Куда уходили деньги из "Тройка Диалог" - Роман Доброхотов - Рикошет - 2019-03-05
О. Журавлева
―
18 часов 34 минуты. В программе «Рикошет» сегодня большое расследование международной группы исследователей о том, какие схемы использовались и куда уходили деньги из банка «Тройка Диалог». У нас на связи Роман Доброхотов, журналист-расследователь и главный редактор The Insider. Роман, здравствуйте!
Р. Доброхотов
―
Да, добрый день!
О. Журавлева
―
Хотелось бы узнать… Я так понимаю, что вы в этом расследовании разбираетесь. Принимали ли вы в нем непосредственное участие на каком-то этапе?
Р. Доброхотов
―
Нет, я в нем, честно признаюсь, никакого участия не принимал. Вот по крайней мере в том виде, в котором оно есть. Но мы публиковали те части расследования, которые, скажем так, вошли в составную часть описываемой схемы. То есть, например, самая, на мой взгляд, любопытная история здесь, это история с тем, как деньги самых разных махинаций, в том числе, например, из аферы, которую разоблачил Магнитский, странным образом стекались к Владимиру Путину, а именно в его офшор, держателем которого является виолончелист Ролдугин.
О. Журавлева
―
То есть вот это не вызывает никаких сомнений, что ролдугинский офшор – это путинский офшор? Тут как бы у вас нет никаких…
Р. Доброхотов
―
Нет, ну то, что ролдугинский офшор – это путинский офшор – это как раз самая очевидная вещь, потому что средства этого офшора направлялись, хотя формально они принадлежат виолончелисту, который заявляет, что он все деньги тратит на музыкальные инструменты, они направляются в том числе на яхт-клуб, где Путин любит кататься на яхте, на хоккейный ледовый дворец, где Путин любит играть в хоккей, на особняк, где Путин регулярно появляется, и так далее, и так далее, и так далее.А там было прокачано из только одного ролдугинского офшора 2 миллиарда долларов, то есть это довольно большие финансовые потоки. И все они были направлены куда-то, на какие-то активы, которые напрямую связаны с Владимиром Путиным. Поэтому то, что это путинский офшор, как раз сомнений не вызывает. А вот откуда эти деньги появились…
О. Журавлева
―
Вот.
Р. Доброхотов
―
Вот это как раз и результат целой серии расследований, которыми занималось OCCRP. Там, соответственно, было много различных расследователей. Там много сюжетов в одном. На мой взгляд, как раз самая интересная часть – это то, что несмотря на то, что изначально эти истории, все эти финансовые аферы, махинации, преступления, в результате, которых появлялся вот этот теневой капитал, они были разные и между собой не связанные, но финансовые потоки, часть из них, определенный процент этих финансовых потоков, связанных с отмыванием криминальных денег, потом оседал на путинском офшоре. Вот это, мне кажется, очень символично. И это как бы показывает то, как реально устроена власть в нашей стране.
О. Журавлева
―
Роман, но если рассуждать совсем грубо и зримо, то можно ли говорить о том, что часть денег, которые в результате вот этих сложных переходов через «Тройку Диалог» оказывались в виде чей-то виллы или яхты, или чего-то еще (и необязательно Путина), что часть этих денег, например, имела происхождение из бюджета? Есть такие варианты?
Р. Доброхотов
―
Нет, ну естественно. Но, собственно, схема, разоблаченная Магнитским, это как раз напрямую выведенные деньги посредством махинаций налоговой службы непосредственно из бюджета. То есть здесь вопросов нет. Плюс есть просто какие-то криминальные схемы, часть из которых…
О. Журавлева
―
Вот как с «Шереметьево» вы имеете в виду?
Р. Доброхотов
―
Ну, там много разных сюжетов. Да, то есть где-то это может быть мошенничество, где-то – уклонение от налогов… Почему люди выводят в какие-то офшоры деньги за границу, мотивов может быть много и разных. Но очень часто это…
О. Журавлева
―
Происхождение денег.
Р. Доброхотов
―
…Именно отмывание криминальных денег. Да. То есть это не просто когда бизнесмен пытается сэкономить, уклоняясь от налогов и уводя… Тогда бы ему и не надо было делиться ни с кем. То есть у нас в офшорах практически все бизнесмены крупные, которые могли позволить себе хороших юристов, почти все держали деньги. Но далеко не все из них считали необходимым делиться с Владимиром Путиным. То есть как раз, как правило, происхождение этих денег – это какие-то аферы, которые так или иначе были связаны коррупционным образом с государством и силовыми структурами, которые эти аферы «крышевали» сверху.
О. Журавлева
―
То есть они «крышевали» аферы, человек зарабатывал определенную сумму – часть отдавал, я не знаю, в «котел» к Путину, а часть забирал себе, правильно?
Р. Доброхотов
―
По сути, так, да.
