Николай Платошкин - Рикошет - 2021-05-19
О.Журавлёва
―
Добрый вечер. Меня зовут Ольга Журавлёва, это, действительно, программа «Рикошет» и у нас сегодня очень свежий, актуальный гость. Это политолог, историк Николай Платошкин и политик, я бы сказала. Здравствуйте, Николай Николаевич.
Н.Платошкин
―
Здравствуйте, Ольга. Спасибо за приглашение.
О.Журавлёва
―
Вы только что буквально получили...
Н.Платошкин
―
Я только что отрикошетил от Гагаринского суда, я бы так сказал.
О.Журавлёва
―
Да, совершенно верно. И первый вопрос, который я хотела бы вам задать: Вы понимаете, кому это было нужно?
Н.Платошкин
―
Ну, собственно говоря, там особо никто не скрывал из тех граждан, которые фабриковали против меня уголовное дело, что меня надо вывести из общественного пространства, скажем так. Ну, судите сами, кому это было нужно, раз я представитель оппозиции.То есть они мне специально пришили тяжелую статью просто ради одного. Я осужден по тяжкой статье, потому что она предполагает в виде меры пресечения домашний арест.
Я хочу подчеркнуть: домашний арест – он в плане общения с людьми хуже, чем СИЗО, потому что там даже, собственно говоря, передавать письма какие-то нельзя, просто надо сидеть и молчать.
О.Журавлёва
―
Но сейчас у вас условный срок, то есть вы будете под подпиской сейчас, потом он вступит в силу (приговор) и дальше условный срок... Как у Навального, вот, был условный срок, да?
Н.Платошкин
―
Ну, вы знаете, прокуратура просила 6 лет реального срока. Сегодня судья дал мне 5 лет условного. И важно: штраф 700 тысяч, хотя прокурор просил штраф 500 тысяч. Видимо, для тех товарищей, которые вот это всё делают, деньги – они главное.Плюс, вы знаете, мне даже обидно, что они постановили, вот, всё, что они изъяли у моей (не люблю слово) гражданской жены, у моей любимой женщины в ее квартире... Компьютер, камера, 13 тысяч долларов и 200 тысяч рублей – вот это обращено в доход государства. Я думаю, кто-то просто порадовался. Теперь у нас с бюджетом, я думаю, всё будет хорошо очень, да.
О.Журавлёва
―
То есть вы сейчас говорите о том, что ваше преследование – это дело рук прямой непосредственной нынешней власти? Правильно? Не каких-то иных сил?
Н.Платошкин
―
Да абсолютно. Вы понимаете, я... Мы, естественно, будем обжаловать приговор (я это сразу могу сказать), потому что я ни в чем себя виновным не считаю.Но вы вдумайтесь: вот, основная фабула обвинения – Платошкин призывал только к законным акциям (это они пишут), но подразумевал под этим массовые беспорядки. Ну... Я что на это должен говорить? Это какой-то сюрреализм и абсурд.
А вторая часть обвинения – Платошкин говорит, что коек не хватает в больницах, там, страны. Это тоже, оказывается, у нас вот сейчас подсудное дело.
О.Журавлёва
―
Это так называемые фейкньюс, да? То есть это неправильные?..
Н.Платошкин
―
Да. Распространение заведомо ложных сведений. А заведомо ложные, знаете, они как говорят? Они говорят «Не во всех вещах, которые Платошкин говорил, он указывал источники». На что я сказал в суде: «Понимаете, если я говорю, что Земля круглая, мне свидетельские показания космонавта, который это может подтвердить, они, наверное, не обязательны. Это бремя доказательства на тех, кто считает, что это ложь». Правильно?
Н.Платошкин: Мы, естественно, будем обжаловать приговор, потому что я ни в чем себя виновным не считаю
Я, кстати, все эти доказательства представил (сообщения СМИ), причем такие, знаете: Интерфакс, РИА Новости. Не Медузы. На что они мне сказали, что то, что Платошкин представил сведения из СМИ, подтверждающие его высказывания, для суда ни о чем не говорит.
О.Журавлёва
―
Я только...
Н.Платошкин
―
То есть получается: либо они всё врут, понимаете...
О.Журавлёва
―
Я только отмечу, что Медуза объявлена иностранным агентом. На всякий случай.
Н.Платошкин
―
Да-да. Извините, я тут...
О.Журавлёва
―
Ничего-ничего. Продолжаем, да.
Н.Платошкин
―
Я тут отстал от реальной жизни, поэтому...
О.Журавлёва
―
Ну, кстати, вы отстали от жизни, но теперь вы к ней так или иначе вернетесь. Вы помимо того, что политолог, политик и историк, вы еще популярный блогер. Были. До определенного момента.Какие у вас (ну, как сказать?) творческие планы?
