Молчание силовиков - Дмитрий Колезев - Рикошет - 2019-01-03
А. Плющев
―
В Москве 18:34. Это программа «Рикошет». Меня зовут Александр Плющев. Мы продолжаем тему, связанную с трагедией в Магнитогорске, поскольку невыясненных вопросов ещё много. Более того, появляются и новые. Вы уже слышали, мои коллеги в «Дневном развороте» говорили с корреспондентом издания Znak.com. А сейчас у нас на прямой связи заместитель шеф-редактора интернет-издания Znak.com Дмитрий Колезев. Дима, добрый вечер!
Д. Колезев
―
Саша, привет!
А. Плющев
―
Теперь мы решили рассмотреть другой аспект, не отношения с источниками. Я поясню для радиослушателей, что Znak.com — одно из двух изданий, которые, ссылаясь на источники в силовых структурах, сообщали, что, возможно, всё не так, как нам пытаются представить с магнитогорской трагедией. Возможно, это теракт. И вот мои коллеги разговаривали, собственно, о деталях всех этих сообщений. А я хотел поговорить с Дмитрием про аспекты освещения.Прежде, чем задать вопрос, я хочу у наших слушателей вот что спросить. Тот же вопрос, которые я задавал Виктору Шендеровичу во время программы «Особое мнение». Что, по-вашему, хуже, какой вариант лично для вас был бы худшим? Если бы обрушение подъезда в жилом доме в Магнитогорске оказалось взрывом газа, как нам сейчас об этом официально говорят — 660-06-64. Или терактом — тогда 660-06-65.
Так вот, Дмитрий, почему Znak.com? Почему именно ваше издание оказалось на связи с источниками? Там есть ещё одно — 74.ru, но только ваши 2 издания сообщают об этом.
Д. Колезев
―
Потому что наше издание работает в Челябинской области. Работает давно, это один из наших базовых регионов. У нас там хорошие, сильные журналисты, у нас там хорошие, сильные источники. После того, что случилось в Магнитке, там образовалась огромная следственно-оперативная группа, в которой работают силовики со всего региона. У нас есть источники в этой группе, у нас есть источники в разных силовых структурах, которые предоставляют нам эту информацию.Кстати, ты сказал сейчас, что официальной версией является версия взрыва газа в доме. Насколько я понимаю, и вот сейчас смотрю на сайте СК, до сих пор вообще нет никакой официальной версии. Последнее сообщение на сайте СК говорит о том, что прорабатываются разные версии. Следов взрывных веществ или их компонентов на данный момент не обнаружено. Данный момент — это вечер 1 января. Прошло уже много времени...
А. Плющев
―
Да, «в исследованных фрагментах». То есть в неисследованных, может, ещё есть. Это известно. Кстати, именно эта формулировка дала дополнительный толчок разным кривотолкам. Но, например, в сообщении МЧС о завершении спасательных работ говорится: «спасательные работы на месте взрыва газа завершены». Это тоже официальное ведомство. Они, понятно, не занимаются расследованием, но они говорят. Поэтому отчасти это официальная версия, и кроме как про взрыв газа, мы ничего не слышим. Но я не хочу спорить о терминологии, тем более, что мы с тобой, мне кажется, согласны.Я вот что хотел спросить. Почему эти цитаты источников в ночь на 2 января идут просто пулеметным характером, одно за другим? То вроде бы гексоген нашли, то про эту «Газель», то про оцепление домов, то про спецоперацию и так далее. А потом резко замолкают. И вот только сегодня, примерно спустя сутки молчания, вновь новая порция информации про какого-то бездомного, который случайно обезвредил взрывное устройство, ещё какие-то подробности. Московские источники цитируются. Почему вот эта дискретность?
Д. Колезев
―
Первая волна сообщений связана с тем, что тогда события как раз следовали одно за другим. Случился некий взрыв маршрутки, который, судя по многочисленным видео, свидетельствам очевидцев и, опять же, данным наших источников, был не просто взрывом, а всё-таки некой операцией по ликвидации каких-то людей. Связаны они со взрывом в доме или не связаны, мы точно не знаем. Но это было бы очень странное совпадение, если бы это не было связано. Наши источники говорят, что это связано, и в последней публикации мы это описываем.После того, как у нас вышла публикация о том, что взрыв мог быть терактом, а взрыв в маршрутке мог быть ликвидацией людей, причастных к осуществлению теракта, информация вызвала большой резонанс в самых разных кругах и структурах. Мы испытали определённое давление — не то чтобы административное. Но, в общем, со многими разными людьми поговорили, и там звучала аргументация типа того, что у вас информация достоверная, но просто сейчас такое время, когда в городе и так настроения практически панические, и сейчас лучше бы их не подогревать. Если есть возможность, давайте, пока не будет какой-то новой официальной достоверной информации, хотя бы не педалировать эту тему и подождать какой-то более полной информации.
Мы, в принципе, согласились с этими аргументами, тем более, что какой-то новой информации к тому времени не появлялось, и сделали паузу примерно на сутки в ожидании официальных комментариев. Но за сутки этих комментариев так и не появилось. До сих пор остается огромное количество вопросов. Их нет и на текущий момент. И до сих пор люди не знают, какова основная причина взрыва в жилом доме; как связан или не связан взрыв маршрутки с взрывом в жилом доме; какие люди погибли в маршрутке, потому что там были обгорелые тела.