О. Журавлева
―
Скажите, а «Тройка Диалог», которая много лет работала успешно и так замечательно представлена в публикациях во многих, она вообще зарабатывала как действительно финансовая, инвестиционная структура или вся ее деятельность исключительно вот в этом состояла?
Р. Доброхотов
―
Ну, это, наверное, надо к каким-то финансовым экспертам, которые могут хорошо оценить способности экономические и инвестиционный талант «Тройка Диалога» именно как компании инвестиционной. То, что вот я вижу из расследования OCCRP, я вижу, что как минимум часть из этой деятельности была связана вовсе не с реальным инвестированием в какие-то бизнесы, а связана с тем, что они способствовали отмыванию денег.
О. Журавлева
―
Но они-то за это что-то получали, кстати (за отмывание)?
Р. Доброхотов
―
Нет, ну разумеется. Нет, ну естественно. Если вы каким-то образом являетесь посредником при реализации этой схемы, довольно логично, что вы должны на этом что-то зарабатывать. Но я не способен оценить, насколько это было важной составляющей для компании в ее доходах, в ее успешности. Возможно, это была какая-то побочная деятельность.
О. Журавлева
―
А, может быть, их принуждали. Может быть, им угрожали. Такое может быть?
Р. Доброхотов
―
Ну, всякое может быть, да. Но так или иначе, компания, которая раньше имела достаточно хорошую репутацию и считалась как раз одной их таких прогрессивных… И, я помню, что тоже мы всегда звонили за комментариями к экспертам по каким-то… Там действительно работали очень классные эксперты. Но да, она была завешана в достаточно грязных схемах.
О. Журавлева
―
То есть у вас не возникает сомнений? Вот комментарий, например, Андрея Мовчана: «Ну да, схема выглядит подозрительно. Но доказать ничего невозможно». Как вам кажется, это, в принципе, можно доказать, что это действительно грязная схема?
Р. Доброхотов
―
Вы знаете, это напоминает мне сцену из «Место встречи изменить нельзя», когда Шарапов и Жеглов ловят этого вора, когда он ворует кошелек.
О. Журавлева
―
Кирпича.
Р. Доброхотов
―
Да.
О. Журавлева
―
Да, да, да.
Р. Доброхотов
―
А он пока идет, рассказывает, что «да ничего вы не докажете, ничего у вас на меня нет». Вот примерно такой ответ.
О. Журавлева
―
Нет у вас методов против Кости Сапрыкина.
Р. Доброхотов
―
Вот, вот, вот. Да. То ест меня поражает, что на таком уровне можно вести диалог. То есть в любой западной компании это был бы просто, конечно, позор, скандал и человек поставил бы крест на своей репутации, если бы он ассоциировал себя со схемой такой. Это было бы очень сложно оправдаться. А здесь на голубом глазу нам объясняют: «Ну ребят, вы ничего не можете доказать, поэтому до свидания».Кстати, это тоже сомнительный вопрос, потому что, на мой взгляд, сам факт того, что денежные средства перетекают в офшор Ролдугина, уже очевидным образом доказывает коррупционность этой схемы, потому что речь-то не идет о торговле виолончелями. Какого черта эти деньги перетекают в этот офшор?
О. Журавлева
―
Понятно. Спасибо большое! Роман Доброхотов, журналист-расследователь и главный редактор The Insider был у нас на связи. Сегодня речь шла о глобальном расследовании, касающемся финансовых схем «Тройки Диалог». И я хотела бы задать вам для голосования такой вопрос. А можно ли вести бизнес в России (в данном случае – финансовый), не используя сомнительных схем вообще?Потому что офшоры, продажа, перепродажа, какие-то непонятные уклонения от налогов, кредиты непонятным подставным людям – это все вроде бы как бы за руку поймать очень сложно. Наверное, многие этим пользуются. Можно ли вести бизнес в России, не используя сомнительных схем? Если вы считаете, что можно – 495 101 20 11. Если вы считаете, что невозможно – 495 101 20 22.
Еще раз. Считаете ли вы, что можно вести бизнес в России, не используя сомнительных схем вообще? То есть без офшоров, без подставных людей, без подставных кредитов и без этих штрафов, которые описываются в этом расследовании. Если да – 495 101 20 11. Если нет – 495 101 20 22. Можно ли вести бизнес в России, не используя сомнительных схем? Если можно все делать честно абсолютно и ни в чем таком ужасном не замазываться – 495 101 20 11. Если вы считаете, что это просто невозможно, так все сложно устроено – 495 101 20 22.
Еще 20 секунд буквально голосуем, и я объявлю результаты нашего с вами голосования. Можно ли в России вести бизнес, не используя сомнительных схем? Если да, можно – 101 20 11. Если нет – 101 20 22. Спасибо большое! 16,7% считают, что вести так бизнес можно. 83,3% считают, что это невозможно. Спасибо! Всего доброго!