Араз Агаларов - Разворот (утренний) - 2020-07-07
А.Нарышкин: 9
―
35. «Разворот» на «Эхе» продолжается. Маша Майерс и Алексей Нарышкин здесь. К нам присоединяется Араз Агаларов, президент Crocus Group. Доброе утро вам!
А.Агаларов
―
Доброе утро!
М.Майерс
―
Доброе утро!
А.Нарышкин
―
Расскажите нам сразу про госпитали, действительно, ли вы их начали разбирать? И не считаете ли вы, что вам в какой-то ближайшей перспективе придется собирать?
А.Агаларов
―
Мы уже привыкли всё, что нужно разбирать, собирать, потом снова разбирать. На самом деле там было первое задание: у нас был госпиталь на 18 тысяч квадратных метров, 1100 человек. Мы его собрали. Потом его оказалось мало. Мы строили по заданию еще один госпиталь.
А.Нарышкин
―
Мы говорим о том, что у вас в «Крокусе» было и в «Патриоте» потом второй?
А.Агаларов
―
Нет, к «Патриоту» я не имею никакого отношения. Я говорю т л про «Крокус». Там мы организовали второй зал еще на 1100 человек. У нас госпиталь стал емкостью 2200 человек. Честно говоря, я сам не ожидал, что там будет такое большое количество людей. Там прошло более 1000 человек. И слава богу, там летальных исходов… я, во всяком случае не слышал. То есть более-менее все выздоравливали. И странная была история, что мне звонили достаточно известные люди и говорили, что какие-то их родственники там находятся, не могу ли я помочь и так далее.
А.Агаларов: У нас был госпиталь на 18 тысяч квадратных метров, 1100 человек. Потом его оказалось мало
То есть госпиталь к моему удивлению — я думал, что это будет просто резервное помещение — оказался очень востребован. И вместо положенных… мы планировали, что он будет месяц, но сейчас нам всё это продлили до августа. Теперь в связи с тем, что в августе я не могу себе позволить держать там госпиталь, потому что у нас начинается выставочная программа, я договорился с больницей с Московской областью.
У нас есть два варианта решения вопроса. Первый павильон мы пока временно разбираем и собираем в другом помещении «Крокуса», который будет свободен на этот период, и собираем его в режиме такого полусобранного, полускладского состояния, то есть чтобы можно было его развернуть в любой момент. А второй госпиталь мы будем разбирать уже в конце июля, в начале августа, потому что 7 августа у нас уже планируется выставка, надо делать дезинфекцию, обрабатывать, большую работу проводить.
А.Нарышкин
―
Загруженность этих пространств на пике какая была именно заболевшими?
А.Агаларов
―
Вы знаете, где-то порядка 50%.
А.Нарышкин
―
Не совсем понял, для вас эти госпитали — 2, получается, в совокупности — это история коммерческая, вы заработали что-нибудь на этом?
А.Агаларов
―
Мы еще не знаем, потому что нам пока на сегодняшний день оплатили только порядка, если не ошибаюсь, 70% стоимости и пока задания как бы, поручения продолжаются.
М.Майерс
―
Да, вы несколько раз сказали слово «задание». Хотела уточнить, какая процедура, с кем вы взаимодействуете, кто вам эти задания ставит. Действительно, это коммерческая или социальная ответственность бизнеса или как это всё преподносится? Это тендеры, это госконтракты — как это организовано?
А.Агаларов
―
Нет, тендера быть никакого в данном случае не может, потому что нам звонят 25 апреля и говорят, что через 10 дней мы должны построить госпиталь. Вот такая история. Мало того, когда звонили и давали это поручение, это делал лично губернатор.
М.Майерс
―
Московской области?
А.Агаларов
―
Московской области. В тот момент даже денег, ни контракта, ничего не было.
А.Нарышкин
―
То есть вы сначала на свои деньги начали строить, потом вам постепенно…
М.Майерс
―
Вам это должны компенсировать, да?
А.Агаларов
―
Да, должны.
А.Нарышкин
―
Слушайте, а у вас же с Сергеем Пархоменко нашим как раз по этому поводу была такая забавная перепалка как раз из-за процедуры, что вы это, собственно, получили как-то без конкурса, и какие-то там странные вам насчитали суммы. Можете напомнить, на чьей стороне в тогда была правда? И вы ему дольно смешно ответили, мне кажется, хотя это ему могло так не показаться.
