Говорим по-русски. Радио-альманах - 2012-04-29
М. – Сегодня мы о превращениях галстука, который когда-то был куда более пышным, о злоключениях воротничка и о том, где виснет брань. Точнее, где она НЕ виснет – на воротУ или на воротах.
О. – В конце, естественно, попрощаемся: скажем «адью», а может, до свидания… хотя, если подумать, то и «прощайте» может сгодиться. В общем, решим! Пока что – здравствуйте!
О. - Слово «воротничок», которое обозначало «узкий воротник, пристегиваемый или пришитый к мужской сорочке или женскому платью», в литературе 19 века часто употреблялось во множественном числе. Белые воротнички Чичикова «давали тон щеке». Одеваясь, «с трудом воротнички устраивал на себе» Петя Ростов в «Войне и мире» Толстого.
М. - На Павле Петровиче в «Отцах и детях» Тургенева «воротнички были словно каменные» - эти тугие, удивительные воротнички так же ярко характеризуют крепостника-англомана, как торчащие уши - толстовского Каренина.
О. - Жесткие, «каменные» воротнички можно увидеть и на подлеце Лужине в «Преступлении и наказании» Достоевского. В чем дело? Не носили же люди одновременно по паре воротничков?
М. – Нет, конечно! Речь шла об одном воротничке, у которого особенно выделялись концы – высокие, накрахмаленные, они упирались в щеки. Поэтому воротничок и воспринимался как парный предмет…
О. - А как отнестись к тому, что Тургенев мог «одеть» героя в «серый редингот с тремя падавшими на плечи воротниками»? Или к тому, что у Гоголя появляется «высокий гайдук с целой дюжиной воротников»?
М. - Конечно, дюжина – это преувеличение, но на верхней одежде по нескольку воротников носили, тут надо представить себе нечто вроде коротких пелерин или матросских воротников, которые ниспадали от шеи к плечам и на спину…
О. - «Галстуки» тоже не были похожи на нынешние ленточки с узелком. «Галстук» - в переводе с немецкого шейный платок. Таким он и был поначалу, постепенно превращаясь в украшение мужского костюма. Сначала галстук представлял собой косынку, ее завязывали спереди пышным бантом или узлом, концы которого расходились в разные стороны или прятались под жилет. Правда, иногда узел завязывался или закреплялся пряжкой сзади, на затылке.
М. – Вспомните: приехав в губернский город, Чичиков «размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку… и велел подать себе обед», а в конце первого тома «Мертвых душ» Чичиков появляется уже в синем атласном галстуке.
О. - А в «Дворянском гнезде» Тургенева один из героев предстает перед нами «в двух галстуках – одном черном, сверху, другом белом снизу». Удивительно? Ну что же, вспомним, что галстук первоначально служил для тепла, повязать себе два шейных платка ради того, чтобы теплее было, пожилому человеку было не зазорно…
М. - Поговорки – штука хитрая. Казалось бы, что сложного – воспроизвести то, что говорили до тебя миллионы людей? Задумываться не надо, знай себе повторяй. Типовая ситуация и - как реакция на нее – типовое высказывание.
О. – Нет уж, человек – существо творческое. Что значит «воспроизводить»? Это не для нас! Мы должны понимать, что говорим. Это, конечно, так… только вот говорим мы в итоге так, как понимаем. И получается то, что получается: «Брань на ворОтах не виснет».
М. – Неужели так говорит кто-то?
О. – Еще как. Во всяком случае, я услышала такой вариант не где-нибудь, а по радио. Вот он, образчик переосмысленной поговорки. И главное, как это - «брань, повисшая на воротах»? Это что-то очень уж необычное.
М. - На самом-то деле, конечно, речь идет об известной поговорке «Брань на воротУ не виснет». На вороту, а не на воротах. Вот это понятно. «Смотри-ка, он ПО ворот в грязи» – так говорят об очень грязном человеке.
О. - «Ворот» – это часть одежды вокруг шеи, обычно с разрезом на груди. Такое пояснение дает нам Словарь Ожегова. И, кстати, вОрот и воротник – это не одно и то же. Воротник – часть одежды, которая пришивается или пристегивается к вороту. В многозначном нашем языке воротом называют еще и простейшую грузоподъемную машину – но в этом значении ворот поговорок как-то не образовал.
М. - Итак, брань не виснет на воротУ. А что же ворОта? Те, через которые мы можем взять да и въехать куда-нибудь? Ничего, ворОта они и есть ворОта. Можем дать кому-нибудь от ворот поворот. А можем заметить, что это ни в какие ворота не лезет. Ну а если беда придет…
О. – Если беда придет, тогда скажем: «Пришла беда – отворяй воротА». В поэтической речи тоже могут появиться воротА, пусть вас это не удивляет. Главное – не перепутать ворОта (или воротА) с вОротом.
М. – Мы обещали в конце обязательно попрощаться, да вот беда – словА прощания до сих пор подобрать не можем. Придется нам вместе с вами покопаться в отделе русских междометий – авось что-нибудь найдем…
О. – Начнем, как ни странно, со слова «адью»: оно из самых ярких, самых запоминающихся, хотя и не русское совершенно. Как пишет Николай Шанский в книге «Лингвистические детективы», «адью» - это грубовато-фамильярный синоним нейтральных «прощай» и «до свиданья». Французское происхождение ясно чувствуется уже в звуковом облике «адью», хотя в нашем языке оно давно, с 19 века. В самом же французском оно появилось на два столетия раньше – в результате слияния предлога «а» и существительного «dieu» - Бог. Что-то вроде русского «с Богом».
М. - Совершенно другие по происхождению – известные нам «прощай» и «до свиданья». Междометие «до свиданья» имеет точные параллели в других языках – в польском, немецком, румынском. Там, как и у нас, в основу положено желание увидеться вновь. «Прощай» - иное. Это повелительная форма глагола «прощать», с извинительным значением. Первоначально «прощай» значило «прости (если что не так)». В 19 веке, кроме «прощай», в этом же значении употреблялось и междометие «прости».
О. - Интересно вот что: в обыденной речи «до свиданья» и «прощай» - синонимы, а вот поэты могли иногда использовать их как антонимы, то есть слова, противоположные по значению. Антокольский в стихах памяти Фадеева написал, например: «Никогда не прощай, навсегда до свиданья, милый друг, дорогой человек». Да и мы с вами, нет-нет да используем такое противопоставление: «Что значит «прощай»? Не навсегда ведь расстаемся, завтра увидимся, так что до свиданья!».
М. - Кстати, противоположными по значению могут быть даже слова, которые имеют один и тот же образный стержень. «Будь здоров!» значит «прощай, до свиданья». А «ЗдорОво!» - это приветствие. И это при том, что корень у них один – пожелание здоровья.
О. - Не только в русском языке это происходит. Латинское «вале» (от «valere» - здравствовать, быть здоровым) значит «до свиданья, всего хорошего». Помните «Евгения Онегина»? «Потолковать об Ювенале, в конце письма поставить «вале»…». Что же касается латинского «салве», то оно уже равнозначно словам «Здравствуй! Привет!», хотя и является производным от глагола со значением «быть здоровым» - «salvere»…
М. – Ну что ж, варианты вам предоставлены, ваше дело выбирать. Мы же – Ольга Северская, Марина Королёва и звукорежиссер …. – по традиции говорим «до встречи».