них производят впечатление. Иногда они увидят лошадку, у нас ходят люди, которые предлагают покататься на лошади.
А. НАСИБОВ – В каком районе ты живешь?
К. ЭГГЕРТ – Я живу в северном Чертаново, на юге Москвы. Папа, какие замечательные были сегодня лошадки. Ну, это же ребенок. У него абсолютно непосредственная реакция на все.
А. НАСИБОВ – Константин Эггерт – главный редактор московского бюро русской службы BBC- в студии «Эха Москвы». Мы продолжаем нашу беседу. 725-66-33. Сейчас начнем вопросы с пейджера задавать. Но прежде я хотел бы все-таки задать. Строгость и умеренность – какую роль в этом играет религиозное воспитание в твой семье?
К. ЭГГЕРТ – Очень большую. Мне кажется, есть еще одна вещь, которая играет очень большую роль. В семье живут три поколения. Дети смотрят на то, как старшие два поколения общаются между собой. Мы очень надеемся, что для них это урок. Мы с женой делаем все, чтобы маме было комфортно и хорошо. Она делает все, для того чтобы свою любовь передать нам. Мне кажется, не надо ничего объяснять. Дети – очень неглупые люди. Они все поймут. Лучше показать примером, чем 20 раз объяснять.
А. НАСИБОВ – Строгость – значит ли это, что существует у вас система наказаний каких-то, и вы наказываете детей?
К. ЭГГЕРТ – Да.
А. НАСИБОВ – Каким образом?
К. ЭГГЕРТ – Например, если они совершили какой-то проступок, то можно сказать, ты не будешь смотреть мультфильм, который ты хочешь посмотреть. Младшей тоже что-то похожее. Это, конечно, не ремень, не битье, но это строгий тон. Иногда в качестве даже не наказания, а знаете, как говорили в XIX веке, приманда такого, какого-то указания, что они поступают неправильно, достаточно просто посмотреть, изменить тон. Этого будет достаточно, если с самого начала ребенок знает, что это хорошо, это плохо, а он сделал плохо. Ты что делаешь? Разве я тебе не говорил об этом? Иногда этого вполне достаточно.
А. НАСИБОВ – Начнем с вопросов слушателей: «Скажите, пожалуйста, кто из родителей должен больше уделять времени ребенку, и в каком возрасте?» - спрашивает Аганез.
К. ЭГГЕРТ – Хороший вопрос. У меня нет на него универсального ответа, все зависит от того, как растет ребенок, какие склонности он проявляет, есть что-то генетически заложенное, если угодно. Вы знаете, мне кажется, что оба родителя должны находить те ниши, направления, в которых они чувствуют силу свою, что они могут больше дать ребенку. Очевидно, я с большим удовольствием детям даю какое-то представление об окружающем мире, что-то им рассказываю. У нас старшая дочь очень рано начала читать.
А. НАСИБОВ – Во сколько?
К. ЭГГЕРТ – В 5 лет. Сейчас ей 9, она уже прочитала Александра Грина, Жюль Верна «Детей капитана Гранта» и т.п. Это очень важно, потому что это дает мне возможность ей потом объяснять. У нас с женой дети ездили в Париж на школьные каникулы. Ксения, старшая, приехала довольно подготовленной к тому, что она увидела.
А. НАСИБОВ – Она впервые была за рубежом?
К. ЭГГЕРТ – Она уже 3-й раз за рубежом. Она ездила к родственникам в Сирию, она была с нами в Литве этим летом. В такой большой западный род – конечно, первый раз. На нее это произвело большое впечатление. Но она уже много знала, она уже слышала про Лувр, она уже читала про Версаль, фильмы смотрела познавательные. Кстати, тоже такой интересный момент. У меня дома есть компьютер, на котором я работаю, он не закрыт, но мы сознательно сделали ставку на то, чтобы в доме не было компьютерных игр.
А. НАСИБОВ – Вообще?
К. ЭГГЕРТ – Вообще.
А. НАСИБОВ – Посмотри на меня, я увлекаюсь компьютерами.
К. ЭГГЕРТ – А я нет. У нас их нет дома. Поэтому, мне кажется, Ксения пристрастилась к чтению, мы находим это хорошим, и пока она не переживает от этого, не страдает. Она проявляет довольно большую силу характера иногда, потому что ее не очень беспокоит, когда в школе ее спрашивают, а вот то ты видела, вот у тебя есть. Она говорит, у меня нет. Мне не нужно. Совершенно спокойно это воспринимает.
