Открытые медиа: Почему власти не могут остановить хищения на военных предприятиях? - Александр Гольц - Рикошет - 2019-04-16
О. Журавлева: 18
―
34. И вас приветствует Ольга Журавлева. Сегодня в «Рикошете» статья Александра Гольца – «Почему власти не могут остановить хищения на военных предприятиях?». Александра Гольц у нас на связи. Александр Матвеевич, здрасьте!
А. Гольц
―
Здрасьте, Ольга!
О. Журавлева
―
Очень интересная ваша публикация. У меня возник сразу вопрос. Александр Матвеевич, а вы вообще в обороноспособности страны-то уверены после всего, что вы знаете?
А. Гольц
―
Нет, все-таки обороноспособность – одна история, а воровство на фоне обороноспособности – другая. Я думаю, что оборона России, особенно если подходить к ней рационально, если не готовиться отражать несуществующую угрозу американской системы противоракетной обороны, не готовиться воевать с НАТО, все-таки она обеспечена довольно надежно.
О. Журавлева
―
Я поняла из вашей публикации, что вот эта схема непобедимой коррупции, которая сейчас существует, она существует уже достаточно долго, и все попытки преобразовать эту систему и сделать ее менее дорогой для государства, они ни к чему не приводят. Правда ли, что Сердюков пытался что-то принципиально изменить в этом?
А. Гольц
―
Сердюков, я не знаю, из каких соображений, не буду говорить – то ли государственных, то ли хотел себе кусок пожирнее сделать – но он пытался побороть коррупцию в одном важном аспекте – в области ценообразования. На сегодняшний день в результате реформ оборонной промышленности, прошедших в прошлом десятилетии, было создано 11-12 госкорпораций – такие вертикально выстроенные структуры, кажется, специально созданные для того, чтобы воровать.В результате этой реформы рынка в этой сфере не существует вовсе. Существуют монополисты. Один завод в стране производит танки, фактически одна компания производит истребители, вторая – вертолеты. И какую цену они назначат, за такую изволь, родное государство, и покупать.
О. Журавлева
―
Но это потрясающе. Это же само государство эти государственные компании создает и само же на этом теряет, грубо говоря.
А. Гольц
―
Да, да, да. Но если бы существовал рынок, приходилось бы что-то открывать. А российское начальство помешано на идее секретности. Вот эти вертикально выстроенные колхозы, они якобы должны обеспечивать секретность. Ну так вот, в результате Сердюков попытался открыть, сделать более или менее прозрачным ценообразование в комплексе. И тут даже помимо коррупции вылезли совершенно любопытные вещи.То есть на эти деньги государство-монополист поддерживает огромное количество неэффективных производств, предприятий. Ну, знаете, как градообразующее предприятие – колхозы, детские сады, все что угодно. И это все не рыночным способом поддерживается.
О. Журавлева
―
И при этом все засекречено.
А. Гольц
―
Да. Стоимость всего этого засовывается в цену. Вот с чем боролся Сердюков и на чем сломал себе шею.
О. Журавлева
―
Александр Матвеевич, я увидела в вашей статье, что попытки были сделаны, чтобы контролировать вот этот вот таинственный оборот средств в этой сфере. И огромное количество контролирующих организаций, одна другую контролирует. И, в общем, их там, по-моему, даже больше, чем собственно производителей. А почему это не работает?
А. Гольц
―
Российское государство – государство бюрократическое. И на любой вызов оно дает бюрократический же ответ. У нас есть проблема – давайте создадим контору. А потом – контору, которая будет наблюдать за этой конторой. А потом еще дадим Генпрокуратуре право наблюдать за этими двумя конторами. А еще подключим Финмониторинг. И мало того, что из этого следует некоторый беспорядок, но понятно, что это наблюдение над наблюдающими не дает эффекта. По нескольким причинам. Опять-таки, в докладе Генпрокурора, от которого я отталкиваюсь, говорится, что за год было проверено 19 тысяч предприятий, которые связаны с оборонзаказом.Это, конечно, немыслимое вранье. В органах прокуратуры Российской Федерации работает 50 тысяч человек. Если говорить всерьез, то это означает, что эти люди должны были денно и нощно вместе с секретаршами и другими техническими работниками проверять только сферу ОПК, что невозможно по определению. Единственный способ контролировать военное производство – это некоторая гласность. Ведь дело в том, что мы НИЧЕГО не знаем о гособоронзаказе. Под «мы» я имею в виду российскую общественность.
О. Журавлева
―
Граждане.
А. Гольц
―
Граждане. Естественно, если бы мы знали, что какое-то предприятие должно произвести то-то и то-то, и мы живем в этом городе и видим, как руководство этого предприятия разъезжает на «Мерседесах»…
О. Журавлева
―
То у нас бы закрались вопросы некоторые.
А. Гольц
―
Да. Мы бы как заинтересованные граждане уже наверняка бы проинформировали прокуратуру, да?
О. Журавлева
―
Например.
