Эльман Пашаев - Разворот (утренний) - 2020-08-03
03.08.2020
А.Нарышкин
―
9 часов, 35 минут. Это утренний «Разворот» на «Эхе». Маша Майерс и Алексей Нарышкин. Эльман Пашаев, адвокат Михаила Ефремова к нам присоединяется. Доброе утро!
Э.Пашаев
―
Доброе утро!
М.Майерс
―
Доброе утро!
А.Нарышкин
―
5 числа начинается процесс по этому делу, рассмотрение по существу. Напомните, пожалуйста, позиции ваши и Михаила Ефремова. Он в итоге виновен или не виновен?
Э.Пашаев
―
Нет, виновен или не виновен — это суд установит. Вину не признает.
А.Нарышкин
―
Не признает?
Э.Пашаев
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Много спекуляция на этот счет. И в вас разные, простите уж, субстанции летят. Говорят, что вы подставляете Ефремова с этим утверждением. Давайте проясним. Ваша позиция, в чем заключается? Если он не признает себя виновным, то почему? Был ли он в машине — не был, был ли он за рулем — не был? Расскажите.
Э.Пашаев
―
Он был в машине, я уже неоднократно говорил. А на остальные вопросы уже в судебном заседании отвечу. Это работа адвоката. Во-вторых, когда говорят, «он Ефремова подставляет», я этих людей не понимают. Эти люди не то что жалеют, сочувствуют Ефремову, у них одна задача, как быстро упаковать Ефремова и потом, знаете, прошлый раз говорил — выпустить пар и сказать: «Вот мы и сделали». Никто его не жалеет. Если кто-то хочет жалеть, я могу расчетный счет дать, пусть материально помогают. На надо жалеть. Просто вот эта сцена, это грязные актеры грязного театра — я так назову этих людей — жалеют Михаила, сочувствуют. Это чушь собачья. Если, наверное, у меня есть такие доказательства в деле о его невиновности, я же как врач, как я могу сказать: «Михаил, признавайте свою вину». Вы можете признаться в том, чего вы не совершили?
А.Нарышкин
―
Смотрите, какая сложность: по-моему, через несколько дней после ДПТ Михаил Ефремов записывал обращение, где, мне кажется, вполне было понятно, что он все-таки сокрушается на счет того, что произошло и, в общем, по-моему, даже сказал, что готов нести тяжелое наказание. Я сейчас не привожу цитату, но у меня сложилось впечатление, что он вину там признавал. А потом появляется адвокат Эльман Пашаев — и как-то всё становится с ног на голову.
Э.Пашаев
―
Смотрите, в уголовном деле, если 99% устанавливает виновность Ефремова, а 1% — нет, это толкуется в пользу Ефремова. Это чтобы вы понимали. Это 100% должно устанавливаться, что он виновен. Не то, что что-то-то видели, что-то он говорил. Больше прав только у подсудимого. Он может говорить всё, что угодно. Но по поводу видеообращения я говорил неоднократно — это было моей идеей. Что люди говорят, что настолько он безразличный, бездушный, вот он не просит прощения. Я это сделал. Я даже, поверьте, это сделал специально, я его даже предупредил, что на этом люди не остановятся, все равно что-то другого захотят. Как Ефремов говорил: «Приношу свои извинения» и так далее, тут же начали… Процессуальный оппонент говорит: «У моих никто прощения не просил». А как надо прощения просить, на коленях сидеть или к нему домой ехать? Он же из дома не может выйти, у него же домашний арест.
М.Майерс
―
А скажите, пожалуйста, как часто вы общаетесь с Михаилом Ефремовым?
Э.Пашаев
―
Мы очень часто общаемся, видимся каждый день или через день, или раз в три дня. Это зависит от моей загруженности.
М.Майерс
―
То есть вы приезжаете к нему домой.
Э.Пашаев
―
А другого варианта же нет.
М.Майерс
―
Я понимаю. Ну, мало ли, может быть, по телефону. Я не знаю. Я просто уточняю этот момент.
Э.Пашаев
―
По телефону практически не общаемся, мало.
