Говорим по-русски. Радио-альманах - 2014-02-02

О. СЕВЕРСКАЯ: «Дети – это цветы жизни» - всем знакомо это популярное высказывание, но мало кто вспомнит, что первым об этом подумал Максим Горький. Он, правда, выразился чуть иначе: «Дети – живые цветы земли».

М. КОРОЛЕВА: Ах, как красиво. А как называют детей их родители… а как – сами они себя называют… Об этом мы и хотим вам сегодня рассказать.

О. СЕВЕРСКАЯ: А помогут нам в этом Алексей Михеев и его статья «От молокососа до хипстера: как называют детей и подростков». Главная мысль такова: «Маленьким детям имена-прозвища – ласковые и не очень – дают родители. А когда дети подрастают (становясь подростками), они объединяются в группы со своими именами, своими правилами поведения и своим языком». М. КОРОЛЕВА: Большинство прозвищ (пусть даже ироничных), которыми наделяют родители своих детей, несет на себе, замечает Алексей, печать любви. Слова кроха и малютка соответствуют малым размерам младенческого тельца, слова пузырь или карапуз – его еще не сложившимся пропорциям.

О. СЕВЕРСКАЯ: Есть еще прозвища молокосос (буквально «сосущий молоко») и спиногрыз (подразумевается, что ребенок «сидит на шее» у родителей). Тут уже родительское раздражение, на мой взгляд, проскальзывает.

М. КОРОЛЕВА: А в некоторых прозвищах, согласимся с автором, доминирует презрительный и даже оскорбительный оттенок. Такой характер имеют слова сопляк, щенок или шпингалет (на всякий случай напомним, что так называется оконная защелка).

О. СЕВЕРСКАЯ: Если же вы хотите избежать как сладостного умиления, так и грубого негатива, можете, подсказывает Михеев, назвать ребенка словом мелкий – именно такое нейтральное прозвище стало популярным в последние годы.

М. КОРОЛЕВА: В школе детей «сортируют» по уровню успеваемости и социальной адаптации. Те, кто получают пятерки – это отличники; есть, соответственно, двоечники и троечники (отстающие). Если ученик не справляется с программой и получает несколько итоговых годовых двоек, он снова должен пройти программу того же класса и становится второгодником.

О. СЕВЕРСКАЯ: Отличников любят учителя и родители, а вот другие ученики не всегда разделяют их эмоции, называя отличников ботаниками или выскочками. Взрослые, в свою очередь, называют маргинальных и неуправляемых учеников хулиганами и шпаной.

М. КОРОЛЕВА: В этом месте сделаем паузу и вспомним, что дети, прежде всего, делятся на мальчиков и девочек. И займемся грамматикой.

О. СЕВЕРСКАЯ: С грамматической точки зрения важно: если нам навстречу идут отличник и двоечник, то эта парочка может быть двумя мальчиками, двумя девочками или мальчиком и девочкой.

М. КОРОЛЕВА: Если это девочки, то их – две, тут без вариантов. А вот мальчиков может быть как два, так и двое: если мы хотим подчеркнуть их единство, то лучше, если это будут двое мальчиков, если же нам важно их число, то это – два мальчика.

О. СЕВЕРСКАЯ: Если же перед нами мальчик и девочка, правильно будет сказать: двое детей или два ребенка. Дети – собирательное существительное, и числительное должно быть ему под стать, собирательным. Ребенок – существительное, указывающее на отличие этого человека от взрослого, с ним сочетаются количественные числительные.

М. КОРОЛЕВА: Если, не дай Бог, дети эти лишились родителей и стали сиротами, то про мальчика с девочкой мы скажем: двое сирот; если же перед нами две сироты, то это, безусловно, девочки.

О. СЕВЕРСКАЯ: Но не будем о грустном. Вспомним, что дети превращаются в подростков, а потом и окончательно взрослеют. Так вот, два или двое мальчиков – это рано или поздно два или двое подростков, но двое – и только – мужчин (в именительном падеже, в других возможны как собирательные, так и количественные числительные, если придется говорить о двоих или двух мужчинах).

М. КОРОЛЕВА: А у слабой половины детского населения все просто: две девочки, потом – две девушки, наконец – две женщины.

