Мальчик в балетной школе - Сергей Филин - Школа молодого отца - 2005-11-17
А. НАСИБОВ – Доброй ночи, уважаемые слушатели. Вас приветствует Ашот Насибов. Я хочу сказать, что выражение «хорошо ли это, применительно к мальчику балетной школы» – выражение «хорошо ли это» придумал не я, это уже программные режиссеры «Эха Москвы» сделали добавление от себя, чтобы как-то выпятить эту проблему. Я так не думаю. Я думаю, что балетная школа – это хорошо. И мое мнение, наверняка, разделяет Сергей Филин – солит «Большого театра», солист «Венской оперы».У вас ведь контракт с Венской оперой? Доброй ночи, Сергей.
С. ФИЛИН – Доброй ночи.
А. НАСИБОВ – Сергей сидит напротив меня, и мы начнем сейчас беседу. Прежде чем мы ее начнем, я напомню эфирный пейджер 725-66-33 – новый эфирный пейджер «Эха Москвы», присылайте нам свои вопросы, замечания, комментарии к нашей беседе. Во второй половине часа мы примем несколько телефонных звонков. Сергей, я традиционно хочу сказать, что поскольку детская тема – это такая интимная семейная тема, то вы вольны не отвечать на любой из моих вопросов. Просто если какой-то из вопросов вам не понравится, просто говорите, я отвечать не на него не буду, и мы переходим к следующему. Договорились?
С. ФИЛИН – Да, хорошо.
А. НАСИБОВ – Начнем с анкетных данных. Сколько вам лет?
С. ФИЛИН – 35.
А. НАСИБОВ – Сколько у вас детей, их возраст, пол?
С. ФИЛИН – У меня один сын – мальчик, 9 лет. Зовут Даниил.
А. НАСИБОВ – Это один брак у вас?
С. ФИЛИН – Сейчас разговор не о количестве моих браков.
А. НАСИБОВ – Это все как-то связано.
С. ФИЛИН – Это сын от моей последней супруги, солистки балета «Большого театра». Мы прожили почти 10 лет с ней вместе. И Даниилу сейчас 9 лет.
А. НАСИБОВ – В школе учится?
С. ФИЛИН – Да, в общеобразовательной школе. Это такая специализированная школа с английским языком без пока специальных уклонов с танцами или чем-либо, в основном, пока только английский язык.
А. НАСИБОВ – Я насколько знаю, будет еще и прибавление?
С. ФИЛИН – Да, совершенно верно. Буквально в ближайшее время моя девушка любимая, с которой мы сейчас живем, зовут ее Мария, она ожидает вот-вот буквально, где-то наверное, в конце декабря, мы ожидаем еще рождение мальчика.
А. НАСИБОВ – Вы солист «Большого театра». В какой области? Балет?
С. ФИЛИН – Конечно, балет, разумеется.
А. НАСИБОВ – В «Большом театре» еще и поют, например.
С. ФИЛИН – Разумеется, балет, поскольку я молодой отец.
А. НАСИБОВ – А это как-то связано?
С. ФИЛИН – Не знаю.
А. НАСИБОВ – Я почему пригласил Сергея сегодня к нам в студию. У меня несколько дней назад была беседа с Сергеем в утреннем эфире телекомпании НТВ. И то, что осталось за кадром, вернее то, о чем мы с Сергеем беседовали в гримерке, не менее получаса продолжалось. Это настолько меня потрясло, что я решил пригласить Сергея в «Школу» (к нам сюда) в первую очередь для того, чтобы Сергей поделился опытом (совершенно точный термин) попадания в балетную школу и обучения в балетной школе. Меня очень интересует как отца вопрос, а вдруг мои дети захотят учиться танцам, а вдруг мои дети захотят пойти в балетную школу, как мне себя вести в такой ситуации. Я предоставляю слово Сергею с тем, чтобы он поделился некоторыми фактами своей собственной биографии для начала. Как вы попали в балетную школу? Как это все выглядело?
С. ФИЛИН – Я попал в балетную школу с огромным обманом своих родителей, исключительно, я думаю, собственной мамы, которая жестоко поступила со мной. Зная прекрасно, что я никогда бы не хотел заниматься ни танцами, ни балетом, но послушав своих подруг… Представляете себе время – 70-е годы.
А. НАСИБОВ – Была середина 70-х, да?
С. ФИЛИН – 70-й год – это год моего рождения и далее 75-й, 76-й, 77-й года – это советская эстрада, определенная музыка, когда все, что происходит вокруг, это наши кинофильмы, в которых звучат популярные мелодии, популярные песни из кинофильмов. Под все это, когда я слышал это на экране телевизора или по радио, я пытался… Я не думаю, что это было с каким-то умыслом, нет, я просто двигался в определенный ритм, который задавала та или иная мелодия, я просто пытался под нее двигаться, и как-то создавал мелодию танца. И все это наблюдали мои родители, друзья семьи. Конечно все, кто меня окружал, пытались настойчиво внушить родителям, что я обязательно должен попасть в какой-либо коллектив, где танцуют, конечно же вершиной всего этого должен был стать балет, хотя об этом речи не было.
