Говорим по-русски. Радио-альманах - 2012-09-16

М. – Чем «вояж» отличается от «путешествия»? А сотрудники ФСБ от чекистов? А Питер от Санкт-Петербурга, Петрограда и Ленинграда? Ведь, казалось бы, объекты, понятия и люди те же самые.

О. – Почти… Но не совсем. Различия есть, и весьма серьезные.

М. – Обо всем этом, а также о том, что такое «маета», - прямо сейчас. С вами Ольга Северская и Марина Королёва, здравствуйте!

О. – Итак, мы обещали начать с «вояжа». Французского по происхождению слова, которое означает не что иное, как «путешествие, поездка». Так по словарю. Но… каждый говорящий по-русски понимает, что мы не употребим слово «путешествие» в точности так, как вояж. Павел Клубков, автор книги «Говорите, пожалуйста, правильно», с юмором припоминает, что при советской власти словом «вояж» в газетах обозначали поездки деятелей, которые чем-то не угодили нашему начальству.

М. – Ну да, «ближневосточный вояж Бжезинского» могли сказать. А «ближневосточный вояж Брежнева» - о нет, это ни в коем случае! Получалось, что «вояж» - это не просто поездка, а поездка нехорошего человека.

О. – И сейчас слово «вояж» используют в подобных ситуациях – когда нужно выразить ироническое или неодобрительное отношение к тому, кто этот вояж совершает.

М. – Возникает законный вопрос – как обозначить те едва уловимые оттенки смысла, которые отличают «вояж» от «путешествия»? Ведь они же вполне реальные, не правда ли?

О. – Совершенно реальные. И называют их КОННОТАЦИЯМИ.

М. – Не пугайтесь, это просто термин, языковедческий термин. Коннотации – это те самые дополнительные элементы значения, которые помогают выбрать одно из двух или нескольких слов, близких по значению.

О. – Ну а причин, по которым слово получает ту или иную стилистическую окраску, те или иные коннотации, может быть множество… Слово «незнакомка», например, означает просто незнакомую женщину, однако, кроме того, оно вызывает в памяти знаменитое стихотворение Блока, тянет за собой шлейф ассоциаций:

И медленно пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна…

М. – Конечно, замечает Павел Клубков, не каждое слово так тесно связано с литературным произведением, как в случае с «Незнакомкой». Ассоциации могут быть и чисто бытовыми, житейскими. Вот слово «подстаканник», например. Оно для многих связано с воспоминаниями о поездках по железной дороге. Помнишь, как подавали и сейчас еще порой подают чай в вагонах? В стаканах с подстаканниками. Так что и в самом этом слове слышится что-то железнодорожное.

О. – Правда, у человека, в чьем доме подстаканники в ходу, такой ассоциации не возникнет. К тому же, со временем многое меняется… Вернемся к этой теме через две минуты – после того, как выясним, нюансы, оттенки, элементы смысла слова «маета».

М. - Вот скажите: кто внимательнее всего относится к словам? Мне могут ответить – журналисты, юристы, учителя, влюбленные… А я бы сказала – нет, на первом месте поэты. Только им, поэтам, может прийти в голову такой, например, вопрос: «маета» - это только действие или «маета» может быть и состоянием?

О. – Да уж, такой вопрос и правда не придет в голову обычному человеку... Однако я предлагаю сначала уточнить, как пишется это слово, что там в середине – «я» или «е». МаЯта или маЕта?

М. - Вопрос, между прочим, не праздный, потому что и сейчас пишут порой по-разному – и так, и так. А ответ простой: двойное написание отмечено еще в Словаре Даля, но сейчас, по правилам современной орфографии, правильным будет все-таки вариант с «Е» - маЕта. Написание с «Я» (маЯта) безнадежно устарело.

О. – Ну вот, а теперь о том, что это такое. По Толковому Словарю Ожегова-Шведовой, маета – это изнуряющая работа, доводящее до усталости хлопотливое занятие. Этакое «мАетное занятие».

М. – Нужно только заметить, что «мАетный» - слово просторечное, так же как, собственно, и сама «маета».

О. - Хорошо, это мы берем на заметку... Итак, выходит, что «маета» - это действие. Но можно ли назвать «маетой» душевное состояние – вот именно когда мается душа, сердце?...

М. – Знаешь, даже не заглядывая в словари, я ответила бы утвердительно. Мы же можем сказать «душевная маета»? По-моему, да.

О. – А теперь – к словарям. Действительно, словари современные не определяют «маету» как душевное состояние, хотя у глагола «маяться» такое значение, безусловно, есть. «Маяться» - значит «томиться, мучиться». Почему же не быть «маете» описанием того, что происходит с душой?

М. - Чтобы получить словарную поддержку этому предположению, предлагаю обратиться к Далю. Вот там-то как раз действие на втором месте, на первом – душа! «Маета», во-первых, - мука, мученье, томленье. И только во-вторых – большой хлопотливый труд, тяжкая работа.

О. – И вот скажите теперь: ну кто, кроме поэтов, способен раскопать в слове такие глубины?

М. – Кстати, и по коннотациям они большие специалисты.

М. – Итак, мы снова о коннотациях – то есть о дополнительных, трудноуловимых оттенках смысла. Время меняет многое, замечает Павел Клубков в книге «Говорите, пожалуйста, правильно». Слово «летчик» сегодня означает ту же профессию, что и шестьдесят лет назад. Но вот коннотации у этого слова сейчас совсем другие!

О. – Ну да, сейчас это вполне почетная профессия, которая требует высокой квалификации. А в тридцатые годы летчик – герой, чуть ли не сверхчеловек! «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор».

М. – В общественно-политической сфере вообще очень много изменений. Один человек с гордостью называет себя коммунистом, другой может и обидеться, если его так назовут.

О. – Сотрудников ФСБ журналисты иногда называют чекистами, да они и сами себя любят так называть. А ведь ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и преступлениями по должности – просуществовала под этим названием четыре года и все это время была орудием красного террора.

М. – Можно понять, что есть люди, которые по-разному оценивают деятельность этого ведомства. И все же: если красным террором вы заниматься не собираетесь, зачем себя чекистами называть?

О. – А вот, кстати, где ассоциации особенно важны, так это в рекламе. Специалисты-рекламщики в разных странах давно обратили внимание на то, что учитывать нужно не только основное значение слова, но и его коннотации.

М. – Ведь одно и то же явление, свойство, предмет можно обозначить разными словами – и каждое из них будет иметь собственные, уж извините нас за термин, коннотации. Есть «упрямый», а есть «упорный». В чем различие?

О. – Пожалуй, только в нашей оценке этого качества – положительной или отрицательной.

М. – Павел Клубков упоминает всем известный город, в котором сам он жил. У этого города было несколько названий: Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград. Полуофициальное краткое обозначение – Петербург.

О. – Есть и совсем краткая разговорная форма – Питер. Кажется, она звучит более демократично. «Петербургские дворцы» - но «питерские рабочие».

М. – А есть и было еще множество поэтических или подчеркнуто торжественных имен города. Город Ленина, град Святого Петра, град Петров.

О. – Северная Пальмира, Северная Венеция…

М. – Город трех революций, колыбель революции…

О. – Невская столица, северная столица, город на Неве…

М. – И у каждого названия – подчеркиваем, у каждого! – свои собственные ассоциации, свои коннотации…

О. – Так что словарное определение слова – это еще далеко не всё. Можно сказать, это вообще только начало.

М. – И у нас – Ольги Северской, Марины Королевой и звукорежиссера…. будут еще поводы встретиться с вами, тут вы можете быть спокойны.