А. НАСИБОВ – Евстигнеева Елена Евгеньевна прислала по Интернету из Краснодара вопрос еще до эфира нашего: «Возможно ли применять эти критерии воспитания, - напомню, «строгость и умеренность» – тема нашей беседы, - если ребенок видит вокруг себя: в детском саду, в школе, в средствах массой информации совершенно другое?»
К. ЭГГЕРТ – Мы стараемся это делать. Можно применять.
А. НАСИБОВ – А как вы объясняете разрыв между теорией и практикой?
К. ЭГГЕРТ – Если речь идет о телевизоре. Поскольку дети верят нам, что это хорошо, это не стоит пока смотреть, это вообще не стоит смотреть. Но мы не будем специально выключать или вешать замки на телевизор. Если показывают каких-нибудь людей, я надеюсь, не подорву никак вашу рекламную политику, типа Верки Сердючки, то если вдруг она увидела это, переключают каналы, у нас не так много смотрят телевизор, в основном, новости,
А. НАСИБОВ – Уже много.
К. ЭГГЕРТ – Тем не менее, не так много, как в многих других семьях. Мы стараемся объяснить, что это ужасно пошло, некрасиво, посмотри сама. Никто не говорит, не смотри туда! Дети, естественно, интересуются: картинки и т.д. И здесь играет большую роль религиозное воспитание. Они уже знают, что это хорошо, а это не очень хорошо выглядит. Реклама с чертями, мы знаем, что это плохо. Все это на доверии. Очень мало прямых запретов таких. Но это глубокая убежденность, что это плохо.
А. НАСИБОВ – Они сами в рамках вкуса пытаюсь разобраться.
К. ЭГГЕРТ – Они слушают академическую музыку, они слушают детскую музыку какую-то.
А. НАСИБОВ – Современной не увлекаются?
К. ЭГГЕРТ – Я довольно много слушаю джаза, например. Но если я слушают группу «U2», я не буду специально надевать на себя наушники, н, в общем, я думаю, да, в том музыкальном сегменте, который у нас есть, поп-, рок-музыкальном, это очень приличные образцы.
А. НАСИБОВ – Александра напоминает, что Любовь Орлова и Григорий Александров тоже обращались друг к другу на вы. Спасибо, Александра, Мы помним. Анна прислала следующее сообщение: «Строгость – это не только следование распорядку дня, самое главное – сразу же пресекать у ребенка вранье, объяснять неправильность его поступков, но при этом не делать так, чтобы он обиженным ложился спать». И Анна рекомендует: «Перед сном надо помириться и поцеловать особенно мальчиков». В твоем случае девочек.
К. ЭГГЕРТ – В моем случае девочек. Я бы сказал, что доверие – это очень важно. У меня бывает, я приду, не разобравшись… сорвался я. Если я понял, что я действительно виноват, я подойду и скажу, Ксеня, Мила, извини, папа был неправ.
А. НАСИБОВ – 725-66-33 – номер эфирного пейджера студии «Эха Москвы». Напомню, что мы беседуем с Константином Эггертом – главным редактором московского бюро русской службы BBC. И еще один вопрос из Интернета. Наталья из Санкт-Петербурга: «Константин, вы приучаете своих девочек делать добро. Посоветуйте, как одновременно жить так, чтобы мир не сел на шею?» Ему в смысле ребенку.
К. ЭГГЕРТ – Объяснять, что надо отстаивать свою позицию, в том числе, и с одноклассниками. Иногда надо дать сдачу и резко ответить в пределах приличий, но резко показать, что ты будешь на своем стоять. Вырабатывать волю, не давать возможность расслабляться. У старшей есть элемент лени довольно заметный, надо заметить, как у папы. С этим бороться, говорить, что это нужно сделать для твоего же блага, это твой долг, пока ты учишься в школе, твой долг учиться. Дальше у тебя будет другое. Дальше у тебя будет взрослая жизнь. Дальше у тебя тоже будет семья. Дальше ты уже будешь заботиться о нас, когда мы будем старые.
А. НАСИБОВ – Вопрос от меня. Скажи, а старшая девочка 9-летняя Ксения вместе с мальчиками учится в школе?
К. ЭГГЕРТ – Да.
