Купить мерч «Эха»:

Марина Литвиненко подала в ЕСПЧ иск против России - Марина Литвиненко - Рикошет - 2020-11-16

16.11.2020
Марина Литвиненко подала в ЕСПЧ иск против России - Марина Литвиненко - Рикошет - 2020-11-16 Скачать

А. Соломин

18 часов и 34 минуты в российской столице. Всем здравствуйте! В эфире радио «Эхо Москвы», Ютюб-канал «Эхо Москвы» или канал «Эхо Москвы» в Яндекс.Эфире. Меня зовут Алексей Соломин. И сегодня в программе «Рикошет» мы говорим с Мариной Литвиненко, вдовой Александра Литвиненко, со-автором книги «Смерть диссидента», соучредителем Litvinenko Justice Foundation.

Марина поводом для нашего разговора стал ваш иск в ЕСПЧ против Российской Федерации на 3,5 млн евро, если я не ошибаюсь. Первый же уточняющий вопрос фактически скорее. Когда иск был подан, был ли он уже коммуницирован? То есть есть ли какая-то реакция российской стороны?

М. Литвиненко

На самом деле, иск был подан еще в 2007 году. Но на тот момент мы не могли быть приняты в суде в Страсбурге, потому что стояло условие, что мы должны были исчерпать все судебные возможности в Англии. И тогда еще в 2007 году было предложение уже подавать на inquest. Вы, наверное, уже знаете такую форму судебного рассмотрения в Англии.

А. Соломин

Объясните чуть-чуть, пожалуйста, если можете.

М. Литвиненко

С удовольствием. Как раз будет много понятно. В 2007 году, когда полицейские закончили свое расследование, когда дело было передано в прокуратуру, прокуратура объявила подозреваемого Андрея Лугового и попросила экстрадировать его в Англию для суда. Естественно, Россия отказалась его экстрадировать. И было понятно, что того суда, который все знают – с присяжными, с обвинителями – он не состоится. И сразу же мои адвокаты сказали, что единственная возможность – это подавать на inquest – это такая форма в Англии, когда происходит рассмотрение документов следствия без вынесения приговора, без обвиняемых. Но понятно, почему кто-то обвиняется, почему высказываются кому-то какие-то определенные претензии.

М.Литвиненко: Иск был подан еще в 2007 году. Но на тот момент мы не могли быть приняты в суде в Страсбурге

А. Соломин

То есть это публичные слушания, которые просто не называют виновных виновными, а говорят, что предположительно они виновны.

М. Литвиненко

Вот здесь есть некоторая разница, потому что есть inquest и есть публичные слушания – это две разные формы. И когда в 2007 году мы просто отложили на некоторое время нашу жалобу в Страсбург, мы не думали, что это затянется так долго. Потому что первый раз мы подали на inquest, на возможность рассмотрения всех материалов, которые были собраны в ходе расследования полицейскими в 2011 году.

И когда inquest начался (рассмотрение всех материалов), и в 2012 году сэр Роберт Оуэн, опираясь на документы, которые у него были, объявил, что у него есть факты, доказывающие, что Российское государство стоит за этим преступлением, то в начале 2013 года британское правительство засекретило эти файлы. И сэр Роберт Оуэн не мог воспользоваться этими документами, доказывая, что Российское государство стоит за этим преступлением.

А. Соломин

И вы тогда опротестовали это решение, насколько я помню.

М. Литвиненко

Нет, это еще не сразу. Мы запросили тогда другую форму, – публичные слушания, – которая позволяет рассматривать эти документы, но в закрытом режиме. И вот тогда мы получили отказ. Отказ прозвучал непосредственно от Терезы Мэй. Но у меня была возможность подавать в суд, для того чтобы опротестовать это ее решение.

А. Соломин

А Тереза Мэй тогда была главой…

М. Литвиненко

Директор Хоум-офиса.

А. Соломин

Вариант главы МВД там в Великобритании.