М.Майерс
―
Как он живет, в каком он настроении, что он делает целыми днями?
Э.Пашаев
―
Вы знаете, я неоднократно говорил: человек очень сильно переживает за смерть человека. Еще раз говорю: это не зависит от его виновности. Все-таки нормальный человек, глубоко верующий человек. Он очень сильно переживает за это дело. А говорил неоднократно — он не боится тюрьмы. Он даже домой не хотел идти, когда первый день было судебное заседание , избрали меру пресечения в отношении его. Он не хотел домой, он сказал: «Мне в тюрьме будет намного лучше". Может, как это говорил… искупиться, если не ошибаюсь, он говорил. Но давайте дадим все-таки судебной системе, пускай разбираются.
Э.Пашаев: Человек очень сильно переживает за смерть человека. Еще раз говорю: это не зависит от его виновности
М.Майерс
―
Смотрите, Эльман, я же вы сейчас просто спрашиваю чисто по-человечески. Судебная система будет разбираться. В каком он настроении? Что он делает целыми днями? Как проходят ваши встречи? Как он выглядит?
Э.Пашаев
―
До сих пор он выглядит плохо. Он сидит дома, ничем не занимается, у него даже прогулок нет, чтобы выйти на улицу погулять хотя бы на час. А я, когда приезжаю, исключительно по работе мы общаемся и то 5 минут, 10 минут, максимум полчаса — это крайне редко полчаса. Не о чем говорить, что будем делать. Мы с ним, еще когда было предварительное следствие, где-то часа полтора-два пришлось с ним пообщаться. Я ему излагал свою позицию, я ему показывал все свои доказательства о его невиновности. И еще раз вас хочу уверять: он даже на это не хотел идти. Он сказал: «Виновен, не виновен — я хочу понести наказание». Мораль. Не то, что кому-то нравится. Если он признает вину, люди будут все равно хаять, что «ты такой-сякой, почему выпил — сел за руль?» Не признает вину — «Вот ты такой-сякой, почему не признаешь свою вину?» Здесь я же не могу работать на публику.
А.Нарышкин
―
Слушайте. А это один из упреков, между прочим, в ваш адрес, что вы и адвокат Александр Добровинский постоянно работает на публику. Потому что вас часто видят в эфире федеральных телеканалах и даже в конкретных передачах на 2-м канале.
Э.Пашаев
―
А вы мне можете конкретно назвать, кроме «60 минут» Ольги Скабеевой? Потому что я был вынужден. Туда была приглашена очень серьезная авторитетная личность. Не буду фамилию называть. Я знал, с какой целью это сделано — чтобы просто размазать Ефремова. Это очень влиятельный человек. Я знал и знаю, что он может так же повлиять на судебную систему.
А.Нарышкин
―
Кто это?
Э.Пашаев
―
Скабееву посмотрите «60 минут» — увидите.
А.Нарышкин
―
Спасибо большое! Избавьте меня.
Э.Пашаев: На «60 минут» была приглашена авторитетная личность. Я знал, с какой целью — чтобы размазать Ефремова
Э.Пашаев
―
Вот я говорю, я поэтому один раз всего-навсего ходил в «60 минут». Если мне скажут, что я куда-то ходил, считайте, что не Ефремов, а я виноват перед вами.
А.Нарышкин
―
Нет, смотрите… вы просто, по-моему, к словам придираетесь. Хорошо, на «60 минут» вы были один раз, но в медийном поле — вы со стороны Ефремова и Добровинский со стороны потерпевших — вы находитесь постоянно. Нет, спасибо вам большое, что вы вышли к нам в эфир. Это ценно, потому что мы от вас получаем информацию. Но вот само это постоянное появление в тех или иных изданиях — это осознанная такая ваша кампания или просто получается?
Э.Пашаев
―
Сейчас отвечу. Можете у Марии спросить: чтобы я сегодня с вами общался, сколько звонила, просила, что бы я вышел с вами в эфир. Вот выхожу — плохо.
М.Майерс
―
Работа такая да. Получается, что так, Эльман. Да.
