Ситуация с коронавирусом в Москве - Денис Проценко - Разворот (утренний) - 2020-03-13
13.03.2020
Т. Фельгенгауэр
―
Ну и по ситуации с коронавирусом поговорим уже не столько в масштабе мира и того, что происходит в европейских странах, как оттуда эвакуируются российские граждане, но и о том, как, собственно, обстоит дело в России. И конкретно можем поговорить еще и про Москву. У нас на прямой линии телефонной связи Денис Проценко, главный врач городской клинической больницы №40. Денис, здравствуйте.
А. Плющев
―
Здравствуйте.
Д. Проценко
―
Да, доброе утро.
Т. Фельгенгауэр
―
Вчера так как-то было тревожно, потому что появилось сообщение, которое позднее опровергли. Но тем не менее по поводу первой жертвы коронавируса, что в Коммунарке в этом специальном центре, куда, по идее, свозят людей с подозрением на коронавирус, скончался мужчина. И он был в Италии, обращался к врачам, ему посоветовали пить грудной сбор. Ему стало плохо и вот он умер, трататата. Ну, в общем, прям такой хороший повод попаниковать. Позднее Департамент здравоохранения сказал, что нет, умер он вообще от другого. Я так понимаю, что вы очень внимательно следите именно за коронавирусными подозрениями.
Д. Проценко
―
Ну да, к нам в стационар госпитализируют преимущественно пациентов с острой респираторной вирусной инфекцией, которые находятся в группе высокого риска. И в данной ситуации этот пациент был бригадой скорой помощи расценен именно так. Но по результатам и аутопсии, и результатам мазка, который мы взяли, эта концепция не подтвердилась. Ну, вы видели официальное заявление Департамента, к которому мне, наверное, добавить нечего. Насколько я знаю, у вас в эфире был и профессор Зайратьянц, который результаты вскрытия тоже прокомментировал.
А. Плющев
―
Ну да. Просто, с тем, что сообщалось об этом ранее, сообщал Телеграм-канал «База», он до сих пор никоим образом не опроверг, ни прокомментировал и так далее. Там слишком много несоответствий, я бы так сказал. Потому что первоначальный диагноз поставили при госпитализации, потому что вроде бы родственников тоже вызвали на освидетельствование… Не на освидетельствование, а как это?
Д. Проценко
―
Мне кажется, во всей этой истории с «Базой», равно как и в ваших словах, ключевое слово «вроде бы», правда? И это и есть, с моей точки зрения, рассеивание паники. Да, безусловно, мы и я как главный врач не дали комментарий через 5 минут. Почему? Потому что для того, чтобы сделать взвешенный комментарий и заключение нужно: а) дождаться результатов аутопсии; б) дождаться результатов исследования иммунологического мазка. Вот когда эти оба компонента были в руках, эти заявления и появились.
А. Плющев
―
А почему его доставили в Коммунарку?
Д. Проценко
―
Еще раз говорю, потому что бригада скорой помощи предположительно поставила диагноз пневмония и ОРВИ, который впоследствии не подтвердился.
Т. Фельгенгауэр
―
А есть ли какие-то – может быть, вы в курсе – указания, что вот при малейшем подозрении, вообще неважно что с человеком, все равно давайте лучше на всякий случай в качестве меры предосторожности всех вот туда?
Д. Проценко
―
Ну, смотрите, еще раз говорю, на всякий случай – нет. Я еще раз повторюсь, если есть клиническая картина – острая респираторная вирусная инфекция, то есть в первую очередь температура, лихорадка, это наличие сухого кашля и прочих клинических проявлений в совокупности с эпид. анамнезом, то есть пациент прибыл из стран с напряженной эпидемиологической ситуацией либо контактировал с кем-то из близких, которые в этот же круг попадают, то этих пациентов госпитализируют в больницу №40 в Коммунарке.
Т. Фельгенгауэр
―
Вы по своей больнице заметили какое-то увеличение количества обращений обеспокоенных людей? Потому что понятно, что врачи пытаются всех успокоить. Но вот когда московские власти пытаются всех успокоить, почему-то получается еще тревожнее. Что вы делаете как врачи, чтобы немножко эту панику утихомирить?
Д. Проценко
―
Я как врач-руководитель даю ежедневно открытые данные обезличенные того, что происходит у нас в Коммунарке – первое. Второе: я вот опять, наверное, не соглашусь с тем, что малейшее подозрение – люди сразу едут к нам. Система госпитализации отрегулирована таким образом, что к нам едут пациенты с клинической картиной. Не с подозрением, мне показалось, я чихнул, а пациенты, у которых была температура, пациенты, которые кашляют и так далее. Они к нам попадают.А по росту пациентов вот с этой клинической картиной у меня создается впечатление за эти 10 дней, которые мы работаем в этой программе, что информированность и осознанность наших жителей и наших пациентов растет, потому что к нам действительно госпитализируются пациенты с клинической картиной пневмония из той группы, о которой я уже несколько раз сказал.
