Говорим по-русски. Радио-альманах - 2015-06-07
07.06.2015
М.Королева
―
Все мы, говорящие по-русски, вышли – нет, не только из гоголевской «Шинели», - но и прежде всего из древнерусского языка. Только мало кто об этом помнит. Кажется, язык всегда был таким, каким мы знаем его сейчас.
О.Северская
―
А вот просветительский интернет-ресурс «Арзамас» (Arzamas) взял и составил список знакомых каждому слов, которые на самом деле – древнерусские.По этим словам и мы сегодня пробежимся.
***
М.Королева
―
Вот, например, «бумажник». Слово это не раз встречается в древнерусских источниках, только означает не то, что сейчас, не кошелек, где хранятся деньги, по преимуществу банкноты. Бумажник по-древнерусски – это «хлопчатобумажный войлок» или «тюфяк на вате». По-видимому, бумага — заимствование из позднелатинского bombacium, «хлопок». Бумага, на которой пишут, появилась на Руси только в XV веке и быстро вытеснила берёсту и пергамен. А бумага в смысле «документ» и бумажник как место хранения документов (а также «бумажек», денег) — явление еще гораздо более позднее.
О.Северская
―
А вот слово «жир». Это слово связано со словом жить (так же, как пир с пить) и означало «нажитое, богатство, изобилие, избыток, роскошь». Жировой слой организма тогда назывался тукъ (сравните со словом тучный). Жиръ носил положительную окраску и считался хорошим предзнаменованием для ребенка: многие древнерусские имена содержали этот корень: Жирослав, Жировит, Домажир, Нажир, Жирочка...
М.Королева
―
В «Слове о полку Игореве» Игорь «погружает» жиръ, то есть русское богатство, на дно половецкой реки Каялы. Следы этого значения остались в поговорке «Не до жиру (т.е. не до роскоши), быть бы живу». Сейчас слово «жир» окрашено скорее отрицательно. Показательно, как Мандельштам обыграл взятое им из «Слова» сочетание печаль жирна (где это значит просто «обильна»): «О боже, как жирны и синеглазы // Стрекозы смерти, как лазурь черна...». А потом «жирными, как черви», станут у него пальцы Сталина.
О.Северская
―
Дальше – не пугайтесь – слово «задница». Дело в том, что у слов передьнии и задьнии в древнерусском языке были метафорические значения, связанные с временем. Обычно «передним» считалось «предстоящее», а «задним» оставшееся «позади», но бывало, что и наоборот (например, слово «прежний» тоже связано с «передний»).
М.Королева
―
Так вот, задницей называлось то, что осталось после человека на будущее, — наследство. Это характернейший славянский социальный термин, который много раз упоминался в Русской Правде. Там есть и такой заголовок: «А се о задницѣ». «Аже братья ростяжються передъ княземь о задницю» — «если братья будут вести тяжбу перед князем о наследстве». А земля, которая не досталась никому по наследству (выморочная), называлась «беззадщина». Историки иногда стыдливо ставят ударение задни́ца, хотя акцентология однозначно свидетельствует: да, и тысячу лет назад ударение было на первом слоге.***
О.Северская
―
Продолжим. У нас на очереди отличное слово, нужное каждому. Это слово «здоровый» (сдоровъ, сторовъ). В древности это слово означало «благополучный», «успешный» и входило в состав устойчивого сочетания здоровъ добръ (сравните с нынешним подобру-поздорову). Например, в Новгородской IV летописи (в статье 1292 года) есть такой поразительный пример: и приидоша вси здорови, но ранени, а Иванъ Клекачевичь привезенъ преставися с тои раны. То есть, даже смертельно раненный воин может быть «здоровым» — ведь он выиграл битву!
М.Королева
―
Слово «принимать» (приимати). У этого слова в древнерусском языке было много значений. Причем оно, как и упомянутые выше слова «передний» и «задний», могло значить противоположные вещи: как собственно «принимать» (гостеприимно), так и, наоборот, «арестовывать» (впрочем, в последнее время такое жаргонное значение появилось опять: «ребят приняли» можно услышать и в современных фильмах из бандитской жизни».
О.Северская
―
А в «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия, переведенной, возможно, на Руси, утверждается, что один персонаж «лучших» людей «принимал», а «злых» тоже «принимал». В греческом тексте этой фразы нет. Если текст не испорчен, то это свидетельство того, как русские люди могли легко понимать слово в разных значениях в одинаковом контексте (и, вероятно, каламбурить).
М.
―
Присягнуть (древнерусское «присягнути»). Голландский исследователь Де-Влаам видел в берестяной грамоте № 724 XII века (где начальник отряда жалуется, что «осмь», то есть восьмерка воинов, «высягла») антоним к присягнути, то есть «воины сложили присягу». Версия красивая, идеально подходит к контексту, но неверная. В древнерусском языке слово присягнути могло значить только «прикоснуться», «дотронуться» (ср. осязание, досягать). Новое значение «поклясться (в верности)» появилось у него только в XVI веке под влиянием польского przysięgać.***
О.Северская
―
Плохое слово: убить (убити). Впрочем, раньше оно могло значить не только «убить до смерти», но и «поколотить». Одно из самых жутких дошедших до нас берестяных писем — послание «с плачем» от женщины к влиятельному родственнику: «Избил (убиле) меня пасынок и выгнал со двора. Велишь ли мне ехать в город? Или сам поезжай сюда. Я избита (убита есьмъ)».
М.Королева
―
Такое слово хочется поскорее оставить позади. Давай лучше про «хотеть» (хотѣти). Раньше это слово было, в частности, вспомогательным глаголом, который обозначал будущее время (конструкции «буду делать» еще не было) или же что-то неотвратимое. «Хотеть» можно было довольно необычных вещей. В «Повести временных лет» (статья 997 года) осажденные горожане жалуются: се уже хочемъ померети отъ глада, а отъ князя помочи нѣту. Умереть от голода они, конечно же, не хотят, просто говорят, что это вот-вот произойдет, если ничего не поменяется.
О.Северская
―
А вот опять прекрасное слово - целовать (цѣловати). Наши далекие предки не обязательно имели в виду лобзание (прикосновения губ) — слово это означало «приветствовать» (буквально «желать быть целым») и носило, вероятно, даже несколько литературный оттенок. В найденной грамоте купец обсуждает с компаньоном возможные убытки: «А если испортишь товар, пусть будет ни тебе, ни мне. И целую тебя», то есть, конечно же, просто «приветствую».
М.Королева
―
А было слово «целовь» (цѣлъвь), «приветствие», которое тоже один раз встретилось в начале письма. Были определенные контексты, в которых этот глагол подразумевал физический контакт, — это те, где речь идет о том, что кто-то приложился к кресту и иконам, особенно в знак клятвы. На страницах летописей князья постоянно «целуют» крест или Богородицу, клянясь соблюдать договор, а потом нередко «целование» нарушают. Но и здесь это производная от основного значения — «поклоняться, чтить».
О.Северская
―
Думаете, это все древнерусские слова в нашем современном языке? Конечно, нет, что вы! Но на сегодня спасибо интернет-ресурсу Arzamas и за это.
М.Королева
―
До встречи – и до новых слов!