Виктор Бабарико - Разворот (утренний) - 2020-06-17
Т.Фельгенгауэр
―
Мы продолжаем серию интервью, посвященных президентским выборам в республике Беларусь на YouTube-канале радиостанции «Эхо Москвы», на нашем Первом эховском вы можете найти уже 2 интервью. И эту серию продолжает наш сегодняшний гость — Виктор Бабарико, претендент в кандидаты на пост президента республики Беларусь.
А.Плющев
―
Белорусский банкир.
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте, Виктор Дмитриевич!
А.Плющев
―
Доброе утро!
В.Бабарико
―
Добрый день! Рад вас видеть.
А.Плющев
―
Взаимно. В добром здравии, что, мне кажется, для Белоруссии еще более актуально, чем для России не только из-за коронавируса, но и из-за ваших последних событий. Кстати, хотел спросить. Нас вчера наш коллега Дмитрий Навоша просвещал и говорит, что просто буквально начались репрессии в Белоруссии людей, которые выступают против Александра Лукашенко или просто с освещением событий. Они запросто могут оказаться в СИЗО. Люди, которые помогают потенциальным кандидатам также, в общем, не избегают этой опасности. Вы лично на себе ощущаете это, на собственной команде? Подверглись ли вы каким-либо преследованиям сейчас?
В.Бабарико
―
Я со многими вещами могу согласиться. Для нас я не могу сказать, что это обычно, потому что раньше кампании проходили — все-таки силовое давление было в финальной стадии предвыборной гонки. Такого разгула беззакония, я бы сказал, который творится сейчас, на самом деле не видели. То есть по всей фактически Белоруссии, начиная с самого-самого начала, когда мы первые объявили декларацию о свободных выборах, начались и проверки налоговых инспекций и угрозы с экрана. И вообще, такое ощущение, что да, только за то, что у белорусов появилась возможность, и они этой возможностью открыто воспользовались, начались преследования.
В.Бабарико: Пострадали мои друзья близкие, вина которых только в том, что они мои друзья. Их тоже держат в СИЗО
Ну, и по нашей группе. Мы были не первые, кто был… Это была первая группа Тихоновского. По нашей вроде сначала было более-менее прилично, но потом мы ощутили самый такой, массированный удар. То есть по месту работы, где когда-то я работал, в «Белгазпромбанке» прошли такие массовые задержания. Фактически на сегодняшний момент банк в очень непростой ситуации. Введена новая администрация. Акционеры выразили свое по этому поводу мнение, сказав, что это абсолютно незаконно. Пострадали мои друзья близкие, вина которых только в том, что они мои друзья. Их тоже держат в СИЗО.
И самое страшное, что нарушены все нормы. Такое ощущение, что сначала был приказ. Ну, вот мы видели, сначала руководитель государства называет: «Спросите, что такое «ПриватЛизинг», а через несколько дней после этого только начинается выяснение следственными органами, что такое «ПриватЛизинг».
Поэтому да, и я на себе, и с точки зрения близких друзей. И у меня на начальной стадии было очень много информации, что и меня преследуют и бежать надо, потому что закроют. В общем, очень необычно. И я могу сказать единственное, что не остановило это белорусов. То есть мы продолжаем работать в стартовом режиме. И мало того, мы намного более в конец нашей кампании проявили активность, чем ожидали.
Т.Фельгенгауэр
―
Скажите, пожалуйста, Виктор Дмитриевич, то, что происходит сейчас, — я так понимаю, что к пятнице будет понятно, кого зарегистрируют, кого не зарегистрируют или нет?
В.Бабарико
―
Не совсем так.
Т.Фельгенгауэр
―
Поясните тогда.
В.Бабарико
―
У нас в пятницу последний срок подачи подписей на регистрацию. Дальше нужно будет подать дополнительные документы: мою декларацию, заявление, биографию. И о регистрации мы узнаем в период с 4-го по 14 июля.