А. НАСИБОВ – Если мне не изменяет память, в 60-х – 70-х годах очень модно было отдавать детей в танцы на льду, в фигурное катание.
С. ФИЛИН – Вот, абсолютно верно, так со мной и происходило. Меня сначала отдалил на фигурное катание. Но, посетив несколько занятий, мама решила прийти и посмотреть, как происходит вот это обучение фигурному катанию. И когда она вошла и увидела, что все дети по кругу ездят на коньках, и я единственный, сидя на попе в центре катка, спокойно провожу все это время абсолютно бездвижимо… Меня забрали с фигурного катания, потому что я объяснил им, что особого желания и рвения у меня к этому нет. И к тому же я мерз на катке, мне было холодно. Вы понимаете, это все сразу прекратилось. Я вам хочу сказать, что для мальчика, тем более для пацана, который растет во дворе среди таких же абсолютно свободных и делающих абсолютно все ребят… Мы в то время были абсолютно экологически чистые: леса, поля. Если где-то что-то строилось, это были какие-то универсамы, вокруг которых строились заборы, и по этим заборам мы лазали везде, и в детские сады мы проникали и пытались лазить по пожарным лестницам. Все, что происходило во дворе, в этом я принимал активное участие. Даже выходил в 11 часов ночи с клюшкой и пытался играть в хоккей, когда не…
А. НАСИБОВ – Сколько вам лет было?
С. ФИЛИН – Тогда мне было 8 – 9.
А. НАСИБОВ – Да, 11 часов…
С. ФИЛИН – Да, нормально. Но это было другое время. Было спокойно, родители не боялись отпускать детей во двор, тем более, у нас окна выходили во двор, можно было разглядеть всегда, где я нахожусь. Я просто это рассказываю к тому, что когда вдруг встает такой вопрос, что ты должен танцевать, или ты должен надеть на себя черные трусы…
А. НАСИБОВ – Мы до этого дойдем. Давайте-ка с эпизода с бассейном. Все по порядку.
С. ФИЛИН – Хорошо. У меня была проблема. Я не умел плавать. Скажем, если чуть умел, но это можно назвать не умел совсем. Однажды у нас была поездка, мы поехали погулять и искупаться в реке, это было в Подмосковье, я уже просто не понимал, как мне можно научиться плавать, отец взял меня и жестоко выбросил за борт. И тут мне некуда было деваться, и я поплыл. Но это был такой страшный процесс обучения, что потом долгое время я все равно боялся подходить к воде. Это желание научиться хорошо плавать, оно переросло у меня в желание стать пловцом. У меня была такая идея гениальная, что я должен пойти в бассейн, научиться плавать и обязательно стать пловцом. То есть это было у меня внутреннее желание. И однажды мама взяла меня за руку и сказала, все, мы едем в Дворец пионеров на Ленинских горах. Мы приехали, там очень много детей, там разные секции, везде детей записывают и осматривают. У тут ко мне подходит женщина, которая посмотрела на меня с ног до головы, и говорит, прекрасный мальчик, какой он хорошенький, он нам походит. И что-то записывает в свой журнал и уходит. И тут мне мама говорит, ты знаешь, бассейн сейчас закрыт, но перед тем, как он откроется, нужно немножко потанцевать. Тебя взяли, но ты должен немножко поплясать. И вот «Ансамбль имени Локтева», который как раз располагался на Ленинских горах. Я очень верил всегда своей маме, наверное, это было настолько убедительно, я думаю, ладно, хорошо. Конечно, бассейн был закрыт уже два года на ремонт, моя мать об прекрасно этом знала, и я пошел заниматься народными танцами. Мне выдали красные сапоги, как я сейчас помню, которые полностью закрывали мне икру до колен, черные трусы, белая майка. И я стоял среди детей и начал заниматься народными танцами. По началу это было ужасно. Но я хочу сказать, что это состояние, когда действительно маленький ребенок, когда к тебе тепло и хорошо относился педагог, мне сейчас очень трудно вспомнить какие-то подробности, но я помню, что прошло время, мне это стало нравится. И действительно я получал от этого удовольствие, мне хотелось быть чуть-чуть лучше других, мне хотелось сделать это более интереснее. На самом деле это такой дух соревнования захватывает. И более того, мне удалось выступать на сцене концертного зала «Россия», даже я снялся в фильме вместе с Олегом Поповым, который назывался «Солнце в авоське». Я помню, там был живой слон и Олег Попов.
А. НАСИБОВ – Обоих можно было потрогать, понятно.
С. ФИЛИН – Но это было только два года.
