Что такое сталкинг и почему в России никого за это не наказывают? - Елизавета Пестова - Рикошет - 2019-03-22
А. Плющев
―
В Москве – 18 часов 34 минуты. С вами Александр Плющев. В программе «Рикошет» мы решили поговорить о том, что такое сталкинг и почему в России никого за это не наказывают. Под таким названием вышла публикация в издании «Медиазона». Можете там ознакомиться. Возможно, само по себе слово «сталкинг», этот термин вам не знаком, но уверен, с явлением вы знакомы точно. Ну, в смысле хотя бы слышали о нем. Вот как описывается это в первом абзаце статьи. «Навязчивые сообщения и письма, слежка в жизни и в соцсетях, угрозы и фейковые аккаунты – такое поведение обычно называют сталкингом.Вот Елизавета Пестова рассказала о том, как он связан с домашним насилием, и как здесь могло бы помочь государство, но не помогает. Елизавета сейчас у нас на прямой линии связи по телефону. Добрый вечер!
Е. Пестова
―
Здравствуйте!
А. Плющев
―
Елизавете, прежде чем я задам вопрос на голосование – у нас он всегда здесь традиционно в этой программе – я хочу спросить у вас, почему вы взялись за эту тему? И лично вы сталкивались ли со сталкингом?
Е. Пестова
―
Ну, на самом деле, я решила взяться за эту тему, потому что несколько раз в течение буквально месяца-двух я от своих каких-то знакомых просто слышала о том, что с ними происходит что-то такое, то есть кто-то проявляет навязчиво очень внимание и проявляет его так, что становится как бы немного страшно за свою безопасность. И я решила просто исследовать эту тему.
А. Плющев
―
А лично вы не сталкивались? За вами, слава богу, не следил никто таким образом?
Е. Пестова
―
Ну…
А. Плющев
―
Что, простите? Вас плохо слышно было.
Е. Пестова
―
Нет.
А. Плющев
―
Слава богу. И вот я хочу спросить наших радиослушателей, задать им вопрос на голосование. Сталкивались ли вы лично (или, возможно, ваши друзья, родные) с вот таким явлением – со сталкингом? Если да, вы лично сталкивались вот с этим навязчивым вниманием, то – 101 20 11 ваш телефон. Если нет, никогда не сталкивались ни вы, ни друзья, ни родные – 101 20 22. Еще раз повторю вопрос и номера телефонов. Сталкивались ли вы (или ваши друзья, родные) с вот таким навязчивым вниманием, которое называется «сталкингом»? Да – 101 20 11. Нет – 101 20 22.Елизавета, как вам кажется, вы поскольку проделали довольно мощную работу, подробно описали эти явления, спросили у специалистов и так далее, вот тот случай, который вы, вероятно, знаете с нашей коллегой Татьяной Фельгенгауэр, можно ли его тоже считать случаем сталкинга?
Е. Пестова
―
Ну, я считаю, что да. Это, вообще, такой прямо, мне кажется, очень яркий пример. В том плане, что человек, которого Татьяна не знала, она просто не имела понятия о его существовании, у него какие-то были странные мысли в голове по поводу какой-то их коммуникации. Проблема в этом именно случае – здесь дошло уже до конкретно такой жесткой концовки, когда действительно к человеку применяется уже насилие.
А. Плющев
―
Да. И у меня в связи с этим два вопроса. Во-первых, насколько мы понимаем, Борис Гриц, напавший на Татьяну Фельгенгауэр, или не проявлял себя, или проявлял себя так, что, в общем, заметить это сразу было невозможно. Потому что, вы понимаете, людям, работающим в СМИ, много разных писем приходит. И среди них уловить какого-то одного специального человека бывает трудно. Всегда ли сталкинг сопровождается вот таким показным вниманием, каким-то показным поведением?
Е. Пестова
―
Ну, мне кажется, на самом деле, это по-разному может проявляться. Просто, в случае с Татьяной дело в том, что она довольно известная личность. Вообще, знаменитости, какие-то актрисы, певицы – очень много историй о том, как именно их преследовали. У меня как раз в начале статьи описано, как преследовали актрису Джоди Фостер. Там, правда, мужчина действительно пытался с ней вступить в личный контакт, посыла ей письма и так далее. Но тут никогда не узнаешь.