А.Агаларов
―
Он вцепился в сумму 1 миллиард 100 миллионов, что «за один госпиталь ему дали 1 миллиард 100 миллионов — это очень много. Как это так? Можно было сделать за 50 миллионов» и так далее. Потом нам дали поручение строить второй госпиталь. ! миллиард 100 миллионов — это лимит бюджетных ассигнований. Это не то, что мне дали. И когда нам поручили второй госпиталь якобы тоже по цене 1 миллиард 100 миллионов, я тогда к нему обратился, что если он такой большой специалист в строительстве госпиталей, пусть придет и за этот миллиарда за 5 дней построит второй госпиталь. Ну, он что-то мне пытался ответить. Не знаю.И на сегодняшний день, если говорить о деньгах, нам на все эти процедуры, на аренды, на перестройки, переносы, складирование — потому что у нас, вы понимаете, практически два огромных зала были в 6-месячной аренде — с учетом все этих денег мы пока получили, по-моему, если мы не ошибаюсь, 1 миллиард 200 тысяч.
А.Нарышкин
―
Значит, 1 миллиард 200 тысяч вы получили — это 70% от общей стоимости. То есть, сколько всего вложили?
А.Агаларов
―
Не-не-не. Это 70% от лимита бюджетных ассигнований. Это говорит о том, что мы сейчас должны пойти в экспертизу… Почему мы не идем — потому что нет конца истории. И в экспертизе мы должны подтвердить наши затраты. То есть экспертиза смотрит на фактические зарплаты, сколько людей работало, что мы купили, какие у нас перегородки, какие санузлы, как мы провели воздух, какой там стоит МРТ, что стоит в реанимационном секторе — там 120 койко-мест. И после этого экспертиза устанавливает цену. Она может быть больше этой суммы, она может быть меньше этой суммы. То есть экспертиза, она как бы достаточно жестко определяет стоимость.
А.Агаларов: Госпиталь к моему удивлению оказался очень востребован
А.Нарышкин
―
А вы сейчас сколько своих вложили, на данный момент?
А.Агаларов
―
На данный момент мы ничего своего не вкладывали. Потому что у нас 6 павильонов, которые находились в аренде. Вы же понимаете, что здание, госпиталь размером 36 тысяч квадратных метров, его надо отапливать, его надо охлаждать, его надо вентилировать, его надо обеззараживать, надо обслуживать в санитарном отношении, его надо охранять. Там есть противопожарная безопасность и так далее. Это все тоже стоит денег. Поэтому часть денег уйдет на аренду. Аренду мы установили практически по госцене, хотя у нас наша аренда, она в 4 раза больше, чем та, которая нам НРЗБ.
А.Нарышкин
―
Вы прибыль итоговую, в какую сумму оцениваете? Мы победим коронавирус, окончательно разберете госпиталь, все поправятся, все будут обниматься. А потом вы придете к бухгалтеру, начнете считать — и там что увидите?
А.Агаларов
―
Есть понятие расчетной прибыли порядка 10–15%. Это в любых проектах мы обязаны…
А.Нарышкин
―
В рублях скажите, пожалуйста.
А.Агаларов
―
В рублях это, допустим, 150 миллионов рублей, с которых мы должны заплатить, естественно, НРЗБ, налог на прибыль и так далее.
А.Нарышкин
―
А вы не боитесь, что когда только это всё закончится, в ваш адрес будут звучать упреки: «Вот какого черта Агаларов наживался во время пандемии на заболевших? Мог бы и бесплатно, наверное, всё это построить за свои деньги. Наверняка не бедный человек».
А.Агаларов
―
Вы знаете, бедный.
А.Нарышкин
―
Бедный?
А.Агаларов
―
Да.
М.Майерс
―
Поясните.
А.Агаларов
―
Поясняю. У меня работает 15 тысяч человек с заработной платой 900 миллионов рублей в месяц.
М.Майерс
―
Так.
А.Агаларов
―
У меня налоговая нагрузка — 8,5 миллиардов рублей в год. У меня кредитная нагрузка 6,5 миллиардов рублей в год — это только проценты по кредиту без компенсации тела. И после этого. как меня закрыли за 3 месяца, вы понимаете, что я людям должен был продолжать платить зарплату. С банком, слава богу, я договорился, мне этот квартал перенесли. Не подарили, а просто перенесли на будущие периоды. А налоговую нагрузку мне никто не отменял.
А.Нарышкин
―
Вы сейчас так подвели к тому, что мы должны вас все вместе пожалеть со слушателями, нашими зрителями.
А.Агаларов
―
А меня жалеть не надо. Я в таком состоянии нахожусь много лет и это выдерживаю. И я вам это не подвел, я рассказал факты. Это не то что размышления чьи-то. Это реальный факты.
А.Нарышкин
―
Так у вас положение, если охарактеризовать одним словом, оно бедственное?
