Реплика Ореха - 2004-10-20
20 октября 2004 года.
Аслан Масхадов готов встретиться с представителями Союза комитетов солдатских матерей для обсуждения возможности прекращения огня и начала переговоров. Об этом говорится в заявлении представителя Масхадова Ахмеда Закаева. "Мы готовы сделать все, зависящее от нас, чтобы остановить кровопролитие и найти способ мирного разрешения конфликта", - заявляет Закаев.
Самое печальное состоит в том, что переговоры бесполезны. То есть они нужны – в конце концов, каждая война заканчивается переговорами. И переговоры надо вести с самыми авторитетными и влиятельными людьми среди врагов. И по логике Россия, чтобы остановить чеченскую войну, должна вступить в переговоры с Масхадовым.
Россия делать этого не хочет. Но даже если вдруг захочет – никакого толку от них не будет, равно как никакого толку не будет от поимки или уничтожения Масхадова, Басаева и прочих чеченских вождей. Потому что с той стороны давно уже воюют злобные партизаны, подчиняющиеся только своему командиру и никакого Масхадова знать не желающие. Да и с федеральной стороны, откровенно говоря, тоже.
В этом смысле переговоры солдатских матерей, к сожалению, такая же пустая затея, как и любые другие. Прежде всего, я не уверен, что они вообще могут состояться. Потом, о чем бы они ни договорились, это не будет иметь никакой юридической силы. Допустим, Валентина Мельникова поговорит с Масхадовым, и что – Путин и армия подчинятся их решениям?
Я думаю, что с чеченской стороны заявления о готовности прекратить огонь и поговорить с матерями – беспроигрышный пиар, когда можно предстать человеком доброй воли, ничем не рискуя и не принимая на себя никаких весомых обязательств. Что это со стороны Союза комитетов солдатских матерей – не знаю. Готов допустить, что его руководство действительно представляет себя некоей политической силой и стремится к большему влиянию на общественную жизнь, как это происходит со всеми, даже самыми благородными организациями, но в бескорыстии рядовых членов я уверен. Потому что для матери нет ничего дороже ее ребенка, и никакая нормальная мать не хочет, чтобы сына убили на войне, тем более что непонятно, с кем и за что он там воюет. И для матерей переговоры с Масхадовым – своего рода шаг отчаяния, потому что государство, очевидно, не собирается ничего делать, чтобы спасти их детей.
От переговоров может быть некоторый толк в том смысле, что в будущем это позволит сохранить жизни нескольких конкретных солдат, попавших в плен, раненых, взятых в заложники. Боевики тоже люди, и не все они басаевы и хаттабы. За долгую историю этой войны есть немало примеров, когда чеченцы отдавали солдат, если за ними приезжали их матери. Но это, собственно, и все, чего можно добиться такими переговорами. Хотя и это, разумеется, тоже немало.