Мария Захарова - Разворот (утренний) - 2021-05-27
27.05.2021
А.Нарышкин
―
09:35 Это «Разворот» на «Эхе Москвы». Маша Майерс, Алексей Нарышкин. Доброе утро! К нам присоединяется Мария Захарова, официальный представитель МИД России. Вас приветствуем!
М.Майерс
―
Здравствуйте!
М.Захарова
―
Да, доброе утро!
А.Нарышкин
―
Давайте белорусские различные события осмыслим с вашей помощью, если вы не против. В частности, судьба россиянки нас беспокоит.
М.Захарова
―
Уверенный человек. Осмыслить-то их непросто.
М.Майерс
―
С вашей помощью. Это важно.
А.Нарышкин
―
Я верю в вас. Для этой цели вы у нас как раз в эфире. С божией помощью.
М.Захарова
―
Давайте о них поговорим. Потому что многое из того, что происходит, осмыслить непросто.
А.Нарышкин
―
Вот Софья Сапега. Информация какая есть последняя — где она, что она?
М.Захарова
―
Ну, вы же знаете, где она и что она тоже вы знаете. Могу повторить то, о чем мы говорили вчера во второй половине дня. Сделала я соответствующее заявление. Ей по белорусскому законодательству в течение 10 дней с момента должны предъявить обвинение, либо отпустить. Наш консул ее посетил. Мы с ней на связи. Соответственно, она не высказывала жалоб об условиях содержания и обращения с ней. У нее были просьбы бытового плана. Они были все… мы делали так, что они удовлетворены. Поддерживается контакт с ее родителями — и с мамой и с отцом. Причем постоянно. Насколько я поняла, только что звонило наше посольство в Минске. То есть они находятся в постоянном контакте. Вот, наверное, все, что есть на сегодня.
М.Майерс
―
А уточните пожалуйста, одну деталь. Вы сказали про 10 дней, что ей должны либо предъявить обвинение, либо отпустить. А была же информация, что ее на 2 месяца задержали.
М.Захарова
―
Это сейчас речь идет о предъявлении обвинения.
М.Майерс
―
Но, тем не менее, сценарий с тем, что если ей обвинение не предъявят, хотя мы допускаем, что это маловероятно, но тем не менее, то тогда она через 10 дней может оказаться на свободе?
М.Захарова
―
Это ситуация на сегодняшний момент. Мы исходили из того, какого белорусское законодательство. Возможно, есть еще какие-то дополнительные тонкости или будет развития событий. На сегодняшний момент это так. Вчера мы эти материалы опубликовали, сделали соответствующее заявление.
М.Захарова: Риторика МИДа рождается не на основе эмоций
А.Нарышкин
―
Позиция российского МИДа по отношению ко всей этой истории с Сапегой.
М.Захарова
―
Это российская гражданка, которая… поддержку российской стороны по отстаиванию ее прав. Собственно, это то, чем мы занимаемся.
А.Нарышкин
―
Мы некоторое время назад сегодня в эфире проводили голосование. У нас за 90% слушателей высказались за то, чтобы Россия в вашем лице, в том числе, потребовала незамедлительного освобождения Сапеги. Почему этого не было сделано? Может быть, я упустил просто?
М.Захарова
―
Вы знаете, мне всегда казалось, что юрист, журналист, дипломат — это профессия. Мне так казалось. В принципе, мне не только так кажется, но я даже об этом знаю, потому что дают дипломы. Профессия, которой учат, профессия, которая предполагает опыт работы, знание реалий. Она основана не только на эмоциях и мотивации в данном случае, не только то, что мы хотели бы сказать, как бы мы хотели, чтобы ситуация развивалась. Наша задача сделать так, чтобы наша гражданка, ее права были защищены. Мы это делаем. В каждом конкретном случае наши эксперты, дипломаты, которые находятся в стране, дипломаты, которые работают в центре, используют те приемы, ту методологию, которую считают наиболее эффективной.Вот вы знаете, я бы хотела в связи с… я не видела ваш опрос, с удовольствием с ним ознакомлюсь. Но я видела пост господина Гозмана, Леонида Гозмана, который он опубликовал 11 января 2019 года. Тогда у берегов Бенина были захвачены российские моряки. К сожалению, случай очень распространенный. Он возникает в эфире СМИ, радиостанций, телевидения не так часто, хотя проблема практически ежемесячная, увы. И не только с российскими гражданами — со всеми.