Э.Пашаев
―
Ваша работа такая. Гости. Я выхожу. И вы тут же обвиняете — я такой сякой…
М.Майерс
―
Зачем вышли — да, совершенно верно.
А.Нарышкин
―
В деле Ефремова максимальный резонанс, максимальная огласка — это идет на пользу самому Ефремову или, наоборот, может быть, это уводит в сторону обсуждения, в том числе, вашей личности?
Э.Пашаев
―
Во-первых, это очень плохо, я вам хочу сказать. Если обратите внимание, первые 10 дней я интервью лично не давал. И когда я взялся за это дело, сразу говорил: «Я по каналам бегать не буду, интервью журналистам давать не буду». Это было мое условие. Я всегда так работаю в отличие от других. Я когда понимал, что мой процессуальный оппонент гасит просто Ефремова — по-другому я не назову, — постоянно народ вводит в заблуждение, постоянно разжигает общественность, я был вынужден выйти и создать баланс, потому что люди от меня хотели что-то услышать. Потому что я как бы ничего не говорил. И с утра до вечера только меня ругали: я Ефремова топлю, я Ефремова уничтожаю, «почему он ничего не говорит? Почему не работает, почему ничего не делает? Почему он признал вину?» Ладно. Приступил, работал, отказались от признания вины — тут же опаять: «Пашаев такой плохой, что он делает? Он уничтожает Ефремова».Вы же, наверное, меня поймете. Я поэтому никогда по эфирам не бегал, не ходил. Что я ни буду делать, я не могу все угодить. Но я адвокат, я не директор телеэфиров, телеканалов. Если у моего профессионального оппонента достаточно свободного времени — ну, ходит и ходит — его право. К сожалению, я этого не делал и не планирую делать.
А.Нарышкин
―
Адвокат Михаила Ефремова Эльман Пашаев в утреннем эфире «Эха Москвы». Присылайте вопросы. У нас трансляция идет в YouTube, на канале «Эхо Москвы».Михаил Ефремов вот сейчас, почти что за эти два месяца своего домашнего заточения сколько раз выпивал?
Э.Пашаев
―
Вопрос… Вы можете спросить, вообще-то, он выпивает или нет.
А.Нарышкин
―
Не знаю. Хорошо — выпивает или нет? Когда вы с ним встречаетесь — вы сказали, вы с ним встречаетесь часто.
Э.Пашаев
―
Он абсолютно не выпивает. Он не алкоголик, у него нет зависимости, что ему хотелось. С первого дня, как его забрали домой, у него даже нет желания выпивать. Не то что выпивает или нет. У него нет желания.
А.Нарышкин
―
То есть не было такого, что вы к нему приезжаете домой, а от Михаила Ефремова, вашего доверителя такое соответствующее амбре.
Э.Пашаев
―
Он не употребляет.
Э.Пашаев: С первого дня, как его забрали домой, у него даже нет желания выпивать
М.Майерс
―
А скажите, пожалуйста, возвращаясь к первому вопросу моего коллеге: все-таки вы можете изложить в тех параметрах допустимого, которые не связаны с теми секретами, которыми вы не делитесь с прессой, все-таки как развивалась ситуация в этот трагический день? Где он был, что он делал, что он пил, как он поехал? То есть, какая ваша версия? Отличается она от того, что знаем всем мы. Или только в той плоскости, где вы утверждаете, что он не находился за рулем, но был в машине.
Э.Пашаев
―
Вы знаете, у него в крови нашли кокаин — это под вопросом. Потому что Михаил кокаин не употребляет. Он никогда не употреблял. Он сам был в шоке: «Откуда у меня в крови кокаин?»
А.Нарышкин
―
Стоп! Как это?
М.Майерс
―
А как оспорить эту экспертизу? Что вы делаете, что вы предприняли?
Э.Пашаев
―
Это же делается очень просто. Даже если я водичку пью, туда можно мешать и всё. Выпил — и у тебя в крови есть кокаин. Кокаин остается в крови 5 дней.