А.Агаларов
―
Оно не бедственное, оно нормальное, потому что мы вышли из карантина, начинаем работать. Мы можем сами себя содержать, платить налоги, платить зарплату, платить проценты.
М.Майерс
―
Вы имеете в виду открытие торговых центров и возобновление выставочного цикла, выставочной деятельности или что-то еще?
А.Агаларов: Налоговую нагрузку мне никто не отменял
А.Агаларов
―
Нет, я имею в виду именно это. Во-вторых, в условиях, когда у меня было все закрыто, и я не понимал, как заплатить людям зарплату — вы же понимаете, какой бюджет, это почти миллиард в месяц — то есть в течение 3 месяцев мне надо было людям платить зарплату. И в этот момент вы еще предлагаете на свои деньги… Там меня бы мой коллектив просто пришел бы и плюнул в лицо и сказал: «Ты нам не платишь зарплату, а строишь какой-то госпиталь для кого-то». понятно, что это не какой-то и не для кого-то — это нужная вещь. Но на него у нас в тот момент денег не было.
А.Нарышкин
―
У нас в эфире — Араз Агаларов, президент Crocus Group. К госпиталю, если можно, еще раз вернемся. Вот вы сказали, что Воробьев вам позвонил или от Воробьева и сказали, что надо строить — правильно?
А.Агаларов
―
А вы не можете на какую-нибудь другую тему начать говорить…
А.Нарышкин
―
Не-не-не. Можем, можем. У нас еще время есть. просто уточняющий вопрос: правильно ли я услышал вас?
А.Агаларов
―
Да-да.
А.Нарышкин
―
А вот эта процедура, о которой, по-моему, Пархоменко тоже писал, он не предусмотрена? Не знаю. Мы же привыкли говорить, что в России есть телефонное право, и это, наверное, не очень хорошо. Здесь тоже какие-то телефонные заказы.
А.Агаларов
―
Ваши версии конкурса расскажите мне, пожалуйста.
А.Нарышкин
―
Ну как. Есть госзакупки условные, про которым нам рассказывают. Правительство Московское области. Ты пишешь: «Нам нужен госпиталь. Собираем идеи. Вот у нас такие-то критерии». Я же не бизнесмен, слушайте. Мы поэтому с вами по разные стороны, не баррикад, но просто по разные стороны.
А.Агаларов
―
Но вы же должны понимать, что когда что-то надо сделать немедленно… конкурс — это процедура. Вы знаете, сколько готовится конкурс?
А.Нарышкин
―
Нет.
А.Агаларов
―
Минимум месяца три. Подготовка идет конкурса.
А.Нарышкин
―
Ну, просто в экстренных условиях это нормально, когда губернатор звонит бизнесмену и говорит: «Давай».
А.Агаларов
―
Допустим, представьте себе, что наводнение, пожар. Вы будете что, проводить между пожарными командами, кто поедет на пожар?
А.Нарышкин
―
Да нет, по итогам я понимаю, что всё правильно. Но когда уже всё отстоялось чуть-чуть, я начинаю думать: Черт! А в друг кто-то из них коррупционер, и вдруг они большие друзья и, наверное, в каком-то приличном обществе это по-другому должно быть организовано.
А.Агаларов
―
Как, расскажите?
А.Нарышкин
―
Ну, я не знаю, как. Вот гложет что-то меня, понимаете?
А.Агаларов
―
Понимаете, если кто-то что-то критикует…
А.Нарышкин
―
Предлагай.
А.Агаларов
―
Он всегда знает, как должно быть. Вот вы говорите, что так неправильно, должен быть конкурс, как это так — телефонное право…
А.Нарышкин
―
Хорошо. По-другому. Мы сейчас с темы госпиталей перейдем обязательно на другие. Вы с Воробьевым в каких отношениях, вы с ним друзья?
А.Агаларов
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Не друзья. Вот. По крайней мере, вы не друзья. Потому что могло показаться, что Воробьев в кризисной ситуции звонит ближайшему своему другу, который, оказывается. занимается еще недвижимостью и…
А.Агаларов: Экономика страны съежилась практически в расчетных единицах в два раза
А.Агаларов
―
Я, честно говоря, не совсем сейчас понимаю вашу логику, потому что, а кому он мог позвонить?
А.Нарышкин
―
А вы единственный в столичном регионе человек, которой мог это построить?
А.Агаларов
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Точно?
А.Агаларов
―
Абсолютно. А где у вас еще есть площади по 40, по 50 тысяч квадратных метров?
А.Нарышкин
―
Я не знаю. Слушайте, это же вы разбираетесь в рынке. Я абсолютно новичок. Может быть, я только заходить буду.
