Тело или дело - Реплика Ореха - 2018-05-10
Вопрос хищения государственных средств в театре стал вопросом жизни и смерти. Судьи теперь играют не с человеком, они играют с его жизнью. Диагнозы Алексея Малобродского уже не скрываются врачами. Диабет, сердце, возможно, что и язва. Диагноз самим судьям поставить сложнее. Потому что мы не знаем, что стало возбудителем их болезни. Почему-то именно команда Кирилла Серебренникова была выбрана в качестве показательной жертвы. А из всей команды Серебренникова именно Малобродский должен заплатить самую высокую цену – не дай бог, чтобы высшую. Там идет невидимая нам борьба. Иначе Следственный комитет не просил бы отпустить Малобродского хотя бы домой, а судья иначе не оставила бы Малобродского в клетке вопреки этой просьбе и вопреки здравому смыслу и гуманизму. Малобродский теряет сознание на глазах судьи. Судья - женщина. Судья не людоед – по крайней мере, я на это надеюсь. Значит, есть какая-то причина, которая заставляет судью, несмотря на неоднократные просьбы следствия, но общественный шум, на тяжелое состояние здоровья оставлять в изоляторе человека, которому там нечего делать даже формально, потому что даже если он совершил преступление, его проступок не требует такой меры пресечения. Судья не боится взять на себя смерть.
Судья не боится, что ее имя будет проклято. Люди, которые на самом деле принимают решение по Малобродскому не боятся получить второго Магнитского. На глазах у всех человека пытают – и почти никто не боится. Только в Следственном комитете, кажется, сообразили, что зашли слишком далеко. Не думаю, что там работают гуманисты – просто люди не хотят лишнего геморроя, которого и так уже немало с этим делом. Мне кажется, я понимаю, что все это значит. У государства нет системы правосудия – есть только карательная система. Наш суд не должен судить – он должен наказывать! Любой оправдательный приговор – это чудо. Ведь пока Малобродский терял сознание в одном суде, в другом оставили в силе безумный приговор Никите Белых, который из молодого, сильного, радостного мужика тоже превратился фактически в инвалида. И это истории людей известных. Про которых мы говорим почти каждый день. А я знаю с полдюжины точно таких же историй совсем простых граждан. О них никто не шумит, не устраивает оваций в Каннах, не пишет Путину писем. Ужас не только в том, что Алексея Малобродского пытают. Ужас в том, что для карательной системы суда в этом нет ничего необычного. Она безжалостна, как хирург, ампутирующий очередную ногу или руку и уже воспринимающий пациента, как объект, но не как человека. Наш суд, как патологоанатом, который вообще живых людей не видит, а видит только их тела. Тела и дела.
ОРЕХ РАЗ В ДЕНЬ НА ЭХЕ И МНОГО РАЗ НА ДНЮ В
ТЕЛЕГРАМЕ