А. Гольц
―
Если бы журналисты знали, что оборонзаказ предполагает выделить столько денег такому-то предприятию, они бы стали присматриваться к этому предприятию. Если бы наша родная Дума вместо того, чтобы требовать от граждан, чтобы они не критиковали государство, занялась своим прямым делом, а именно – исследованием гособоронзаказа, и требовала на регулярной основе отчеты ответственных людей о том, как этот оборонзаказ исполняется, если бы она назначала парламентские расследования и так далее, и так далее, то, наверное, не было бы космодрома «Восточный», о котором вот только что говорил главный начальник страны.
О. Журавлева
―
Да, признал проблему ракетно-космической отрасли начальник. И призвал мобилизовать ресурсы для развития космической отрасли.
А. Гольц
―
Вот, вот, вот. И контроль усилить. Опять-таки, 142 комиссии, с которыми коррупционер, в общем-то, может договориться.
О. Журавлева
―
И мы даже знаем как.
А. Гольц
―
Да.
О. Журавлева
―
Александр Матвеевич, а у меня такой идиотский вопрос. Вот вы, с одной стороны, приводите схему немножко советскую, которая у нас осталась в наследство, – вот этого оборонзаказа, а с другой стороны, там присутствует рыночный элемент, потому что создаются фирмы-однодневки, там какие-то деньги со счета на счет куда-то там исчезают. А не было такого, чтобы государственные компании работали по каким-то другим правилам? Лишить их возможности устраивать эти псевдорыночные игры.
А. Гольц
―
Вот ровно это и называется «открытый рынок». Фирмы-однодневки исчезают ровно в тот момент, когда происходит гласный конкурс на поставку того-то и сего-то. Вот как только появляется гласный конкурс по честным, открытым правилам, и тот, кто проиграл, может пожаловаться и сказать: «Позвольте, я предложил такие условия, а вот конкурент выигравший предложил совсем другие, и почему-то согласились с ним», когда он может пожаловаться в суд на нечестную конкуренцию.Вы понимаете, это все упирается в проблемы, которые выходят за сферу гособоронзаказа и военного производства. Российское государство решительно не хочет допустить какого-то независимого взгляда на любую свою акцию, на все, что оно делает. Оно будет терпеть воровство, лишь бы это не было известно никому.
О. Журавлева
―
Скажите, вот у меня последний, наверное, вопрос, вы как военный обозреватель представляете себе, в каком количестве и качестве наш ОПК производит вооружение?
А. Гольц
―
Это тайна великая.
О. Журавлева
―
Правда?
А. Гольц
―
Да. В последние годы создана такая система, которая надежно гарантирует государство от любого независимого взгляда на то, что оно делает. При этом люди, которые и формируют оборонзаказ, и отвечают за его исполнение в отсутствие хоть какого-то гласного контроля, чувствуют себя абсолютно независимо и абсолютно благостно.Вот достаточно сравнить те отчеты, которые делает Сергей Кужугетович Шойгу раз в год на финальной коллегии Минобороны в присутствии Владимира Владимировича Путина. Вот положить его предыдущий отчет, где говорится о планах на следующий год, и отчет, где докладывается о выполнении этих планов. Он говорит, например, только что, в 18-м году о том, что гособоронзаказ выполнен на 99,9%. Ура-ура!
О. Журавлева
―
А в чем это выражается мы не знаем.
А. Гольц
―
Нет. Начинаешь смотреть. Обещали закупить 200 самолетов – закуплено 120.
О. Журавлева
―
И это 99%.
А. Гольц
―
Да. И каким-то совершенно фантастическим образом это вписывается в рекордное исполнение оборонзаказа. Злые языки несколько лет назад говорили, что Дмитрий Олегович Рогозин, который в то время был вице-премьером по оборонке, сводил реальное исполнение оборонзаказа и тем, что хочется, с помощью простой авторучки за 35 рублей.
О. Журавлева
―
Это здорово. Ну, в общем, в целом картину вы нам описали хоть и страшненькую, но, похоже, очень близкую к реальности. Спасибо большое! Александр Гольц, военный обозреватель, автор статьи «Почему власти не могут остановить хищения на военных предприятиях», был у нас на связи.Я хочу буквально 40 секунд посвятить тому же вопросу, который я задавала Александру Матвеевичу в начале передачи. А вы уверены в обороноспособности своей страны, то есть нашей с вами страны? Если да: 495 101 20 11. Если нет: 495 101 20 22. Еще раз. Если вы уверены в обороноспособности своей страны: 495 101 20 11. Если нет: 495 101 20 22. Нам, мне кажется, объяснили, что, в общем-то, особо опасаться нечего, но тем не менее. Если вы уверены в обороноспособности страны: 101 20 11. Если не уверены: 101 20 22.
Вы знаете, довольно пока очевидная история. Ну давайте еще пару голосов. Спасибо большое! Итак, 7% уверены и 93% не уверены в обороноспособности своей страны.