Говорим по-русски. Радио-альманах - 2011-09-04

М. – Москва… Я вот думаю, как жаль, что на ее улицах сплошь кофейни! И совсем (или почти совсем) не видно «чайных».

О. – Это действительно странно: уж где-где, а в Москве издавна знают толк в чаепитии! Да и в чаевых тоже.

М. – Ну, чаевых и сейчас не чураются. Пирожное «наполеон» - к чаю и кофе – тоже идет хорошо. А вот о ландрине, кажется, забыли прочно.

О. – Поэтому мы сегодня – обо всем сразу: и о чае с чаевыми, и о «наполеоне», и о ландрине.

(МУЗЫКА)

М. - Московское чаепитие, утверждают краеведы, - это не просто чаепитие, это явление, со своей неповторимой философией. Да что там краеведы! Мы и сами это знаем, на собственном богатом опыте. Хотелось бы думать, что чай на Руси пили с древних времен, но нет, здешней традиции чаепития нет еще и четырех веков.

О. - Рассказывают, что впервые сушеный чайный лист привезли в Москву в подарок царю Михаилу Федоровичу, в 1638 году. Но, судя по всему, он так его и не попробовал. Это уже наследнику, Алексею Михайловичу, доктор-иноземец посоветовал пить чай в медицинских целях, как лекарство. Вслед за царем чай начали пить бояре. Понравилось.

М. - Чай был, конечно, дорогим товаром, но уже к середине 18 века его пили в России гораздо больше, чем в Европе, пишет краевед Владимир Муравьев. Дальше – больше. Говорят, особенно много начали в Москве пить чая «после француза», то есть в первой трети 19 века. И со временем чай в некоторых сословиях стал выступать как показатель человеческих взаимоотношений. Если люди «вместе чай пить ходили», не сомневайтесь: отношения у них были самые сердечные.

О. - Совсем другие отношения описывает слово «чаевые», которое, конечно же, образовано от «чая». О, это отношения сугубо деловые. Чаевые или «на чай» – деньги, которые даются за мелкие услуги сверх того, что положено. Вначале, в середине 19 века, появилось именно такое словосочетание, «на чай». Как писали тогда, «в Москве редко просят на водку, всегда на чай».

М. - Да-да, Владимир Даль в своем знаменитом словаре приводит поговорку: «Ныне уж нет сбитню, а все чаек; не просят на водку, а просят на чай». На чай, или «начайные» деньги – в такой форме слово зафиксировал Даль. Интересно, что в Словаре Ушакова (это 1940 год) обычай брать или давать на чай называли дореволюционным.

О. – А ведь поторопился Ушаков! Обычай не только не ушел, но к концу двадцатого века сделался общепринятым и само собой разумеющимся. Результат? Слово «чаевые» и выражение «на чай» фигурируют в современных словарях как современные, без всяких помет и оговорок.

М. – Чего не скажешь о ландрине…

(ЗА ПИВОМ…)

О. - Ландрин. Это веселое, звучное словечко вы не найдете в последней версии Толкового словаря русского языка. Ну да, при нынешнем разнообразии сладостей, на любой вкус и кошелек, эти дешевые и самые популярные в старой Москве конфетки вряд ли кого могли бы удивить.

М. – Так что Словарь Ушакова середины прошлого века дает весьма скупые сведения: ландрин – леденцы, монпансье, по имени фабриканта. И даже в этом словаре уже помета – «устарелое».

О. - Надо же, французское слово монпансье – сорт леденцов по названию графства Montpensier во Франции – осталось, а наш родной ландрин не выдержал испытания временем. И почему, казалось бы? Нет ответа. Зато сохранилась история ландрина. Краевед Владимир Муравьев излагает ее в книге «Московские слова и словечки», ссылаясь на рассказ московского булочника Филиппова.

М. - История вот какая. На кондитерскую Елисеева (ту самую, на Тверской) работал будто бы кустарь по имени Федя. Делал он леденцы, в чем был большой мастер. Они у него получались двухцветные: одна половинка беленькая, другая красненькая. Кроме него никто не умел такие делать. Назывались леденцы, как и сейчас, монпансье, продавались завернутыми в бумажки. И вот однажды Федя наделал лоток монпансье, накрыл брезентом, чтобы потом завернуть, но… загулял, а про конфеты забыл.

