Говорим по-русски. Радио-альманах - 2016-04-17
О.Северская: Мы часто оцениваем людей по тому, как они говорят: насколько бегло, грамотно и четко они выражают свои мысли. Но справедливы ли такие суждения?
Об особенностях устной речи рассказала Harvard Business Review доктор филологических наук, заместитель директора Института лингвистики РГГУ Вера Подлесская.
Мы привыкли оценивать устную речь, апеллируя к нормам письменной. Правильно ли это? Не совсем. В устной речи говорящий пользуется широким набором средств, которых в письменной речи зачастую не существует. Так что норма в применении к устной речи — своего рода общественный договор, то, как говорят культурные люди, обычно — образованные горожане. Не стоит думать, что устная речь у нас неграмотная, просто она иначе устроена.
В устной речи есть просодия — интонация, громкость, темп, паузы и т. д. Они берут на себя часть функций, которые на письме выполняют грамматика и словарь. Важнейший ресурс — так называемые фразовые ударения: с помощью голоса мы можем акцентировать то, что важно. Попробуйте в предложении «Кошка пьет молоко» выделить по очереди каждое слово — и вы увидите, как будет меняться смысл фразы. Еще один ресурс — интонация. Когда мы утверждаем, что кто-то говорит «с акцентом», мы зачастую имеем в виду мелодические нарушения. Чужие интонации приходят к нам с кино- и телеэкранов, из мест отдыха, копируем мы и интонацию и кажущихся нам влиятельными лиц.
Как устроена устная речь? Прежде всего, замечает Подлесская, человек должен решить, что собирается сказать. Затем — подобрать для мысли упаковку, то есть форму с помощью слов, грамматики, интонации. Если это диалог, то говорящий вынужден еще и следить за тем, что говорит собеседник. Кроме того, одновременно с произнесением человек должен слушать себя и контролировать. Он может обнаружить, что говорит не совсем то, что его устраивает. Тогда ему приходится исправляться. Поэтому в спонтанной речи так много обрывов, повторов, переформулировок. Чем выше темп, тем больше человек ошибается. Важны и внешние обстоятельства: одно дело, вы ведете бытовой разговор с членами семьи, другое — проходите собеседование. Большую роль играет степень ответственности — у публичной и непубличной речи она разная. На характер речи влияет и возраст говорящего. Речевые умения, связанные с гладкостью речи, формируются в детстве, достигают пика у взрослого человека и частично утрачиваются по мере старения.
Все это справедливо в отношении спокойной речи. А если человек вошел в раж и поймал кураж, т.е. речь его повышенно эмоциональна? Через пару минут к этому вернемся. А пока – слово Марине Королевой.
КАК ПРАВИЛЬНО? повтор от 04.02.14. Раж, кураж.
О.Северская: Спонтанная или кажущаяся спонтанной речь, по мнению Веры Подлесской, воздействует на нас гораздо сильнее. Речь мы порождаем мелкими «квантами», похожими на то, что из школьной грамматики мы знаем как простое предложение. Это очень удобная упаковка для описания элементарной ситуации. Специалисты по оперативной памяти считают, что длина простого предложения — 5—7 слов — это тот объем информации, который мы легко закладываем в оперативную память, обрабатываем и отправляем в долговременные хранилища, чтобы присоединить к имеющемуся у нас объему знаний. То, как мы «квантуем» речь, связано и с нашими дыхательными возможностями: элементарные фрагменты вписываются между двумя вдохами. Умелые говорящие свои паузы привязывают к дыхательным паузам — так, чтобы между ними оказались цельнооформленные внятные фрагменты речи.
Вообще паузы очень важны для речи. Они бывают двух типов: абсолютные и заполненные. Абсолютные паузы (полная тишина) занимают до 30—35 процентов всего объема говорения. Как текст виден на фоне белого листа, так и речь выделяется на фоне тишины. Заполненные паузы — это «эканье», «мэканье», гортанный скрип. Вопреки распространенному мнению, это вовсе не лишние элементы речи. Наоборот, у них очень важная задача, они говорят слушающему: «Я еще не закончил, продолжение следует». Есть даже термин «академическое мэканье» — заполненная пауза, которая помогает привлечь внимание аудитории. Говорящий как бы дает всем понять, что он задумался и сейчас произнесет нечто существенное. Психолингвистические эксперименты показывают: это хороший сигнал для слушающих, что надо сосредоточиться. Это, замечает Подлесская, один из возможных способов речевой манипуляции.
Еще один признак спонтанной речи — самоисправления. В неподготовленной речи на сто слов, их – от двух до восьми. Слова-паразиты — тоже вовсе не паразиты. У них есть четко очерченные функции. Интересное слово «типа». Наряду с «вроде», «как бы» мы используем его, когда намеренно не очень четко выражаемся, не хотим брать на себя ответственность за точное высказывание, не можем подобрать правильное слово или считаем точное слово неуместным, если речь о табу. Другое распространенное слово — «такой» («такая»). Оно часто замещает глаголы, если человек не хочет точно характеризовать способ чьего-либо поведения или речи: «И вот она такая: “Я завтра не приду”». «Ну» - это переход к тому, что будет рассказано дальше. А «вот»? Казалось бы, это пустое слово, которое мы используем, когда не знаем, что сказать. Между тем, если вы за собой понаблюдаете, то заметите: оно появляется там, где мы заканчиваем отклонение от основного маршрута изложения и возвращаемся к этому маршруту. «Вот» может возникнуть и в конце рассказа — когда вы хотите показать, что эпизод, который вы собирались изложить, заканчивается и вы переходите к другим речевым действиям. «Вот» — это слово конца.
И сигнал нам попрощаться. Но ненадолго. Встретимся через неделю.