О. СЕВЕРСКАЯ: Но вернемся к статье Алексея Михеева о прозвищах детей и подростков. В советское время, напоминает автор, в школе существовали три возрастные градации. В первом классе (то есть в возрасте 7 лет) всех без исключения детей принимали в октябрята (имя отсылает к октябрю 1917 года, когда в России произошла социалистическая революция). В возрасте 10 лет ученик переставал быть октябренком и переходил в пионеры (то есть в «первые, ведущие», на практике на этот статус не могли претендовать разве что неисправимые хулиганы. В 14 лет «пионерский» возраст заканчивался, в комсомол («Коммунистический союз молодежи») можно было и не вступать, но большинство предпочитало все-таки стать комсомольцами.

М. КОРОЛЕВА: Вплоть до конца 80-х годов в Советском Союзе не допускалось существование никаких других формальных молодежных организаций – и поэтому, когда в годы перестройки альтернативные молодежные течения начали появляться, их участников стали называть неформалами. Впрочем, подобные течения существовали к тому моменту уже не менее 30 лет – просто их было принято либо не замечать, либо с ними бороться (например, высмеивая в прессе).

О. СЕВЕРСКАЯ: Первыми «неформалами», напоминает Михеев, стали в 50-е годы стиляги (от слова «стиль»): они старались выделиться из серой толпы яркой (предпочтительно западной) одеждой и музыкальными предпочтениями (любили джаз, рок-н-ролл). Поскольку достать настоящие западные пластинки было крайне сложно, эта музыка переписывалась по кустарной технологии, обычно на рентгеновских снимках: такие записи назывались «музыкой на костях». А один из популярных пропагандистских лозунгов тех лет гласил: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст».

М. КОРОЛЕВА: В 60-е годы, продолжает автор, поколение стиляг повзрослело и на смену им (уже в 70-е) пришли хиппи (в русском варианте – хипари, хиппаны, пиплы, волосатые) – с длинными волосами, цветастыми одеждами и всевозможными мелкими украшениями (фенечками). Хиппи более других обогатили молодежный сленг – причем преимущественно за счет англоязычных заимствований.

О. СЕВЕРСКАЯ: Так, пустая квартира, в которой можно было свободно хозяйничать и ловить кайф, именовалась флэт; на флэту устраивались домашние концерты (сейшены), там могли получить вписку (разрешение), чтобы найтовать (переночевать), хиппи, которые приехали стопом (на попутках) из других городов. С асоциальным образом жизни хиппи (а также с их склонностью к различным способам «расширения сознания») власти часто боролись при помощи принудительного лечения в дурке или крэзи (то есть в психиатрической больнице).

М. КОРОЛЕВА: В 80-е годы спектр неформалов стал необычайно широк: наиболее заметными были панки (с ирокезами на голове, булавками и цепями в одежде и пирсингом на лице), металлисты (от музыки в стиле heavy metal), благодаря которым в обиход вошли сленговые слова трэш и угар, и ретро-волновики, возродившие забытую эстетику стиляг 50-60-х годов. Им противостояли гопники (или люберы – по имени подмосковного города Люберцы) – подростки с рабочих окраин.

О. СЕВЕРСКАЯ: Если же говорить о подростках (или тинейджерах), то каждое новое поколение, замечает Алексей, объединялось в новые группы, придумывая для себя новые имена. В нулевые годы самыми заметными стали, пожалуй, депрессивно-мечтательные эмо (от emotion), а также мистически-мрачные готы, благодаря которым в обиход вошло ироничное оценочное слово готично, которое обозначает просто нечто «остромодное».

М. КОРОЛЕВА: А в уже в 10-е годы нашего века молодые горожане-интеллектуалы стали называть себя хипстерами: хипстеры носят узкие джинсы, кеды, роговые очки, интересуются «независимой» (инди) культурой и любительской фотографией – особо ценится умение делать свой фотопортрет в полный рост в «правильном» хипстерском образе, соответствующее выражение мы в эфире произнести не можем, поэтому заменим его – да простит нас автор статьи - модным сегодня словечком selfie – ну не то чтоб «в полный рост», но тоже вполне хипповым луком.

О. СЕВЕРСКАЯ: На прощание хотели бы вам напомнить: как вы назовете своего ребенка, такой во многом и будет его судьба. Так что вы уж поосторожней!

М. КОРОЛЕВА: Помните: дети – живые цветы земли, так дайте им вырасти красивыми.