А.Агаларов
―
Зачем вы спрашиваете? Он же звонит не на склад картошки. Он звонит в самый большой выставочный центр.
М.Майерс
―
Потому что нужны были площади, я правильно вас понимаю? Просто физические стены, потолок и пол нужны были в первую очередь.
А.Агаларов
―
…Госпиталь организовать. Госпиталь можно организовать… сегодня в мире была практика: во всех выставочных центрах мира были организованы госпитали. Сейчас даже показали, по-моему, в Индии на 10 тысяч мест организовали госпиталь. Поставили кровати и тумбочки просто и назвали это госпиталем.У нас, слава богу, была немного другая история. У нас стояли и кровати, и тумбочки, и в каждой палате были санузел — и душ и туалет, и раковина, — и кнопка вызова и кислород. То есть это был настоящий полноценный госпиталь, в котором вылечилась тысяча с лишним человек. Можете обзвонить, кстати, этих людей, послушать мнение о том, как они лечили, были ли они довольны или нет.
М.Майерс
―
Араз Агаларов, президент Crocus Group. Давайте про бизнес поговорим. Я периодически читаю, что говорят наши чиновники, я имею в виду монетарные власти, финансовые власти. Они говорят, что в России всё более-менее в порядке, и мы преодолели, в общем, этот тяжелый период. На ваш взгляд, насколько вам близки такие оптимистичные оценки? Как страна, российский бизнес прошел через этот период или самое страшное, может быть, еще впереди?
А.Агаларов
―
Да нет. у нас самое страшное у нас всё время, оно и впереди и сзади.
М.Майерс
―
Оптимистично, да.
А.Агаларов
―
Дело заключается в том — я сразу скажу о той проблеме, которая меня беспокоит — есть понятие «международная резервная валюта» — это доллар. Я начинаю с конца. И все, любой бизнес, любая экономическая деятельность исчисляется, в конечном счете в долларах. Это, знаете, как расстояние мерить в километрах или в метрах. То есть если вы работаете в национальной валюте и в вашей национальной валюте вы растете, но с учетом того, что ваша национальная валюта слабеет по отношению к доллару и, в конечном счете, ваш ВВП в долларах получается меньше, чем в прошлом году, значит, у вас экономика уменьшается. Это прописная истина, которую понимает любой экономист.Так вот, понимаете как, у нас был валовый продукт, когда доллар был 30, потом он вдруг стал 60. Вы понимаете, что экономика страны съежилась практически в расчетных единицах в два раза. Все думают: Да нет, это не может быть, это вот рубли, у нас внутренний рынок, у нас всё производится внутри. Это не так, потому что все равно курс национальной валюты показывает, грубо говоря, экономическую мощность относительно другой страны, если вы ее берете в каком-то измерении. Допустим, для понимания масштабов цифр: США со всеми их долгами, у них ВВП — 20 триллионов; Китай — там разные цифры, они скрывают свою производительность…
М.Майерс
―
Ну, много. У нас, по-моему, 2. Мы десятикратно от них отстаем?
А.Агаларов
―
1,5 примерно. И сейчас с увеличением на 15% полтора превращается в 1.35. И при такой экономической политике, когда у нас так называемый плавающий курс рубля, мы никогда не сможем выйти из того кризиса, в котором мы находимся. То есть рубль должен быть стабильным для того, чтобы пришли в нашу страну деньги, пришли предприниматели, что они вошли в страну с курсом 60 и через 3, 5… 10 лет вышли, продав свою собственность или что-то заработав с тем же курсом. Если они заходят с курсом 60, а выходят с курсом 120, они понимают, что здесь ничего заработать нельзя и сюда серьезные компании с большими инвестициями просто не придут никогда.
А.Нарышкин
―
Вы с Трампом давно общались?
А.Агаларов
―
Я с Трампом общался до его избрания президентом США.
А.Нарышкин
―
А потом?
А.Агаларов
―
А потом я его просто поздравил, на этом общение закончилось.
А.Нарышкин
―
А вы его как поздравили — эсэмэской?
А.Агаларов
―
Нет, письмом.
А.Нарышкин
―
А он ответил вам?
А.Агаларов
―
Ответил.
А.Нарышкин
―
А что сказал?
А.Агаларов
―
У него манера отвечать на твоем же письме. Вот так он размашисто пишет фломастером на твоем же письме: «Наилучшие пожелания! Большое спасибо! НРЗБ».
А.Нарышкин
―
Вы же за новостями смотрите не только в России, я думаю, но и в мире. Как вам кажется, Трамп Америку великой сделал?