(ОШИБОЧКА ВЫШЛА)

О. - Утром вскакивает, хватает лоток, бежит к Елисееву. Тот развязывает лоток – а конфеты-то без бумажек. В общем, пришлось Феде возвращаться домой вместе с товаром. Лоток тяжелый, он присел на тумбу возле женской гимназии. А мимо – гимназистки. Заглянули в лоток: - Почем конфеты?

М. - Федя сразу и не понял. А гимназистки торопят: - Давай по две копейки.

О. - В общем, девочки раскупили весь лоток и попросили Федю прийти назавтра, к перемене. Спросили, как его зовут. «Федор, - говорит, - по фамилии Ландрин».

О. - В общем, это оказалось выгоднее, чем отдавать конфеты Елисееву. Начал Федя торговать вразнос, потом по местам, а там и фабрику открыл. А леденцы без оберток стали называть «ландрин». К тому же, слово показалось этаким… заграничным, хотя сам Федор был обычным новгородским мужиком.

М. – Ну, кстати, потом Ландрин присоединил к своей иностранно-новгородской фамилии имя Георг, для солидности, видимо. Кондитерский магазин «Георг Ландрин» в начале 20 века находился в самом центре торговой Москвы: на углу Кузнецкого моста и Большой Лубянки.

О. – Интересно, а «наполеон» там уже продавали тогда?

М. – Вполне могли продавать.

(ОЙ-ОЙ-ОЙ)

(МУЗЫКА)

О. - Наполеон, как все помнят из истории, литературы и фильмов, - французский император, великий полководец, который сделал только одну, но фатальную ошибку: он затеял войну с Россией. При этом, если провести уличный опрос, на слово «Наполеон» реакция будет – я в этом почти уверена – совсем другая.

М. – Конечно! Наполеон – это торт, пирожное. Уж у детей-то ответ точно будет таким, они обожают пирожные «Наполеон», и красивое слово только способствует этой любви. Так почему мы называем «Наполеоном» торт или пирожное, которые готовятся из слоеного теста с кремовой прокладкой?

О. - Краевед Владимир Муравьев, книгу которого мы сегодня уже упоминали, уверяет, что в старых московских домах, где вещи переходили от поколения к поколению, еще и сейчас изредка можно увидеть жестяные коробки из-под печенья, конфет, чая с портретами участников Отечественной войны 1812 года – Кутузова, Барклая де Толли, Дениса Давыдова, русских генералов, французских маршалов… И, конечно, того же Наполеона.

М. - Коробки эти были изготовлены в 1912 году, когда отмечали столетний юбилей Отечественной войны с французами. Юбилей отмечался очень широко, с концертами, народными гуляньями, сувенирами. Тогда же в Москве появились напитки и кушанья, в названиях которых использовалась эта тема. Вот и новое пирожное появилось – слоеное с кремом, нарезанное в виде треугольников: в них предлагалось увидеть знаменитую наполеоновскую треуголку.

О. - Юбилейный шум остался в прошлом, а пирожное осталось, вместе с названием. И нарезают его давно не треугольниками, а называют все равно «наполеон». Появились и другие версии его возникновения. Две из них Муравьев приводит. Самая распространенная – что такое пирожное было любимым сладким блюдом самого Наполеона. А другая…

М. - Другая – романтическая. О том, как Наполеон продиктовал рецепт пирожного, когда жена застала его сидящим в кабинете вместе с хорошенькой фрейлиной. Жена спросила, что это они делают, а император ответил, что рассказывает девушке о придуманном им пирожном.

О. - Не исключено, однако, что все эти истории – не больше, чем фольклор. Ведь во Франции и Италии такой торт появился задолго до 1912 года, в середине 19 века, и назывался он по-французски mille-feuilles (тысяча листов). Кто-то считает, что этому рецепту вообще не меньше трех веков.

М. - А с происхождением названия разобраться вообще чрезвычайно сложно: предполагают, например, что «Наполеон» было произведено от французского napolitaine, то есть «неаполитанский, из Неаполя». Интересно, что в США такое пирожное называли и называют «Наполеон», в Канаде тоже, зато в Великобритании – никогда!

(МУЗЫКА)

О. - И это понятно. Достаточно вспомнить историю.

М. – Историю вообще лучше не забывать: это часто помогает разобраться и в жизни, и в словах. Так что до встречи!

(КОНЦОВКА)