Т.Фельгенгауэр
―
Я правильно поняла, что на данный момент уже точно выпадает и не может воспользоваться этой возможностью Тихоновский? Потому что его супруга сказала, что она не готова этим заниматься, а от команды Тихоновского никто не остался.
В.Бабарико: В истории белорусских выборов еще не было, чтобы не зарегистрировали кандидата, который набрал 100 тысяч
В.Бабарико
―
Здесь противоречивая информация. Вчера да, вы правы, было заявлено, что она снимется, потому что в адрес ее угрозы — ее и ее детей. Потом я видел информацию после обеда, что вроде она опять возвращается в эту гонку. То есть мы не знаем, какое все-таки окончательно принято решение.
Т.Фельгенгауэр
―
А есть у вас какой-то план? Ну, условно, если регистрируют не всех, кто попытается поучаствовать в выбора президента, а кого-то одного, условно говоря, вас не регистрируют, — будете ли вы своих сторонников призывать поддержать оппонента Александра Лукашенко или нет?
В.Бабарико
―
Вы знаете, начнем с того, что в истории белорусских выборов никогда еще не было, чтобы не зарегистрировали кандидата, который набрал 100 тысяч. Мы набрали и будем подавать, я думаю, более 300 тысяч. И если по каким-то… ну, я даже не представляю, по каким причинам это может произойти — нерегистрация наша, то, безусловно, у нас есть несколько вариантов развития событий, начиная от того, что мы будем требовать и у нас есть такое право в суде оспаривать это решение. У нас будет там три дня на разбирательство. У нас убедительные доказательства соответствия всех процедур, которые мы прошли.
А.Плющев
―
Просто мы с вами разговариваем из той страны, я бы даже сказал, из того города, где живых людей приводили в качестве свидетельства, что это они поставили подпись, и, тем не менее, это не служило никаким доказательством и кандидаты не были зарегистрированы.
Т.Фельгенгауэр
―
Наши технологии, знаете ли, доказывают, что возможно все.
В.Бабарико
―
Понимаете, я не знаю, сколько у вас, а представьте, придет 300 тысяч человек.
А.Плющев
―
Вот это вопрос. Виктор Дмитриевич, это вопрос — придет 300 тысяч человек. У нас бы, в Москве это непременно назвали бы майданом. И действовали бы соответствующим образом.
В.Бабарико
―
Понимаете, все же зависит от того, как они придут. Есть много вариантов прийти совершенно спокойно, например, с подачей жалобы.
А.Плющев
―
У нас ни разу неспокойно вообще не выходил никогда, знаете.
В.Бабарико
―
Белорусы в этом отношении спокойные.
А.Плющев
―
Видимо, с обеих сторон.
В.Бабарико
―
Я думаю, что всё будет нормально. Но если не регистрируют такого кандидата, то вы же понимаете, что это означает просто полное непризнание выборов. А признание властью своей слабости, то есть признание всех рейтингов, которые считаются фейковыми и всё… То есть это такое, знаете… Даже бороться не вышли. То есть вот мы говорим: «Мы идем на выборы — я имею в виду власть — держать экзамен». А получается даже неявка на экзамен. То есть поражение — просто неявка на борьбу. Такого я даже не представляю, чтобы было сделано. Потому что, мало того, было сказано главой государства, что по неформальным причинам регистрацию не делать. То есть вы вроде как правы — мы тоже с удивлением узнали, что иногда делали по неформальным причинам нерегистрацию, — а здесь было прямое указание: По неформальным не делать. А вот по формальным… Ну, поверьте, если мы собрали 10 тысяч инициативную группу и не зарегистрировали из этих 10 тысяч почти только двоих, качество подготовки материалов у нас заслуживает уважения.
Т.Фельгенгауэр
―
Виктор Дмитриевич, насколько, по вашему впечатлению, во время нынешней кампании актуален или не актуален спор относительно претендентов в кандидаты: кто там рука Кремля, кто спойлер и прочее?
