О канцелярите как тяжелой болезни русской речи и том, почему нельзя говорить «самый минимальный» и «самый максимальный» - Говорим по-русски. Радио-альманах - 2005-11-06

М.КОРОЛЕВА – Получили мы тут как-то одно письмо – от вузовского преподавателя из Самары. Профессор с 50-летним стажем вложил в конверт анкету, которая раздавалась на кафедрах его института: там нужно было оценить – внимание, цитата! – «удовлетворенность потребителей процесса».

О.СЕВЕРСКАЯ – Это о чем, прости?

М.КОРОЛЕВА – Знаешь, я честно пыталась разобраться… и не смогла. Есть, к примеру, вопросы к потребителю процесса (то есть к сотруднику кафедры). Вот один из них: «Ваша удовлетворенность возможностями для повышения квалификации в вопросах разработки содержания и использования оценочных средств»…

О.СЕВЕРСКАЯ – Ужас! Да это же канцелярит.

М.КОРОЛЕВА – Диагноз поставлен точнО.СЕВЕРСКАЯ А знаешь что? Может, нам просто перечитать некоторые страницы книги Чуковского «Живой как жизнь»? По-моему, актуально, как никогда.

О.СЕВЕРСКАЯ – Решили. В студии Ольга Северская и Марина Королёва. Здравствуйте!

М.КОРОЛЕВА – Русскому языку не нанесли существенного ущерба ни проникшие в него иностранные термины, ни студенческий, ни школьный жаргоны, писал Корней Чуковский аж в 1962 году. Гораздо серьезнее тот тяжкий недуг, от которого, по наблюдению многих, еще до сих пор не избавилась наша разговорная и литературная речь. Имя недуга – канцелярит (по образцу колита, дифтерита, менингита).

О.СЕВЕРСКАЯ – А надо заметить, что именно Чуковский – автор этого термина, «канцелярит». И посмотри, как прочно он вошел в наш словарь! И сам термин, и, увы, тот самый канцелярит, который так ненавидел Чуковский.

М.КОРОЛЕВА – А он его именно ненавидел! Хотя и понимал, что при официальных отношениях людей нельзя обойтись без официальных выражений и слов. Ведь не писать же казенную бумагу таким вот, например, поэтическим стилем: «Архангельскому комбинату, расположенному на брегах полноводной красавицы Двины. Просим отгрузить 1000 кубометров древесины, пахнущей вековым сосновым бором».

О.СЕВЕРСКАЯ – Но ведь точно так же нелепо, отмечает Чуковский, если ваша жена, беседуя с вами о домашних делах, заговорит так: «Я ускоренными темпами, - скажет она, - обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении. В последующий период мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров».

М.КОРОЛЕВА – После чего, считает Чуковский, вы, конечно, отправитесь в загс, и там из глубочайшего сочувствия к вашему горю немедленно расторгнут ваш брак. Ибо одно дело – официальная речь, а другое – супружеский разговор с глазу на глаз.

О.СЕВЕРСКАЯ – Чуковский напоминает рассказ Горького: тот смеялся до слех, когда бывший сенатор, почтенный старик, уверявший его, что умеет переводить с десяти языков, принес в издательство такой перевод романтической сказки: «За неимением красной розы жизнь моя будет разбита». Горький сказал ему, что канцелярский оборот «за неимением» здесь неуместен. Старик согласился и написал по-другому: «Ввиду отсутствия красной розы жизнь моя будет разбита». Собственно, он таким стилем вообще весь текст перевел: «Мне нужна красная роза, и я добуду себе таковую».

М.КОРОЛЕВА – Так он уже не мог по-другому, вот в чем беда! Чуковский этого как раз и боялся – того, что многие буквально влюблены в канцелярский шаблон, щеголяют им даже в самом простом разговоре…

О.СЕВЕРСКАЯ – Кстати, давай минутки две отдохнем от канцелярита, поговорим о чем-нибудь простоМ.КОРОЛЕВА Например, уже в который раз, о лишнем и необходимоМ.КОРОЛЕВА

хххххххххххххххххххххххх

О.СЕВЕРСКАЯ – Дело в том, что есть несколько слов, к которым человек ну никак не может не приставить лишнее словечко

О.СЕВЕРСКАЯ Без него эти слова как будто и права на жизнь не имеют! Я о словах «оптимальный», «минимальный» и «максимальный» (о них мы как-то уже говорили), а также о словах «уникальный» и «экстремальный».

М.КОРОЛЕВА – А что, разве слова «уникальный» и «экстремальный» какие-то неправильные? Ну, конечно, назвать их исконно русскими было бы смело, но в остальном…

О.СЕВЕРСКАЯ – Сами по себе – слова как слова. Проблема в том, что часто говорят «самый уникальный» и «самый экстремальный».

