Павел Палажченко - Разворот (утренний) - 2018-07-19
19.07.2018
Демократы потребовали вызвать в Конгресс переводчицу встречи президентов России и США. Она должна рассказать об их личной беседе, состоявшейся на саммите в Хельсинки
О.Бычкова
―
Может быть, я ошибаюсь. Может быть, такие случаи науке известны. Решили мы спросить об этом не кого-нибудь, а самого знаменитого советского переводчика Павла Палажченко, который работал и с Михаилом Горбачевым и с Эдуардом Шеварднадзе и который сейчас является руководителем отдела международных связей и контактов с прессой в Горбачев-Фонде. Павел Русланович, Доброе утро!
А.Нарышкин
―
Доброе утро!
П.Палажченко
―
Доброе утро!
О.Бычкова
―
Скажите, пожалуйста, вам что-нибудь известно о таких случаях, вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным?
П.Палажченко
―
Мне не приходилось, но вы, мне кажется, неточно сказали. Вы говорите, что допрашивать, если ее вызовут, если она пойдет, будут ее публично. По-моему, об этом речи нет. Публично или непублично – это уже решит сам сенатский комитет, если такое состоится. Но, скорее всего, не состоится, конечно.
О.Бычкова
―
Не состоится?
П.Палажченко
―
Я думаю, что нет.
О.Бычкова
―
Как вы думаете, какие основания могут быть для такого предложения? Я не специалист, конечно, ни в коем случае в американских законах, но, мне кажется, что это другая ветвь власти, это другие люди совершенно, наверное, существуют какие-то специальные секретности, которые обязан соблюдать переводчик президентов и не делиться с ними даже с конгрессменами. Ну, почему им пришло вообще такое в голову? Не то чтобы я хотела защитить Трампа, с другой стороны.
П.Палажченко
―
Пришло в голову, потому что в Америке идет политическая борьба. Почему-то наших политиков и журналистов это удивляет постоянно. Политическая борьба в Америке ведется круглосуточно, в том числе, вокруг внешнеполитических вопросов. То, что им это пришло в голову, это совершенно нормально. Как-то удивляются: вот демократы ведут против Трампа борьбу. А против Обамы 8 лет вели республиканцы борьбу. Это нормально. И против следующего президента оппозиционная партия будет вести борьбу. Это нормально абсолютно.А будет ли это? Во-первых, там один барьер – это то, что большинство во всех комитетах сената имеют республиканцы и они с этим предложением вряд ли согласятся. Другой барьер – это юридический барьер. Никакой, конечно, китайской стены между двумя властями нет. Там постоянно вызывают в сенат, в палату представителей, в соответствующие комитеты представителей исполнителей власти. Так что здесь вы неправы. Это происходит постоянно. Но, может быть юридический какой-то барьер.
А.Нарышкин
―
Ну, такой открытости и прозрачности в этих вопросах мы можем позавидовать. Если возникает вопрос, ты вызываешь человека – человек вынужден отвечать. И все равны: и министры равны, и Цукерберг приходит, отвечает и потеет потом, когда на него все смотрят.
О.Бычкова
―
Набрасываются, да.
П.Палажченко
―
Это так, но, тем не менее, бывают и случаи, когда отказываются приходить в конгресс. Бывают случаи, когда по различным юридическим основаниям отказываются отвечать на все вопросы или на некоторые вопросы. Это уже американская специфика. Для того, чтобы я могу бы квалифицировано ответить на вопросы об этом, я должен был бы быть специалистом по американскому праву, по специфике отношений между двумя ветвями власти. Это всё очень сложные вопросы. И в администрации, я уверен, сейчас десятки юристов думают, как отнестись к этому предложению и какие высказать аргументы.
О.Бычкова
―
Скажите, пожалуйста, а вот насколько, действительно, разговоры между президентами, например, за закрытыми дверями в присутствии только переводчиков могут оказаться такими конфиденциальными и не предназначенными для открытых всяких публикаций? Он действительно между собой говорят о чем-то таком ужасно личном или секретном, что никому не следует знать.?
П.Палажченко
―
О личном, я не знаю, говорят ли. А вообще, существует презумпция конфиденциальности, секретности.
А.Нарышкин
―
Вот, вот это самое интересное. А можно говорить о некой переводческой тайне по аналогии с врачебной тайной, адвокатской тайной?
П.Палажченко
―
Конечно, можно. И не только на уровне президента. Есть этический кодекс, принятый в судах, в Европейском суде по правам человека, наверное, в других организациях, в которых работают переводчики. Есть этические кодексы и правила в корпорациях. Это общий принцип: переводчик должен соблюдать конфиденциальность, переводчик связан требованиями секретности. Абсолютно нормально. Любой переводчик связан с требованиями секретности. Любой переводчик, который берет на себя самим фактом своей работы обязательства не вредить сторонам, разглашая то, что они обсуждают.
А.Нарышкин
―
А если это критически важная информация для всего земного шара. Если, условно, Трамп и Путин договорились, например, долбануть по Великобритании, - ну, просто так, мало ли? – что переводчик должен делать, он должен об этом рассказать, чтобы спасти мир, человечество?
П.Палажченко
―
Вы предлагаете непредставимую ситуацию. Такую ситуацию представить себе невозможно.
А.Нарышкин
―
Почему?
П.Палажченко
―
Потому что невозможно представить себе, что они договорятся ударить по Великобритании или по Воронежу, как у нас говорят, или по любому другому месту. Но в любом случае переводчик связан очень жесткими требованиями конфиденциальности. Все остальное – это уже отношения внутри различных ветвей американкой власти: отношения между ними и отношения внутри этих ветвей. Здесь я совершенно некомпетентен. Я кое-что знаю, конечно (я сам американист), но все детали, все нюансы, как я сказала, я уверен, сейчас обдумывают юристы. И не сама Марина Гросс, которой я желаю успехов. Я ее знаю, работал когда-то с ней. Не сама марина Гросс будет это решать, а юристы и руководство Госдепа.
О.Бычкова
―
Но если ее вызовут, если решат, что она должна пойти по каким-то основаниям, то она должна будет рассказать, что ее спросят.
П.Палажченко
―
Тут возможны самые разные варианты. Опять-таки я не эксперт, но я не исключаю, что ей разрешал пойти, если такой вызов будет. И она скажет, что «я отвечать на вопросы не могу, потому что запись сделана и она полная, она разослана кому положено». И всё. Может и так быть. А, может быть, этого не будет.
А.Нарышкин
―
А про это переводчицу Марину Гросс расскажите еще подробнее: что она, где с ней сталкивались?
П.Палажченко
―
Я много сталкивался. Я работал и в советское время и послесоветское время. Сталкивался с ней. Она в Москве работала какое-то время. Зачем я буду о ней рассказывать? Она, если хочет, сама расскажет.
А.Нарышкин
―
То есть она довольно опытный сотрудник, по-моему, при Госдепартаменте.
П.Палажченко
―
Безусловно, да, опытный квалифицированный переводчик.
О.Бычкова
―
Да, ну, а как иначе? Спасибо большое. Это Павел Палажченко. Мы говорили о том, могут ли вызывать в конгресс на слушания переводчицу, которая переводила беседы на за закрытыми дверями на недавнем саммите в Хельсинки между Трампом и Путиным.