Пятикратный золотой - Красная площадь, д. 1 - 2011-01-29
«Ай да ты, ай да я, ай да барыня моя!», - русская народная… мудрость. Жалованные монеты, похвала начальства и… что с этой похвалой можно делать. Пятикратный золотой Ивана Грозного, уникальный экземпляр из собрания Российского Исторического Музея, обладающий настоящим русским колоритом, представляет заведующий отделом нумизматики – Игорь Ширяков.
ШИРЯКОВ: По представлениям средневекового русского человека, государь Всея Руси – это хозяин земли русской. Любой знак внимания государя, знак его благосклонности – это знак жалования. Жаловать и любить – ну, по сути дела, это слова-синонимы в представлении того времени. Даже устная благодарность царя (она называлась «государево жалованное слово») уже была серьезным средством поощрения для русских воинов, ходивших в военные походы. Вот, одной из форм, скажем так, дополнительного проявления милости государя и были жалованные монеты.
Если во времена государя Ивана III целое войско можно пожаловать было одной монетой, то во времена Ивана IV это считалось уже как-то не совсем правильным. Поэтому золотые раздавались верхушке войска. Когда заканчивалась успешная военная служба, ну, допустим, осада или какой-то военный поход, завершившийся взятием города или, там, разгромом врага в крупном сражении, государь отправлял в войско своего посла. И тот мог объявить просто государево жалованное слово, а мог раздать золотые. Так и писали, да? «С государем жалованным словом и золотыми отправлен стольник такой-то».
Этого посланца государя встречали, действительно, как посла. То есть на некотором расстоянии от войска устраивалось место, где останавливался этот государев посланец. Ему отправляли торжественный эскорт, собирали все войско. Эскорт этот сопровождал посла, он перед полковым шатром произносил это самое государево жалованное слово, а потом начинал раздавать монеты.
Поскольку каждый воин стремился сделать награду наглядную, как писал в свое время Лакиер, то эти жалованные монеты нередко пришивали на одежду. Английский посол Флетчер записал в 1598 году: «Для русских самая крупная награда – это какая-то мелкая золотая копейка с изображением, там, Святого Георгия, которую русские пришивают на рукав или на шапку и ходят, этим, как бы, гордятся друг перед дружкою».
Ну, на самом деле, трудно сказать, была ли такая традиция, хотя часто такие золотые жалованные русские монеты имеют дырочку – может быть, и для пришивания к одежде тоже, не знаю. Но крупные золотые, вот такие как жалованные монеты Грозного Государственного исторического музея... Она, кстати, тоже имеет 2 отверстия. Привешивали к цепи и носили воеводы, действительно, показывая, что они совершили какой-то важный военный подвиг и государь их отметил таким образом.
На самом деле, никаких особых предписаний как поступать с пожалованными государем монетами, в то время никто не издавал, и человек волен был поступить с ними так, как хотел. Мог подарить кому-нибудь, мог переплавить. Ну, как правило, в денежное обращение золотые монеты русской чеканки не попадали. Мало того, известно одно скандальное дело (оно уже конца XVII века), когда оставшиеся не розданными золотые, предназначавшиеся участникам Второго крымского похода, 2 чиновника этого приказа, подьячий и дьяк решили продать эти самые золотые на рынке. Они изготовили фальшивый указ, как бы, государев, который предъявили в серебряном ряду и начали говорить: «Ну, остались нереализованными эти монеты. Так вот, может быть, купите». И, действительно, продали несколько сотен штук. Когда допрашивали купцов серебряного ряда, те сказали: «Да мы знаем, конечно, что негоже продавать государево жалование. Ну, так нам же указ предъявили, мы и пошли навстречу. Как же государевой казне не помочь?»
«Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше», - записал однажды в своем дневнике далекий от нас иностранный писатель Марк Твен… И сам того не зная, очень хорошо понял русскую душу. Ну а что касается золотого – это единственная сохранившаяся монета. И храниться она, естественно в фондах музея, зато в экспозиции можно посмотреть прекрасную копию. И… о многом подумать.