А.Нарышкин
―
Это вы сейчас намекаете на то, что Михаила Ефремова подставили и пытаются его выставить какие-то третьи силы, высшие силы наркоманом?
Э.Пашаев
―
Я не планировал, у меня нет таких мыслей, чтобы так думать, еще раз объясняю. Я не собираюсь говорить, что Михаила подставили, не собираюсь говорить, что какие-то третьи силы. Я про это не знаю, у меня нет такой информации. И также у Михаила нет такой информации. Один вопрос: откуда у него в крови кокаин? Но человек был очень сильно пьян. Он не помнит. Я начал когда с ним разговаривать, он начал определенные детали вспоминать где-то через 10 дней, определенные детали и то не помнит всё. Единственное никак не пожжет понять: «Откуда у меня в крови кокаин?» Если было что-то другое — может быть. По пьяной голове всё что угодно может быть. «Я был в пабе, — или как это называется. — И я был дома. Больше никуда не ходил. Откуда у меня?» Он выпил там, в пабе, если не ошибаюсь.
А.Нарышкин
―
Простите, Эльман, уточняющий вопрос. А то, что Михаил Ефремов ничего не помнит по состоянию на 3 августа — это какая-то часть вашей защиты? То есть вы, может быть, убедили Ефремова, что он не должен ничего помнить? С первых ли дней он ничего не помнил?
Э.Пашаев
―
Вы поймите меня. Мы же с вами говорим открыто, честно…
А.Нарышкин
―
Я надеюсь, да.
Э.Пашаев
―
В отличие от других. Я не в судебном заседании нахожусь, чтобы людей ввести в заблуждение и обманывать с утра до вечера. Если что-то не надо говорить, я вам честно всегда скажу: «Извините, я на этот вопрос отвечать не буду. Преждевременно». При чем здесь позиция? По поводу он кокаин употреблял, не употреблял — никак не влияет на мою работу. Алкогольное опьянение или наркотическое обвинение — это уже 264-я, часть 4-я «со смертельным исходом». Это уже не имеет значения, это не облегчает, не ухудшает. Чтобы вы понимали. Какая разница: мы будем рассказать, что кокаин не употреблял — легче будет ему? Нет. В рамках уголовного дела будут плюсы? Нет. Смысл какой?
А.Нарышкин
―
А Михаил Ефремов помнит, в день ДПТ он был за рулем или нет?
Э.Пашаев
―
Вот как раз только что вами говорил, есть определенные моменты — отвечать пока преждевременно. Давайте пока подождем суда.
А.Нарышкин
―
Так, хорошо. Суд 5-го числа начинается. Вы, по-моему, говорили, что не будете на первом заседании.
Э.Пашаев: Я обратился в суд с ходатайством, чтобы на 5 и на 10 августа не назначать судебное разбирательство
Э.Пашаев
―
Я 24 июля обратился в суд с ходатайством, чтобы на 5 и на 10 августа не назначать судебное разбирательство. Также 30 июля я просил суд, чтобы не назначал на 5 августа. У меня в Новосибирском городском суде по уголовному делу уже идем к завершению. Я не могу откладывать дело, так как здесь слушается дело Ефремова.
А.Нарышкин
―
То есть 5 числа этого заседания, где будет устанавливаться личность Ефремова, где ему зададут вопрос, признает ли он себя виновным, этого заседания не состоится, потому что адвоката не будет.
Э.Пашаев
―
Уже личность его установили. Предварительные слушания есть. Уже мы приступили к судебному разбирательству.
А.Нарышкин
―
Но по существу 5-го начинается.
Э.Пашаев: 5
―
го начинается, но, скорей всего, будет откладываться. Я сегодня уже в 16-00 буду у председателя Пресненского районного суда в Москве. Я попробую с ним пообщаться, что, может быть, суд ошибся. Ну, всё бывает, я не хочу обвинять судью в чем-то. Но я не позволю, чтобы так вели себя: где постоянно я занят — назначать на эту дату, чтобы два раза адвокат не явился — отстранение: злоупотребляет своим правом. Я постараюсь, чтобы сегодня с председателем на эту тему поговорит. Если они не исправят ситуацию, тогда я буду вынужден проводить пресс-конференцию и более подробно расскажу. Есть вещи пока преждевременные, не хочу говорить.
