О «епархии» и «иерархии», о двух больших разницах, об эспрессо, капучино и моккачино - Говорим по-русски. Радио-альманах - 2008-01-20

О.: «Вся жизнь проходит за чашечкой кофе», - писала когда-то поэт Нина Искренко. Действительно, за чашечкой ароматного напитка решаются многие проблемы, обсуждается «наболевшее». Вот и мы, пожалуй, присядем на кухне и обсудим некоторые «трудные» вопросы.

О.: Марин, тебе что – эспрессо или капучино? Что ты предпочитаешь в это время суток?

М.: В это, пожалуй, эспрессо. Он покрепче, бодрит, заставляет быстро-быстро двигаться – с крейсерской скоростью. Или… как экспресс, не останавливаясь, прямо к поставленной на сегодня цели. Кстати, один мой знакомый и называет этот напиток «экпрессо».

О.: Если честно, он не так уж не прав. У французов, например, кофе, приготовленный этим способом, так и называется: экспресс. Как и всем знакомое название скоростного транспортного средства, это название восходит к латинскому expressus от глагола exprimere «выжимать». Только поезд или, скажем, автобус «выжимает» скорость, а кофе из кофейной машины выжимает пар.

М.: Но оставим экспресс французам. У нас прижился итальянский вариант, образованный, впрочем, от того же латинского корня: эспрессо. Пишется, как и в языке-источнике, с удвоенным «с». А вот что касается капучино… Замечены, по крайней мере, два варианта написания: с одним и с двумя «ч». А некоторые еще и два «п» в этом слове пишут.

О.: Мало ли кто как написал. Мы будем придерживаться рекомендаций нормативного «Орфографического словаря русского языка» Лопатина: долгим звук «ч» в русском языке не бывает, поэтому удвоения согласной не требуется. Капучино – с одним «п» и одним «ч», остальное – как услышали. Капучино так назвали из-за украшающего напиток шапочки взбитого в пену молока, от итальянского cappucio, которое произошло от латинского cappa «шапка, головной убор». За чашкой капучино, когда уже все дела переделаны, или во время паузы в делах, хорошо помечтать.

М.: А некоторые предпочитают моккачино. «Ч» здесь тоже одно, а вот в первой части слова – две буквы «к». Почему?

О.: Мокка – это название порта на берегу Красного моря, откуда в Европу отправляли один из лучших сортов кофе. Но вот его название пишется с «о» на конце: мокко, в итальянском «о» - это окончание прилагательного мужского рода, мокко – это кофе из Мокки. А в моккачино имя города сохранилось без изменений.

М.: А что это такое?

О.: Это смесь эспрессо и шоколада. У напитка есть и другое имя: эспрессошок.

М.: Звучит как-то не очень. Давай сменим тему?

ЗА ПИВОМ, ЗА ПИВОМ…

О.: Знаешь, я собираюсь делать ремонт на кухне. И поэтому смотрю телепрограммы, посвященные переделкам. Так вот в одной из них мама, по профессии повар, решила подарить новую кухню своей дочке, чтобы вдохновить ее на кулинарные подвиги.

М.: Скажи, а какое отношение ремонт чьей-то кухни имеет к русскому языку?!

О.: Сейчас поймешь. Мама, обращаясь к ремонтной бригаде, сказала: «Я к кухням очень серьезно отношусь, это ведь моя иерархия». И прораб серьезно так за ней повторил: «Да, это ваша иерархия. Вы ведь шеф-повар!»

ОШИБОЧКА ВЫШЛА…

М.: Да, смешно получилось. Спутала госпожа шеф-повар иерархию с епархией. Вот если бы она сказала, что кастрюльки-сковородки и прочая кухонная утварь ее епархия, никто бы не удивился.

О.: У слова епархия есть прямое значение: «церковно-административная территориальная единица, управляемая архиереем». Например, остров Сахалин во времена Чехова был, как указывал писатель, частью епархии епископа камчатского, курильского и благовещенского. В новом «Толковом словаре русского языка» под редакцией Шведовой есть сведения о происхождении этого слова: греческое eparchia образовалось от предлога epi «над, поверх» существительного archē «власть». Епархия – это власть над чем-то.