А. НАСИБОВ – И потом вы уже непосредственно попали…
С. ФИЛИН – Да, и потом наконец-то я уже думаю, что вот-вот начнется обучение в бассейне, потому что время подошло, но тут состоялся экзамен, на котором присутствовали педагоги из Московского академического хореографического училища. Которые опять же подошли ко мне с мамой и пытались объяснить, что моей маме необходимо привести ребенка на вступительные экзамены в хореографическое училище для полного обучения 8-летнего в хореографическом училище. И тогда я спросил, а что это за училище. Мне сказали, понимаешь, ты можешь стать артистом балета, ты будешь как Владимир Васильев. Я сказал, что это кошмар, о чем вы говорите, какое хореографическое училище. Сказал, мама, пойдем. Мама мне дома объяснила, ты понимаешь, Сергей, для того чтобы попасть в училище хореографическое нужно много составляющих: знакомые, блат, звонок, немалые деньги… То есть много-много всего, чего у нас совсем нет, поэтому если мы даже просто придем и встанем в очередь, поскольку в то время 34 мальчика должны были пройти конкурс на одно место.
А. НАСИБОВ – Сергей Филин – солист «Большого театра» и человек, имеющий с «Венской оперой» контракт, делится своими впечатлениями от поступления в хореографическое училище и от обучения там. Я сейчас постараюсь сформулировать тему нашей беседы, пожалуй, так: «Родительская ложь во благо ребенка». А вы сейчас, Сергей, продолжайте историю, а я буду продолжать формулировать какие-то свои вопросы, потому что мне очень интересно то, что вы говорите.
С. ФИЛИН – Хорошо. Я вам просто могу сказать свое внутреннее ощущение. Я где-то понимал, о чем говорила мне мама, что действительно этот процесс очень сложный, но я не понимал одного, зачем тогда это вообще все делать. Но она мне сказала, давай попробуем, потому что ты представляешь, как это все интересно, это такая школа, все необычно, давай попробуем. Мы решили попробовать. Приехали мы в это самое хореографическое училище, в которое войти было просто невозможно. Детей было даже нельзя перечислить, какое количество. 34 человека – это было среди мальчиков на одно место. Всего было, по-моему, 3 или 4 группы в день. То есть более 100 человек. Это все происходило в интернатском холле. И вы знаете, меня поразило это желание детей стать артистами балета и балеринами.
А. НАСИБОВ – А у вас такое желание отсутствовало?
С. ФИЛИН – Я не понимал вообще своего присутствия, зачем мы здесь. Во-первых, они все очень желали того.
А. НАСИБОВ – Это было уже осознанное желание?
С. ФИЛИН – Да, это было осознанное желание, более того, у них слишком много к этому было всего, как раз того, о чем говорила мне моя мама. То есть они были очень хорошо одеты, они прекрасно выглядели, это были люди из каких-то элитных семей, может быть, в большем случае семей, в которых родители работали за границей, дети знали и видели очень многое.
А. НАСИБОВ – Сколько вам было лет?
С. ФИЛИН – Мне было 9 лет.
А. НАСИБОВ – Это какой год был?
С. ФИЛИН – Это был 79-й год. Вру, наверное, это был 80-й год, потому что это было лето Олимпиады как раз. Я увидел, как эти дети, с какой готовностью пришли победить тех 33-х или 34-х мальчиков. У них были маленькие магнитофоны, на которые были записаны всевозможные мелодии и вариации, под которые они готовы были что-то показать. Они знали очень много, чего я совершено не представлял себе. Каждый из них хотел стать Владимиров Васильевым, Эриком Мухамедовым. Слишком много информации у них было, о которой я просто не представлял себе. Единственное, что я знал, что мне придется одеть на себя колготки. И этот ужас.
А. НАСИБОВ – Черные колготки.
С. ФИЛИН – Да любые. Я не знал, какого цвета они могут быть. Но даже если черные, это все равно было ужасно. Там же я познакомился в уголочке с одним из мальчиков, который был в параллельной группе, звали его Сергей Антонов. Совершенно случайно мы познакомились, и мы чуть не подрались на почве того, какой же ансамбль лучше, «ABBA» или «Bony-M». Даже здесь я нашел любую причину, чтобы отвлечься каким-то образом. Я, разумеется, был за «Bony-M», а он говорил, что лучше «ABBA» нет никого на свете, и быть не может. Теперь этот человек работает со мной в «Большом театре». И мы проработали вместе все это время. И он прошел вместе со мной в другой параллельной группе. Но это чуть дальше. И вот нас 34 человека. Нас вводят в балетный зал. Нас сажают на скамейку. И нас смотрят: подняли ручку, подняли ножку, наклоните шейку, поверните головку так, поверни спинку, присядь, прыгни, теперь ручки на пояс. Это все каждый должен был сделать. Это происходит очень весело, дети живые. Это как-то еще забавляет. У меня же нет особого желания, но я наблюдаю за тем, как это все происходит, все это честно выполняю. Наконец-то нас всех одевают, мы приходим к родителям, и вот этот момент ожидания, чем же это все закончится. И вдруг спустя какое-то время выходит женщина в этот хаос, все шумно, и вдруг – тишина, она открывает папку и объявляет, что из первой группы прошел тот самый Сергей Антонов, который любил «ABBA». Ну думаю, ладно, ему повезло, он молодец. Из второй группы прошел такой-то, такой-то, думаю, тоже хорошо. Из третьей группы прошел Сергей Филин. И тут в этой гробовой тишине, у меня истерический крик, я говорю, мама, ты меня обманула, ты же обещала, что меня не возьмут. В этот момент другие дети и другие родители, все начали говорить, возьмите моего ребенка, он так хочет, а этому не надо. Я говорю, возьмите кого угодно, только не меня. Матушка отвела меня в сторону, сказала, подожди успокойся, это еще только первый тур, а их еще два. Там еще впереди медицинская комиссия, еще третий тур – это надо прийти и станцевать готовый номер.