А. НАСИБОВ – У них смешанный? Сейчас модно отдельные классы. Я вспоминаю поведение своего старшенького, которому сейчас 10 лет, на него девочки начали обращать внимание год назад, а то и полтора назад. Ему 10 лет сейчас. Как отношения с противоположным полом у них?
К. ЭГГЕРТ – Старшая очень легко и спокойно общается с мальчиками. Там пока нет любовей. Она довольно бойкая, очень коммуникабельная девочка. В чем-то иногда она даже напоминает мальчика, потому что она очень легко с ними общается.
А. НАСИБОВ – А какие установки ты давал на взаимоотношение с мальчиками? Давал ли вообще?
К. ЭГГЕРТ – Небольшие давали, в основном, жена с бабушкой. Что надо вести себя с достоинством, надо держать небольшую, но дистанцию, надо быть доброй, ровной с ними ит.д. Но пока таких любовей не возникало.
А. НАСИБОВ – «Скажите, а вам не кажется, что дети, воспитанные в строгости, при дальнейшем взрослении «пускаются во все тяжкие»? Подпись: «Михаил Шоссейный».
К. ЭГГЕРТ – Михаил, ничего нельзя исключить в этой жизни. Но я могу только еще раз повторить. Если дети воспринимают жизнь и свои отношения с родителями через призму веры, доброты и доверия, то риск, что они пустятся «во все тяжкие», мне кажется, уменьшается. Я не говорю, что я идеальный родитель. Кто знает, что будет дальше. Будем надеяться, молю бога, чтобы этого не было. Чтобы то, что мы заложили, шло вперед. Вы спросили про традиции. Бабушка наша, Мария Константиновна, мама моя, стала читать Ксении какие-то книги очень рано. Чуть ли не с 3-х лет, с 2,5-й лет, потом уже лет в 5 она стала читать «Лето господне» Шмелева по главкам. Все-таки это же глазами ребенка жизнь, объясняя ей все непонятные слова, объясняя, почему этот мальчик Ваня ведет себя в этой ситуации так, он же хороший. Очень добрая книга. Это создает определенную модель поведения, которая потом закладывается у ребенка, и он начинает себя ассоциировать с любимым героем, ведет себя таким же образом. Это живой пример, но он неназидательный в том смысле, что ему объяснили, это хорошо, потому что это сказал я. Так что стараемся как-то.
А. НАСИБОВ – Вопрос как раз о взаимоотношениях родителей и детей. Надежда Васильевна прислала такую информацию: «До женитьбы я была у сына самая лучшая подруга, все тайны всех его девочек я знала. Он женился, и как будто его отрезало от меня и мужа. Живет в другой стране, звонит три раза в год, хотя все свободное время я проводила с сыном». Объясните, почему так случилось?
К. ЭГГЕРТ – Не знаю, я боюсь судить за других людей. Я знаю, что в моем случае мне очень повезло как индивидууму, потому что отношение моей мамы и жены – это отношение во многом матери и дочери. Я не буду вдаваться в детали, почему это, это частная вещь, но именно потому что моя мама, которой многие родственники предсказывали, ты так любишь своего сына, что ты будешь безумно ревновать его к любой личности, которая появится в пределах радиуса одного километра от него. И такие личности регулярно появлялись, но, тем не менее, никакой ревности не возникало. Когда поженились с Наташей, а Наташа работала на «Эхо Москвы» до того, она пришла в наш дом, и мама сделала все, для того, чтобы она ощутила себя комфортно, для того, чтобы помочь ей стать мне хорошей женой, хозяйкой, подругой. Я смотрю на их отношения, и я просто иногда удивляюсь. Они иногда объединяются против меня, даже такое бывает. Я говорю, я сейчас уйду, потому что у вас тут женский фронт против меня. Это большая любовь двух людей друг к другу тоже, большая человеческая любовь. В этом плане наша семья, может, неординарна. Пока, на сегодняшний день, но думаю, что это продолжится до конца, потому что это взаимоотношения во многом матери и дочери.
А. НАСИБОВ – С пейджера Галина не согласна, что детей не нужно воспринимать как личности. Семья Симоновых из Реутова прислала вопрос: «Как часто вы рассказываете своим детям об однополых браках?» Кстати, пока ты раздумываешь, как часто…
К. ЭГГЕРТ – Никогда.
А. НАСИБОВ – …я приведу пример. Это свадьба Элтона Джона и его друга.
К. ЭГГЕРТ – Партнера.
