Откуда взялась селитра в Бейруте? - Борис Прокошев - Рикошет - 2020-08-05
Т.Фельгенгауэр
―
Добрый вечер! Это радиостанция «Эхо Москвы». У микрофона — Татьяна Фельгенгауэр. Наша ежедневная рубрика «Рикошет». Сегодня мы выясняем, откуда взялась эта селитра в Бейруте, из-за которой произошел такой мощный разрушительный взрыв, как она оказалась там, как долго пробыла. У нас по Скайпу — Борис Прокошев, бывший капитан судна «Росус», на котором, судя по всему, этот груз в Ливан и прибыл. Борис Николаевич, здравствуйте!
Б.Прокошев
―
Здравствуйте!
Т.Фельгенгауэр
―
Расскажите для начала, вы когда услышали про этот взрыв, и связалось ли у вас в голове вот это огромное количество селитры, которое уже много лет назад оказалось в порту и то, что именно в порту прозвучал этот мощнейший взрыв?
Б.Прокошев
―
Я услышал об этом НРЗБ, когда открыл почтовый ящик. Я смотрю: мне письмо пришло, сообщение, и смотрю: название «Росус». Я думал, что мне из Бейрута пришло что-то по поводу моей зарплаты. Там адвокат ходатайствовал, пытался выбить нашу зарплату за 11 месяцев. Читаю дальше. Оказывается, это пишет за взрыв селитры, которая была доставлена на «Росусе». Вот я так я узнал об этом.
Т.Фельгенгауэр
―
Можете подробнее тогда рассказать, в каком году судно было арестовано властями Ливана? Я так понимаю, что конечный пункт этого груза был вовсе не Бейрут.
Б.Прокошев
―
Мозамбик был конечный пункт, порт Бейра.
Т.Фельгенгауэр
―
И откуда вы вышли, какой у вас был план и кто владелец судна? Я так понимаю, там с самого начала всё как-то не очень складывалось.
Б.Прокошев
―
Само начало складывалось… я не знаю. Я прибыл на судно, оно уже было погруженное. Прибыли мы всем экипажем туда. И мне было странно, почему весь экипаж меняется. Капитан, которого я менял, до этого он меня менял на этом же «Росусе». Я его спрашиваю: «Скажи, чего тут, как дела?» — «Да всё нормально». Я говорю: «А чего все вместе меняетесь?» — «Да вот в Мозамбик нас отправляют. Мы решили не идти туда». «Они быстренько-быстренько все НРЗБ». Ничего не спрашивал, какая причина. — «Всё нормально, всё хорошо отработали». И уехали.Я начал разбираться, полез в почту на компьютере и обнаружил, что, оказывается, они доставали. Им не выплачивал Гречушкин зарплату в течение 4 месяцев.
Б.Прокошев: Сначала мы пошли в Пирей, в Грецию. Там нас забункеровали топливом
Т.Фельгенгауэр
―
А Гречушкин — это хозяин судна и хозяин груза.
Б.Прокошев
―
Да, он арендатор был, хозяин, можно сказать. Они подавали в ITF , и только ITF его принудил, и вот с заменой он им выплатил зарплату.Ну вот, дальше мы этого… Это был рейд (НРЗБ Катрал?) возле Тузлы, в Турции. Оттуда мы пошли… Да, грузились они в Батуми.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть вы приняли судно уже с грузом, и у вас появилась полностью новая команда, и вы отправились. У вас была остановка в Бейруте.
Б.Прокошев
―
Нет, не в Бейруте. Сначала мы пошли в Пирей, в Грецию. Там нас забункеровали топливом. Часть снабжения дали. И мы там дней 5–6 постояли. Он искал попутный груз. Сказал, что денег у него уже нету. Хотя получил, как мне сообщили, миллион долларов за перевозку этого груза. А он сказал, что у него денег нету и надо попутный груз, иначе мы через Суэц не пройдем. Там еще пираты были. Ну, короче, нашел он груз в Бейруте и отправил нас туда, в Бейрут.А в Бейрут когда мы пришли, начали грузить, оказалось, техника тяжелая. Грузить надо было на крышки трюмов. И у меня крышка трюма прогнулась. Я ему говорю, что так и так — нельзя грузить. Он: «Грузи!» Ну, короче…
Т.Фельгенгауэр
―
А вы как связь с владельцем судна поддерживали? Вы по телефону созванивались?
Б.Прокошев
―
Да, по телефону.
Т.Фельгенгауэр
―
И он настоял, чтобы вы все-таки загрузились.
Б.Прокошев
―
Грузили. Тогда пришли стивидоры, посмотрели результаты погрузки первой техники, машины. И они отказались грузить. Говорят: «Нельзя, потому что крышка трюма поломается — технику угробим и за судно платить придется». И всё, отказались грузить. А команда взбунтовалась тоже… Что он же предыдущим не платил и говорят: «Мы никуда не пойдем, потому что нам тоже не будут платить. Зачем нам нужны приключения? Тем более, в Мозамбике нет никаких ни консульств, ни посольств наших. Ни нашего, ни украинского.Тогда он сказал: «Давайте идите на Кипр, чтобы решить проблему с экипажем. А выйти на Кипр нам власти не разрешили, поскольку он не уплатил неустойку (мы же груз не погрузили) и плюс портовые сборы тоже не уплатил. Вот так вот они арестовали пароход. Но поскольку я так сам думаю: они же знают, что груз опасный на борту. Он даже должны были приплатить ему, чтобы он забрал из порта, чтобы не было головной боли.
Т.Фельгенгауэр
―
Борис Николаевич, я так понимаю, что вы с этим грузом на борту еще 11 месяцев были практически не в заложниках, а в заключении.