М.Майерс
―
Пиратство. Только морское пиратство, не авиационное.
М.Захарова
―
В любой стране… простите, не в любой, а в любой нормальной каждый день, пока моряков не вернули бы, выпуски новостей открывались бы именно этим. У нас — тишина. Далее он предлагает: «Наш флот не пришел к берегам Бенина, президент не обратился к нации, Мария Захарова не озвучила грозные предупреждения, что не отдадите, мол, живыми и здоровыми — всё разнесем хоть в Бенине, хоть в любой другой суверенной африканской стране. Мы великая держава, говорите? Незаметно. А было бы правильно — и флот….».Естественно, мы эту ситуацию комментировали в том же ключе, как мы комментируем всё, что связано с российскими гражданами. 30 января 19-го года мы публикуем сообщение об освобождении российских моряков судна MSC Mandy в Нигерии. Те самые моряки, они освобождены. Что вы думаете, заметил ли это господин Гозман? Конечно, заметил…
А.Нарышкин
―
Мария Владимировна, Гозман-то причем здесь?
М.Майерс
―
Он даже не наш сотрудник. Он, наверное, очень хороший человек.
М.Захарова
―
Я вас не слышу. Вы нарочно отключили, вас не слышно.
М.Майерс
―
Слышит Мария Захарова наши вопросы?
М.Захарова
―
Извините, мне очень удобно. Вы продолжайте говорить. Но я вас не слышу.
М.Майерс
―
Давайте мы это проверим. Может быть, нам кто-то поможет из наших специалистов.
М.Захарова
―
…Почему не убили бандитов — а потому что России на ее граждан наплевать…
М.Майерс
―
А как мы будем вопросы задавать Марии Захаровой?
М.Захарова
―
Я продолжаю вас не слышать. Давайте, мы можем перезагрузить.
М.Майерс
―
Может быть, нам кто-то поможет? Влетит в эту студию сейчас «Эхо Москвы» и свяжется с Марией Захаровой еще рез.
М.Захарова
―
Вы мне хоть моргните, вы меня слышите?
М.Майерс
―
Вы вас слышим, а вы нас не слышите.
М.Захарова
―
А я вас не слышу.
М.Майерс
―
Классно! А как же мы будем задавать вопросы?
М.Захарова
―
Идеальная ситуация!
М.Майерс
―
Товарищи, сотрудники «Эха Москвы», зайдите, пожалуйста, в студию всей своей технической дирекцией и помогите что-то сделать со связью.
М.Захарова
―
Давайте… я, наверное, уже всё сказала…
М.Майерс
―
Вы нам сказали про Бенин, а мы хотим про Софию Сапегу. Сейчас нас слышно?
М.Захарова
―
Нет, ну, что это такое? Это же несерьезно.
А.Нарышкин
―
Давайте по телефону…
М.Захарова
―
Я попробую перезагрузиться, но я хочу вам сказать, что эта проблема не на моей стороне. Я бы хотела, чтобы вы в эфире сейчас сказали, что вопрос с вашей техникой.
М.Майерс
―
С на хорошей техникой, да. Мы сказали это в эфире Давайте мы перезвоним.
М.Захарова: На каком основании вы сравниваете ситуации с Бутиной и Сапегой?
А.Нарышкин
―
По телефону или по Zoom, по другим каналам связи сейчас свяжемся.
М.Майерс
―
Я бы предпочла по телефону. Во-первых, так надежнее, а, во-вторых, связь немного сбоит, слышно не полностью, что говорит Мария Захарова. Давайте свяжемся по телефону, это будет надежно. Это будет практически так же, как с бенинскими моряками. МИД гарантирует свободу. Всё. Вперед.