А. НАСИБОВ – Вчера все это произошло. Мы как раз с нашим старшим сидели, смотрели новости. И я объяснял ему все особенности. Ну, не все, конечно.
К. ЭГГЕРТ – У нас этого не возникало. Я думаю, пока им немножко рано это знать. Чуть попозже как-то деликатно.
А. НАСИБОВ – А кто это будет делать: ты или жена?
К. ЭГГЕРТ – В зависимости от той конкретной ситуации, которая возникнет, в каких обстоятельствах это возникнет. Я не могу сразу сказать. Что касается предыдущей слушательницы по поводу не восприятия детей как личностей. Галина, я боюсь, что представление о детях как личностях – это попытка… Я не говорю, что ребенок не формируется как личность, вопрос в том, влияете ли вы на это формирование, хотите ли вы сделать что-то, чтобы ребенок стал личностью, хотите вы сделать его тем идеалом или почти идеалом, хотя бы чем-то подобным тому, что вы хотели увидеть. Зачастую этот разговор, что ребенок – личность – в этом попытка уйти от собственной ответственности.
А. НАСИБОВ – Вот! То, что я хотел сказать. Следующий вопрос я все-таки задам, хотя напомню, ты имеешь право на него не отвечать. Никифор Николай Михайлович, автослесарь из Подольска: «С какого возраста семья Эггертов смотрит вместе с детьми порнофильмы и как их комментирует?»
К. ЭГГЕРТ – Мы не смотрим порнофильмы и никак их не комментируем, уважаемый автослесарь. По-моему, я достаточно четко объяснил. Религиозная составляющая в нашей жизни, она не безумно яркая, но очень значительная, поэтому ни о каком просмотре порнофильмов речь не идет. Действительно вопрос глуповатый, честно сказать.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. И я прошу наших слушателей начинать задавать вопросы Константину Эггерту – главному редактору московского бюро русской службы BBC и счастливому отцу двух очаровательных девчушек. Я сейчас смотрю фотографии. Мне очень понравились фотографии летние. 203-19-22. Есть у нас первый телефонный звонок? Есть. Доброй ночи. Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я Елена из Москвы. Я так неожиданно попала сразу на эфир.
А. НАСИБОВ – Не стесняйтесь.
СЛУШАТЕЛЬ – Я слушаю весь рассказ Константина…
А. НАСИБОВ – И у вас есть вопрос? Смелее.
СЛУШАТЕЛЬ – У меня не столько вопрос. Я слушаю, просто как будто о нашей семье. И мы читали те же книги. Девочка у нас старшая, мальчик помладше. Девочка начала читать совсем рано
А. НАСИБОВ – Сколько лет вашей девочке?
СЛУШАТЕЛЬ – И вот они выросли. Девочке сейчас 18,мальчику 17. И у меня иногда сердце сжимается смотреть, как они общаются со сверстниками, потому что у меня такое впечатление, что довольно-таки трудно. Они вырастают совершенно другие. Они все время смотрят и ориентируются на вкусы родителей. Как родители на это посмотрят.
А. НАСИБОВ – То есть они отличаются от сверстников или наоборот, стремятся подстроиться под сверстников?
СЛУШАТЕЛЬ – Они отличаются.
А. НАСИБОВ – С вашей точки зрения в хорошую сторону?
СЛУШАТЕЛЬ – Да.
А. НАСИБОВ – Значит, вы сделали правильно.
СЛУШАТЕЛЬ – Ей 18 лет. Я не вижу, чтобы она была слишком уверенной и довольной. Учится она во ВГИКе, все замечательно. В хорошем ВУЗе все интеллигентные замечательные люди.
А. НАСИБОВ – Можно я переформулирую ваш вопрос? Ваш вопрос навел меня на такую мысль. А не вырастут ли дети белыми воронами?
К. ЭГГЕРТ – Лена спасибо. Во-первых, нельзя бояться быть белой вороной. Иногда такова жизнь, иногда какие-то вещи, на которых ты воспитан, важнее, чем общественная реакция на них. Здесь я возвращаюсь к церковному религиозному воспитанию, я бы хотел сказать, что это труд в современном обществе. Да, это может в определенной среде принести проблемы.
А. НАСИБОВ – По-моему, проблемы сохранения каких-то идеалов. Будь то религиозные идеалы, идейные идеалы.