Н.Платошкин
―
Творческие планы следующие. Ну, во-первых, судимость – она лишает меня работы, потому что я был заведующим кафедрой в Московском вузе. С любой судимостью (с любой, даже за кражу спичечного коробка) нельзя преподавать, это раз. Так что надо тоже думать.А что касается, как бы, моей политической деятельности, ничего не поменялось. Я как был в оппозиции к существующей власти, я к ней нахожусь. И если они меня сейчас лишили тяжкой статьей возможности баллотироваться в Государственную Думу (а я думаю, ради этого, собственно говоря, весь сыр-бор и затевался), я окажу всю поддержку, которая у меня есть, реальным кандидатам от оппозиции на выборах в Государственную Думу. Причем хочу подчеркнуть: не только левым. И я считаю, вообще сейчас надо всем объединяться. Сейчас вопрос идет о честной оппозиции, которую в случае чего (избрания) нельзя просто нагнуть. Поэтому если я чем-то здесь могу быть полезен в этой связи, пожалуйста обращайтесь.
И сразу (ну, чтобы не забыть) огромное спасибо всему творческому коллективу «Эха Москвы» за поддержку, которая мне была оказана. Я этого не забуду, низкий вам поклон.
О.Журавлёва
―
Это и к слушателям нашим относится, которые всегда вас вспоминали в своих комментариях.
Н.Платошкин
―
Спасибо.
О.Журавлёва
―
Николай Николаевич, еще один вопрос. Вы говорите о честной оппозиции. Не только левые, сказали вы, да? Это немножко похоже на «умное голосование», да? Кто угодно, но оппозиция. Вы как-то для себя определили, что есть честная, а что нечестная оппозиция?
Н.Платошкин: Я окажу всю поддержку, которая у меня есть, реальным кандидатам от оппозиции на выборах в Госдуму
Н.Платошкин
―
Вы знаете, честная оппозиция, на мой взгляд, это та, которая... Ну, знаете, есть такое английское слово (я сам английский знаю) «спойлер», да? Вот это все те, кто не спойлеры. Потому что со спойлерами мне пришлось сталкиваться во время предвыборной борьбы в Хабаровске еще в 2019-м году. Но это прямо люди, которые просто выполняют заказ – оторвать от реальной оппозиции голоса.Я очень надеюсь, что я людям смогу разъяснить, кто это. И естественно, смогу высказать свои предпочтения, за кого бы я хотел, чтобы люди голосовали. Ну а выбор – за народом, конечно, при этом, естественно. Я тоже могу ошибаться.
О.Журавлёва
―
Я тут же подумала о том, что пока длилось ваше дело, у нас еще и просветительская деятельность немножко стала более опасной. Поэтому тут тоже есть нюансы.
Н.Платошкин
―
Вы знаете, я как историк, честно говоря, обалдел, когда... Ну, я, все-таки, хотя не люблю об этом никогда говорить, доктор наук. Вот знаете, в европейской истории было две эпохи. Первая называлась по-английски «Dark Ages», темные времена – это, вот, Средневековье, да? Потом пошла эпоха света, Просвещение.Значит, если мы против эпохи Просвещения... Ну, это Дидро, Монтень, вот эти все люди, да? Энциклопедисты.
Если мы с вами против Просвещения, мы с вами чего сейчас? За мракобесие, что ли, в XXI-м веке? Я вообще не понимаю, кому могла прийти в голову мысль как-то бороться с Просвещением? Понимаете, это, вот, последний раз было лет 400 тому назад вообще, по-моему. И кончилось, кстати, поражением мракобесов.
О.Журавлёва
―
Перспектива довольно светлая. Скажите, пожалуйста, а можете ли вы ответить на этот вопрос? Вот эти времена, которые вы пережили, вот этот период, как вам сейчас кажется? Они вас напугали? Вы более взвешены теперь? Вы думаете о том, что любое ваше выступление, любое обращение может быть рассмотрено под таким углом?
Н.Платошкин
―
Вы знаете, я вам так могу сказать. Меня вообще народ всегда ругал, знаете, за что? Что Платошкин достал, что он всё время говорит про законные методы как попугай. Ну, просто я знал, с кем имею дело. Ну, я, естественно, и так за законные методы, но я вам скажу так, что если б я как раз не взвешивал каждое слово, я б сейчас не сидел бы здесь, а сидел бы в автозаке. Ну, или уже, так сказать, по месту дальнейшего пребывания.Я, действительно, за законные методы борьбы. Знаете, не потому, что я там боюсь чего-то не то сказать. Как бы вам это выразить? Я верю в это. Это можно сделать.
