Последнее слово - Реплика Ореха - 2016-12-21
В последнем слове подсудимые редко соглашаются с прокурорами. Просит прокурор пять лет, а подсудимый встает и говорит: «Да, гражданин судья, дайте мне пять лет! Я бы и больше самому себе дал, да не положено. Так что давайте пять лет и ни одним днем меньше!» Подсудимые либо говорят, что не виноваты, либо просят снисхождения.
Варвара Караулова тоже выступила с последним словом. Вины не признала, пяти лет колонии для себя не просила. Речь произнесла грамотную, правильную. Видимо, адвокат у Варвары хороший и все тезисы выступления провоцируют нас на сострадание. Говорят, в зале суда все рыдали. Кроме тех, кто и будет принимать решение, и выносить приговор. В этом смысле вообще не очень важно, что именно говорила Варвара. Дело громкое. А всякое громкое дело у нас автоматически выходит за пределы юриспруденции. Человека начинают судить не с точки зрения статей Уголовного кодекса, а исходя из целесообразности текущего момента. А текущий момент для Варвары – просто хуже не придумаешь.
Ее процесс и так-то был показательным. Влепить девке пятерик и других напугать. Тем более что задержание этой матерой террористки не стоило нашим спецслужбам никаких усилий. И никакой опасности во время ее обезвреживания они не подвергались. Зато получили хорошую рекламу своей бдительности. Но теперь, после убийства российского посла, после того, как грузовик передавил людей в Берлине, после того, как на Красную площадь будут пускать в Новый Год только по билетам, а подъезды перекроют грузовиками – ну, какое может быть снисхождение к террористке!
Однако нам в этом деле нужно помнить об одной важной детали. Караулова не убила ни единого человека. От ее действий не пострадал вообще никто, если не считать переживаний родителей. У нее были только намерения, и то не очень понятно какие. Она не прошла никакой подготовки, не завербовала сама ни единого террориста. Все дело строится, по-хорошему говоря, на предположениях, что если бы у Карауловой была такая возможность, то она присоединилась бы к боевикам, а после этого прошла бы курс подготовки, а после этого могла бы совершить преступление или кого-нибудь завербовать, чтобы этот кто-то тоже примкнул к террористам, прошел курс и, может быть, что-то взорвал. Я не знаю, насколько искренними были эти девичьи слезы.
Не знаю, была ли там несчастная любовь и действительно ли поведение Варвары – это просто проявление эгоцентризма девушки-тинейджера. Я знаю, что все это никак не тянет на пять лет колонии. Но таков у нас способ борьбы с террором: хватай, кого попало и сажай по полной программе. Усилий минимум, шума максимум, но к победе над террором не приблизились ни на сантиметр.