Говорим по-русски. Радио-альманах - 2012-05-06

«Говорим по-русски!» - 6 и 10 мая 2012 года

О.: Сегодня у нас разговор пойдет о трудностях перевода. И поворот в этом разговоре будет прямо-таки сказочный.

М.: Потому что затеял его настоящий сказочник, знающий и любящий русский язык. Какой? Сейчас узнаете.

О.: «Чем сильнее иностранец изучает Россию, тем сильнее влюбляется в неё. В России есть магнитная притягательность женственности, вековая мудрость, добрый юмор и спокойное терпение. Особенно любят Россию те, кто занимается русским языком, – филологи и переводчики», - говорит прозаик Владимир Крупин. Его очерк «“Олрайт”, - сказал Емеля» опубликован в «Частном корреспонденте». У переводчиков всегда много вопросов: А что такое «рига»? Разве это не столица Латвии? И почему коса для травы – «литовка»?

М.: И почему «ограда до Петрограда ветру рада»? Писатель объясняет: «Ну, значит, нет никакой ограды. Бедность. Или мужик такой ленивый или пьяница, что даже ограду не может сделать». А еще приходится объяснять, что последний ребёнок в семье – «заскрёбышек» вовсе не от того, что ближе к весне приходится «по амбарам помести, по сусекам поскрести». И что «подполье» – бывает не только большевистским, но и местом для хранения картошки.

О.: Конечно, читатели за рубежом так никогда и не поймут, что подберёзовик – это «обабок», и что есть ещё «обабок, бабка» – «суслон», а что «суслон» – это снопы, составленные особым образом, а снопы это связанные «свяслом» колосья, а «свясла» – это те же колосья, скрученные для крепости жгутом…

М.: И что «голик» – это бывший веник, потерявший листья на службе в избе и выселенный на крыльцо для несения героической службы по обметанию валенок от снега. И что ещё до работы в избе веник работал в бане, выбивал из хозяев разнообразные хвори…

О.: «Это нам, русским, сразу все понятно, до иностранцев всё доходит медленнее, а чаще всего не доходит, и они ищут облегчённую замену для понимания, - пишет Крупин и приводит примеры. - Вот у вас такая фраза, – спрашивает немка-переводчик. – «Этот Витя из всех Витей Витя». Как это понять? Надо как-то иначе. - Давайте: «этот Витя ещё тот Витя». - Это тем более не поймут. Подумают, что этот Витя похож на того Витю. То есть их два: этот и тот. - Вот то-то и оно-то, что он не «тот», хотя он «ещё тот». Он ещё тот Витя…».

М.: Автор и переводчик долго искали синонимы: шаромыжник, прохиндей, мошенник… Нет, Витя под эти мерки не подходил, это был ещё тот Витя, переводу не поддавался и уходил за границу сильно упрощённым.

О.: «Да, товарищи немцы, были мы для вас непонятны, такими и остаемся», - ехидничал автор, продолжая: «Но в утешение скажу, что для англичан мы ещё более непонятны. Вот сидит у меня дочь, учит английский, обратный перевод русской сказки с английского. Сказка называется “Приказ щуки”».

М.: «По щучьему веленью»?

О.: Вот! Ты – сразу догадалась. А переводчица мучилась. У Крупина есть объяснение: «У них же, на английском, веленья, видимо, нет. Так вот, переводят: «Жёны братьев говорят Емеле: «Организуй доставку воды с реки, иначе наши мужья, твои братья, не зайдут в городе в супермаркет, не привезут тебе презента». Каково? Нет у них, оказывается, ни гостинчика, ни ярмарки. «Олрайт», — сказал Емеля и пошел организовывать доставку воды».

ЗА ПИВОМ, ЗА ПИВОМ…

М.: И тут переводчица задает интересный вопрос: «А вот Витя, о котором мы говорили, он мог бы в своё время быть Емелей?». «Вряд ли, – отвечает Крупин, – вряд ли. Емеля бесхитростней, он, как Ванюшка».

ОШИБОЧКА ВЫШЛА…

М.: Кстати, слово Ванюшка тоже не переводимо, в переводах только Иван да Ваня. А как же Ванёк, как же такая фраза: «Сашка-то, ухорез, ухарь, на ходу подмётки рвёт, а Петька ваньковатый»?

