Говорим по-русски. Радио-альманах - 2012-10-28

М. – В России богатых не любят. И никогда не любили. Как можно в этом убедиться без всяких социологических опросов? Да при помощи словарей.

О. – Ну, а заодно выясним, как правильно называть общИну. Или Общину.

(МУЗЫКА)

М. – «Об олигархах и зажиточных» - об этом писала в свое время известный филолог Мариэтта Чудакова. «Об этом» - это о том, как называли и называют в России богатых – и, соответственно, о том, как к ним относятся. Ведь в словах это отношение проявляется как раз очень четко. Вот, например, слово «зажиточный»…

О. – Да уж, судьба этого слова в России действительно примечательна. Вместе с Мариэттой Чудаковой попробуем ее проследить. Появилось оно, видимо, во второй половине ХVIII-го века. Пушкин употребляет его безмятежно: "Накануне праздника гости начали съезжаться, иные останавливались в господском доме и во флигелях, другие у приказчика, третьи у священника, четвертые у зажиточных крестьян" (это в "Дубровском").

М. - Даль тоже спокойно поясняет - "...достаточный, состоятельный, живущий без нужды". И пример: "Обыватели зажитком средственны, соседи их позажиточнее".

О. – Однако наступает Октябрь 1917-го, и зажиточность становится путевкой в смерть. К началу 30-х с зажиточностью вообще покончено. В деревне зажиточных раскулачили, в городе – раскурочили, констатирует Чудакова.

М. - Внезапно в 1933 году (т.е. в год украинского голодомора, когда крестьяне буквально ползли по дорогам в города, а там их встречали заградотряды), на Первом съезде колхозников-ударников, Сталин объявляет, что, - цитирую - "развернув колхозное строительство, мы... 20 миллионов бедняков спасли от нищеты и разорения и превратили благодаря колхозам в обеспеченных людей". И «обеспеченность» - лишь первый шаг. Теперь спасители хотят «сделать всех колхозников зажиточными"!

О. - Дальше - о разнице между прежними зажиточными и теми, которые будут таковыми при советской власти. Придется опять цитировать: "Раньше как обстояло дело насчет зажиточных? Для того чтобы стать зажиточным, надо было обижать своих соседей, надо поэксплоатировать их, продавать им дороже, покупать у них дешевле, накопить капиталец и, укрепившись, - пролезть потом в кулаки». Именно так, «пролезть».

М. - Наемный труд, по Ленину и Сталину, всегда эксплуатация. Отсюда - от эксплуатации - берется "капитал". "Накопить капиталец" (то есть не тратить все, что заработал) - дело во всех отношениях плохое. Мешает государству иметь людей в полной от себя зависимости. Вслух это никогда не объявлялось, но выполнить задачу удалось блестяще - и сейчас миллионы тоскуют об этой зависимости, замечает Мариэтта Чудакова.

О. - Сталин так объяснял условия жизни в отсутствие частной собственности: " Чтобы стать колхозникам зажиточными, теперь требуется только одно - работать в колхозе честно... беречь колхозную собственность... И если мы будем трудиться честно, трудиться на себя, на свои колхозы, - то мы добьемся того, что в какие-нибудь два-три года поднимем всех колхозников... до уровня зажиточных... ".

М. - Соответственно, и в Словаре Ушакова в 1939 году появляется: "Зажиточный колхозник (с пометой «новое») - колхозник, честно работающий в колхозе, добившийся в результате подъема колхозного производства прочной материальной обеспеченности и ведущий культурную жизнь".

О. - Соответствующий том Словаря академического выходил уже после смерти Сталина, в 1955 году. Тогда появились какие-то проблески совести, замечает Мариэтта Чудакова, хотя к слову "зажиточность" еще поставлен странный пример - "зажиточность колхозника".

М. – Да, про послевоенную зажиточность колхозников всем известно. Вот уж была зажиточность так зажиточность…

О. – Поэтому слово «зажиточный» возвращается на свое место - в досоветскую Россию. Авторы Академического словаря вслед за примером из Ленина дают Крылова: "У мужика, большого эконома, хозяина зажиточного дома, собака нанялась и дом стеречь, и хлебы печь...".

М. – Мы же, следом за Мариэттой Чудаковой, вернемся к словам, которые обозначают богатых и богатство. Но будет это сразу после того, как разберемся со словом «общИна». Или «Община»?...

(ЗА ПИВОМ ЗА ПИВОМ…)

(НУ КАК ПРАВИЛЬНО)

О. – А странно, что в России до сих пор ведутся споры, хорошо ли быть богатым. Бывает, и политики об этом спорят. В том смысле, что у России, возможно, какой-то свой, особый путь в этом мире, не похожий на судьбу других стран.

М. – Да, это излюбленная тема политических споров. Сама слышала: лидеры двух партий разговаривают о том, по какому пути развиваться России. Один говорит: «У нас своя дорога в истории: на Руси люди всегда жили Общиной». «Вы хотите сказать – «общИной»? - ехидно переспрашивает оппонент.

О. - У политических дебатов свои законы, у языка – свои… Так что давайте о слове. Религиозная – «общИна» или «Община»? А крестьянская, а сельская? А палата британского парламента – это палата Общин или общИн?

М. – Хорошо, что есть словари. Но если вы думаете, что нас там ждут простые и четкие рекомендации, вы ошибаетесь. Например, в Словаре лексических трудностей что «общИна», что «Община» – одно и то же.

М. – А у Даля во всех случаях ударение на «О»: «Община». Правда, этот словарь в смысле ударения не эталон – сколько раз с тех пор менялись произносительные нормы!…

О. - В общем, нам надо двигаться ближе к словарям, которые представляют как раз эти самые нормы. То есть к Орфоэпическому и к Словарю ударений.

М. - В Орфоэпическом всё как-то туманно. Предлагают на выбор – «общИна» или «Община», как хотите. Хотя нет, в одном случае определенность всё-таки есть: «палата Общин». А вот как быть с крестьянской, религиозной, сельской, местной и прочей общИнами (или Общинами)…

О. – Словарь ударений советует всё называть «общИнами»: крестьянская общИна, религиозная общИна, сельская общИна, местная общИна – вот они у нас «общИны». И только одна лишь «палата Общин» выделяется из общего ряда. На этом я бы предложила остановиться.

М. – Заметь, вот она, загадочная Англия. Всё у них иначе: всюду «общИна», а там – «палата Общин». Вот и думайте, у кого свой особый путь…

(ОЙ-ОЙ-ОЙ)

(МУЗЫКА)

О. – Кое-как разобравшись с «общИнами» и «Общинами», возвращаемся к небольшому исследованию Мариэтты Чудаковой. Оно о том, как называют у нас человека, который живет богаче других.

М. – В советские времена это было вообще неизвестно!

О. - И непонятно даже, каким образом один начинает жить богаче другого. Пути этого были непонятны и необсуждаемы.

М. - На этом понятийном, речевом и психологическом фоне и появилось в 90-е годы прошлого века словцо "олигархи". Чудакова называет его неадекватным и дезориентирующим обозначением.

О. - Представление о всемогущих олигархах (как выражается Чудакова, «мифологема олигархов»)- это, с одной стороны, укорененный в народе советский предрассудок ("кучка богатеев", "воротилы Уолл-стрита" и т.п.). С другой же - плод журналистского сочинительства, в высшей степени безответственного, поскольку апеллирует к советскому, не дает ему уйти из нашего общественного воздуха. Именно это сочинительство реставрирует ту систему координат, где главное - вечная (классовая) война "бедных и богатых", "труда и капитала".

М. - А вот что действительно не миф, так это то, что все прибытки олигархов - в той или иной степени плод взаимодействия с государством, с администраторами разных уровней. Но ведь в каждой сделке - незаконной или полузаконной - есть две стороны. А где ж ныне те, с кем олигархи сговаривались?.. Одну сторону проклинают на все голоса, от бомжей до бардов и балерин, а на другую вроде как рукой махнули.

О. – А потому что подразумевается: брали и будут брать. Это слово, «брать», Мариэтта Чудакова очень точно подметила. И вывод делает точный, хотя и не лингвистический: не богатство олигархов, а чиновная коррупция - главный тормоз. Полная зависимость малого и среднего бизнеса от продажного чиновничества - непреодолимое препятствие для большинства жителей России к тому, чтобы стать им наконец зажиточными.

(ПАУЗА)

М. – Да, прямо скажем, немного у нас слов, которые обозначают богатство. А если и есть, то все они какие-то малопривлекательные.

О. – Нам, Марине Королёвой, Ольге Северской и звукорежиссеру Сергею Игнатову, жаль, что это так. Мы любим, когда слов много! Так что до встречи через неделю.