Суд обязал «Новую газету» удалить статью о пытках задержанного в Магнитогорске - Сергей Соколов - Рикошет - 2019-04-26
И. Воробьева: 18
―
34 в столице. Это программа «Рикошет». Меня зовут Ирина Воробьева. И у нас на связи по телефону заместитель главного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов. Сергей Михайлович, добрый вечер!
С. Соколов
―
Добрый вечер!
И. Воробьева
―
Давайте начнем с сегодняшних событий, а потом начнем разматывать эту историю. Если я правильно поняла, сегодня Басманный районный суд Москвы удовлетворил иск о защите деловой репутации, который против вас подал Федеральная служба безопасности.
С. Соколов
―
Да, это правда. Удовлетворил в полном объеме.
И. Воробьева
―
Что за этим стоит? То есть что вы теперь должны сделать? Ну, понятно, что вы будете обжаловать это решение. Но если оно вступит в силу, то что вы должны сделать?
С. Соколов
―
Ну, как всегда, давать опровержение в газете. Опубликовать это опровержение весьма обширно на сайте и держать его на первом прокруте достаточно большое количество времени. И плюс ко всему прочему, как ни странно, удалить этот материал из PDF-образа, который у нас на сайте расположен в архиве, что сделать трудновато теоретически.
И. Воробьева
―
Речь идет о статье о пытках в Магнитогорске по следам арестов после теракта 31-го декабря.
С. Соколов
―
Ну, там был НРЗБ не теракт, а взрыв бытового газа. И там действительно задержали людей. У нас было две публикации, – одна – на сайте, другая – в бумажной версии, – посвященные этим событиям. Да, именно об этом идет речь.
И. Воробьева
―
А какие претензии были у Федеральной службы безопасности к этой публикации?
С.Соколов: Используя эту частную историю, пытались доказать судье, что ФСБ никого в принципе не пытает и это наговор
С. Соколов
―
Они были странны. Потому что на нас подало в суд не местное управление Федеральной службы безопасности, чьи сотрудники, как можно предположить, могли иметь отношение к этим событиям, а Центральный аппарат ФСБ. И используя эту частную историю, он пытался доказать судье, что ФСБ Российской Федерации никого в принципе не пытает и это наговор, который репутацию федерального органа разрушает.Мы спросили: «Слушайте, ну, у НРЗБ были публикации, связанные с подобными ситуациями в Крыме; у нас были публикации, связанные с событиями с “Сетью”, с другими аналогичными историями, и не только у нас. Почему же именно эта частная история стала предметом спора в суде, а все остальные вы не оспариваете?». На что нам было сказано, что «мы защищаем свои гражданские права так, как считаем нужным». Ну, из чего могу сделать, что, очевидно, все остальные публикации соответствуют действительности.
И. Воробьева
―
Подождите, то есть они не оспаривали, что сотрудники ФСБ кого-то пытали?
С. Соколов
―
Нет, они оспаривали то, что сотрудники ФСБ вообще кого-то пытают, нарушают Конституцию и законы, но делали это на основании частной, конкретной истории. А все остальные подобные сообщения они во внимание не принимали. Как и не принял во внимание суд, когда мы пытались подключить к материалам дела доклад питерского ОНК по этому поводу и все остальное.
И. Воробьева
―
Давайте теперь про статью поговорим. Если я правильно поняла по новостям по вашему сайту, это история про задержанного Хуснидина Зайнабидинова. И вот эта история с пытками – это с его слов и со слов его супруги было.
С. Соколов
―
Ну, там не совсем только так. Во-первых, с его слов. И эти слова запротоколированы адвокатским опросом, который приобщен к материалам уголовного дела и направлен в прокуратуру. Адвокат это все записал. Это слова его жены, которая давала нам интервью под запись. Потом расшифровку подписала и подтвердила, что все сказанное верно, и тоже дала показания адвокату. Федеральная служба безопасности пыталась сказать, что мы не доказали факт пыток, на что, естественно, мы справедливо возражали, что у нас нет оперативно-следственных полномочий для этого в полном объеме, чтобы доказывать и проводить какие-то мероприятия в следственном изоляторе и в ГУВД, и в УФСБ по городу Магнитогорску.Мы говорили о том, что извините, мы пытались взять комментарий у пресс-службы Федеральной службы безопасности, однако, были, как обычно, посланы. Но все это суд не убедило.
И. Воробьева
―
Еще, по сообщениям из суда, представитель ведомства утверждала, что корреспондент «Новой газеты» не проверил информацию о пытках должным образом, и обратила внимание, что в новости со ссылкой на другое СМИ говорилось, что пытки были в отделении полиции, а в статье – что в Управлении ФСБ.