М. Литвиненко

Да, вы абсолютно правы. И пришлось ее привести в суд и потребовать отказаться от этого решения. И суд оказался на нашей стороне. И было высказано, что она не имеет права нам отказывать. И решение суда было таково, что у нее даже не было возможности опротестовать это решение. После этого мы ждали практически 4 месяца опять до следующего момента, когда нам разрешат и дадут право на публичные слушания. И это случилось все в 2014 году.

А. Соломин

И завершилось в 16-м в январе.

М. Литвиненко: В 16

м завершилось озвучиванием report.

М.Литвиненко: По этому докладу было высказано, что и Луговой, и Ковтун являются убийцами без всяких сомнений

А. Соломин

Отчета.

М. Литвиненко

Отчета публичных слушаний, да. Сразу же после этого мы подали жалобу в Страсбург.

А. Соломин

Вот здесь я должен уточнить. Вот тот самый отчет, который… В России просто люди привыкли к российской судебной системе, где суд должен сказать: «Товарищ Луговой виновный в убийстве. 5 лет тюрьмы». Нет человека – значит, заочно или еще как-то. Правильно ли я понимаю, в Великобритании вот этот отчет, который говорит о предположительном характере виновности конкретно Лугового – это последняя инстанция, как раз после этого вы уже не могли обращаться никуда в Великобритании?

М. Литвиненко

Нет. Могу ли я вас поправить?

А. Соломин

Давайте.

М. Литвиненко

По этому докладу было высказано, что и Луговой, и Ковтун являются убийцами без всяких сомнений, то, что они совершали преступление, то, что они знали, что они совершают это преступлением. И все это было основано на документах, собранных полицейскими следователями, и все, все, все, что было доказано в ходе следствия. Было сказано «с высокой вероятностью» это преступление произошло с ведома президента России Владимира Путина и директора ФСБ на то время Николая Патрушева, не потому, что кто-то сомневается, а потому, что существует такой юридический язык.

Итак, это было сказано. Поэтому говорить о том, что вероятно что-то в отношении Лугового и Ковтуна – нет. На самом деле, там была поставлена очень жирная точка.

А. Соломин

Четко сказано.

М. Литвиненко

Да. Но заочных судов в Англии нет. Но существует вот эта форма рассмотрения документов следствия, материалов расследования полицейскими вот в таком режиме, что родственники или кто-то могут понять, почему кого-то в чем-то обвиняют. Но я хочу еще заметить, что в Англии отсутствует срок давности. И мы знаем, что преступление раскрывается через 30 лет и через 40 лет, и через 50. Поэтому то, что касается сегодняшнего момента – да, вот сейчас я больше ничего сделать уже не могу. И поэтому я имею право уже подать жалобу в суд по правам человека на Российское государство, которое воспрепятствует расследованию убийства моего мужа.

А. Соломин

А вот это повторное обращение в ЕСПЧ по такой же процедуре идет? То есть сейчас нужно дождаться коммуникации, правильно?

М.Литвиненко: Если повторно происходят очень похожие действия, значит со стороны Англии что-то не доделано

М. Литвиненко

Вы знаете, с 16-го года уже были коммуникации. Вот после опубликования доклада публичных слушаний уже были коммуникации. Буквально до начала коронавируса, всей этой пандемии, когда нарушились связи, когда перестали работать нормально все суды, это случилось прямо буквально в конце февраля – начале марта – была подана еще раз жалоба. Единственное, что здесь новое – здесь был подан уже иск о компенсации за ущерб нанесенный. Поэтому появилась впервые цифра.

А. Соломин

3,5 млн евро. Речь идет об упущенной прибыли, по-моему, да? Это так правильно называется?

М. Литвиненко

Ну опять это официальный язык.

А. Соломин

Да, да, да. И еще там есть некая часть. Она в прессе передается как сумма, которую должна выплатить Российская Федерация, чтобы она не совершала таких преступлений. Я совсем, конечно, по-идиотски говорю, не формальным языком. Но, если я правильно понял, смысл такой.