Е.Пестова: Термин «безопасный сталкер» – это такое относительное понятие
Действительно, если ты известная личность, тебе в Фейсбук может приходить по 100 сообщений в день. Ты не будешь их все читать. Ты можешь не знать, что тебе кто-то пишет, пытается добиться твоего внимания. Но тем не менее зачастую это может приводить к последствиям.
А. Плющев
―
Да. И вот насчет последствий. Насколько часто это приводит к последствиям? И можем ли мы как-то условно сталкеров подразделить на опасных, безопасных и так далее?
Е. Пестова
―
Ну, на самом деле, это сложный вопрос, потому что информации о таком явлении, по крайней мере о том, что происходит на территории России, ее нет.
А. Плющев
―
Лиза, прошу прощения. Вас плоховато слышно. Можете еще раз начать сначала ваш ответ? Прошу прощения.
Е. Пестова
―
Да, извините. Просто, какой-то внятно статистики, например, по России просто нет. Конечно, допустим, сталкеры, которые никогда, возможно, не причинят насилие человеку-жертве, но тем не менее, даже если тебе постоянно пишут какие-то сообщения, чего-то от тебя хотят или тебя начинают встречать с работы, это все равно… Да, тебя не избивают, не убивают на улице, но тем не менее это может привести к серьезным последствиям для твоего ментального здоровья просто. Поэтому термин «безопасный сталкер» – это такое относительное понятие.
А. Плющев
―
То есть он может быть безопасным до поры до времени, а потом раз – и опасный стал.
Е. Пестова
―
Да, да. Это же просто человек. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент. Может быть, он просто исчезнет туда, откуда он появился, грубо говоря. А, может быть, просто ему что-то придет в голову, и он решит наброситься с ножом на кого-то.
А. Плющев
―
Я повторяю, у нас идет голосование. Еще пару минут поголосуем. Сталкивались ли вы (или ваши друзья, родные) со сталкингом, вот с тем явлением, которое мы сейчас с Елизаветой Пестовой обсуждаем? Вы пишете о том, что государство пока не помогает в том, чтобы защититься от такого рода преследования. Что оно может сделать и почему не делает?
Е. Пестова
―
Ну, смотрите. Что можно сделать? Самый эффективный способ, о котором я пишу в своей статье, который применяется в очень многих странах для защиты от сталкинга и от домашнего насилия – это введение так называемого охранного ордера. По заявлению пострадавшей выдается человеку предписание с запретом на какие-то действия.
А. Плющев
―
Очень забавно. Вы сказали «пострадавшей». То есть мужчины не подвергаются сталкингу?
Е. Пестова
―
Нет, подвергаются, конечно. Просто…
А. Плющев
―
Хорошо, я понял. Спасибо. Простите, я прервал. Продолжайте.
Е. Пестова
―
Вот. И государство уже несет ответственность за безопасность этого человека, поскольку, условно, сталкеру любому запрещается, например, подходить на какое-то определенное расстояние, запрещается появляться в местах, где появляется жертва, и так далее. И когда выдается такое предписание, правоохранительные органы обязаны реагировать на любое сообщение жертвы.
Е.Пестова: Самый эффективный способ защиты от сталкинга и домашнего насилия – это введение охранного ордера
И этот метод защиты рекомендует признать ООН во всех странах в качестве меры защиты пострадавших от домашнего насилия, сталкинга и так далее. Но, к сожалению, у нас в России такого нет. И даже непонятно, когда оно может появиться. Потому что законопроект о противодействии домашнему насилию включает в себя понятие «охранный ордер», но он даже не прошел чтение в профильном комитете. Поэтому как бы…
А. Плющев
―
Сама по себе очень интересная тема. Конечно, 10 минут не хватает. Часовую бы передачу об этом сделать было бы интересно. Спасибо большое Елизавете Пестовой, журналисту «Медиазоны», которая затронула эту тему и написала большую, подробную, отличную статью в своем издании, в «Медиазоне». А вот как закончилось наше голосование. 66% тех, кто нам позвонил – они или их друзья, или родные – сталкивались со сталкингом. И 34% ничего об этом не знают. Спасибо большое! Была программа «Рикошет».