А. НАСИБОВ – Понятно, это еще не школа. Сергей Филин, солист «Большого театра», гость «Школы молодого отца» сегодня в эфире. Задавайте свои вопросы на эфирный пейджер 725-66-33. Пришло следующее сообщение: «Привет Сергею Филину от тети Светы Голуненко, - это мама Фили из «Спокойной ночи», – Мой сын когда-то учился вместе в школе с Сергеем. Я была одной из тех подруг, которая уговорила маму Сережи Филина отдать его в балетное училище».
С. ФИЛИН – Да, это правда. Это замечательная семья. Я хочу передать привет и сказать огромное спасибо, что они сейчас слушают.
А. НАСИБОВ – Сергей, ваши впечатления от балетной школы. Сейчас у вас малышу 9 лет. Впечатления нынешнего отца. Стоит ли вам отдавать ребенка в балетную школу? Ваши впечатления от балетной школы.
С. ФИЛИН – Хочу сразу сказать, что балетная школа для меня была не просто школой и обучением непосредственно балету и хореографии и каким-то: математика и другим предметам.
А. НАСИБОВ – Там все те же предметы, что и в обычной школе?
С. ФИЛИН – Да, да, там почти все те же самые предметы.
А. НАСИБОВ – А какое там расписание?
С. ФИЛИН – Расписание… В 9 часов утра начинаются занятия. Это может быть математика и русский язык, грубо говоря. После чего у меня 3-й, 4-й урок – классический танец, потом 5-й урок может быть еще какой-нибудь. Затем 6-й урок – обед.
А. НАСИБОВ – Английский, русский…
С. ФИЛИН – Да, да, все что угодно. Потом 7-й, 8-й уроки (после обеда) – это может быть какое-нибудь изобразительное искусство, та же литература. И 9-й, 10-й урок – это специализированный. Это может быть народного характера танец, может быть исторический танец. То есть 10 уроков и заканчивается все это в 6 часов.
А. НАСИБОВ – Из 10-ти уроков 4 – это танцы?
С. ФИЛИН – 4 урока, но может быть из них 5 или 6 – в зависимости от расписания. Потому что недельное расписание включает в себе субботу. Суббота – это тоже день, когда дети учатся.
А. НАСИБОВ – В день у вас от 4-х до 6-ти уроков, помимо общеобразовательных предметов?
С. ФИЛИН – Да.
А. НАСИБОВ – Сейчас эта система сохранилась?
С. ФИЛИН – Я думаю, что да.
А. НАСИБОВ – Ваши воспоминания.
С. ФИЛИН – Я хотел сказать, что для меня хореографическое училище было очень серьезной школой жизни. Почему? Потому что я прошел очень многое, включая отношения между детьми, какой-то момент взросления и понимания, действительно борьбы, когда ты должен отвечать, и когда ты должен постоять сам за себя. То есть наступает такой момент, когда на папа, ни мама, никто из родственников, людей, которые как-то могут тебе помогать и просить педагога, наступает такой момент, когда никто из них помочь ничем не может. И ты должен ответить исключительно сам за себя.
А. НАСИБОВ – Примерно в каком возрасте это у вас проявилось?
С. ФИЛИН – У меня началось это понимание где-то через 4 года обучения в хореографическом училище. 13 – 14 лет. Были сложные отношения с детьми. Дети были абсолютно разные. У кого-то была возможность видеть больше, чем у кого-то другого. Вот этот момент очень сложный.
А. НАСИБОВ – То есть имущественное расслоение?
С. ФИЛИН – Да, это было слишком ощутимо, это отражалось на общении. Хочу, могу сказать, что были такие примеры, как в параллельном классе училась внучка Андропова, Таня Андропова, которая не была обделена чем-либо, но она была прекрасным человеком, с которым дружили, общались. То есть это была девочка, с которой абсолютно естественно и честно мы общались без каких-либо интересов. Но были отношения сложные, потому что я понимал, что я не могу одеваться так, как одеваются дети, которые чуть-чуть опережают.
А. НАСИБОВ – Скажите, вы видели как учится ваш малыш 9-летний в нынешней школе? Сравнивая отношения внутри школы, отношения преподавателей и учителей к детям, вы можете назвать самую большую разницу между временем обучения своим и нынешнем? С учетом специфики хореографического училища.