М.: Отсюда и переносное значение: владения, область подчинения. Скажешь: «Это моя епархия» - и все поймут: ты здесь главный, в этой области ты чувствуешь себя уверенно, все держишь под контролем. А можно сказать: «Это уже по другой епархии», и собеседнику придется обратиться к кому-то другому.

О.: Иерархия – совсем другое слово. Это и порядок подчинения низших (чинов, должностей, членов какого-то коллектива) высшим, и расположение частей какого-то целого в порядке от низшего к высшему. Произошло слово от греческого hierarchia, от hieros «священный» и уже знакомого нам слова archē «власть». Того, кто занимает высшую ступеньку, можно назвать иерархом, в буквальном переводе «священным властителем».

М.: Иерархи управляют епархиями. И в прямом, и в переносном смыслах. В иерархии поваров шеф-повар, безусловно, является иерархом. А кухня – это, конечно, его епархия. А вот если говорить о семейной иерархии…

О.: То у каждой семьи она своя: у кого авторитет родителей непреложен, и роль иерарха отводится отцу семейства (или матери, если в семье установился матриархат), а у кого-то «священными властителями» оказываются дети и ставятся они превыше всего, семья – это их епархия.

М.: Конечно, слова иерархия и епархия звучат очень похоже. И образовались от одного греческого корня. Но если вдуматься в их смысл, перепутать их будет трудно. Все-таки иерархия и епархия – это… две большие разницы.

И ВСЕ-ТАКИ ОН ХОРОШИЙ…

О.: Рядом с выражением две большие разницы почти всегда появляется ремарка-комментарий: «как говорят в Одессе». Две большие разницы присутствуют в «Словаре одесского языка» вместе с «переводом» (совершенно разные вещи). А в электронном словаре «Полуживого одесского языка» есть еще и вариант: одна большая с еще одной.

М.: А примеры «полуживые» там есть?

О.: А как же! Есть ссылка на «жалобы генерала Толмачева»: «- Ну обходился я без законов. Но ведь не с людьми. - А с кем же?

- С одесситами! А это две большие разницы». Это – из «Крокодила» 1911 года!

М.: Выходит, так говорили еще до революции! Значит, это одесское выражение?

О.: А вот и нет. В историко-этимологическом словаре «Русская фразеология» черным по белому написано: это – германизм. И, кстати, это не единственное выражение, которым могли «блеснуть» перед аудиторией высших учебных заведений приглашенные преподаватели-немцы. Сохранилось свидетельство о том, как студенты Петербургского университета смеялись на лекции немецкого профессора, который провозгласил, что «педагогия делится на три половины».

М.: Ну, конечно, это смешно: половин-то всего две. Что немцу «половина», то русскому все же «часть» или – если речь о «педагогии» - «область». А две разницы – тоже немецкое изобретение?

О.: Тоже. И об этом многие в прежние времена знали. В словаре приводится цитата из Михайловского, который писал: «Добролюбов и Писарев – это две большие разницы, как говорят немцы, именно две, если не больше».

М.: Возможно, и в Одессе так сначала говорили немцы. А потом выражение пошло в народ и очень ему полюбилось. Ну а еще позже возникли… две альтернативы.

О.: Тут-то, мне кажется, немцы ни при чем. Дело в том, что те, кто так говорят, просто не знают значения слова альтернатива: это необходимость выбора из двух взаимоисключающих возможностей. Возможностей – две, а альтернатива – одна.

М.: Это опять-таки две большие разницы.

О.: А вот пара минут, пара пустяков – это, как полагают фразеологии, явление одного с двумя разницами порядка: это тоже ошибочный германизм.

М.: Как и пара слов? Нет, эту пару мы – О.С., М.К. и звукорежиссер С.И. – немцам не отдадим! И на пару слов пригласим вас ровно через неделю. Так что – до встречи!

ВСЕ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА…