"Московское дело" - Алексей Венедиктов - Рикошет - 2019-09-18
А. Соломин
―
18:34 в российской столице. Вы слушаете радио «Эхо Москвы», смотрите Ютюб-канал «Эхо Москвы». Меня зовут Алексей Соломин. Сегодня в программе «Рикошет» мы говорим о таком развитии «московского дела», может, о «подводных камнях» каких-то с Алексеем Венедиктовым, главным редактором «Эха Москвы». Алексей Алексеевич, здравствуйте!
А. Венедиктов
―
Здравствуйте! Я не знаю, был ли это в новостях – апелляция по делу Павла Устинова назначена на понедельник на 14:30. Только что мне сообщил адвокат.
А.Венедиктов: Судья пренебрег своими профессиональными качествами
А. Соломин
―
Правильно ли я понимаю, вот то письмо, которые вы писали от имени руководителей «Эха Москвы», «Дождя» и «Новой газеты», оно как раз к этой апелляции?
А. Венедиктов
―
Оно, собственно, к Генеральному прокурору Юрию Чайке было адресовано. Дело в том, что два издания – «Дождь» и «Новая газета» – это именно их видео, видео их корреспондентов отказался приобщить к делу или даже просто просмотреть судья. И поэтому когда, в общем, возникла идея этого письма, я там как человек, который высказывает свое мнение, встречается с людьми. Мне быстрее встретиться с людьми и высказать свою точку зрения, донести это письмо, чем, видимо, другим. Поэтому я стал третий лишний, что называется. И да, это письмо вчера было подписано и отправлено.
А. Соломин
―
Что-то вам известно о движении?
А. Венедиктов
―
Ну да. Там все получено. История заключается в том, что это настолько очевидная несправедливость была в зале суда, я бы сказал, что, я думаю, любой непредвзятый человек увидит, что судья, даже просто почитав отчеты, просто пренебрег, на мой взгляд, своими профессиональными качествами – отказался рассматривать и выслушивать предоставленные видеозаписи, по которым очевидно видно с других ракурсов, что то, в чем обвиняют Павла Устинова, незнакомого мне, это фуфло. Оно фуфло.
А.Венедиктов: Задача №1 – человек, который несправедливо осужден, должен выйти на свободу
И, собственно говоря, это, конечно, абсолютно было возмутительно, несправедливо по отношению к Павлу, несправедливо по отношению к тем, кто за этим следит. Поэтому реакция – такая волна. Она пошла, пошла, пошла. В этом смысле это так же, как «дело Голунова». Там сбыт-то где? Вы покажите, где он выкрикивает, покажите, где он хоть чего-то нарушает, где он вывихивает, где он приносит моральные и нравственные страдания. Ну позорище просто. И, конечно, здесь удержаться было невозможно, да и не надо было.
А. Соломин
―
Удержаться от поддержки?
А. Венедиктов
―
Удержаться от поддержки. Апелляция к тому, что именно прокурор (ну, в данном случае – либо прокурор Москвы, либо прокурор Генеральный) может принести протест – это же надзорный орган, почему такой адрес выбран – на решение суда. Вот протест. Не только адвокат, но и прокурор. Такое, напомню, было дело, когда Алексея Навального в «Кировлесе» приговорили к тюремному заключению. Но прокуратура внесла тогда протест-то – и отменили это решение. Ну вот я надеюсь, что в понедельник все будут за этим внимательно смотреть.
А. Соломин
―
Ну, кто-то может сказать, что там была борьба все-таки одного ведомства (прокуратуры) с другим ведомством (Следственным комитетом).
А. Венедиктов
―
Неинтересно совсем. Здесь судьба человека конкретная. Потом, вот когда он будет на свободе, можно строить всякие конструкции. А задача №1 – человек, который несправедливо осужден, должен выйти на свободу. Конец истории. Все остальное как-то не волнует. И сегодня вот на заседании Общественного штаба было принято решение. Я подписал письмо Ольге Александровне Егоровой, председателю Мосгорсуда – обратил ее внимание на эту историю. Подписал письмо Татьяне Москальковой, Уполномоченному по правам человека. Она уже сказала, что она направляет отдельного наблюдателя на суд в понедельник.А Константин Ремчуков написал еще свое письмо Генеральному прокурору Чайке и прокурору Москвы Денису Попову с просьбой таким же образом присоединиться к надзору. То есть вот всех, кого могли, всех дернули.
А. Соломин
―
А очень широкая поддержка конкретно у Павла Устинова по «московскому делу». Вы говорите о двух тактиках публичной защиты обвиняемых.
А. Венедиктов
―
Да. Собственно, есть тактика публичной защиты – это тактика массовых действий, это тактика протестов и петиций. То есть протестов, как сегодня пикеты замечательные у администрации Президента, и подписанные петиции. Я знаю, что произвела впечатление петиция священнослужителей, петиция учителей. Это важные все истории. Это вот эта тактика.
А.Венедиктов: Я подписал письмо Ольге Александровне Егоровой, председателю Мосгорсуда
Есть тактика донесения их точек зрения до людей, которым, может быть, что-то непонятно. Это вторая тактика такой индивидуальной работы, когда у тебя не «освободите всех политзаключенных», а у тебя «вот кейс – Устинов, а вот кейс – Губайдулин, а вот кейс – Синица, а вот кейс – Конон, а вот кейс – Жуков».
А. Соломин
―
У каждого – разные обстоятельства и доказательная база.
А. Венедиктов
―
Да. И разные обвинения. И шаг за шагом раздербанивать, если эти кейсы пустые. А мы видим, что так же, как кейс Голунова, скажем, кейс Жукова или кейс Конона, в котором я принимал участие, или кейс Устинова – они, с моей точки зрения, пустые. И здесь ты идешь и разговариваешь: «Посмотрите, пожалуйста. Это что ж такое-то?» Это вы говорите: «Вот дискредитация судебной системы “Эхом Москвы”». «Не, - говорю я, - дискредитация судебной системы – это неправомерный и неправосудный приговор, а не то, что говорит Венедиктов на “Эхо Москвы”».Это вот эти люди дискредитируют судебную систему – правоохранительные органы, следственные органы. Те люди, которые занимаются неправомерными действиями, а отнюдь не медиа, которые это освещают (или артисты, или священнослужители).
Поэтому мне кажется, что, во-первых, нет особого противоречия. Я, просто, знаешь, против чего? – «Нет, давайте не обсуждать кейс, давайте вот только освободите немедленно всех, вот отпускай». Это правильно, но так не будет. Это правильно как поддержка, но так не будет. То есть если вы хотите вытащить людей конкретно, а не себя «продать» с громким лозунгом, вы должны просто иметь в виду, что помимо «отпускай всех»… И я солидарен по «московскому делу». То, что я вижу там – все кейсы несоразмерны как минимум обвинениям, несоразмерны как минимум, а то и вообще пустые. Но при этом надо понимать, что есть процедура. А процедура требует индивидуального подхода.
А. Соломин
―
Я хочу у слушателей наших спросить. Какая тактика вам кажется более эффективной? Первая – никакого дела нет, все – политзаключенные, немедленно отпускай. Ваш телефон: 101 20 11.
А. Венедиктов
―
Но вопрос об эффективности, да?
А.Венедиктов: Ремчуков написал еще свое письмо Генпрокурору Чайке и прокурору Москвы Попову
А. Соломин
―
Об эффективности, конечно.
А. Венедиктов
―
О результате.
А. Соломин
―
Вторая – разбор кейса за кейсом каждого конкретного обвинения, демонстрация надуманности и липовости историй с бумажным стаканчиком и вывихом плеча, с невыносимыми нравственными страданиями: 101 20 22.Если вам кажется более эффективной тактика – никакого дела нет, все – политзаключенные, немедленно отпускай: 101 20 11. Если вторая – разбор кейса за кейсом: 101 20 22. Посмотрим, что наши слушатели считают более эффективным.
А. Венедиктов
―
У каждого человека эффективность своя. Я понимаю, что замечательные актеры занимают публичную позицию и говорят: «Отпускай».
А. Соломин
―
Причем всех, не только Павла Устинова.
А. Венедиктов
―
Всех, всех, всех. Конечно. И это для них эффективно. Для Александры Бортич, которая там стояла – «Свободу всем заключенным», актриса замечательная, эффективно. А для меня эффективно… Эффективность – это результат. Это результат.
А. Соломин
―
А какой результат для вас? Чтобы они вышли на свободу те, которые…
А. Венедиктов
―
Да.
А. Соломин
―
Или чтобы система наказала тех, кто выносил эти несправедливые решения?
А. Венедиктов
―
Нет, я вывожу людей на свободу. А наказывают пусть другие.
А. Соломин
―
А должны их наказывать?
А. Венедиктов
―
Должны конечно.
А. Соломин
―
Вот тут – судья Криворучко.
А.Венедиктов: Есть тактика публичной защиты – это тактика массовых действий
А. Венедиктов
―
Смотрите, на мой взгляд, это заведомо неправосудное решение, потому что судья отказался… Это же судебное следствие. Судья отказывается смотреть прямое видео. Не то что приобщать к делу даже, а просто посмотреть. – «Не хочу этого знать и всё».
А. Соломин
―
Ну он говорит: «Это непроцессуальным путем добытое видео. Вот у меня есть УПК и имею право».
А. Венедиктов
―
Ну и что? Необязательно это к делу «пришивать». Это можно просто посмотреть. Он же выносит решение. Он мог вызвать журналистов, которые снимали, выяснить это видео. Он мог назначить экспертизу и сказать, был ли там монтаж или нет. Это следствие, судебное следствие. И судья обязан был это сделать. Он это не сделал.
А. Соломин
―
Резонанс по Павлу Устинову привел к тому, что сегодня Айдару Губайдулину изменили меру пресечения. Вот это следствие есть?
А. Венедиктов
―
Ну, там все вместе. Да, там есть связка. Конечно, ведется разговор о так называемом «московском деле». Но опять же всегда истина конкретна. – «А ты покажи. А чем ты недоволен? Там же действительно вывихнул плечо». Я говорю: «Ну давайте смотреть. Вы говорите, вывихнул. Я этого не вижу. Вы видели? Не видели. Давайте смотреть». И вот так шаг за шагом, step by step. С людьми надо разговаривать. Правду, вообще, надо добиваться.
А. Соломин
―
Другая сторона, лагерь консервативных комментаторов, пропагандистов в том числе, сейчас говорит, что во всем виноваты адвокаты, что они плохо, дескать, защищали…
А. Венедиктов
―
Да глупость. Я читал материалы судебного дня. Он же один день шел. Замечательно Дмитрий Чешков, которого я не знал до сих пор, про фамилию не слышал, адвокат, он добился всего, чего хотел, а самое главное – он показал, как судья все отказывает. И судья отказывал не потому, что видео было добыто непроцессуальным путем. Судья говорил, что мы уже видели такое подобное же видео. Что уж его смотреть с другого ракурса?
А. Соломин
―
То есть дело не в адвокатах?
А. Венедиктов
―
Нет, дело не в адвокатах. И Дмитрий Чешков продолжит в понедельник защищать Павла Устинова.
А. Соломин
―
Но к нему в понедельник присоединится, возможно, судя по всему, как говорит его сторона, Анатолий Кучерена.
А. Венедиктов
―
Да ради бога. Какая разница? Опять, какая задача? Задача – вытащить человека, а потом разбираться? Или задача – начать разбираться, а парень пусть посидит? Задача какая? Надо же уходить от задачи. Все время надо заниматься задачами.
А. Соломин
―
Ну, это выглядит так, как будто власть пытается сохранить лицо.
А. Венедиктов
―
Сейчас надо сохранить парня, а потом уже думать о лице. Если у вас главная задача – лицо власти, то тогда вы решаете это по-другому. Да, лучше, чтобы их всех убили в тюрьме. И тогда власть покажет свое зверское лицо. Это же лучше, если задача?
А. Соломин
―
Это к сторонникам первой тактики.
А. Венедиктов
―
Нет-нет. Слушай, если бы не было первой тактики, если бы не было массовых вот этих флешмобов и петиций, никакая бы вторая тактика бы не сработала, никакие бы мои разговоры и увещевания не прошли бы. Я стою на их плечах. Я стою на плечах тех людей, которые стоят у администрации Президента. В данном случае они могут это, а я могу другое. И мне – неэффективно заниматься тем, а им – неэффективно заниматься тем, чем занимаюсь я. Когда я говорю про эффективность, я это имею в виду. Я могу быстро бегать, но не могу высоко прыгать. Зачем же я буду высоко прыгать?
А.Венедиктов: Я вывожу людей на свободу. А наказывают пусть другие
А. Соломин
―
Несколько слов о совсем уж инсайде. Это действительно «война башен» – силовики против условного либерального окружения?
А. Венедиктов
―
Это неправильное понимание, что это «война башен», потому что башни пользуются ситуацией. Идет дождь – башни будут пользоваться. Будет неурожай – башни будут пользоваться. Возникла ситуация – ха, башни будут пользоваться. То есть они это не организуют. – «Специально, вот чтобы там эта башня развалилась». Не, не, не. Просто «о, мы сейчас это ему вставим». Вот так это идет.
А. Соломин
―
Почти 64% считают эффективной первую тактику.
А. Венедиктов
―
Ну, для них это, наверное, так. Это правда.
А. Соломин: И 36%
―
за вторую.
А. Венедиктов
―
Это очень много. Если эти все 36% будут заниматься тем, чем занимаюсь я, мы вытащим всех очень быстро.
А. Соломин
―
Алексей Венедиктов, главный редактор радио «Эхо Москвы». Программу «Рикошет» сегодня провел Алексей Соломин. Всего доброго!