А.Нарышкин
―
Просто досадно. Мне кажется, Мария Захарова хотела уже как-то наш разговор свернуть. И, к сожалению, зачем мы тратили время на Гозмана?
М.Майерс
―
Подождите. Гозман прекрасно, 19-й год, очень хорошо и актуально. Бенинские моряки, их судьба волнует нас больше, собственно говоря, но. тем не менее, хотелось бы о Беларуси поговорить, о предстоящей встрече Путина с Александром Лукашенко буквально завтра.Продолжаем экспериментировать? Мария Владимировна?
М.Захарова
―
Да, здравствуйте, еще раз. Я хотела сказать, что это были не с моей стороны технические неполадки, а у вас.
М.Майерс
―
Мы вас слышали. Действительно, ваш голос был в эфире, поэтому вся та информация, которой вы делились, она достигла ушей нашей аудитории.Скажите, считаете ли вы Софью Сапегу политической заключенной?
М.Захарова
―
Я, у меня… извините, пожалуйста, вы на каком основании сейчас задаете этот вопрос? Мы же не правозащитная организация. Мы государственная структура, которая сейчас начала заниматься отстаиванием прав российской гражданки, что является нашей основной задачей. Мы не знаем, какие объявления ей предъявлены. Мы, насколько поняли, их еще не предъявили. Мы делаем все для того, чтобы ее права были защищены. И мы находимся в контакте с белорусской стороной, но вначале, чтобы получить к ней доступ, сейчас для того, чтобы отслеживать данную ситуацию. Поэтому на данные момент делать какие-либо подобные заключения или вообще делать заключения странно. Меня удивляет, что все знают, что случилось, все понимают, все что-то обсуждают. Поэтому информации пока нет.И от ее адвоката последняя, может быть, вы ее озвучите, но я не слышала. Я слежу за всем, что говорит адвокат, что говорят ее родители. Я не видела подобных оценок. Вы видели? Просто это был вопрос: вы видели подобное заявление от ее адвоката?
М.Майерс
―
Адвокат вообще практически ничего не говорит, потому что он под подпиской. Поэтому у нас есть ощущение, что, может быть, консул знает больше и вы какой-то частью информации поделитесь в рамках того, что, конечно, законом одобряемо.
М.Захарова
―
…что практически всё, что нам известно, я вам озвучила.
А.Нарышкин
―
А вы считаете, это нормальная история, когда прошло уже несколько дней после задержания нашей гражданки и у дипломатических служб нет информации по поводу конкретного состава преступления? Ну, просто с учетом того, что у нас союзное государство, наверное, доверительные отношения между Путиным и Лукашенко, личные.
М.Майерс
―
Встреча будет.
М.Захарова
―
Наверное, тогда вам нужно задать этот вопрос каким-то специализированным структурам, у которых соответствующие каналы общения. Еще раз говорю, что задача Министерства иностранных дел сделать так, чтобы ее права как гражданки России не нарушались. Мы это делаем. И всё, что она нас просила сделать, всё было сделано.
М.Майерс
―
А вы можете дать какую-нибудь конкретику? Вот вы говорите, что она ни на что ни жалуется. Про обвинения мы ничего не знаем. Зато мы п бытовым… что она, пирожки просила с носками, условно говоря? Дайте какие-нибудь детали по тому, как они себя чувствуют. Что это было, допустим, за чистосердечное признание, было ли оно таковым или ее заставили? Жалуется ли она на то, что на нее давят психологически. Что она, голодная? Если есть какая-то… Это наша гражданка, мы тоже хотим ее защищать.
М.Захарова
―
Пожалуйста, вы можете это делать, защищайте. А разве я вам каким-то образом препятствую этим заниматься?
М.Майерс
―
У вас просто больше полномочий, чем у меня. Вы представитель МИД, а я журналист «Эха Москвы».
М.Захарова
―
Я свои полномочия реализовываю.
М.Майерс
―
Если вы можете поделиться информацией, поделитесь, пожалуйста.
М.Захарова
―
Я поделилась только что информацией.
М.Майерс
―
Вы ни какой информацией не поделились. Все, что вы сказали, это: «Мы выполняем свою работу». Это здорово. Мы тоже выполняем свою работу. Поэтому задаем вам сейчас вопросы.
М.Захарова
―
Третий или четвертый раз за эти дни. Если вы не услышали, я могу еще раз сказать. Хотя мы с этого начали эфир. Я уже сказала, что мы добились консульского доступа.
М.Майерс
―
Так.
М.Захарова
―
Давали адвоката. Мы провели встречу с родителями. Мы находимся с ними в контакте. Мы посетили российскую гражданку. Мы выполнили те просьбы, которые она озвучила. И помимо всего прочего мы поделились этой информацией со СМИ. Вы просили меня квалифицировать это в каком-то политическом плане.
М.Майерс
―
Ну, да.
М.Захарова
―
Мы следим за этой ситуацией, получаем информацию. Как только будет дополнительная информация, безусловно, мы можем сделать соответствующие выводы. …разговор, как будто, наверное, так можно говорить с ее адвокатом. Есть такое ощущение, что вы немного путаете, так сказать, функционал.
М.Майерс
―
Нет, я не путаю.
М.Захарова
―
А мне кажется, именно так. Вы, наверное, такие вопросы можете задать ее адвокату.
М.Захарова: Мы же не правозащитная организация. Мы государственная структура
М.Майерс
―
Адвокат говорит: «Я под подпиской». Поскольку ваш консул был, а консул не под подпиской, я вас спрашиваю, прошу привести какие-то детали. Вот и всё. Давайте, как говорится, к следующей истории. Как вы оцениваете лояльность белорусских властей и органов соответствующих властных органов правопорядка, как это в Беларуси называется, по взаимодействию с российским МИДом?
М.Захарова
―
Лояльность по взаимодействию?
М.Майерс
―
Они вам помогают, о ни вам предоставляют информацию или, наоборот, вы можете сказать, что вам препятствуют в исполнении вашей работы?
М.Захарова
―
Только что, наверное, я повторяю вам в третий раз, я вам рассказала о том, как мы получили консульский доступ, каким образом посетили российскую гражданку. Это всё, безусловно, было предоставлено белорусской стороной.
М.Майерс
―
Это было легко? Вам идут навстречу? Я объясню свой вопрос, Мария Владимировна. Это, наверное, очень смешно, но когда вы бодаетесь, допустим, за судьбу Вышинского или за судьбу Марии Бутиной, у вас одна риторика. Когда речь идет о союзном государстве и большом друге Путина Александре Григорьевиче Лукашенко — у вас риторика гораздо более скромная. И в этом мой вопрос заключается. И в этом было наше голосование на «Эхо Москвы». То есть иногда МИД говорит: «Эта наша гражданка. Свободу. Отпустите, мы сами разберемся». И иногда говорите: «Мы посетили… мы сказали… мы сходили. Вот наш консул работает». Всё. В связи с этим вот мой вопрос.
М.Захарова
―
Дело в том, что вы на каком основании… может быть, с вашей стороны есть какая-то информация, что вы сравниваете ситуацию, в частности, как вы сказали, с Марией Бутиной, и в данном случае с Софьей Сапегой — вы на каком основании сравниваете?
М.Майерс
―
Я сравниваю не эти истории. Я сравниваю риторику МИДа. И всё, только риторику МИДа.
М.Захарова
―
Риторика МИДа рождается не на основе эмоций. Один человек нам нравится, а второй человек нам не нравится. Одна сторона нам нравится, а вторая не нравится. Если бы это было так, тогда бы и риторика МИДа была соответствующая.
А.Нарышкин
―
Мария Владимировна, дорогая, очевидна сейчас робость и нерешительность вашего ведомства, официальной Москвы.
М.Захарова
―
Наша риторика связана с конкретной ситуацией. Я вам привела пример того, как господин Гозман требовал введения чуть ли не войск в целом ряде африканских стран, чтобы вытащить наших моряков. Моряки были вытащены без введения войск, без использования советов господина Гозмана, а за счет использования дипломатических средств. В каждом случае они свои.
А.Нарышкин
―
Отлично. Россия сейчас пытается вытащить Сапегу?
М.Захарова
―
Я могу повторить еще раз, что мы делаем все для того, чтобы права российской гражданки были соблюдены.
А.Нарышкин
―
Вытащить ее. Она сидит в СИЗО КГБ, или где-то там еще, не в самых приятных местах.
М.Захарова
―
Вот тогда, когда мы говорим о моряках, которых за хватили пираты, в частности, не буду рассказывать о том конкретном случае, в принципе, они бывают разные, но, так или иначе, они захватывают и требуют выкуп и так далее. Есть однозначная ситуация. Мы говорим о том, что, действительно, вытаскиваем этих людей. В данном случае она задержана…
А.Нарышкин
―
Ее захватил сумасшедший диктатор Лукашенко, Мария Владимировна.
М.Майерс
―
Это был акт авиационного пиратства, который отчасти трактуется и таким образом.
М.Захарова
―
Извините, а можно спросить вас, может быть, раз вы сделали такие заявления, и так это квалифицируете, на какой международно-правовой юридической базе вы пришли к таким выводам? Мне бы очень было интересно, потому что подобных заявлений я вижу и слышу очень много. Скажите, что дает вам повод квалифицировать это таким образом?
М.Майерс
―
Потому что у нас есть глаза и уши. Это наша работа. Мы предполагаем, что это может быть так, и поэтому задаем вам вопрос. А вы сейчас не Сапегу защищаете, а Лукашенко.
М.Захарова
―
Если мы говорим о том, что каждый делает заявление, потому что у него есть глаза и уши, тогда, наверное, вам нужно общаться, думаю, что друг с другом.
М.Майерс
―
Мария Владимировна, мы вопросы задаем. Наша работа — задавать вопросы.
М.Захарова
―
Это уровень такой, знаете, кухонной риторики. Вы будете обсуждать свои эмоции. Мы сейчас с вами говорим о документах, мы говорим о праве. Так или иначе, этим занимаемся. Вы же можете пригласить в эфире представителей неправительственной организации и обсудить, так как есть глаза и уши, какие-то эмоциональные части. У нас нету права действовать эмоционально. Мы действуем так, как это положено, связно вытекает из правовых норм. Вот я задаю вам вопрос, на который вы мне не ответили. Я ответ про ваши глаза и уши не принимаю. На каком основании вы квалифицировали…
М.Майерс
―
Это оценочное суждение, которое мы можем себе позволить как неофициальные лица, а вы не можете, как официальный представитель МИД.
М.Захарова
―
Помните об этом и в других случаях.
М.Захарова: Наша задача сделать так, чтобы наша гражданка, ее права были защищены. Мы это делаем
М.Майерс
―
Хорошо. Но мы очень надеялись получить от вас ценные сведения. Мы очень долго просили, чтобы вы приняли участие в нашем эфире, и мы рассчитывали, что вы расскажете чуть больше соотечественникам Софьи Сапеги, чем то, что мы делаем свою работу. Может быть, вы расскажете, какие сложные переговоры идут или как ее судьба будет обсуждаться на стрече с Лукашенко с Путиным.
М.Захарова
―
Я могу рассказать, какие сложные переговоры идут…
М.Майерс
―
Давайте.
М.Захарова
―
Потому что наш консул находился там практически сутки в ожидании того, как будет предоставлен допуск.
М.Майерс
―
В связи с этим я вас спросила, насколько лояльная белорусская сторона по отношению к нашему же консулу. Получается, что сутки его мариновали и не пускали. Так?
М.Захарова
―
Вы идете какой-то своей интересной логикой. Давайте пойдем логикой, связанной со здравым смыслом. Одно с другим может быть не связано. Дело в то, что там проходили юридические процедуры, в которых она принимала участие. Я не знаю, как они называются. Допрос это был, беседа, это вопрос к ее адвокату. Консул приехал туда сразу же после того, как мы получили официальное уведомление от белорусской стороны.
М.Майерс
―
И сутки его еще держали.
