"Театральное дело" - Александр Бородихин - Рикошет - 2019-01-01
А. Нарышкин
―
Здравствуйте! Я Алексей Нарышкин, «Эхо Москвы» вместе с порталом «Медиазона» в эти дни рассказывает вам про самые громкие судебные процессы 2018 года, развязки которых мы ждём в ближайшее время. Одним из таких, безусловно, является суд над художественным руководителем «Гоголь-центра» режиссером Кириллом Серебренниковым и его коллегами: бывшим продюсером «Седьмой студии» Алексеем Малобродским и гендиректором Юрием Итиным, а также экс-чиновницей Минкульта Софьей Апфельбаум. Их обвиняют в хищении 133 миллионов рублей, выделенных на реализацию проекта «Платформа». Никто из них своей вины не признает. За так называемым «делом» следит корреспондент «Медиазоны» Александр Бородихин, который поделился с нами своими наблюдениями и прогнозами.
А. Бородихин
―
Вообще, здесь есть некоторые противоречия между тем, насколько это важный и интересный процесс (а получается, именно событие важное), и тем, насколько бессодержательно проходит заседание. Учитывая большое количество бухгалтерской документации, которая не имеет никакого смысла. Тем более, что её очень сложно воспринимать в том виде, в котором она презентуется: прокурор читает подряд счёт-фактуры, ведомости и прочие документы. Поэтому очень важно, с нашей точки зрения как журналистов, пытаться уловить самое важное, что происходит на этом процессе, и передать, не передавая буквально бесконечный поток финансовой документации.Процесс по делу «Седьмой студии» начался уже около 2 месяцев назад. За это время в самом начале процесса уже были допрошены Кирилл Серебренников, Алексей Малобродский и Софья Апфельбаум. Последним, уже после оглашения материалов дела, будет допрошен Юрий итин. Конечно, всё оглашение скрупулезной финансовой информации, всех дел, которые следствие считает выводом денег, очень утомительно. Многие люди – артисты, деятели культуры, которые приходят поддержать обвиняемых - им очень сложно. Они не ожидали, что это будет так. Люди сидят и слушают монотонные перечисления финансовых ведомостей, счетов-фактур и так далее. Это действительно сложно и утомительно. Более того: это сложно для понимания, когда ты сидишь и просто воспринимаешь бессмысленный, казалось бы, поток информации.
Сами участники процесса. Вот Кирилл Серебренников в самом начале носил футболки, на которых у него были написаны загадочные фразы. У них были какие-то пояснения, но, тем не менее, поначалу они казались несколько загадочными. После этого, заседаний через 6, кажется, он это дело прекратил.
А.Бородихин: Многие люди – артисты, деятели культуры, которые приходят поддержать обвиняемых - им очень сложно
А. Нарышкин
―
Футболки закончились. Ожидаемо, да.
А. Бородихин
―
Может быть, футболки закончились, а может быть, перестало НРЗБ это дело.
А. Нарышкин
―
Что вы можете сказать про судей? Поскольку вы человек опытный, на «Медиазоне» и, может быть, на других порталах уже вели онлайн-трансляции и посещали заседания. Как ведет себя председательствующая?
А. Бородихин
―
Она ведёт себя подчёркнуто корректно, ведёт заседание очень последовательно. Читает всегда тихим голосом. В зале работают микрофоны и немножко работают колонки, которые усиливают НРЗБ, но, тем не менее, НРЗБ голос трудно разобрать. С этой точки зрения очень хорошо, что финансовые документы оглашает прокурор. Потому что его хотя бы лучше слышно.
А.Бородихин: С этой точки зрения очень хорошо, что финансовые документы оглашает прокурор
А. Нарышкин
―
Сторона обвинения, прокурора – их стиль, как они участвуют в процессе?
А. Бородихин
―
В принципе, пока нельзя выявить какой-то отдельный стиль. Потому что сейчас идёт оглашение документов. Сейчас, если не ошибаюсь, они на 6-м десятке томов обвинительных материалов дела – 66-й или что-то типа того. И их ещё сильно больше 100. Их, по-моему, всего 200. Поэтому это дальше будет продолжаться в том же стиле. То есть прокурор будет сидеть и монотонно перечислять документы, зачитывая по несколько томов в день.
А. Нарышкин
―
Как вы можете охарактеризовать общественную поддержку этого процесса? Потому что на первых порах, когда Серебренникова и Малобродского только сажали, мы помним, что было колоссальное внимание к этой истории. Я видел недавно, что проводился даже какой-то флешмоб в поддержку Серебренникова. Подчеркиваю, что он под домашним арестом: ему разрешено ежедневно проделывать какое-то расстояние по улице от дома то ли до бассейна, то ли до ещё какого-то объекта. Но я помню, как на меру пресечения приходили люди, и действительно было большое количество сторонников, которые следили, которые считали, что важно прийти и поддержать своих близких, людей, которым они доверяют, своих кумиров. Сейчас, опять же, с учётом того, что абсолютно монотонное перечисление документов, людей столько же, или всё-таки этой поддержки поубавилось?