М.КОРОЛЕВА – А вот это уже лишнее. Я имею в виду слово «самый».

О.СЕВЕРСКАЯ – Вот! И я о том же. Давай начнем с «уникального». От латинского «уникус» - неповторимый, единственный в своем роде, исключительный. Заметь, единственный и неповторимый. Что же тогда означает «самый уникальный»?

М.КОРОЛЕВА – Получается что-то вроде «самый неповторимый», «самый единственный»… Нет, что-то странное. «Самый» здесь явно лишнее.

О.СЕВЕРСКАЯ – Теперь «экстремальный». Это от латинского «экстремум», то есть крайний. «Экстремальный» - значит крайний, предельный, выходящий за рамки обычного, чрезвычайный. Давай рассудим: если «экстремальный» и без того уже предельный, крайний, зачем нам еще и слово самый?

М.КОРОЛЕВА – Ну, чтобы был уже самый-самый крайний, самый-самый предельный…

О.СЕВЕРСКАЯ – То есть несколько крайних, а среди них самый крайний. Забавно получается.

М.КОРОЛЕВА – Итак, «уникальный» и «экстремальный» не требуют при себе никаких «добавок» - они самодостаточны. Давай еще раз заострим на этом внимание.

О.СЕВЕРСКАЯ – Опять канцелярит?!

ххххххххххххххххххххххххххххх

М.КОРОЛЕВА – «Я слышал своими ушами, - писал Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь», - как некий посетитель ресторана, желая заказать себе свиную котлету, сказал официанту без тени улыбки: «А теперь заострим вопрос на мясе!».

О.СЕВЕРСКАЯ – И как один дачник во время прогулки в лесу заботливо спросил у жены: «Тебя не лимитирует плащ?».

М.КОРОЛЕВА – И тут же сообщил не без гордости: «Мы с женою никогда не конфликтуем!».

О.СЕВЕРСКАЯ – Как пишет Чуковский, чувствовалось при этом, что он гордится не только отличной женой, но и тем, что ему доступны такие слова, как «конфликтовать, лимитировать». Этот человек, как выяснилось, был ветеринаром, зоотехником

М.КОРОЛЕВА

М.КОРОЛЕВА – Чуковский приводит и еще примеры из жизни. Вот спрашивает он у редактора, есть ли в редакции клей, и слышит высокомерный ответ: «Я не в курсе этих деталей!».

О.СЕВЕРСКАЯ – В поезде молодая женщина, разговорившись, расхваливала свой дом в подмосковном колхозе: «Чуть выйдешь за калитку, сейчас же зеленый массив! В нашем зеленом массиве так много грибов и ягод!». И видно было, что она очень гордится собой: у нее такая культурная речь.

М.КОРОЛЕВА – Та же гордость послышалась Чуковскому в голосе одного незнакомца, который подошел к его другу, ловившему рыбу в соседнем пруду и спросил: «Какие мероприятия предпринимаете вы для активизации клева?».

О.СЕВЕРСКАЯ – А вот столь же «культурное» изречение некоей интеллигентной гражданки: «А дождю надо быть! Без дождя невозможно

О.СЕВЕРСКАЯ В деревне климатические условия нужны». Как бы ни были различны эти люди, их объединяет одно: все они считают правилом хорошего тона возможно чаще вводить в свою речь (даже во время разговора друг с другом) слова и обороты канцелярских бумаг, циркуляров, протоколов, рапортов… Дело дошло до того, что многие из них при всем желании не могут выражаться иначе.

М.КОРОЛЕВА – Чуковский вспоминает, как улыбнулся замечанию знакомой уборщицы: «Энти голуби – чистые свиньи, надо их отседа аннулировать!». В этой фразе «аннулировать» мирно уживается с «отседа» и «энти».

О.СЕВЕРСКАЯ – «Хлебобулочные изделия», «мыломоющие средства», «чулочно-носочные изделия» - всё это идет от того же стремления сказать «красивше».

М.КОРОЛЕВА – Знаешь, отходя от книги Чуковского, могу сказать, что страшное всё-таки произошло: мы привыкли! Привыкли к этим «чулочно-носочным» и «хлебобулочным» изделиям

М.КОРОЛЕВА Да еще продолжаем добавлять сюда всяких там «менеджеров торгового зала» вместо простых «продавцов». Ну а как же – ведь так, извините, «красивше».

О.СЕВЕРСКАЯ – Как сказал другой хороший писатель, Константин Паустовский, «назвать этот язык русским мог бы только жесточайший наш враг»…

М.КОРОЛЕВА – Мы – Марина Королёва, Ольга Северская и звукорежиссер Сергей Игнатов – ни за что не хотим быть врагами нашему языку. Нет уж, не дождетесь!

О.СЕВЕРСКАЯ – Поэтому говорим просто и ясно: до встречи!