А.Нарышкин
―
Так вас могут отстранить, если два раза вы не придете на заседание по Ефремову?
Э.Пашаев
―
Само собой, конечно.
М.Майерс
―
Один адвокат, вы один работаете над делом, защищаете Ефремова, кроме вас никого?
Э.Пашаев
―
Я с партнером, с Елизаветой Шаргородской работаю. Но Ефремов имеет право сто адвокатов нанимать и имеет право НРЗБ даже если один не пришел, — это его законное право, чтобы отказаться… попросить суд отложить, чтобы сотый адвокат явился в суд.
М.Майерс
―
Нет, если не отложит, а вы будете в Новосибирске, то Шаргородская может вступить как защитник. Это вас устраивает?
Э.Пашаев
―
Нет. Есть определенный процессуальный момент, что этого не будет. Преждевременно не буду говорить пока. Я думаю, что судья поймет и больше такие вещи не сделает, что специально на дату, на которую я буду занят, не будет назначать.
М.Майерс
―
А если сделает, то вас отстранят?
Э.Пашаев
―
С первого раза не могут отстранить. Это еще первый раз.
А.Нарышкин
―
Гонорар ваш по секрету нам расскажите по делу Ефремова, исчисляется какими суммами?
Э.Пашаев
―
Если я скажу, перестанете работать. Лучше не надо.
А.Нарышкин
―
Давайте просто, может быть, порассуждаем. Больше миллиона рублей?
Э.Пашаев
―
Ну, вы же знаете, что я на малые суммы не работаю.
А.Нарышкин
―
Я не знаю. Миллион рублей для обычного россиянина — это до фига. Для Эльмана Пашаева миллион рублей — это…?
Э.Пашаев
―
Для Эльмана Пашаева 1 рубль тоже большие деньги. Но есть работа, НРЗБ. Я работаю, даю результат…
А.Нарышкин
―
Не-не-не, вы куда-то уходите в дебри. Дело Ефремова — вы больше миллиона рублей получите или нет или получили уже?
Э.Пашаев
―
Давайте так скажу: но не очень много.
А.Нарышкин
―
Больше миллиона или нет?
Э.Пашаев
―
Больше. Нулей больше.
А.Нарышкин
―
Больше чем в миллионе.
М.Майерс
―
Больше нулей!.. То есть тогда это, наверное, о десятых порядка или о сотых идет речь.
Э.Пашаев
―
О сотых не идет точно.
А.Нарышкин
―
С потерпевшими контакты сейчас есть, с той стороной?
Э.Пашаев
―
Вы процессуально имеете в виду потерпевший? Знаете кто такой потерпевший в уголовном деле? Который морально страдает, переживает — вот это есть потерпевшие. А процессуально которые названные, какие потерпевшие-то?
А.Нарышкин
―
Но это же родственники погибшего водителя. Вы считаете, они не страдают, они не испытывают ничего?
Э.Пашаев
―
Если мы с вами были бы в судебной заседании, я вас понимаю. Мы с вам как люди говорим. Потерпевший — который морально страдает. Жена, юридическая жена, от которой 23 года назад ушел за измену (со слов), оказывается, она тут страдала. 23 года ей было все равно на него. Когда он скончался… в больницу попал, потом скончался, звонили Захарову Валерию, который родной брат, сыновьям, юридической жене, что он скончался. Никто в больницу не приехал. О каких потерпевших речь идет, вы не скажете? Все по-своему. Захаров говорит, родной брат: «Я на даче с внуком». Сыновья заняты. Юридическая жена занята. Мама якобы скончалась, но я не знаю, честно. Она этим занята.Господа, а почему, когда журналисты звонили, предлагали деньги — тут же прилетели всё в Москву. Он в морозильной камере лежал. По телеканалам бились, бегали, страдали. Потерпевшие, вообще… у меня нет слов. Я за 20 лет в первый раз вижу таких потерпевших.
М.Майерс
―
А у вас с ними есть какие-то контакты?