В.Бабарико: Это, мне кажется, традиционная история для любых выборов, но слегка обидная для Беларуси
В.Бабарико
―
Вы знаете, это, мне кажется, традиционная история для любых выборов, но слегка обидная для Беларуси. Почему — потому что если в большинстве других стран обсуждаются группы лоббизма как внутри, так и снаружи, то в Беларуси почему-то отказывают вообще в праве выбора самостоятельного и говорят, вот как вы правильно говорите, либо власть победит, либо Кремль, либо США, либо Китай, либо еще кто-то. Я считаю, что это совершенно неправильно. Белорусы — вот это то, что не понимают многие, мне кажется, и вовне и внутри — в рамках своих действий по предотвращению серьезных рисков COVID-19 показала себя нацией, которая проснулась, которая может достаточно эффективно самоорганизовываться.И вот наши действия в рамках сбора подписей показывают, что на самом деле Беларусь уже другая. И это ее изменение упускается. Власть, которая думает, что она вернет белорусов назад, ошибается. Власть, называющая белорусов «народец», пропустила момент, когда мы опять — народ. Мы всегда им были, просто кому-то хотелось думать, что мы всегда ходили под плеткой, нас можно запугать, нас можно называть «народец», а столицу нашей страны «уютным, чистеньким городишком».
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, 26 лет или сколько Александр Лукашенко у власти. И вот в очередной раз он баллотируется в президенты, объявил о намерении таком. Думаю, его зарегистрируют. Что принципиального нового? За 26 лет все уж могли привыкнуть, вырасти, повзрослеть.
В.Бабарико
―
Принципиально нового два, если честно. Первое — это то, что все механизмы, которые, условно, формировали белорусское чудо и которое, казалось, будет вечно, — это инерционный запас Советского Союза, который позволял белорусам и власти, в первую очередь, не занимаясь экономикой, поддерживать более-менее приличный уровень жизни. Потом витрина для разбежавшихся стран, которую достаточно активно поддерживали, субсидируя цены на газ, субсидируя льготами, преференциями, кредитами.А вот потом настал третий период, кода все больше и больше становилась на нормальные рыночные отношения. И вот тогда-то пришла история к концу прошлого года, когда, оказывается, чуда-то нету. И у нас выбор небольшой: либо голодные бунты — либо потеря суверенитета. Такого не было никогда. 31-я дорожная карта, начало которой было положено аж в 99-м году. Прошел 21 год, и нам их предъявили. И оказалось, что страшная история: на кону стоит потеря нашей государственности. Мы их не видели, я думаю, никто не видел этой 31-й карты, но в нашем белорусском обществе есть четкое осознание, что если мы их подпишем, то мы фактически утратим суверенитет. Такого за 26 лет, на таком краю мы никогда не стояли. Это раз.
Второе: за 26 лет не было глобальной пандемии COVID-19, и не было решения главы государства сказать: «Я вируса не вижу, поэтому его не существует». И будем отправлять народ фактически в зону риска, независимо от того, дети это… И говорить о том, что медики сами виноваты, что умирают, учителя сами виноваты, что у них нет возможности организовывать дистанционное обучение. То есть оказалось, что мы народец, и пренебрежение такого нашими жизнями не было за 26 лет никогда. Ни один народ не может простить и не может терпеть такого отношения к себе. И ошибочно было думать, что белорусы такие, что дальше будут спокойно выносить.
Вот что изменилось и что оказалось через 26 лет.
А.Плющев
―
Это Виктор Бабарико, претендент в кандидаты на пост президента республики Беларусь. Мы продолжаем. И я смотрю вопросы, которые в чате здесь наши зрители или слушатели отправляют.
В.Бабарико: И у нас выбор небольшой: либо голодные бунты — либо потеря суверенитета
Вот что пишет Михаил Литвин. Мне кажется, что он ваш соотечественник: «Бабарико и верить хочется, и стрёмно, что возможен вариант с еще большим пророссийским вариантом жизни, нежели при Лукашенко. Но он, конечно, реально страшен Саше». Не мне в смысле, а Александру Лукашенко. Что скажете по этому поводу? Возможен при вас более пророссийский стиль?