С. ФИЛИН – Я единственное могу сказать, что сейчас дети настолько далеко ушли вперед и они настолько владеют информацией. Количество информации, которое сейчас имеют дети, она абсолютно несравнима с тем, что я мог знать в те свои 9 лет, когда я был в возрасте своего Дани сейчас. То есть Даня настолько владеет ситуацией, настолько он чувствует и ощущает, где о находится, с кем он находится, как человек себя ведет и как ему нужно быть вот именно этот момент… Мне очень нравится. Он никогда не будет создавать дискомфорт ни для себя, ни для кого-то другого. И в школе я это очень вижу и ощущаю, потому что он очень быстро находится контакт с детьми, несмотря на разность отношений. Он прекрасно видит, как привозят кого-то с охранниками в школу, как кого-то приводят, несут на руках, раздевают, как это все происходит. Но несмотря на это, он находит подход к каждому ребенку, он общается абсолютно со всеми. Недавно, когда мы были в программе на ОРТ у Малахова вместе с Даней, когда он задал ему вопрос, а есть ли у тебя в классе друзья. У Дани в классе 38 человек. Он сказал, да, есть. И он говорит, кто это? Он говорит, 37 человек. В этот момент в зале раздались аплодисменты, потому что он не выделил никого. И это очень здорово.
А. НАСИБОВ – Так все-таки, стоит сейчас отдавать ребенка в хореографическое училище, по вашему собственному опыту? Я смотрю, вы очень хорошо помните собственное детство.
С. ФИЛИН – Вопрос очень сложный. Сложный - почему? Если мальчик (я говорю от себя), думаю, что может быть и нет.
А. НАСИБОВ – Почему?
С. ФИЛИН – На мой взгляд, для мужчины сейчас есть более интересные профессии и более интересный сюжет развития дальнейшей жизни. Почему? Потому что сейчас все-таки, на мой взгляд, нет такого интереса и такой хорошей империи, как была раньше. Когда я пришел в театр, это был 88-й год, я ощущал какую-то определенную империю, мне казалось, что это театр, который живет определенной жизнью, у которого есть сердце. Это был единый коллектив, была идея. Наверное, вот, о чем я хотел бы сказать. Я сейчас не ощущаю эту идею развития и мы делаем или что-то происходит такое, что для мальчиков потом действительно может стать его жизнью. На сегодняшний день так быстро все меняется. Мне кажется, это все сложно. Поскольку мужчина, на мой взгляд, его обязанность хранить свою семью, кормить свою семью и давать своей семье максимально все, что он делает. Это делается ради того, чтобы его семья жила «благосостоятельно», чтобы она была счастлива и спокойна. Это, мне кажется, мужчине, если он артист балета… Тем более ситуация такая, что стать премьером «Большого театра» или премьером другого театра – для этого необходимо слишком многое. Здесь должны быть природные данные. Здесь должен быть идеальный слух.
А. НАСИБОВ – И все это может быть в ущерб себе?
С. ФИЛИН – Да.
А. НАСИБОВ – Я не могу не задать вас следующий вопрос. Можете на него, естественно, не отвечать. Есть такой стереотип, что среди людей искусства достаточно большой процент людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Проявляется ли это в хореографических училищах, в коллективах особенно на стадиях формирования ребенка, взросления его. Так и среди детей, так в отношении взрослых к детям.
С. ФИЛИН – Я могу сказать, что время, когда я учился в хореографическом училище, я не чувствовал со стороны педагогов или людей, которые окружали меня в училище, чтобы с их стороны я ощущал что-то такое…
А. НАСИБОВ – Повышенный интерес.
С. ФИЛИН – …чтобы меня повернуло это в какую-то неправильную ориентацию. Нет, такого не было. Я думаю, что вокруг самого хореографического училища нечто подобное существует. Потому что больший процент мальчиков, поскольку дети, которые уже с детского возраста (мы говорим сейчас о мальчиках), если ребенок уже расположен к какой-то ориентации нетрадиционной….
А. НАСИБОВ – Я хочу подчеркнуть, я ни в коей мере не являюсь «фобом», меня просто интересует вопрос как таковой.
С. ФИЛИН – Я просто хотел сказать, что как правило, эти дети намного одареннее тех мальчиков, которые традиционно ориентированы, которые приходят, и они мужики. Здесь ребенок более рафинированный, более чувствительный. У него очень мягкая природа, она ближе к женской природе. То есть там другие немножко бедра, более легко работают ноги, они высоко поднимаются, как правило, дети эти растянутые. Хотя есть определенные капризы. Я хочу сказать, что делать из этого какую-то проблему и говорить, что что-то такое происходит, что если туда пришел нормальный мальчик, который прекрасно здорово ощущает себя мужчиной и видно, что он настоящий пацан… я вас хочу заверить, что ничто в этой школе не сможет его изменить. И если ему нравится, если он получает от этого удовлетворение и если есть желание стать и добиться большого результата, ничто не помеха, потому что никакой проблемы в этом нет.
А. НАСИБОВ – А среди преподавательского состава? Там влияние какое-то оказывается?
С. ФИЛИН – Нет. Я думаю, что нет.
А. НАСИБОВ – Сообщение за подписью «поклонники»: «Я знаю, что у вас есть племянница Наталья, которой 8 лет, мальчикам вы не рекомендуете идти в балет, а своей племяннице?»