О.: Скажем, простак Ванюшка из «Конька-горбунка» говорит братьям, когда они его обманули: «Хоть Ивана вы умнее, да Иван-то вас честнее». И ведь именно честному Ване достается царство. И – царь-девица. И вот по отношению к ней «ваньковатый» Ванюша ведет себя загадочно.

М.: Поначалу он очень критически оценивает её красоту: «А ножка-то, ножонка, тьфу ты, словно у цыплёнка, пусть понравится кому, я и даром не возьму». А потом эту царь-девицу берёт в жены. «Ну, - говорит Крупин, - тут уж она его сама не отпустит, вкогтилась. Она же вкогтилась. – И, по его собственному выражению, «доколачивает» переводчицу: А у вас спросят: разве у неё когти, а не ногти? Она ж с маникюром».

ОЙ-ОЙ-ОЙ!

О.: Совершенно согласны с автором: о женщинах только начни. О, у нас обилие этих баб. Переводчица готовится записывать – но записать-то можно, перевести – нельзя! Вот «бабёнка» –весёлая, разбитная. К ней где-то близко «бабёшка» – шальная, может быть, не очень усердная на хозяйство, но на веселье всегда пожалуйста.

М.: «Бабища» – это не обязательно габариты, не полнота, не вес, это, может быть, характер. Не путать с «бабёхой» – это дама бесцеремонная, громогласная. Вот «бабочка» – это не мадам Баттерфляй, это может быть и аккуратная бабочка, может быть, и заводная.

О.: Или вот на мужском жаргоне, когда обсуждают достоинства женщин, говорят про иную: «Отличный бабец!» Или: «Бабенция без комплексов». Или ласково: «Весёлый бабенчик». Не «бубенчик под дугой», а «бабенчик». Но почему в мужском роде? Может быть, предполагает автор, это юношеское про общую подругу: «Наташка – свой парень»? Но «бабенчик», опять же, не «бабёночка», бабёночка постарше.

М.: А в чём разница между «молодушкой» и «молодяшкой»? Этот вопрос труден уже и для русских.

О.: «Молодушка» – это недавно вышедшая замуж, а «молодяшка» – это молодая кобылка. Уже не стригунок, но и не кобылка, ещё не жеребилась. А зелёная кобылка – это вообще «кузнечик». И это не «маленький кузнец», не подручный в кузнице, а насекомое такое, на него хорошо голавль берет…

М.: «Для улыбки» Владимир Крупин приводит литературный анекдот. Исаак Бабель написал «Конармию». К командующему Первой конной Будённому приходят и спрашивают: «Семён Михайлович, вам нравится Бабель?» Он отвечает: «Смотря какая бабель».

О.: А если серьёзно - Крупин хотел своим очерком показать, что богатство русского языка – это не так просто, это богатство мышления. Чем у человека больше слов, заключает писатель, тем он глубже и разнообразнее мыслит.

М.: Всегда мы были богаты, пишет Крупин, и сорили богатством. «Вася на Васе, семь в запасе», то есть полно всего, а что сейчас? Страшное нашествие уголовных терминов: вертухай, запретка, пали малину, шлангуешь, замастырить, стибрить, слямзить, свистнуть, стянуть, скоммунизмить… А связанное с пьянством? неохота перечислять, срам.

О.: А ещё «срамнее», по мнению Крупина, всякие консенсусы, саммиты, ваучеры… всё это, конечно, проваливается в преисподнюю, но возникают всякие менеджменты. А «менеджер», кстати, по-русски, это «приказчик» – прекрасное слово! М.: Переводчица, вздохнув, закрыла исписанный блокнот. «Спасибо», - поблагодарила с чувством, вконец писателем замученная. Он же, войдя во вкус, отвечал: «Спасибо не булькает. Спасибом не укроешься. Спасибо в карман не положишь. От спасиба не откусишь. Спасибо – много, хватит и рубля. Из спасиба шубу не сошьёшь. Спасибом сыт не будешь…»

О.: «Так что гран мерси», - подхватываем мы: М.К., О.С. и звукорежиссер…. Гран мерси вам – за то, что нас слушали, за то, что любите русское слово, что включаете каждую неделю приемник. Ну и «Частному корреспонденту» - большое наше человеческое «мерси» за интересную публикацию.

ВСЕ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА…