"Помдамуры" и "псинки" - Говорим по-русски. Радио-альманах - 2009-11-22

О.: Если вы попробуете, пойдя в магазин, попросить килограмм помдамуров или, того хуже, псинок, на вас в лучшем случае посмотрят, как на сумасшедшего, а в худшем – вызовут сразу и скорую помощь, и милицию.

М.: И будут неправы. Потому что просьбу вашу легко объяснить, заглянув в исторические справочники. А в истории нашего языка чего только не было… Предки наши не только псинки разводили, но и псовали. Впрочем, обо всем по порядку.

О.: «Новое – это хорошо забытое старое»… Так можно подумать, обнаружив в словаре Даля глагол попсовать. Некоторые так и думают, связывая этот глагол с модным сегодня словечком попса. И приходится специалистам уточнять: попсовали наши предки на совершенно иных лингвистических основаниях… Об этом – статья, опубликованная на сайте «Культура письменной речи» (gramma.ru).

М.: Наша попса, напоминает статья, связана с английским разговорным словом pop, которое представляет собой сокращение от popular, а это прилагательное восходит к латинскому populus "народ, народная масса". Попса на жаргоне - это и что-то превосходное, и, напротив, нечто примитивное. Попсой могут быть как люди, не отличающиеся ни интеллектуальным уровнем, ни художественным вкусом, так и вещи. Ну а попсовать, попсить значит заниматься каким-то недостойным делом.

О.: И ни одного из этих слов, разумеется, нет в словаре Даля. А зафиксированный им глагол "попсовать" в значении "испортить, исказить, испакостить" имеет совершенно иную этимологию. Gramma.ru уточняет: по недосмотру редакторов слово это не было включено в словарную статью, объединяющую производные от корня –п(ё)с-, и пустилось в автономное плавание.

М.: Среди найденных Далем диалектных (в южных и западных говорах) слов с тем же самым корнем есть еще и псить, псовать, псувать, псотить – "портить, губить, изводить, разорять; ябедничать, сплетничать"; запсовать – "затаскать, загрязнить одежду".

О.: Все эти значения связаны с древними мифологическими представлениями о псе как нечистом животном. В Библии с псами сравниваются грешники, слово псы употребляется иносказательно для обозначения гонителей Христа, лжеучителей, нечестивцев и язычников.

М.: Представления эти, говорится в статье, выразились в том числе и в появлении у слова пёс значения "человек, вызывающий презрение, негодование своими поступками", в возникновении фразеологических оборотов пёс его знает, пёс тебя возьми, псу под хвост, пёс с ним, на кой пёс.

О.: Вывод в статье «Как издревле на Руси попсовали» звучит так: жаргонное попсить/попсовать "заниматься каким-либо недостойным делом" и диалектное попсовать "испортить, исказить, испакостить", несмотря на несомненную близость значений этих глаголов, – это всего лишь омонимы, а попытка заподозрить ни в чем не повинных предков в умении попсовать на современный лад может послужить хорошим примером так называемой «народной (ложной) этимологии».

М.: В словаре Даля можно многое найти. Но бывает и так, что чего-то привычного, ожидаемого в нем нет. Как, например, помидоров. Или помидор?

О.: Сейчас разберемся.

ЗА ПИВОМ, ЗА ПИВОМ…

О.: Так чего у Даля нет – помидор или помидоров? В разговорной речи можно встретить первый вариант, но в литературном языке норма одна: помидор-ов, без вариантов.

М.: Правило звучит так: существительные мужского рода с основой на твердый согласный, обозначающие овощи, плоды, вообще то, что идет в пищу, в родительном падеже множественного числа имеют, как правило, окончание –ов.

О.: Как правило – потому что из любого правила бывают исключения. Вот, например, перед нами кальмар. Он съедобный? Попробуем просклонять и приготовим салат из… кальмаров. А вот шпроты. Марин, ты шпрот не хочешь?

М.: Заметили? Именно шпрот, здесь в родительном множественного нулевое окончание. Нет, шпрот пока не хочу. А вот макарон – опять же с нулевым окончанием – съела бы.

О.: А что на десерт? Что бы нам отведать? Апельсинов? Мандаринов? Грейпфрутов?

М.: А может, бананов? Абрикосов? Или выпить сока из гранатов?

О.: Все вкусно. И везде одно и то же окончание: -ов. Апельсин, мандарин, грейпфрут, банан, абрикос, гранат, с нулевым окончанием – это формы именительного падежа единственного числа, не перепутайте!

М.: В рамках общелитературной нормы мы готовим салат из помидоров, или из томатов, что, в общем-то, одно и то же.

О.: Но и из этого правила есть одно исключение. Вот передо мной красивый, темно-фиолетовый, будто лакированный баклажан. Так вот, я могу купить еще штуки три таких же красавцев и сделать икру как из баклажанов, так и из баклажан. Норма это разрешает.

М.: Баклажан, бадаржан, бадижин, батлажин, подлажан…

О.: Ты опять Даля читаешь?

М.: Да, вот смотри: «растение из рода пасленов и съедомый (сваренный) огурчатый плод его Solanum melongena; демьянка». А это что? «Другой вид, сплюснутый, ярко-красный, Lycopersicum esculentum…» Нет, мы его все-таки нашли: вот он, томат.

О.: Томат – есть, замаскированный под баклажан. А где же помидор?