Т. Фельгенгауэр
―
По поводу Италии я хотела еще с вами поговорить. Мы тут обсуждали со специалистом, который занимается конкретно вирусами, почему большая такая разница в количестве смертей по разным странам. И он объяснил это в том числе и оснащенностью, что просто аппаратов искусственной вентиляции легких не хватает. Насколько вот этот фактор вы как врач можете оценить? Серьезно это или нет?
Д. Проценко
―
Ну, еще раз говорю, увеличение тяжелых случаев, потому что не хватает аппаратов ИВЛ в Италии – это вообще нелогичный тезис, согласитесь.
Т. Фельгенгауэр
―
Почему?
Д. Проценко
―
Ну потому что эпидемиология не связана с количеством аппаратуры. И почему в Италии так много тяжелых случаев? На самом деле, это очень сложно сейчас интерпретировать. Но то, что у них очень много тяжелых больных – это да, совершенно верно. Мы в наших профессиональных блогах, чатах и каналах обмениваемся данными, потому что правда болезнь новая, доказательная база, рекомендации появляются с каждым днем.А вот этот сейчас живой обмен и живая коммуникация с нашими коллегами из Италии, из Нью-Йорка и московских анестезиологов, реаниматологов у нас налажена. Ну действительно, мы обмениваемся нашими протоколами, они нам присылают свои. Нехватка аппаратуры в Италии – да, она есть. Почему? Ну потому что ведь никто на эпидемию у них не рассчитывал. И действительно, у них на Севере там сейчас и операционные используются как палаты интенсивной терапии.
Но еще раз говорю, сказать, что количество тяжелых случаев, связанных с тем, что нет аппаратов, как-то нелогично для меня. А рост летальности, связанный с этим – да, наверное, возможно. Но для этого опять надо ситуацию изнутри увидеть, чтоб таким диванным аналитиком не прослывать.
Т. Фельгенгауэр
―
По поводу тестов тоже. Какие тесты используют у вас?
Д. Проценко
―
У нас тесты в больнице никакие не используем, потому что тестирование проводится централизованно в специальных лабораториях с третьем, четвертым уровнем допуска. И этим занимается Роспотребнадзор.
А. Плющев
―
А я правильно понимаю, что вот этот пациент, который умер, он умер 10-го числа, верно? Получается, что его анализы (аутопсия) были отправлены в соответствующие лаборатории и получен результат за 2 дня, верно?
Д. Проценко
―
Даже меньше, получилось за сутки.
А. Плющев
―
А почему вот когда здоровые люди, у них 3 дня занимает обычно?
Д. Проценко
―
Я думаю, потому что поток очень большой. Идет очень большой поток обследований. Очень важная история – это четко проанализировать. Если есть положительный ответ, его переподтвердить и перепроверить. И с этим, наверное, технологически связаны эти 48-72 часа.
А. Плющев
―
Многие пользователи – вот я, просто, смотрю в соцсетях, в том числе и вполне знакомые мне, то есть я могу их даже идентифицировать, не говоря уж о дочери пресс-секретаря президента Елизавете Песковой – жалуются на то, что к ним не выезжают по симптомам, если они не контактировали с кем-либо или скорее не вернулись из стран с высокими показателями по коронавирусу. Что по этому поводу? Ну, может быть, и правильно. Там, типа, попьют грудной сбор, да и отлично.
Т. Фельгенгауэр
―
Или дома лучше посидят?
Д. Проценко
―
Дома лучше, наверное, посидят. Потому что вот эта самоизоляция и самокарантин при нетяжелом течении – это наши коллеги из Китая продемонстрировали как очень эффективное мероприятие по контролю распространения инфекции.
А. Плющев
―
Что вы можете сказать по поводу тестов? Просто, мы здесь третий день обсуждаем, и некоторые специалисты говорят, что тесты, которые у нас в Новосибирске, они часто ложноотрицательные результаты дают.
Д. Проценко
―
Я не могу пока прокомментировать это. Те наблюдения, которые есть у нас, положительными ответами они подтверждены изменениями в легких, полученных в результате выполненной компьютерной томографии, и совпадает клиническая картина. Равно как и отрицательные ответы – мы видим отсутствие клинической картины у этих пациентов. И мы часть из них уже начали выписывать и готовим к выписке по мере получения отрицательных анализов.Еще раз, для того, чтобы оценивать специфичность и чувствительность метода, нужно какое-то время и какой-то достаточный пул данных, для того чтобы статистически обрабатывать. Поэтому весь вопрос сомневающимся и скептикам: на основании чего делается такой выбор? Потому что, насколько я вижу, еще эта аналитика в медицинской прессе не появилась.
А. Плющев
―
Понятно. Спасибо большое! Денис Проценко, главный врач городской клинической больницы №40, был у нас сегодня в прямом эфире. Продолжаем про тему коронавируса.