В.Бабарико
―
Вы знаете, более примитивного анализа, кроме как «вот смотри: 20 лет работал на структуру, в которой основными акционерами «Газпром» и «Газпромбанк» были российские», — мне кажется, это не уважать политтехнологов российских. То есть, с моей точки зрения, ну хотя бы как-нибудь я бы должен ходить, не знаю, в какой-нибудь одежде. А если взять на самом деле хоть мало-мальски анализ с точки зрения, что из себя представлял «Белгазпромбанк», то мы увидим, что он никакого интереса не представлял глобально-политического. Это был технический инструмент для акционеров, организации расчетов.Поэтому за все время, что мы были — поднимите российскую прессу и белорусскую прессу, и вы увидите, — что, с одной стороны, россияне всегда говорили, что я националист и деньгами «Газпрома» развиваю белорусское национальное движение. Белорусы говорили, что я пророссийский, потому что работаю в «Газпроме». Запад не знал, как определиться. Правда состояла в том, что я просто менеджер в финансовой системе. Вот и всё. Поэтому вряд ли уже риск пророссийскости будет сильнее. Потому что именно политика действующей власти создала угрозу, создала зависимую экономику. И вопрос состоит в том, что именно зависимая экономика является причиной, а не человек. Вот и всё.
И мой-то, собственно, посыл всегда был — и если посмотреть, что я всегда говорил — нужно в экономике отвести страну от этой пропасти. А дальше уже будем разбираться. Поэтому задача, собственно, именно такова: за первое время построить самостоятельную экономику страны.
А.Плющев
―
Скажите, пожалуйста. Я вчера прочитал в наших СМИ, что вы весьма осторожно высказываетесь по разным чувствительным вопросам, начиная от как раз российского влияния или западного влияния, с кем нужно дружить, а с кем партнерствовать, до вопросов, которые важны скорее, может быть, в России, например, вопрос «Чей Крым?» Действительно ли, это правда, и почему вы избрали такую осторожную тактику, если это так? Ведь или вы, получается, хотите быть президентом всех или президентом никого, потому что как бы у всех людей есть свои позиции, и они хотят увидеть у политика выражение этих позиций.
В.Бабарико
―
На самом деле я совершенно с вами соглашусь, что моя позиция, она объединяющая. То есть из двух вариантов — президентом всех или президентом никого — сложно. Потому что президентом никого — это значит, вообще ничего не говорить. Есть очень четкий посыл, и я на нем, собственно, основываю все наше движение. Посыл первый: суверенитет Беларуси — это безусловная ценность, как говорят белорусы, гэта безумоўная каштоўнасць.
В.Бабарико: Нужно находить компромисс. Мы любим Беларусь
И исходя из этого, наша основная задача — это сохранить суверенитет. А угроза основная — это в экономической жизни, экономической политике. И вот с этим посылом я иду именно посылом менеджерским. Я знаю, почему происходит это, я знаю, что нужно делать для того, чтобы исправить ситуацию. Я знаю, с кем это нужно делать. Люди это слышат. И им, как, мне кажется, импонирует понимание того, что самая основная задача — сохранить страну. А дальше следует ваш абсолютно правильный вывод: есть внутренние разногласия. Внутренние разногласия — это не непримиримые противоречия внутри страны по языковой политике, внутри страны по символам, внутри страны по отношению к внешним факторам.
Я считаю, задача того, кто придет, объединяющая и разрывать страну по принципу «кого ты больше любишь: маму или папу?» нельзя. Нужно находить компромисс. Мы любим Беларусь.
А.Плющев
―
Даже интересно, в какой роли будет выступать Россия — мамы или папы — в данном случае? Спасибо большое! Виктор Бабарико, претендент в кандидаты на пост президента республики Беларусь. Белорусскую тему мы обязательно продолжим в ближайшие дни.