С. Соколов
―
Ну, собственно говоря, первая новость, которую дал наш собственный корреспондент, была со ссылкой на другие средства массовой информации. Потом он стал в этом разбираться. Дозвонился до самих участников события, до адвоката. Выяснилось, что все-таки не в полиции. Потому что человек, приехавший из Киргизии, не сразу может разобраться, когда бьют его электрическим током, где он находится – в полиции или в ФСБ. Тем более, что, как сегодня сам сказал представитель ФСБ, оба ведомства сидят в одном здании.Потом человек разобрался, дал показания собственному адвокату, рассказал жене, жена – нам. Все было проверено. Еще раз повторяю, что пресс-служба Федеральной службы безопасности могла бы дать исчерпывающие комментарии, которые бы мы привели в публикации. Но они не стали этого делать.
С.Соколов: Человек не сразу может разобраться, когда бьют его током, где он находится – в полиции или в ФСБ
И. Воробьева
―
Вот возвращаясь к той статье. Ее написал спецкор Иван Жилин. Это я для наших слушателей говорю. Пока, по крайней мере, статья на сайте, можно ее прочесть. Если я правильно понимаю, никто не скрывал эту статью ни с сайта, ни откуда-то.
С. Соколов
―
Нет. Пока еще решение не вступило в законную силу, да.
И. Воробьева
―
И речь там шла о том, что вот этого человека – Хуснидина – его заставляли признаться, что он совершил теракт и взорвал дом.
С. Соколов
―
Да, это так.
И. Воробьева
―
Это слов его супруги. То есть с ним самим сотрудники «Новой газеты» не успели поговорить.
С. Соколов
―
Ну а как, если он находился в следственном изоляторе? А сейчас, если мне не изменяет память, и я ничего не путаю, он находится в отстойнике для мигрантов – его собираются депортировать. У нас есть документы адвокатского опроса и слова его жены, которая, кстати, была признана в суде третьим лицом по данному иску и письменно в адрес суда подтвердила все свои данные ранее слова.
И. Воробьева
―
И возвращаясь опять к иску. Вот там была одна из претензий в суде, что якобы написали, что его пытали сотрудники ФСБ, но при это не назвали конкретное Управление. Это вот поэтому из Центрального аппарата пришел иск, я правильно понимаю?
С. Соколов
―
Вы знаете, я предполагаю, что здесь дело несколько запутаннее. Оно связано с какими-то внутренними склоками в самом ведомстве. Потому что, согласитесь, мы достаточно часто пишем о том, что где-то кого-то пытают, в том числе и, по словам пострадавших, сотрудники ФСБ. Но был взят какой-то частный случай. У меня такое предположение существует, что, очевидно, кто-то получил нагоняй за арест НРЗБ, когда потом выяснилось, что это был взрыв бытового газа и за досрочные рапорта и скандал, и таким образом попытался защитить себя перед начальством. Потому что иного объяснения такой выборочности подхода я не вижу.Формально основание было, да. Вы правы, что если бы мы называли, что сотрудники УФСБ или отдела ФСБ по городу Магнитогорску – это была бы одна история. А так – мы называли «сотрудники ФСБ». Полицейских мы тоже называем полицейскими – и это обычная практика.
И. Воробьева
―
Что будет дальше? Какие дальше ваши действия?
С. Соколов
―
Ну, во-первых, мы дождемся резолютивной части решения суда. Естественно, мы будем обжаловать в Московском городском суде. Я, правда, честно говоря, не вижу в этом перспектив. Но сам по себе кейс весьма любопытен для ЕСПЧ по одной простой причине.Потому что в данной ситуации мы полностью соответствовали тем разъяснениям Европейского суда по правам человека, которые сделал в отношении споров с журналистами. ЕСПЧ разъяснял, что если журналист приводит чужую информацию – не им придуманную, а взятую в виде интервью или опроса – он максимально дистанцируется от этой информации, показывая свою беспристрастность, а ответственность за информацию несет человек, ее назвавший и озвучивший.
С.Соколов: Мы не смогли добиться от представителя ФСБ ответа на вопрос, была ли проведена внутренняя проверка
И мы пытались объяснить, что в данной ситуации мы не обвиняли сотрудников ФСБ в пытках, мы информировали общественность, что есть такая информация, которой обладают люди, непосредственно в этом участвовавшие. Кстати говоря, мы не смогли добиться от представителя ФСБ ответа на вопрос: а, собственно говоря, была ли проведена внутренняя проверка по фактам заявлений в прокуратуру, по факту публикации? Нам не смогли ответить на этот вопрос.
И. Воробьева
―
Я поняла. Спасибо вам большое! Я напомню, что у нас по телефону на прямой линии со студией был заместитель главного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов. Ну а статью, о которой идет речь, вы можете все еще прочесть на сайте «Новой газеты». Это была программа «Рикошет». Меня зовут Ирина Воробьева. До встречи!