Ничего личного - Реплика Ореха - 2017-06-05

Я думаю, что найдется немало граждан, которые вообще не понимают, из-за чего такой шум и с какой стати нам надо сочувствовать близким банкира Дениса Морозова. Он же мошенник, он же народ облапошил на многие миллионы! Наши сограждане вообще легко называют преступниками, кого угодно, не дожидаясь решения суда. Наши сограждане вообще с удовольствием расстреливали бы за любое преступление, в том числе за безбилетный проезд. И наши сограждане в массе своей абсолютно уверены в том, что с ними никогда и не при каких обстоятельствах не случится того, что случилось с Денисом Морозовым. Мы же не совершали ничего плохого, не воровали, не жульничали!

Ну, во-первых, у правоохранительных органов может быть другое мнение, а, во-вторых, всякое в жизни бывает и всякий может попасть в казенный дом. А вот что с вами там будет происходить дальше! Ведь Сергей Магнитский тоже не совершал никаких проступков, однако из-за решетки отправился на тот свет. А еще мы можем вспомнить мучения Василия Алексаняна, который был буквально полуживой, но его продолжали держать в наручниках. Хотя предъявить ему было, по сути, нечего. Это разные истории.

Магнитский вскрыл мошенническую схему и его натурально сжили со свету. Политическим его дело стало потом, когда власть на самом высшем уровне взяла жуликов и душегубов под покровительство и решила, что честь мундира важнее позора страны. В деле Алексаняна была уже чистая политика, а сам Василий был просто заложником.

Денис Морозов никаких преступных схем не вскрывал, политики в его деле нет. Очень возможно, что он нарушал закон. Но наказание, равно как и мера пресечения должны быть адекватны содеянному. Преступников должны наказывать, но их не должны мучить — тем более, если они преступниками еще даже не признаны. И вот именно в таких делах, без политики, и проявляется отношение власти к людям.

Когда система сама по себе устроена так, чтобы мучить и издеваться. Когда у человека есть редкое тяжелое заболевание, но заболевание это почему-то не включено в особый список и больного можно держать в изоляторе или в больничной палате с наручниками и конвоем. Не потому, что он опасен, не потому, что может куда-то сбежать, а потому, что по-другому у нас не умеют.

Жестокость у нас сама собой разумеется, а про изолятор всякий раз говорят, что это не санаторий. Но ведь и не концлагерь! У нас нормально, когда к свидетелю врываются рано утром с обыском без постановления суда. У нас нормально, когда ребенка, читающего на улице стихи, волокут в полицию.

Для того чтобы попасть под раздачу вовсе не нужно быть оппозиционером или правдорубом. Чтобы испытать на себе всю возможную жестокость вовсе не надо быть цапком или чикатило. Вам вообще не требуется что-либо совершать и быть хоть в чем-то виноватым — но у вас все равно есть все шансы быть оскорбленным и униженным. В этом нет ничего личного — это просто все так устроено. Смерть Дениса Морозова — всего лишь одни из примеров. Просто более звучный, чем сотни других.