Спасибо, Виктор Степанович - Реплика Ореха - 2010-11-03

Умер человек, который одной-единственной фразой описал всё.

Нашу страну и всю нашу жизнь. Пройдут годы и десятилетия, забудут, возможно, и самого Черномырдина, но эти его слова «Хотели как лучше, а получилось как всегда» будут повторять снова и снова. Черномырдин сказал фразу, место которой на гербе нашей Родины.

И можно было бы сказать сегодня и о том, что умер не просто политик, а умер выдающийся мастер слова, безусловный номер один среди всех мастеров красноречия в современной российской истории.

Но я бы хотел сказать сейчас и о другом.

Черномырдин единственный человек из всех наших высоких начальников, который спас заложников.

Он единственный, кто не побоялся за свою репутацию и вступил в переговоры с людоедом Басаевым. Он не постеснялся предстать перед камерами и взять на себя всю ответственность, которую даже Борис Николаич взять не захотел. Черномырдин договорился с Басаевым и потом это назвали унижением государства, проявлением слабости, победой террористов, национальным позором.

Так говорили те, для кого человеческая жизнь не стоит ничего, для кого дороже не конкретный человек, а абстрактное государство.

Потом это государство уже не проявляло слабостей.

Президенты и премьеры не вступали в переговоры с бандитами перед телекамерами. Государство сохраняло лицо и непреклонность, он было решительным. И ради этого травили газом заложников на Дубровке, ради этого гибли дети в Беслане.

В 1995 сказали, что из-за мягкотелости и предательства Черномырдина террористы осмелели и террор пошел гулять по стране.

Но после Буденновска мы бандитам уже не потворствовали, а террор как был, так и остается.

Мы забыли главное.

Пускай Басаев ушел тогда невредимым, пускай боевики ликовали, а нам было стыдно, но сколько людей до сих пор живут на этой земле, благодаря тому, что Черномырдин тогда снял трубку и сказал: «Алё, Шамиль Басаев? Это Черномырдин!». Сотни людей могли погибнуть, но остались жить, тысячи других людей могли стать вдовами, сиротами, потерять друзей и близких, но всех их от этого горя тоже спас Виктор Степаныч.

Да, он был грубоват, простоват, в нем было много старорежимного советского, и вообще он не был идеальным политиком и премьер-министром.

Но в самый драматичный момент своей жизни он поступил так, как и должен поступать настоящий политик – люди для него оказались важнее чести мундира и прочей ерунды.

Он тогда захотел сделать как лучше, и сделал как лучше.

Виктор Степаныч оказался настоящим человеком и большое ему за это спасибо и светлая память.