К. ЭГГЕРТ – Это сохранение идеалов. Это вопрос твердой уверенности в том, что делаешь правильно, в данной ситуации вопрос веры в бога, в то, что проповедуется. Я могу сказать. Маленькая еще маленькая, она в детском саду, немножко другая ситуация, старшая, несмотря на то, что она не ходила в детский сад, просто болела, ей потребовалось какое-то время, первые два года: 1-й, 2-й класс, она была в какой-то степени белой вороной, не в драматическом плане, но было отличие заметное. Сейчас у нее очень хорошие отношения со сверстниками, потому что она не задается, она довольно проста в общении. Мы немножко ее стараемся учить, что если кто-то начинает задирать, ты ответь, ты скажи, а ты сам такой. Сейчас, мне кажется, как-то ушло.
А. НАСИБОВ – Пропустил я вопрос Татьяны по Интернету: «В какой вере воспитываются дети. И как они отмечают Рождество?»
К. ЭГГЕРТ – Дети воспитываются в православной. Рождество мы отмечаем 7-го января. Но также, может, учитывая традиции нашей семьи, они воспитываются в уважении к людям других конфессий, иностранным христианам. Я бы не назвал нашу семью фундаменталистской.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. У нас еще есть один телефонный звонок. Слушаем вас. Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте.
А. НАСИБОВ – Вас зовут…
СЛУШАТЕЛЬ – У меня вот такой вопрос. Сначала я предисловие скажу. Я с мужем прожила 56 лет. Мы воспитывали двоих детей: сын и дочь. Наше воспитание получилось примером хорошее, но детям плохо. Сын не видел женщину как мать. Три раза женился. Дочка не видела в своем муже (единственный был у нее брак) папу. Получается, что воспитание примером хорошее, а детям получается плохо.
К. ЭГГЕРТ – Простите, как вас зовут, вы не представились?
СЛУШАТЕЛЬ – Варвара Петровна.
К. ЭГГЕРТ – Варвара Петровна, да, наверное, такая проблема есть. Она может возникнуть, я могу себе представить. Наверное, нужно принять в этой ситуации, что ваш ребенок будет взрослым и будет искать какой-то свой идеал. Любовь нечаянно нагрянет, и все. В какой степени потом человек будет готов себя немножко поменять ради этой любви, это совсем другая тема. Мне бы не хотелось в нее вдаваться. Но это жизнь, что поделать. Я не говорю, что все идеально.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. Еще один звоночек.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер.
А. НАСИБОВ – Как вас зовут? Откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ – Москва. Татьяна. Я немножко болею.
А. НАСИБОВ – Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ – Я вам благодарна. Гостю тоже благодарна. Он зрелый мужчина, у него маленькие дети. У него замечательная мама, которая живет с ним. Видимо, она в его сердце занимает тоже большое место. Он смог и соединить и жену как-то со своей мамой. Это превосходный пример. Но, к сожалению, девочкам, безусловно, надо давать великолепное образование как социальный статус, для того чтобы она могла успешно выйти замуж. А этот вопрос очень сложный. Мне повезло. Дочери мы тоже давали великолепное образование, мы давали все манеры и прочее. Это очень долго объяснять. Да. Она успешно вышла замуж. У нее муж бизнесмен. Она не приносит мне неприятностей, а помогает. Но дай бог вам, это очень трудно. Я благодарна вам, что вы даете им религиозное, тем более, православное. Я думаю, это тоже им поможет. Вообще, наверное, вы относитесь к определенному кругу. В этом круге не должно быть много людей.
К. ЭГГЕРТ – Да, наверное, людей немного в этом круге. Я с вами согласен, Татьяна. Спасибо вам большое. Что касается замужества…
А. НАСИБОВ – У меня сразу вопрос возникает, а надо ли дочери давать образование с единственной целью, чтобы она успешно вышла замуж?
К. ЭГГЕРТ – Я думаю, прежде всего, важно, чтобы дети себя самореализовали, чтобы они не чувствовали, что они пошли не по той тропе, по которой им хотелось идти. Мне в этом плане повезло, я учился тому, что мне нравилось, что я любил, поэтому у меня не возникало этих комплексов. Я хочу, чтобы то же самое было у моих дочерей. Я не думаю, что это надо делать только ради того, чтобы они успешно вышли замуж, хотя понимаю, элементы статуса очень важны, но мне важно, чтобы их мужья были порядочными людьми, и чтобы они любили друг друга, и чтобы их семьи были в старом понимании добрыми семьями.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. Еще один телефонный звоночек.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Доброй ночи. Здравствуйте.