М. Литвиненко

Получается так, что мы возвращаемся к 2006 году, когда убили моего мужа. И если так идти по хронологии, то, во-первых, и европейское сообщество к этому отнеслось достаточно сдержанно – не было большой поддержки. Британское правительство – то, которое состояло из лейбористов в первые 2 года – оно достаточно активно участвовало и помогало. И мы знаем, что министр иностранных дел на то время Дэвид Милибанд очень резко высказывался по поводу несотрудничества России со следствием английских полицейских. И даже несколько раз это были очень острые диалоги его и Сергея Лаврова, министра иностранных дел России.

Потом наступило некоторое… Нельзя сказать, что это дело тормозили. Но правительство консерваторов к этому отнеслось немножечко сдержаннее, потому что они выстраивали, как они понимали, новые отношения с Россией, начиная с 2009-2010 годов.

А. Соломин

Реакция на Скрипалей и реакция на Навального была совершенно иной, с вашей точки зрения?

М. Литвиненко

Конечно. Мы, во-первых, видим, что в 2018 году, когда случилась попытка отравления Юлии и Сергея Скрипалей, то совершенно по-другому уже реагировало и правительство Великобритании, и поддержка европейского сообщества тоже была другой. Потому что, действительно, для всех сразу же стало дежавю то, что случилось в 2006 году. И главное, что возникло понимание, что что-то здесь не так; что если повторно происходят не те же самые, но очень похожие действия, значит со стороны европейского сообщества, со стороны Англии что-то не доделано.

А. Соломин

Марин, предположим, что Россия выплатит компенсацию по этому иску. Предположим сейчас. Это же не означает, что Россия признает свою вину, правильно я понимаю?

М. Литвиненко

Мы говорим о том, что хотя бы преступление должно быть наказано. Мы же видим, что вопросы можно решать только в суде и только хотя бы штрафовать и предъявлять какие-то иски. Если ты соглашаешься с тем, что мало того, что твоего мужа убивают, его имя дискредитируют на протяжении всех этих лет, и любой повод, который возникает, так же, как это случилось и с делом Скрипалей, так же, как это происходит сейчас в отношении Алексея Навального, то сразу же вспоминается дело Литвиненко в другом совершенно контексте.

М.Литвиненко: Большее оскорбление – когда люди, обвиняемые в убийстве моего мужа, получают награды, место в парламенте

Ну а большее, наверное, оскорбление – это когда люди, которые обвиняются в убийстве моего мужа, просто получают всевозможные награды, положение в парламенте. Так мало того, как Андрей Луговой, еще производят законы.

А. Соломин

Смотрите, я все-таки хочу уточнить. После завершения рассмотрения дела в ЕСПЧ будете ли вы добиваться расширения санкций против российских чиновников или какие-то другие шаги будете ли предпринимать, чтобы европейские власти или в данном случае уже, наверное, британские власти вернулись к делу Литвиненко и пересмотрели вот те выводы, которые они сделали тогда?

М. Литвиненко

На этом этапе я не могу ничего сказать об этом, потому что я думаю, что здесь нужно просто действовать последовательно. И учитывая, что это уже 14 лет практически, вот уже через неделю будет 14 лет, как Саша умер (23 ноября), то я думаю, что каждый этап, который мы вот так медленно и последовательно доводим до какого-то конца… Теперь самое главное – что произойдет в суде.

А. Соломин

Известны даты какие-то? Календарь какой-то понятен?

М. Литвиненко

Нет еще пока. Пока нет. Пока только все это, вот действительно, чуть-чуть оживилось по сравнению с тем, что была такая длительная пауза. Может быть, это все сейчас произойдет гораздо быстрее.

А. Соломин

Спасибо большое. Марина Литвиненко, вдова Александра Литвиненко, со-автор книги «Смерть диссидента» и соучредитель Litvinenko Justice Foundation, об иске против Российской Федерации в Европейский суд правам человека. Меня зовут Алексей Соломин. Это была программа «Рикошет». Вы слушаете радио «Эхо Москвы». Спасибо вам большое, Марина.

М. Литвиненко

Спасибо, Алексей.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025