С. ФИЛИН – Дело в том, что дети сейчас они очень далеко ушли вперед. Как раз то, о чем я говорил. И когда сейчас я разговариваю с племянницей (ее зовут Наташа) на эту тему, когда я ей пытаюсь объяснить, что уже время поджимает, и ей скоро придется поступать в хореографическое училище - о чем она, в отличие от меня, мечтает, она хочет стать балериной, ей очень хочется попасть с хореографическое училище - когда я с ней беседую и объясняю ей, что у нее косые стопы и у нее завернутые колени, и что ей надо заниматься своей выворотностью обязательно…
А. НАСИБОВ – Чем заниматься?
С. ФИЛИН – Своей «выворотностью».
А. НАСИБОВ – Вот еще один новый термин.
С. ФИЛИН – Это вопрос серьезный, над этим нужно работать. Она сейчас занимается гимнастикой, и это огромное подспорье, потому что она добилась огромного результата, она растянута и все. Но все-таки у нее есть проблемы, у нее завернутые ноги, на мой взгляд, над этим надо работать. И когда я ей говорю о том, Наташа, что если ты не будешь работать, тебя не возьмут. И моя мама продолжает эту тему. И когда они остаются один на один дома, она ей говорит, ты понимаешь, Наташа, ты не будешь работать, тебя не возьмут. На что она говорит, дядя Сережа придет, попросит, и меня возьмут.
А. НАСИБОВ – Сергей Филин – премьер «Большого театра» – гость в студии «Эха Москвы». И мы начинаем принимать первый телефонный звонок. Кстати, вы когда в бассейн не попали, Ольга интересуется: «Каковы ваши взаимоотношения с водной стихией сейчас?»
С. ФИЛИН – У меня прекрасные отношения с водной стихией. И теперь я пытаюсь научить этой стихии своего сына, который абсолютно так же по моим стопам боится заходить в воду без нарукавников, несмотря на то, что ему 9 лет. Его едва держит вода, даже очень плотно соленая.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. Пока слушатели набирают номер телефона, Виктор Степанович пишет: «Слушаю вас, не понимаю, куда исчезли из балета аристократы, принцы, короли, остались одни плебеи». Развеет так?
С. ФИЛИН – Я думаю, что это проблема сегодняшнего времени.
А. НАСИБОВ – Понятно. Когда у создателя информационной программы «Время», у Литунова, спросили, почему такая программа «Время»? Он ответил, каково время, такова и программа. 203-19-22 – телефон прямого эфира. Первый телефонный звоночек. И я прошу вас, Сергей, наденьте наушники, пожалуйста (здесь несколько пар наушников лежат). Алло.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер, Сережа.
А. НАСИБОВ – Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Я хотел бы узнать, встретимся ли мы 29-го на «Дочери фараона»?
А. НАСИБОВ – А как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Саша.
А. НАСИБОВ – Саша интересуется.
С. ФИЛИН – Замечательный вопрос. Я надеюсь, что мы встретим вас 29-го числа.
А. НАСИБОВ – Исчерпывающий ответ. Друзья, все-таки давайте говорить по теме воспитания детей, отцовства и ответственности родителей перед своими детьми. 203-19-22. Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня Дмитрий зовут. Я из Москвы. Я первый раз слушаю передачу вашу. Но мне очень понравился ваш собеседник. И я бы хотел задать такой вопрос, у него такой замечательный сынишка, как ему удается несмотря на все жизненные трудности, оставаться таким же…
А. НАСИБОВ – Веселым и позитивным в отношении к жизни.
С. ФИЛИН – Вы имеете в виду те трудности, которые были у меня в детстве, о которых я рассказывал? Эти трудности уже давно закончились, и сейчас более веселые трудности, с которыми с в любом случае стараюсь бороться с улыбкой, поэтому у меня есть смех и хорошее настроение, оно всегда сохраняется. Это единственное, что на мой взгляд, помогает на сегодняшний день.
А. НАСИБОВ – 203-19-22. Следующий телефонный звонок. Слушаем вас. Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день.
А. НАСИБОВ – Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Ой! Неужели я попал на «Эхо Москвы»?
А. НАСИБОВ – Вы абсолютно точно попали, прямо.
СЛУШАТЕЛЬ – Спасибо.
А. НАСИБОВ – Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – У меня очень хорошее отношение к вашему собеседнику.
А. НАСИБОВ – Хорошо. А как вас зовут, уважаемый попавший?
СЛУШАТЕЛЬ – Всегда с наслаждением слушаю вашу передачу. У меня такой вопрос. У меня когда-то двоюродная сестра в Подольске жила и училась в вашей школе этой знаменитой.
С. ФИЛИН – В московской, да?
СЛУШАТЕЛЬ – Да, да, да. Года через три приехали иностранцы, и ей пришлось каждый день выезжать, но естественно, возвращаться. Она прекратила свои занятия. Как сегодня с иностранцами обстоит это дело? Извините, я волнуюсь.
А. НАСИБОВ – Не волнуйтесь, а почему приехали иностранцы и…
С. ФИЛИН – Я немножко не понял эту ситуацию. Иностранцы тут причем?
СЛУШАТЕЛЬ – А дело в том, что она жила до этого в гостинице, а потом их выселили, и они начали ездить туда электричкой, поэтому она года через три прекратила заниматься.