Э.Пашаев
―
Я разговаривал со старшим братом Валерием, который признан потерпевшим. Я ему сказал: «Давайте, пожалуйста, встретимся, обсудим размер морального вреда». Он мне сказал, что звонит свонит представителю, если он разрешит, где угодно я с вами встречусь.
М.Майерс
―
Это Добровинский?
Э.Пашаев
―
Да. А он на всю страну — у меня есть аудио- видезаписи, я специально на телефон снимал на видео мой разговор с ним, чтобы был виден номер телефона Захарова, брата, — где он четко говорит, что пусть он разрешит, потому что он ему не разрешает ничего делать. Они думали, что чем больше будут затягивать… во-первых, для определенных лиц это хайп, это реклама, это шоу хорошее, и плюс будет большой размер морального вреда. Но они же не понимают, сельские люди, что это всё игра, это шоу. Если бы в первый день договорились с Захаровым, разрешили бы договариваться, он прекрасно понимал, что его никто не будет приглашать по телеканалам. Что надо? Разжигать, зажигать, поджигать, специально народ ввести в заблуждение, рассказывать, якобы эти несчастные как страдают. Страдает мать. Вот низкий поклон. Даже Ирина НРЗБ. Господа, он 23 года если с ней проживал, а почему с ней не заключил брак, почему? Ирине надо один вопрос задавать: почему? Ирина живет, если не ошибаюсь, в Подмосковье, у нее своя квартира. Почему она не пошла в загс?
М.Майерс
―
Подождите, я не понимаю, что это меняет? Я прошу прощения, Эльман. Вы так их осуждаете, как будто — какой кошмар: они там отношения не поддерживали. На что это влияет, как это связано с гибелью?..
А.Нарышкин
―
Эльман, перерыв на две минуты сделаем. Рекламу должны послушать и ответить на этот вопрос.РЕКЛАМА
М.Майерс
―
Эльман Пашаев в нашем эфире, наш «гвоздь» сегодня. Скажите, пожалуйста, Александр Добровинский считает, что приговор по Ефремову может быть до конца лета. Вы согласны с такой оценкой?
Э.Пашаев
―
Я знаю, что он неплохой адвокат, но я не знал, что еще у него есть способность гадать.
М.Майерс
―
А это из разряда предположений таких… на кофейной гуще?
Э.Пашаев
―
Само собой, конечно. Вообще-то, судебное разбирательство — это как московская погода.
М.Майерс
―
А какие у вас прогнозы, какие вы сроки назовете?
Э.Пашаев
―
Я думаю, сентябрь, октябрь.
А.Нарышкин
―
В деле, вообще, томов сколько, насколько оно объемное?
Э.Пашаев
―
5 томов.
А.Нарышкин
―
Там какие есть доказательства?
Э.Пашаев
―
Если вы меня спрашиваете, нет доказательств для Ефремова.
А.Нарышкин
―
Там что будут предъявлять Ефремову? Показания чьи-то, справки?
Э.Пашаев
―
Всё что есть, конечно. Все материалы, которые есть в уголовном деле — всё будет оглашено.
А.Нарышкин
―
Видеозаписи с камер наблюдения будут?
Э.Пашаев
―
В том числе, конечно. Всё что есть, я же говорю, в рамках уголовного дела.
А.Нарышкин
―
Это вы знаете, что есть, а я-то не знаю. А видеозаписи — это прямо вот то, что снимали сразу после ДТП, приобщено к делу?
Э.Пашаев
―
Да. Но, к сожалению, часть видео отсутствуют. Почему отсутствует, я сам не понимаю. Почему есть всё до, есть после. В момент — нету.
А.Нарышкин
―
Сколько свидетелей всего, людей, которые будут давать показания?
Э.Пашаев
―
Не посчитал. Около 10.
А.Нарышкин
―
В том числе, очевидцы, которые были в момент аварии.
Э.Пашаев
―
Да.
А.Нарышкин
―
Спасибо большое. Эльман Пашаев, адвокат Михаила Ефремова в утреннем «Развороте».