М.Захарова
―
Провел там целый день, ожидая, когда эти процедуры, в которых она принимает участие, завершатся. Они завершились к вечеру. Вечером была проведена встреча. По поводу лояльности или нелояльности, еще раз говорю, если нам потребуется больше взаимопонимания с белорусс5кой стороны по каким-то вопросам, всегда им об этом говорим.И еще я хотела бы обратить внимание ваше на одну важную вещь, которую вы часто упускаете. Мне кажется, и сейчас. Вы все-таки должны… мы должны все вместе понимать, на что направлены наши совместные усилия. Я бы их не разделяла опять же на отстаивание прав российской гражданки, согласитесь с этим.
М.Майерс
―
Право на свободу.
М.Захарова
―
Тогда давайте все-таки понимать, еще раз говорю, что наши дипломаты занимаются ее правами. Вы можете назвать это судьбой, можете назвать как угодно эмоционально. Я еще раз говорю, мы не имеем права на эмоции, когда речь идет о правах человека, который находится сейчас в заключении, в той или иной степени задержан и находится в заключении. Мы делаем все, чтобы соблюдались права человека, который находится в заключении и будем это делать.
М.Майерс
―
Ее судьба будет обсуждаться?
М.Захарова
―
…деталей. Вы тоже должны понимать, мне кажется, что это все-таки не шоу за стеклом, и это не какое-то реалити-шоу. Это судьба человека, которой занимаются люди, которые должны этим заниматься. Консульские сотрудники.
М.Майерс
―
А она будет обсуждаться, судьба Софьи Сапеги на встрече Путина и Лукашенко?
М.Захарова
―
Я думаю, вы можете задать этот вопрос пресс-секретарю президента.
А.Нарышкин
―
Дипломаты сейчас, МИД России идет обсуждение об освобождении Сапеги. Вагнеровцев года назад освободили довольно скоро. Сейчас хотя бы в повестке это есть вопрос?
М.Майерс
―
Или вы ждете решения белорусского прокурора.
М.Захарова
―
Вы пропали из эфира.
А.Нарышкин
―
Обсуждается ли сейчас освобождение Сапеги и передача ее России?
М.Захарова
―
Мне кажется, я уже ответила несколько раз на этот вопрос. Мне не очень понятно. Может быть, вы мне расскажете. Вы опросы проводите. Вы всегда интересуетесь судьбой только одного конкретного российского гражданина?
А.Нарышкин
―
Сейчас — да. Только одного.
М.Захарова
―
Другие вас не интересуют?
А.Нарышкин
―
Внятного ответа мы не получили пока что по Сапеге.
М.Захарова
―
Другие граждане вас не интересуют?
А.Нарышкин
―
Сейчас — нет. В этом конкретном эфире — нет.
М.Захарова: Сапеге в течение 10 дней должны предъявить обвинение, либо отпустить
М.Захарова
―
А почему?
А.Нарышкин
―
Вот мы так решили. То есть вы уклоняетесь от ответа, вы не мо жете сказать, ведутся ли переговоры…
М.Захарова
―
Я уже ответила, я просто хотела задать вопрос вам: почему у вас такое селективное отношение к гражданам России? Почему вы делите на тех, кому ваше внимание нужно и кому не нужно?
М.Майерс
―
Насколько я знаю «Эхо Москвы» в лице главного редактора очень ждет передачи с вашим участием на регулярной основе, куда бы вы приходили, рассказывали о судьбе… Мы так же освещали процесс над Кириллом Вышинским, над Марией Бутиной, и судьба Виктора Бута и Константина Ярошенко нас по-прежнему волнует. Мы переходим в YouTube?
М.Захарова
―
Я просто искренне не могу понять, я могу сказать, что, наверное, нет такого случая, когда российских гражданин, либо его адвокат, его родственники обращались в МИД, наше посольство, гражданин был задержан, находился в сложной жизненной ситуации…
М.Майерс
―
И ему бы не помогли.
М.Захарова
―
И получили такой селективный подход, который исповедуете вы.
М.Майерс
―
Официальный представитель МИД России Мария Захарова.