А. НАСИБОВ – Вас зовут? И откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ – Я Галина из Москвы. Я не согласна.
А. НАСИБОВ – Это вы прислали сообщение на пейджер по поводу детей как личностей?
СЛУШАТЕЛЬ – Да. Я полностью уверена, что дети – это личности. Это человек во всем своем многообразии, к нему надо относиться как к личности.
К. ЭГГЕРТ – Что вы имеете в виду под этим?
СЛУШАТЕЛЬ – Я имею в виду, что подавлять человека как личность – это противоестественно.
К. ЭГГЕРТ – А что вы называете подавлением? Продолжим эту беседу.
СЛУШАТЕЛЬ – Подавление – это навязывание своих взглядов на жизнь, представлений, норм.
К. ЭГГЕРТ – У вас есть дети?
СЛУШАТЕЛЬ – Да.
К. ЭГГЕРТ – Вы им ничего не навязываете?
А. НАСИБОВ – Вы даете им представление о добре и зле? Они что, эмпирическим путем… что огонь – это можно обжечься, а в ледяной воде можно замерзнуть, вы им это не объясняете?
СЛУШАТЕЛЬ – Моему сыну 17 лет. Он поступил на первый курс истфака.
А. НАСИБОВ – Поздравляем, это большое счастье по нашим временам.
СЛУШАТЕЛЬ – Спасибо большое. Дело в том, что я считаю (я работаю с детьми в системе здравоохранения), я вижу этих детишек с полутора месяцев, это уже люди.
К. ЭГГЕРТ – А кто бы отрицал, что это не люди.
СЛУШАТЕЛЬ – Естественно, им обязательно нужно прививать какие-то нормы, правила, но делать это не через подавление. Вот, в чем дело.
К. ЭГГЕРТ – Я не знаю, может, я дал неверное представление о нашей системе воспитания. Мы ничего не подавляем. Мы пытаемся объяснять и демонстрировать что-то своим примером. . В какой степени это успешно получается, судить не мне, а судить тем, кто на нас смотрит со стороны.
СЛУШАТЕЛЬ – Мне нужно сказать ребенку то-то и то-то – вот это и называется подавлением. Приобщение – это не навязывание своих норм.
А. НАСИБОВ – Понятно.
К. ЭГГЕРТ – У нас с вами, Галина, разные системы воспитания, что поделать. Такое тоже бывает в жизни.
А. НАСИБОВ – Спасибо, Галина, за звонок. Кому поп, а кому попадья.
К. ЭГГЕРТ – А кому поповодочек.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. Слушаем следующий телефонный звонок. А где отцы? А почему нам не звонят отцы. «Школа молодого отца». В прошлый раз была тема спорта, воспитания детей, так звонили только отцы, еще девушки, ни одной мамы не прозвонилось, а сегодня насчет строгости… 203-19-22. Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте. Меня зовут Ольга. Мне 28 лет. Я из Москвы. Я, наверное, не очень имею право вам звонить, поскольку у меня своих детей нет.
А. НАСИБОВ – Почему?
СЛУШАТЕЛЬ – Но я вас слушаю и могу сказать, что я практически со всем согласна. Естественно есть какие-то моменты, которые мне кажутся странными. Но мы все просто люди разные. Но я слушаю вас и радуюсь, что если было бы таких семей побольше, возможно было бы некое возрождение России.
А. НАСИБОВ – Ольга, а какие моменты вам кажутся странными?
СЛУШАТЕЛЬ – Я даже не думаю. Что я имею право это говорить.
А. НАСИБОВ – Вы имеете право как наш слушатель. Единственное, ругаться в эфире запрещено и оскорблять собеседников и участников беседы – вот те запреты, которые у нас существуют.
СЛУШАТЕЛЬ – Ну что вы! Ругаться я совершенно не настроена.
А. НАСИБОВ – Какие моменты вам кажутся странными.
СЛУШАТЕЛЬ – Я думаю, что меня, скорее всего, больше всего удивило, что дети приходят перед сном и непременно молятся, и что они просят разрешения выйти из-за стола. Но это лично мне так кажется странным. Я не говорю, что это неправильно или слишком строго. На самом деле я хотела сказать другое. Я слышала, были многие звонки, которые переживали за будущее ваших детей, как они выйдут замуж, что они белые вороны. А мне кажется, если ставить вопрос несколько иначе, что не они будут белыми воронами, а если таких семей и такого отношения к детям и между родителями будет больше, то можно уже другие дети как белые вороны и будут тянуться за вашими.