С. ФИЛИН – Просто вы говорите о том, когда приняли иностранцев…
СЛУШАТЕЛЬ – Это 80-е годы.
С. ФИЛИН – Да, совершенно верно. Там существует такой интернат, где дети и проживают иногородние. Нет, сейчас ситуация следующая. Обучение для иностранцев платное, достаточно дорогое, насколько я знаю, если иностранцы приезжают и есть свободные места, особенно мужские, я так понимаю, сейчас нет такой загруженности и проблемы. И если иностранцы приезжают и оплачивают полностью свое обучение, плюс еще проживание, они не могут ездить и летать куда-то: если они платят, они, конечно…
А. НАСИБОВ – Вопрос, почему выставили на улицу нашу соотечественницу. Здесь вопрос уже не к Сергею, я бы адресовал этот вопрос к администрации.
С. ФИЛИН – Сейчас я не знаю, насколько это возможно. Раньше, я вам могу сказать, что я такого не помню, чтобы у нас кого-то… У нас училось очень много детей, они были из Вьетнама, из Алма-Аты, из разных других городов и стран, но никого из них не выставляли, пока их не отчисляли совсем из хореографического училища.
А. НАСИБОВ – 203-19-22 – телефон прямого эфира. Слушаем. Следующий звонок. 203-19-22.
СЛУШАТЕЛЬ – Доброй ночи.
А. НАСИБОВ – Доброй ночи. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Тамара. Я хотела спросить, иногда в интервью, в мемуарах балетных артистов читаешь, что период обучения в школе для некоторых, несмотря на последующую блестящую карьеру, это просто какие-то каторжные условия в том смысле, что с утра до ночи муштра. С этой точки зрения, как вы считаете, насколько детский организм, изначально даже природой, богом задуманный, талантливый, может выдержать такие нагрузки? Не бывают ли часто срывы именно по здоровью? Не опасно ли детей отдавать в такие?
А. НАСИБОВ – Спасибо, Тамара.
С. ФИЛИН – Спасибо большое, но вы знаете, для этого и существует определенная методика обучения. Это постепенно все происходит. Разумеется, приходит время, когда мужчина получает в руки партнершу, все это происходит постепенно, и эти нагрузки, которые на самом деле очень тяжелые, это правда. Я вам могу сказать, что с одной стороны я такого детства, чтобы я в 7 или полвосьмого вечера возвращался домой, и выйти на улицу, чтобы провести время еще во дворе, как-то погулять…
А. НАСИБОВ – С клюшкой побегать.
С. ФИЛИН – Конечно же, этого времени нет, потому что ты приходишь домой уставший, и на следующий день с утра ты опять в школе. И это время, конечно, пролетает очень быстро и незаметно. Но то, о чем вы говорите, эти нагрузки зависят от определенной специфики организма, потому что кому-то это дается чуть-чуть легче, кому-то это дается труднее. Но в основном проблема существует. У мальчиков это проблема со спиной. Часто бывает, начинает болеть спина, какие-то проблемы с позвоночником. У меня было такое. Это было буквально за два года до окончания училища. У меня случилось очень сильное защемление седалищного нерва, и я помню, что я не мог вообще встать в кровати. Родители меня поднимали утром, они везли меня и помогали подняться по ступенькам, чтобы я мог войти в школу. У меня не поднимались ноги вообще. Я не мог поднять из выше 10 градусов от пола. На то время мне помогло иглоукалывание. 6 сеансов иглоукалывания это делал какой-то светила на то время, это был уникальный профессор, который занимался иглоукалыванием, он мне помог.
А. НАСИБОВ – Скажите, можно ли провести параллель между обучением в хореографическом училище и обучением танцам в спортивных секциях большого спорта? В школах олимпийского резерва…
С. ФИЛИН – Думаю, что да.
А. НАСИБОВ – Скажите, а какие-нибудь препараты для наращивания мышечной массы, для укрепления мышц вам предлагали?
С. ФИЛИН – Никогда ничего подобного я не употреблял ни в жидком виде, ни какую-то специальную продукцию. Нет, такого не было никогда. Я всегда пользовался абсолютно натуральным питанием. Никаких химических напитков, которые способствовали росту мышц, нет, ничего. Я вообще сторонник того, что сам процесс должен проходить полностью натурально, потому что иначе этой ты этой естественности, этого легкого ощущения не добьешься никогда.
А. НАСИБОВ – Это вы сторонник. Вы завершили обучение, сколько лет получается…
С. ФИЛИН – 17 лет назад.
А. НАСИБОВ – А сейчас нет таких методик? Известно вам?
С. ФИЛИН – Я думаю, что есть. Есть специальные программы, по которым можно… есть специальные напитки, сейчас много существует всего. Но как правило, то что я знаю на личном опыте, дети очень быстро набирают мышечную массу, которая…
А. НАСИБОВ – Это с помощью этих таблеток?