Вот смотрите, в Москве в 2019-м году победили многие кандидаты от оппозиции, которых... Одни были левые, другие правые, но оппозиция там объединилась чуть-чуть и они все прошли, да?
Вот, понимаете, нам с вами, мне кажется, надо бороться с людьми, которые говорят «Да ничего мы не сможем сделать, да всё куплено, да всё схвачено. Да лучше сидеть дома».
Москва 2019-го показала, что это не так абсолютно. Я думаю, что Россия 2021-го года должна это подтвердить.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, а у вас (как сказать?) есть какой-то план? Вы вообще ожидали, что у вас перспектива, все-таки, не 6 лет в колонии, а что-то другое?
Н.Платошкин
―
Вы знаете, вот, к сожалению (ну, или к счастью) вы не можете сейчас видеть мои ноги. Я сижу в кроссовках без шнурков, и ремень я тоже сегодня с собой не взял. Плюс у меня вот там недалеко стоят две сумки с товаром, который должен был мне помочь пересидеть в СИЗО, там, первое время. Нет, я был готов ко всему.Ну, я могу сказать, что сегодня у меня жена не спала, там, рыдала всю ночь. Клялась мне, что она меня дождется. Я абсолютно в этом ни в коей мере не сомневаюсь. Так что я был готов ко всему.
Вы знаете, там... У меня за этот год не столько испуг. Знаете, это ужас, когда ты должен доказывать, что ты не верблюд, там я не знаю, что... Ну, тебе предъявляют какой-то откровенный бред, при этом смеются еще, да? И говорят «А ну-ка... Давай, попробуй опровергни». И ты даже не знаешь, собственно говоря, с чего начать.
Ну, когда тебе говорят, что «Платошкин призывал сугубо к законным действиям» (это они пишут), «но маскировал под этим всякие преступные замыслы». Вот, я всё думаю, вот на это как вообще ответить? Чего хоть здесь написать-то?
О.Журавлёва
―
Скажите, а с вами говорил какой-нибудь живой человек, ну, следователь, например, который вот это всё словами через рот вам предъявлял? Он вас там спрашивал?
Н.Платошкин
―
Нет.
О.Журавлёва
―
Нет?
Н.Платошкин
―
Я вам докладываю, что меня вообще задержали 4-го июня 2020-го года, причем в квартире моей гражданской жены. Они решили, что всё, что у нее там есть, это мое, потому что я там просто находился. И я еще думаю, а чего у нее мебель-то не вывезли тогда, в конце концов? Ну, я ж там был.И вот с тех пор, о чем я говорю, меня допрашивали один раз за год. Причем, 5-го июня... Знаете, это вообще хит такой. В 7 утра меня привезли (ну, типа, пока он там тепленький). В 9 часов утра меня допросили один час. Я даже, знаете, был как-то сильно разочарован вообще. И всё. После этого мне вручили опус в конце ноября, вот, со всем этим бредом, что «Да-да, Платошкин сугубо законные действия планировал». Эксперты это СК (Следственного комитета) предъявили. «Но под этим он маскировал массовые беспорядки». Ну, вот, песня, понимаете? Ну, чего на это можно ответить?
О.Журавлёва
―
Это верно. Тут вопрос от слушателей пришел. Ой. Вот, пришел вопрос от слушателей и ушел наш гость, к сожалению. Незадача вышла.Но у нас осталась, к сожалению, всего одна минута, поэтому, я боюсь, дальнейшей связи у нас не будет.
Я только хочу сказать, что Николай Платошкин, если кто-то еще не заметил... О! Вот, он с нами.
Н.Платошкин
―
Прошу прощения. Видимо, я что-то тут не то нажал.
О.Журавлёва
―
Последняя буквально минута у нас остается. Вас спрашивают, какие у вас отношения с КПРФ и Зюгановым? Будете ли вы с ними сотрудничать?
Н.Платошкин
―
Понимаете, я вот сейчас буквально полтора часа только на свободе. Я хотел бы выразить благодарность «Эху Москвы», Максиму Шевченко, КПРФ и еще миллионам, по-моему, людей, которые мне, вот, не дали морально сломаться в это тяжелое время. Поэтому давайте все политические дрязги мы оставим на следующую неделю, а сейчас просто всем огромное спасибо.Была, знаете, масса людей, которых я до этого даже не знал, не видел и которые просто, знаете, вот иногда к отцу приезжали просто огород вскопать. Ну, честно говорю, большого стоит. Огромное спасибо всем.
О.Журавлёва
―
Спасибо и вам! И поздравляем. Это Николай Платошкин, политолог, историк, который сегодня получил свой условный срок.