А. НАСИБОВ – Оригинально.
К. ЭГГЕРТ – Знаете, интересный поход. Недавно мне пришлось выступать на одной конференции в Англии, где речь шла о российской идентичности.
А. НАСИБОВ – О загадочной русской душе.
К. ЭГГЕРТ – Которая буде еще долго загадочная. Ольга, спасибо вам еще раз за звонок. Спасибо на добром слове. Что странное покажется, может, потом разберетесь. В этом контексте. И мне тогда показалась интересной мысль, которая пришла в момент этой дискуссии, интересно будет посмотреть, когда в жизнь начнет вступать то поколение, которое «А»: совсем не знает советской эпохи. Второе: то поколение, которое прошло уже через воскресные школы. Мы видим более устоявшееся отношение к религии в обществе.
А. НАСИБОВ – Ты говоришь, интересно, а я с ужасом думаю о том времени, когда в реальную жизнь начнет вступать поколение, которое выросло после распада Советского Союза, когда была примерно 10 лет катастрофическая ситуация с образованием, когда выросло поколений людей, не то что не желающих читать, а не умеющих читать, поколение с разрушенными семейными традициями, нарушенными традициями образования и очень разное по социальным характеристикам, по счастливому детству, по уровню доходов и по всем благам.
К. ЭГГЕРТ – Оно будет, мне кажется, очень разное.
А. НАСИБОВ – Мне немножко страшно, честно скажу. 203-19-22 – телефон прямого эфира. Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Доброй ночи.
А. НАСИБОВ – Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Алла.
А. НАСИБОВ – Откуда вы, Алла?
СЛУШАТЕЛЬ – Из Москвы.
А. НАСИБОВ – Слушаем вас, Алла.
СЛУШАТЕЛЬ – Я очень внимательно вас слушаю. Воспитание, конечно. Играет большую роль, в том, какими вырастут наши дети, но, тем не менее, наблюдая своих детей, наблюдая детей своих подруг, знакомых, генетика очень важна.
К. ЭГГЕРТ – Кто бы сомневался.
А. НАСИБОВ – Мы говорили об этом, по-моему, два эфира назад. Две недели назад был у нас в гостях Владимир Назаров – художественный руководитель Театра национальной музыки, там как раз речь шла о генетике, о том, что одна из дочерей Владимира начала себя неправильно вести в определенном возрасте, Владимир списал все это не генетику.
К. ЭГГЕРТ – Это играет роль. А кто же будет отрицать? Есть какие-то склонности, заданные генетически, их надо выявить, их надо понять, какие из них стоит развивать, какие надо попытаться каким-то образом уводить за скобки.
А. НАСИБОВ – Значит ли это, что надо следовать принципу: «черного кобеля не отмоешь до бела». Если уж в роду были башибузуки, воры, то ребенок будет таким же?
К. ЭГГЕРТ – Во-первых, может не проявиться. Во-вторых, да, каким-то образом значит надо направлять эту энергию, надо выявлять как можно раньше. Что делать? Такая жизнь.
А. НАСИБОВ – Галина прислала такое сообщение: «Даже в природе, например, медведи воспитывают своих медвежат и приобщают их к жизни, а если они что-то делают неправильно, она дает им шлепок». Сила убеждения. Константин, у нас с тобой меньше минуты в эфире. Подводи итоги: «Строгость и умеренность в деле воспитаний детей».
К. ЭГГЕРТ – Итог. Строгость и любовь, ласка и доверие – пусть их будет немного, но пусть они будут. Вот, пожалуй, весь итог. Это мой личный совет. Никоим образом не считаю свой опыт универсальным, но мне кажется, пока он удачный. Спасибо моей маме, Марье Константиновне и жене Наташе. Я их очень люблю!
А. НАСИБОВ – Спасибо. Константин Эггерт – главный редактор московского бюро русской службы BBC – был гостем сегодняшнего эфира «Школы молодого отца». Я, Ашот Насибов, прощаюсь с вами до полудня пятницы, когда буду вести дневной эфир. А «Школа молодого отца» выходит как всегда с полуночи до часа ночи в ночь с четверга на пятницу на каждой неделе.