О проблеме языка богослужений в русской православной церкви: надо ли переводить его со старославянского на современный русский? О слове «светопреставление» (его правильном произношении и понимании) - Говорим по-русски. Радио-альманах - 2008-07-06

М. – На каком языке церковь должна разговаривать с людьми – со своими постоянными прихожанами и со случайными прохожими?

О. – Ты имеешь в виду выбор между старославянским языком и современным русским?

М. – Именно так. Ведь сейчас может оказаться так: зашел человек в церковь, постоял-постоял, послушал-послушал, понял, что ничего он не понял – и вышел. Ведь богослужение в приходах Русской православной церкви по-прежнему ведется на старославянском языке (он же церковнославянский)!

О. – А может быть, хорошо, что это так?

М. – Давай-ка попробуем это обсудить. А заодно напомним, что такое «светопреставление» (не светопреДставление, заметьте!).

(МУЗЫКА)

О. – Оказалось, не только нас, обычных граждан, филологов, волнует тема богослужебного языка. Выясняется, что это одна из самых острых и дискутируемых тем в церковной жизни последнего десятилетия. И это немного напоминает ситуацию столетней давности, когда при подготовке к Поместному Собору 1917-1918 годов вопрос о допустимости переводов церковных текстов на современный язык начал широко обсуждаться – как в церковной, так и в светской печати.

М. – Как тогда, так и сейчас позиция Русской православной церкви однозначна: она исключает возможность перевода богослужения со старославянского на русский. По словам главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата Митрополита Кирилла, «богослужение невозможно перевести на современный русский язык, так как такое богослужение не будет духовно значимым. Богослужение должно быть возвышенным». Это, кстати, был ответ на конкретное предложение губернатора Липецкой области Олега Королева. И в целом – таков ответ церкви.

О. – Попробуем все-таки разобраться в аргументах. А для этого вспомним, что же такое старославянский язык, на котором как велось, так и ведется богослужение в церквях. Со времени крещения Руси много веков в русском народе сосуществовали книжный (церковнославянский) и разговорный древнерусский языки. Это были два разных функциональных стиля, они не смешивались в ежедневном употреблении.

М. – Идея перевода богослужения на народный язык впервые зародилась в России в 19 веке в среде высшего общества, увлеченного идеями просвещения народа. Оно стало воспринимать церковнославянский язык как малопонятный и чуждый российской светской культуре, которая развивалась по западноевропейским образцам. Проникли эти идеи и в среду священников.

О. – Некоторые архиереи предлагали издавать специальные богослужебные тексты для мирян с русским комментарием или параллельно на двух языках. Другие высказались за насущность частичного перевода богослужения на современный русский. А кто-то предлагал оставить право выбора за приходом – заменить славянский язык русским или оставить славянское богослужение. В общем, как видите, единомыслия не было.

М. – И Поместный Собор 17-18-го годов прошлого века проблему не решил. Или не успел решить… Время, как вы понимаете, было суровое. Настоящее светопреставление началось для церкви и для всего народа – тут уже не до языка богослужений… Тему продолжим через две минуты, а пока о слове «светопреставление».

(ОЙ-ОЙ-ОЙ)

(НУ КАК ПРАВИЛЬНО)

О. - Можно спорить, хорошо это или нет - сближение церкви и государства, но это уже реальность, никуда не денешься. Трансляции церковных служб по телевизору, репортажи из храмов, интервью с духовными особами… Всё это есть. А вот знаний в области церковной терминологии по-прежнему не хватает.

М. - Живой пример: большой праздник, идет репортаж из главного храма столицы. Корреспондент добросовестно, по порядку описывает всё, что он видит и слышит: вот собрались все высокие государственные чиновники, вот они ждут патриарха, поют лучшие церковные хорЫ и даже, говорит корреспондент совершенно серьезно (заметьте, он не шутит), – в храме даже устраивают светопредставление!

(ОШИБОЧКА ВЫШЛА)

О. - Вы что подумали – что в храме (да простят мне это святотатство!) был устроен конец света, светопреставление? Нет, корреспондент всего-навсего имел в виду световое шоу, «световое представление» – нечто новомодное, что из театров и с площадей было перенесено и в церковь. Раньше там такого никогда не было, так что в каком-то смысле действительно это можно расценивать как «светопреставление».

М. - «Светопреставление» – то есть конец света, конец мира, гибель всего существующего. Такое толкование дает, к примеру, Словарь Ожегова. В Словаре Даля мы находим «преставленье света» – кончина мира, переворот в земной вселенной, ожидаемый по пророчествам.

О. - Во времена диалектического материализма мы с вами тоже, бывало, могли сказать «светопреставленье» в самом что ни на есть бытовом смысле. В доме шум, гам, настоящее светопреставленье! – это о полной неразберихе, беспорядке.

М. - В общем, «светопреставление» (в любом смысле, и в шутливом, и в серьезном) – это конец света. К представлению, шоу, тем более световому, это никакого отношения не имеет. И не дай Бог!

(ОЙ-ОЙ-ОЙ)

(МУЗЫКА)

М. – Возвращаемся к нашему вопросу: надо ли и возможно ли перевести язык богослужения в церквях со старославянского на современный русский язык? Время идет, а ответа на этот вопрос всё нет.

О. – Потому что всякий раз, как кто-то – в церкви или вне ее – поднимает эту тему, защитники традиционного богослужебного языка приводят свои контраргументы. Главный из них состоит в том, что современный русский язык отнимет у молитв возвышенность. Вместо «Отче наш, иже еси на небесех» будет «Отец наш небесный». Вместо «хлеб наш насущный даждь нам днесь» - «дай нам хлеб, необходимый для нашего существования».

М. – Но как быть, если человек «с улицы», так сказать, этот возвышенный язык плохо понимает? Разве это в интересах церкви?

О. – На это церковь отвечает так: когда человек старается понять смысл службы, он совершает духовную работу. И почему Церковь должна идти на уступки захожему обывателю? Да, церковнославянский язык предполагает наличие у слушателя определенного уровня нравственной культуры., но разве это плохо? Непонятность языка, полагает церковь, - мнимая. Она происходит от лености. Человек не хочет приложить усилие, чтобы услышать и понять смысл происходящего в храме.

М. – Есть у традиционалистов и еще один аргумент. Они считают, что отмена церковнославянского языка в богослужении сыграла бы роковую роль и для русского языка.

О. – Каким образом?

М. - Да-да, об этом еще академик Д.С.Лихачев очень тревожился. Он считал, что отказ от употребления церковнославянского языка в церковной жизни и от изучения в школе приведет к дальнейшему оскудению культуры в России. К тому же, перевод богослужения на русский язык неизбежно приведет к тому, что через несколько поколений придется и русскую классику 18-19 веков читать в адаптированном варианте. Ведь там очень много славянизмов!

О. – Ну, надо признать, что и сейчас для многих эти тексты уже непонятны…

М. - Так вот, станут еще более непонятными, полагает церковь.

О. – В общем, если подводить итог дискуссии, можно сказать, что представители церкви по-прежнему не готовы к тому, чтобы упростить язык богослужения – точнее, сделать его более понятным, более близким большинству современников. Интересно, а общество?

М. – За всё общество сказать не берусь, но, по результатам опроса наших слушателей, 57 процентов высказываются за то, чтобы перевести богослужение на современный русский язык. 43 процента – против.

(МУЗЫКА)

О. – Мы – Марина Королева, Ольга Северская и звукорежиссер Сергей Игнатов – тоже не знаем точного ответа на этот вопрос. Да и не пытаемся его дать.

М. – Но знать, что проблема существует – важно и для вас, и для нас. До встречи!