Нам сейчас пишут и говорят всякие телеграм-каналы, что это были просто какие-то обычные мирные люди, которые ехали в «Газели» с газовым оборудованием. Но где родственники этих людей? Почему никто не рассказывает, что это за люди и что с ними случилось? Почему даже не сообщается, по какой статье возбуждено уголовное дело по факту этого взрыва маршрутки? Ведь должно же оно быть возбуждено. Короче, огромное количество вопросов: почему эвакуировался торговый центр, почему НРЗБ жилые дома?
Как правило, правоохранительные органы дают достаточно много информации. Когда они работают и удовлетворены своей работой, они готовы сообщать. А тут мы столкнулись просто с каким-то невероятным молчанием, которое продолжается уже значительно больше 24 часов. Мы приняли решение, что после суток молчания пора уже давать ту информацию, которая накопилась за это время, и публиковать все дополнительные подробности, которые мы знаем, о том, как связаны эти события.
А. Плющев
―
Мне кажется, что это очень важные подробности насчёт того, что поступило давление, насчёт того, что источники, с которыми вы связались и которые оказывали на вас давление, не отрицают того, что это мог быть теракт, и даже, в общем, подтверждают правильность информации. Тем не менее, всё это далеко от подтверждения.Я напомню голосование для наших радиослушателей. Что, по-вашему, страшнее для страны? И лично для вас, может быть, что страшнее? Если это был взрыв бытового газа такой силы и разнес подъезд — 660-06-64. Если вдруг окажется, что это был теракт, и получилось, что от терроризма, от террористов люди не защищены — 660-06-65.
Ещё пару минут будет продолжаться голосование, а мы с Дмитрием Колезевым ещё обсудим вот что. Вы допускали, что вас, как издание, могут использовать для какой-то, не знаю, межведомственной борьбы, внутривидовой, для того, чтобы чиновникам сохранить свою задницу и так далее?
Д. Колезев
―
Теоретически такого исключать нельзя, и допускать нужно всякие вероятности. Однако, если честно, я себе не могу представить такого сценария, который бы как-то помог ведомственной войне вот такими публикациями.Я в данном случае доверяю нашим журналистам, которые доверяют своим источникам, с которыми работают уже достаточно давно. Они давно общаются, и с этими людьми у них образовалось определенное доверие. Кроме того, это не один источник — это как минимум 2 источника в Челябинской области. Мы потом, перепроверяя информацию, связывались уже с источником в центральном аппарате ФСБ и тоже получили информацию о том, что та версия событий, которая у нас есть, в той или иной степени верна. Может быть, где-то в деталях есть ошибки, но в принципе то, что мы озвучивали, верно. То есть у нас есть 3 источника, подтверждающих эту версию. Мы склонны считать, что она всё-таки правдива.
Я всё-таки думаю у меня такое ощущение (я, конечно, не могу быть уверенным на 100%), что власти должны будут признать какую-то террористическую активность, по крайней мер,е в ситуации со взрывом маршрутки. Не знаю, что будет насчёт взрыва в доме.
А. Плющев
―
Спасибо тебе большое! Ты знаешь, даже в нашем голосовании среди слушателей «Эха Москвы», которые находятся далеко, за многие тысячи километров от Магнитогорска и не находятся в состоянии паники, мы можем сделать вот какой вывод. Всего лишь 35%, треть, говорит, что страшнее, если это взорвался газ. Хотя я бы проголосовал, что это именно так. И 65% говорят, что страшнее, если обнаружится, что это теракт. То есть, возможно, в логике тех, кто говорит, что сейчас не надо говорить про теракт, даже если мы знаем о нём, есть определённая стройность, скажем так.
Д. Колезев
―
Не знаю. Мне кажется, что задача журналиста — писать, что мы знаем, говорить об этом. Есть некоторые этические ограничения, но в такой ситуации... Мы, к сожалению, живем в обществе и государстве, где очень много неправды, очень много кривотолков, очень много лжи — в том числе на государственном уровне. Особенно это проявляется в случае всяких стихийных бедствий, чрезвычайных происшествий, терактов и так далее. Да, с одной стороны, СМИ часто здесь работают некорректно. Но с другой стороны, гораздо более страшна ложь государства и молчание государства. Мне кажется, что пускай лучше свободные СМИ будут говорить больше информации и пускай они будут ошибаться, чем лучше у нас будут запуганные СМИ, которые не будут говорить ничего, и государство, которое будет молчать или говорить неправду.
А. Плющев
―
Спасибо большое! Мне кажется, это был важный и интересный разговор. Дмитрий Колезев, заместитель шеф-редактора интернет-издания Znak.com. Мы говорили о версиях вокруг магнитогорских событий. Нам остаётся только ждать и наблюдать — в том числе, читать, что напишет по этому поводу Znak.com. Спасибо большое! Это была программа «Рикошет». Меня зовут Александр Плющев. До свидания!