А. Бородихин
―
Нет, разумеется, число поддерживающих обвиняемых сильно упало. Не то, чтобы до нуля, но до единиц. Если на первых заседаниях журналисты соревновались между собой, чтобы попасть на скамье НРЗБ, хотя бы чтобы что-то слышать, потому что было много сторонников Серебренникова, которые сидели рядом и там было некоторые конкуренция за места, то сейчас такой конкуренции абсолютно нет. Можно спокойно зайти.Приходят две категории сторонников: просто слушатели, которые поддерживают Серебренникова – сотрудники «Гоголь-центра» или просто заинтересованные люди (это буквально пара человек) и 1 или 2 человека известных медиаперсон, которые, как я понимаю, координируют между собой, кто появляется в суде в какой день, чтобы не пересекаться. Например, на одно заседание приходил Константин Райкин, на другое приходил Рома Зверь. И вот так они постепенно появляются на заседаниях. Приходил ещё глава «Золотой маски» Ревякин (я, к сожалению, не помню имя) – в общем, это было, наверное, одно из самых статусных лиц на процессе.
А. Нарышкин
―
Ваши впечатления от процесса в целом. Я спрашиваю вас не как журналиста, а просто как наблюдателя, прошу вас дать оценку. Потому что когда я сам оказываюсь в судах, у меня какие-то чувства, я могу признаться, возникают к подсудимым: симпатия или, наоборот, отвращение. Перед вами в суде сидят уголовники, какие-то мошенники (у них же статья 159-я), или это люди, которые, может быть, просто оказались в плену каких-то обстоятельств, не имели никакого умысла, но их сейчас перемалывает эта машина?
А. Бородихин
―
Разумеется, можно воспринимать этот процесс именно как суд над людьми, которые оказались в плену обстоятельств. Мы более-менее понимаем, что творческая деятельность, в том числе театральная отрасль сегодня так устроена, что любые финансовые документы можно представить как свидетельства нарушений достаточно просто. Потому что такие документы существуют достаточно повсеместно. С этой точки зрения вопрос даже не в том, были ли нарушения в «Седьмой студии». Вопрос в том, почему именно «Седьмая студия» заинтересовала следствие. Ответ на этот вопрос мы пока не знаем, и не факт, что когда-нибудь узнаем.
А. Нарышкин
―
Опять же, ваши ожидания от того, чем это закончится? Известно ли – например, говорят ли об этом адвокаты – когда теоретически суд выйдет на приговор?
А.Бородихин: Можно воспринимать этот процесс именно как суд над людьми, которые оказались в плену обстоятельств
А. Бородихин
―
Я не слышал никаких конкретных оценок, когда суд может выйти на приговор. Вот смотрите: мы сейчас зачитали 60 томов уголовного дела из 200 с лишним. То есть в лучшем случае, если представить, что прокурор будет зачитывать очень чисто, очень быстро и пролистывать неважные подробности, это будет, скажем, ещё 2-3 месяца. Может, больше. Сложно оценивать, когда конкретно будет приговор. Ну, скорее всего, в этом году, разумеется.
А. Нарышкин
―
А у стороны защиты какие планы насчёт свидетелей? По-моему, именно применительно к этому процессу утверждалось, что они хотят допросить чуть ли не сотни человек – всех, кто работал с Серебренниковым, знает Малобродского, и тех, кто посещал их спектакли.
А. Бородихин
―
Да, защита Серебренникова, защита обвиняемых говорила о том, что они намерены позвать – я сейчас боюсь ошибиться – по-моему, три или четыре сотни свидетелей, чтобы они выступили и рассказали, что действительно, спектакли, о которых идет речь, проводились, и действительно деньги, которые были выделены Минкультом на их проведение, были потрачены на дело. Чтобы у судьи не было никакой возможности утверждать обратное: что были какие-то махинации. В то же время нужно понимать, что некоторых свидетелей могут не допустить – хотя бы часть из них. В любом случае, допрос той части, которую допустят, тоже займет достаточно существенные время. Поэтому лично я бы сильно не ожидал в первой половине года решения по этому делу.
А. Нарышкин
―
Вы слушали корреспондента портала «Медиазона» Александра Бородихина. Мы говорили с ним про «театральное дело». Пользуясь случаем, хочу вам порекомендовать одноименный документальный фильм Катерины Гордеевой и Ромна Супера. В нём рассказывается о сути обвинения, о подсудимых и об их вкладе в искусство. Посмотрите – не пожалеете. Фильм без труда найдете в интернете. Он лежит в открытом доступе, абсолютно бесплатно. Достаточно набрать, например, в Гугле словосочетание «театральное дело», и видео уже будет перед вами. Добавлю, что процесс возобновится в Мещанском суде 14 января. На этом я, Алексей Нарышкин, с вами прощаюсь. Счастливо!