Б.Прокошев
―
Ну, что делать? Наша власть не заботилась о нас. Я Путину каждый месяц писал.
Т.Фельгенгауэр
―
Вы все эти 11 месяцев с этой селитрой на борту жили.
Б.Прокошев
―
Да. Я ему 11 месяцев писал и каждый раз получал обращение: «Ваше обращение отправлено в МИД для принятия решений». С консулом я разговаривал, уже ругался с ним на эту тему. А они говорит: «Что ты хочешь? Чтобы Путин прислал спецназ, чтобы провел войсковую операцию по вашему освобождению?» Вот это ответ был консула. Консул был Горюнов Александр Борисович.
Б.Прокошев: Что, они в течение 7 лет не могли его на поля высыпать? Могли. А для чего держали, непонятно
Т.Фельгенгауэр
―
Я прочитала, что вы смогли, продав часть топлива, нанять сами себе адвоката. Потому что от владельца судна никакой помощи не было?
Б.Прокошев
―
Не было никакой. Он же нам ни продукты не поставлял, ни пресную воду не поставлял питьевую, ничего. Ну и вот, когда возмутилась команда, тогда ливанские власти часть экипажа разрешили отправить домой. А нас четырех оставили: меня, стармеха, третьего механика и боцмана.
Т.Фельгенгауэр
―
После того, как благодаря работе адвоката и суду вам разрешили уехать из Бейрута, вы следили, что с судном? Потому что, я так понимаю, оно же не очень в хорошем состоянии техническом было.
Б.Прокошев
―
А чего же, конечно, мне интересно было, как оно там стоит. Я примерно через год, наверное, отправил письмо адвокату, спросил, что там. Он сказал, что груз выгрузили в порт под ответственность министерства транспорта. Я ему написал: «Чего, не могли при нас выгрузить, елки-палки!?» Ну, могли же, а сделали без нас. Ну, ладно, а мне-то что? Без разницы.Но смотрите, какая штука еще. Они арестовали судно, головную боль себе сделали. Потом выгрузили груз. В течение 11 месяцев, когда мы там стояли, грузовладелец не обозначился. У меня была надежда, что грузовладелец или груз заберет или еще что-то перегрузит. Он не обозначился никаким образом. Тут уже интересно — почему? Заплатил миллион долларов за перевозку и плюс за груз он в Батуми грузинам заплатил — и ни слуху, ни духу.
Коли грузовладельца нету, они могли бы этот груз на поля вывезти. Это же удобрение.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть они знали, что это такое, что это удобрение и опасность этого груза тоже понимали.
Б.Прокошев
―
Знали они прекрасно, потому что я им говорил: «Вот же нитрат аммония разгружают у вас. Но концентрация у него другая была — меньше». Они мне сказали: «Этот можно у нас разгружать, потому что у него меньше концентрация. А у вас больше концентрация. Такой груз у нас разгружать нельзя». Вот такой разговор был у меня.
Т.Фельгенгауэр
―
А вы видели фотографии склада — появились в сети, — где эти мешки, они лежат и само это помещение?
Б.Прокошев: Ну, что делать? Наша власть не заботилась о нас. Я Путину каждый месяц писал
Б.Прокошев
―
Ну, я не знаю, что за мешки. Они похожие, конечно, но утверждать, что это те, я не могу.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть, получается, в 2013 году всё ведь произошло?
Б.Прокошев
―
Да, в 2013 году.
Т.Фельгенгауэр
―
7 лет у них эти удобрения, всё это лежало.
Б.Прокошев
―
Что, они в течение 7 лет не могли его на поля высыпать? Могли. А для чего держали, непонятно.
Т.Фельгенгауэр
―
А расскажите, как продолжается или не продолжается ваша попытка отсудить хоть что-то у владельца судна? У него же вид на жительство — Кипр, да?
Б.Прокошев
―
Да. Было тогда. Сейчас я не знаю. Сам он из Хабаровска. Я когда пришел сюда, я написал заявление в суд Хабаровска. Поскольку он гражданин России, не выплатил зарплату в течение 11 месяцев экипажу. А по российским законам такой работодатель подлежит уголовной ответственности. Плюс он оставил экипаж в заведомо опасном положении, то есть не выдавал продукты, не поставлял воду, то есть обрек на голод. Мне из Хабаровская сказали: «Обращайтесь по месту пребывания судовладельца». Всё, на этом дело закончилось.
Т.Фельгенгауэр
―
А как вы думаете, сейчас, после такого трагического и масштабного поворота в этой истории удастся найти управу на этого человека, на владельца?
Б.Прокошев
―
Я думаю, что нет, не верю. Значит, смотрите, там еще адвокат занимался нашим вызволением. И плюс я с ним заключил договор. Я, может быть, найду этот договор, если надо будет. Но не уверен, что он у меня остался. Мы ему разрешаем 50% отсудить нашу зарплату, и 50% нам. Но, я так понял, что он не смог ничего сделать.
Т.Фельгенгауэр
―
Понятно. Хорошо. Спасибо вам огромное. я напомню, что в программе «Рикошет» был сегодня Борис Прокошев, бывший капитан судна «Росус», теперь уже печально известное судно. Мы говорили о том, откуда, собственно…
Б.Прокошев
―
Да, судно утонуло.
Т.Фельгенгауэр
―
Оно утонуло, кстати, спустя какое время, быстро?
Б.Прокошев
―
Где-то года два или три прошло и утонуло, там же, где стояло — у причала.
Т.Фельгенгауэр
―
Печально. Понятно. Спасибо большое еще раз Борису Прокошеву. Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Спасибо, до свидания!