С. ФИЛИН – С помощью этих препаратов, которые существуют. То есть слишком быстро набирается вес, если у мальчика есть недостатки и какие-то проблемы с весом, эти мышцы мгновенно увеличиваются, но для этого потом нужно постоянно поддерживать это питание, нужно постоянно заниматься и давать мышцам постоянный тонус. Как только ты прекращаешь заниматься, и как только ты прекращаешь их постоянно подкармливать, они «опадают». Происходит ужасающее зрелище, потому что они не могут работать в таком объеме, масса остается, но она становится нерабочая, она не помогает.
А. НАСИБОВ – Получается, что сейчас это где-то практикуется в какой-то мере?
С. ФИЛИН – Да, практикуется очень много и для этого существует много рекламы. Если в спортивных магазинах и секциях, где продается подобное, вы можете увидеть.
А. НАСИБОВ – Нет, я имел в виду не в спорте, я имел в виду хореографическое училище.
С. ФИЛИН – Я думаю, что да.
А. НАСИБОВ – Тоже? 203-19-22 – телефон прямого эфира. Слушаем вас.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте.
А. НАСИБОВ – Доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ – Мне бы хотелось пожелать…
А. НАСИБОВ – Сделайте, пожалуйста, потише ваш приемник.
СЛУШАТЕЛЬ – Я получила огромное удовольствие от того, что я слышу такого замечательного человека.
А. НАСИБОВ – Сделайте потише ваш приемник!
СЛУШАТЕЛЬ – Я сама мать. И я знаю, какая это прелесть, когда так мне повезло с мамой, и ему повезло с мамой. Это стержень, его держал всегда. И он не может быть плохим отцом при такой маме.
А. НАСИБОВ – Алаверды вашей маме.
С. ФИЛИН – Мы между прочим забыли совсем тему нашей программы, что молодой отец. Я всегда думал, когда появился Даниил, я всегда думал, что я хороший отец, почему-то мне так казалось, потому что я очень изменился с рождением сына, я стал другим человеком, мне казалось. На самом деле мне кажется, полностью меняется жизнь. Мне кажется, что мужчина, даже если он говорит и думает, что они никак не меняется, на самом деле, мне кажется, меняются все, потому что это абсолютно другая жизнь. И каждый твой шаг с утра до окончания дня ты все равно думаешь о своем сыне или о своей дочери, по-другому быть не может.
А. НАСИБОВ – 203-19-22. И мы слушаем последний, наверное, звонок на сегодня. Слушаем вас. Доброй ночи. Так, неполадки в пробирной палатке. 203-19-22. Доброй ночи. Слушаем вас. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Светлана.
А. НАСИБОВ – Очень приятно.
СЛУШАТЕЛЬ – У меня есть собственное стихотворение, которое я написала, посвященное сыну.
А. НАСИБОВ – Это вы та самая тетя Света?
СЛУШАТЕЛЬ – Да. Прочитать?
А. НАСИБОВ – Да, прочитайте, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ – Когда Даниил попросил подарок на Новый год, Сергей сыночке не успел заранее купить, то, что он написал, они ему не смогли купить. И он очень возмутился. И мне мама рассказала, примерно что он сказал, я написала стихотворение «А просил я «Chevrolet». «Мама, у меня вопрос, что здесь делал Дед Мороз? Не могу никак понять, он имеет хоть читать? Пригласил мое письмо, а под елкой барахло. Я совсем не то просил. Он притащил сапоги, игрушки, маски, шарики, хлопушки, торт, костюм, велосипед, лыжи, куртку, шарф, жилет… А просил я «Chevrolet», мне давно уж 8 лет. Ноутбук еще хотел, DVD и телефон, диски и магнитофон, настоящий мотоцикл и еще билеты в цирк. Мам, а можно как-нибудь деду все назад вернуть? Пусть теперь подарит мне, то что я просил себе!»
А. НАСИБОВ – Спасибо, тетя Света, Пришло самое время завершать нашу передачу. Сергей Филин – солист «Большого театра» был в студии «Эха Москвы». Хочу завершить ее двумя сообщениями, пришедшими нам на эфирный пейджер: «Это мама Сергея Филина, которая сейчас в эфире, - пишет та мама, которая привела его когда-то в балет, - Я хочу сказать, что без его стараний, без его упорства, без его прекрасного характера, доброты никакая мама не помогла бы».
С. ФИЛИН – Да, нет, конечно, я думаю, материнское тепло и эта любовь, которая всегда сопровождала меня…
А. НАСИБОВ – …и маленькие родительские хитрости, которые потом оборачиваются благом для ребенка.
С. ФИЛИН – Это нам казалось, что они маленькие, а на самом деле эти хитрости были огромные. Поэтому всегда нужно быть с ребенком очень хитрым.
А. НАСИБОВ – «Ваша передача была бы нам интересна в 12 часов дня, - пишет Нина Николаевна, - Но сейчас мы уже настроены на джаз и на любовь и на бархатный голос Бориса Алексеева». Что ж, Нина Николаевна, через 5 минут Борис Алексеев в вашем распоряжении. А очень бархатный голос Сергея Филина – тоже неплохое подспорье для часа ночи. Всего доброго. Ашот Насибов вел программу «Школа молодого отца». Сергей Филин – гость. Прощаемся с вами.
С. ФИЛИН – Доброй ночи.