А.Агаларов
―
Нет.
А.Нарышкин
―
А что не так с ним?
А.Агаларов
―
Я думаю. Не с ним, я думаю, с ними со всеми.
М.Майерс
―
А после этого хочется спросить: А Путин Россию великой сделал?
А.Нарышкин
―
Нет, это другое. Подожди.
М.Майерс
―
Я просто пытаюсь уловить твою логику. Это я к коллеге обращаюсь.
А.Нарышкин
―
Но Трамп, его бизнес-гений вы признаете? Вообще, потенциал был.
М.Майерс
―
Нет, он бизнес-гений в своем локальном строительстве — строительстве своих гостиниц, казино и так далее. Но в масштабах страны для того, чтобы понимать, что нужно сделать для страны, надо понимать общую мировую геополитическую систему и понимать, как движется экономика мира и вообще, от чего она зависит.Например, у Америки было огромное преимущество за счет того, что у них были минимальные ввозные пошлины. И как бы это считалось плохо, потому что Америка много импортировала, меньше экспортировала. Но это позволяло американским предпринимателям скупать со всего мира огромное количество товаров очень дешево и всему миру их продавать. То есть вы, наверное, часто встречали в американских магазинах не Made in USA, а Printed in USA, Design USA. То есть они покупали китайские товары, условно говоря, навалом, на вес, распечатывали, разупаковывали, и это продавали как свое. И зарабатывали огромные деньги.
Но сегодня с учетом того, что Трамп, условно, поднял пошлины для каких-то товаров, это, наверное, станет невозможно. Это большой удар. Все-таки перетащить производство в Америку в кратчайшие сроки — то, что он хотел — у него вряд ли получилось. Но экономический удар он по своей стране в определенном смысле нанес.
А.Нарышкин
―
К вам иск подавали — к вам и вашему сыну США — по-моему, комитет Демпарти. Чем эта история закончилась, или она в процессе? По поводу сговора. Вот это громкое дело, что русские договорились с Трампом выиграть на выборах в 16-м году.
А.Агаларов
―
Это дело кончилось нашей полной победой без права повторной переподачи в суд. То есть Демпартии запретили повторной с этой проблемой обращаться, потому что у них не было никакой доказательной базы.
А.Агаларов: Если бы не было Путина, то в стране было бы хуже
А.Нарышкин
―
То есть вы в сговоре не участвовали?
А.Агаларов
―
К счастью, нет.
А.Нарышкин
―
Мы сейчас перерыв небольшой сделаем. Пожалуйста, подождите. У нас еще 2 минуты. Это реклама. Это Араз Агаларов, президент Crocus Group в эфире «Эхо Москвы».РЕКЛАМА
А.Нарышкин
―
Араз Агаларов, президент Crocus Group у нас в эфире. Владимир Путин-то сделал Россию великой? У него времени побольше было, чем у Трампа с Америкой.
А.Агаларов
―
У него времени было побольше, но он получил более разрушенную страну, чем Америка. И, в принципе, если мы говорим о Путине, я могу сказать следующее. Мое твердое убеждение, что, может быть, каких-то экономических высот мы не достигли, но, во всяком случае, если бы не было Путина, то в стране было бы хуже.Это мое твердое искреннее убеждение, потому что в стране у нас происходили разные события, разные регионы, разные территории. Я строил на острове Русском, допустим, университет в недалеком прошлом. И вообще, было ощущение, что Приморский край может отвалиться, уйти в Японии. То есть есть процессы, которые мы отсюда не видим. Но когда ездишь немножко по стране, понимаешь, что не всё в порядке. И то, что страна сохранила свое единство на сегодняшний день — это одно из крупнейших достижений сегодняшнего…
М.Майерс
―
Простите ради бога, что перебиваю. Все-таки у нас Путин может еще потенциально, в теории до 36-го года сидеть. Что сделано, понятно. А что надо сделать в экономике? Вот прямо по верхам, точечно. Вот если тот же Путин еще 16 лет, условно?
А.Агаларов
―
Понимаете, вы хотите, чтобы за одну минуту я дал программу развития…
А.Нарышкин
―
За полминуты, если можно.
М.Майерс
―
Нет, ну, например, вы мне сказали, что надо победить тэковую зависимость.
А.Агаларов
―
Надо, да. Это понятно, что надо уходить от нефтяной зависимости. Самое главное — надо стабилизировать курс рубля и убрать с валютной биржи валютных спекулянтов.
М.Майерс
―
Спасибо большое! Араз Агаларов, президент Crocus Group был в нашем эфире. Наш «гвоздь». Это утренний «Разворот».